Buch lesen: «Сананчия 2.0», Seite 6

Глава 7 Exterminate

XXII

– В общем экскурсия длиться сорок пять минут, но это будет зависеть от адекватности женских вопросов!

– Адекватность женских вопросов? экскурсия? – засмеялся Филипп, повторяя за мужчиной в бежевых брюках и в зеленой куртке.

– Никакой экскурсии, пожалуйста. – сухо сказала Матильда, протягивая часы. – Нам надо просто попасть в подземный бункер, поможете?

– Оставьте их себе! – сердито ответил пожилой мужчина – Я согласился вас впустить бесплатно и только из-за Роберта. – он почесал свою седую бороду. – А походы через это подземелье для меня всегда экскурсия. Зовите меня Федор

– Как как вас зовут? Фёдор? Какое странное имя. А вы откуда родом? – спросила Софи откашливаясь – Какое странное имя. Вы откуда родом? Явно не из местных.

– А ты догадливая.

– Ну очень приятно Фёдор. А если серьезно, вы откуда? – Софи убрала назад повисшую в воздухе руку – Не хотите отвечать? Ладно. Вы видели, что сегодня творилось на улицах города? А вы поднимаетесь на поверхность или все время проводите тут? – вопросы сыпались на головы спускающимся по вертикальной лестнице. – А почему бы нам, не дать отпор. Я бы с радостью пошла в бой, да и курсы стрельбы проходила когда-то. Только оружия у нас нет.

– Военные без оружия – это строительный отряд! – буркнул Федор, когда все спустились. Он искоса поглядел на девушку, представляя, как заклеивает ей рот серебристой изолентой.

Федора был одним из тех суровых мужчин, что выросли на берегу Северного моря, где отцов дети видели два раза в год, а матери растили их зимой без отопления. Он был безоговорочно предан родине, а когда родина его предала, он стал верен тем, кто давал ему жилье и пропитание. После войны Федор стать работать парикмахером, но пять лет назад, из-за маленькой пенсии, он был вынужден продать свой дом и переехать в подвал под той же парикмахерской. Условия проживания изменились, но Федор не жаловался, применяя врожденную изобретательность. Когда хотелось принять душ, он прикреплялся шланг к раковине, а туалетом служило ведро с пакетом. Он купил небольшую плиту, и ставил ее на раковину, когда готовил ужин. Думал, что так и умрет в одиночестве в подвале своей парикмахерской, пока однажды случай, а скорее чудо, не свело его с Бернаром, нынешним заместителем Министра обороны. Он то и устроил Федора в патруль подземелья.

– А я слышала, что когда-то здесь проводили экскурсии? – Матильда пыталась собрать мокрые от капель волосы, и сожалела о том, что не отстригла их ранее.

– Так и есть. – ответил Федор – Только вот на экскурсию сюда приходят не простые люди, а министры всякие, иностранные гости, короли там, или премьеры министры. Представьте, им тоже хочется посмотреть на такое чудо света.

– Чудо света? Мне кажется это давно уже не чудо. Вот прятать агентства секретной службы под религиозными объектами – это чудо!

– Вот видите, об этом я говорил. Ваши неадекватные вопросы и вера в теории заговоров мешает нам продвигаться. – по-старчески разозлился Федор, – А нам надо бы поторопиться – он посмотрел на часы и задумчиво нахмурил брови.

Ладно, чтобы никаких дурацких и раздражающих теорий заговора и государственных тайн не возникало, лучше я что-нибудь расскажу этим малолеткам, подумал про себя Фёдор.

– Вот тут, где мы с вами идем, таких подземных районов в нашем городе несколько. На севере, на юге, и на западе. Много столетий назад, когда город был еще невероятно мал, его жители узнали о залежах известняка и гипса под их ногами. Грамиль наверху рос и расширялся, а снизу велась добыча. Многие жители и сейчас не подозревают о пустом пространстве под их ногами. Здесь производили и хранили пиво, выращивали грибы и создавали винные погреба.

– О я бы сейчас не отказалась от холодненького пива!

– Замолчи пожалуйста, – не выдержал Филипп.

– А теперь я попрошу ускорить шаг. – прошептал Федор – Чем быстрее мы попадём на нужный нам этаж бункера, тем целее будем. Внимание, сейчас будет поворот. Осторожней, милочка. Убьетесь тут.

Матильда еле удержала равновесие, схватив Федора за плечо. Все четверо оказались в огромной трубе. Первый этаж был затоплен водой, в которой плавали джинсы, один коричневый мужской ботинок на шнурках, и свежие газеты.

– Здесь бы получились просто бомбические фотки – сказала воодушевлённо Софи. – Жалко, что батарея села, ведь никто не поверит.

Федор помотал головой, как бы говоря, что этого не может быть – не может быть чтобы люди были настолько глупы и двинулся вперед. Внезапно, откуда-то из темноты, послышалось легкое всхлипывание.

Первой на звук пошла Матильда. Ей казалось, что все происходящее это сон. Что на самом деле она сейчас у себя дома, сидит на кровати вместе с Робертом. Теплые лучи проникают в ее комнату, выкрашивая стены в персиковый цвет. По телевизору показывают очередную передачу про покупательскую способность и надвигающийся социальный кризис.

– Женевьева, это вы? Что вы тут делаете? – темноту разрезал яркий луч походного фонаря. – Где все?

– И почему на вас ярко фиолетовая накидка вашей коллеги? – воскликнул от ужаса Филипп.

– Она, она…. – Женевьева не могла говорить.

– Как вы здесь оказались?

– Может дадим, мадам немного выдохнуть, – сказал Федор, протягивая руку Женевьеве. – Давайте, пойдемте. Нам надо попасть наверх, здесь стало плохо пахнуть.

– Только сейчас стало плохо пахнуть?

– Софи! – воскликнул Филипп – Перестань!

В это время, Федор подтянул лямку рюкзака, и аккуратно наступил на небольшой выступ, напоминающий оконный карниз:

– Следуйте за мной. – Он расставил руки в разные стороны и, упершись носом в ледяную металлическую стену, и медленно двинулся вперёд.

XXIII

– У нас уже более десяти тысяч трупов – кричал Министр Обороны с раскрасневшимся лицом, когда Розамунд вошла в зал заседаний. Кажется его одного пугали эти цифры.

– А это ты! Ну заходи, может ты нам сможешь помочь, – он презрительно фыркнул Министр, посмотрев на жену в упор. – А вы! – он яростно посмотрел на Марка Руссо. – Вы же знаете, что происходит на улице? И что же? Уже вечер. А они все бегают. Вы, Марк, говорили, что поймаете этих бегающих по городу недолюдей к вечеру. А они, между прочим, убивают наших мирных граждан. Скоро и до нас дойдут. А вы видели их, их человеческие тела и не человеческие лица! Да их даже лицами не назовешь – это морды карликовых собак Котон де Тулеар. Думаете люди поверят, что это само собой получилось? Это беспредел!

– Смерть людей – это сопутствующие расходы, милый. Думаю, тут все со мной согласятся., что …

Не успела Розамунд договорить фразу как дверь в зал заседания распахнулась.

– А это еще что такое? – ошеломленный Главный врач, указал пальцем на входную дверь.

На пороге стояла хрупкая девочка на вид лет двадцати, в рваных джинсах и в окровавленной шелковой блузке. Правая губа припухла от пореза, на перегородке виднелся зарождающийся синяк. Потерянный, но острый взгляд бродил по залу.

– Что вы здесь делаете? Что она делает здесь? – расшатанные нервы главного врача не выдержали. – Кто ее впустил?

– Вы бы прекратили потреблять так много сахара и кофе. Мне уже право боязно за вас, – закачал головой Председатель банка – Не стоит так напрягаться, а то кажется, что вы сейчас взорветесь.

Матильда в этот момент переминалась с ноги на ногу, то и дело оглядываясь назад.

– Матильда, может тебе надо уйти? Чего ты добиваешься? – прошептал Федор, коснувшись ее руки.

– Нет, я им все скажу! – воскликнула Матильда, одернув руку, выходя из оцепенения – Я…я хочу, чтобы вы прекратили это – ее голос задрожал. – Остановите опыты. Вы думаете мы не знаем? Вы задумали этот ужасный проект…проект….. – Она обернулась к Федору, Женевьеве и Филипу. Пот стекал с лица Матильды, капая ей на грудь, которая явно не давала покоя Председателю Банка.

– Пусть эту полоумную девицу выведут отсюда и больше, чтобы я ее не видел – стукнул по столу Абель. – Почему мы вообще с ней разговариваем.

– Погоди Абель, – Розамунд погладила мужа по руке и повернулась к Матильде – Деточка, как тебя зовут?

– Матильда Фонтерей

– И так, Матильда, представим, что-то, чем ты там занималась. – она взмахнула рукой, под удивленные взгляды сидящих за столом. – помогло тебе узнать, чем Мы тут на самом деле занимаемся. Представим, – она сделала паузу и ее глаза встретились с глазами Марка. – гипотетически, в вашем окружении есть сочувствующие и другие сумасшедшие люди, которые верят в теорию заговора. Допустим, они вам помогли достать пропуски в секретную лабораторию Луз. Там, на месте, вам помогли собрать вещественные доказательства, какими бы они ни были. Можно даже предположить, то это вы несколько лет назад приложили руку к скандальной статье в Мадале. Но единственное, что я не могу понять, – Розамунд искала на столе зажигалку, – как вам удалось дойти до нас. Найти нас в этом подземном тайном бункере?! Неужели кто-то из присутствующих помог? – при этих словах она повернулась и посмотрела на Бернара.

Все взгляды устремились на заместителя Министра, потом на Розамунд.

Ее нутро торжествовало. «Они все сомневались во мне», она невольно выпрямила спину, откинув голову назад. Недоумение ее мужа льстило ей и раздражало остальных.

– А ты не смей уходить, Бернар. Пока нам тут объясняют, что происходит – приказал Министр, указав на один из стульев около стены.

В это время Марк Руссо, разговаривающий последние пару минут по телефону, положил трубку и произнес:

– Господа, наши охранные силы почти успокоили население и выловили почти всех «новичков». Полагаю будет не совсем логичным, если мы выставим эту девушку на улицу. Пусть она посидит тут под нашим присмотром. Пока мои люди не приедут за ней.

При словах «новички» верхнее давление Министра снова подскочило до ста шестидесяти.

– Как ты это всё провернула? – спросил Министр, переводя взгляд с Марка Руссо на Матильду. – Зачем надо было освобождать «новичков», не понимаю – продолжил он – Разве ты не знала, когда собирала информацию, что они еще не стабильные? Ты, наверное, только хочешь быть умной, а на самом деле такая же дура и фанатичка, как и все фанатики.  Это ты виновата в том, что творится на улицах, все эти трупы на твоей совести.

– Нет! Не правда! я просто хотела, чтобы народ знал, какие опыты вы творите над людьми. – Матильда, высказывала все чему ее учил Роберт. «Где же ты, Роберт?!» – силой сдерживала она порыв. Она должны быть сильной – ради себя, ради мира, ради него, конечно же. Все это ради него. Иначе и не могло и быть.

– Люди ведь просили у нас убежища, – сказала Матильда, сделав глубокий вдох – они ведь приехали за лучшей жизнью. Они были беженцами в конце концов. У них в странах были войны, они спасались – слезы стекали по ее лицу, капая с подбородка. – Я просто хотела, чтобы все узнали.

– Узнали что? Всё, ты немного достала, если честно, – осадил ее Председатель Банка – что же ты такая сердобольная. А ты не задумывалась над тем, что этих беженцев кормить надо, что многие увидев нашу жизнь не захотят работать, а захотят только хорошо жить. Будут смотреть на тебя и хотеть твою жизнь. Что думаешь я не понял кто ты? Судя по твоим тонким золотым часам и шелковой блузке, ты дочка какого-нибудь богатого человека из третьесортного городка. Так вот и твоя жизнь станет их мечтой.

– Я читала сводки, я не настолько глупа – пробубнила Матильда

– Конечно нет!

Матильда опустила голову и несколько минут смотрела себе под ноги, не говоря ни слова. Ее мысли судорожно бегали по комнате, стуча по стенам в поисках потайного сейфа, где может храниться ответ. Слеза попала ей в рот и Матильда, облизав губу жарким языком, посмотрела исподлобья на Розамунд:

– Главное быть честными с народом. Мы устали, что вы обзываете всех нас сумасшедшими, вон даже наш друг Федор говорит об этом.

В этот момент все удивленно посмотрели на Матильду, но ничего не сказали.

– Абель, дорогой, я никак не могу понять в чем дело. Почему мы до сих пор слушаем эту девочку? – спросил главный врач, рассудок постепенно возвращался к нему.

– А давайте я вам расскажу – начала Розамунд. – Эта девочка, такая милая, худенькая, немного нервная, это она начала все то, что сегодня происходит на улице. Она и ее сумасшедший парень фанатик. Это они виновны в том, что люди могли бы узнать о проекте Сананчия.

Марк нажал на кнопку и на экране возникла фотография из Передачи Суперняня. Матильда побледнела.

– Не смейте! – закричала она.

– Еще как смею. – Розамунд передала коричневый конверт с документами Абелю. – Ты занялась этим делом со своим парнем. Чтобы вывести нас на чистую воду. Надо же какой борец за справедливость. Хотя нет не так. Это твой парень фанатик хотел нас подставить и использовал тебя. Что смотришь? Ты не догадывалась? Думаешь, он любил тебя? А я думаю его больше привлекали связи твоего отца. Не нравится, что я говорю? А может это была твоя идея отправить его вчера в Луз? Чтобы за это отомстить? Мол езжай Роберт освободим новичков. Хотя, все равно. Главный вопрос: А где же Роберт, дорогуша?

– Потерялся по дороге! – рассмеялся Председатель банка.

Главный врач напрягал извилины что есть мочи, дабы уловить ход событий.

– А я, кажется, слышал твое имя – процедил сквозь зубы Министр, пробегаясь глазами по документам – Матильда Фонтерей, говоришь? Не знал, что ты так далеко можешь, Матильда! – Министр Обороны произнес ее имя и отчетливо вспомнил ее глаза и кудрявые волосы. Он тут же бросил яростный взгляд на Бернара. Ведь это он организовал поездку в прошлом году в Луз в рамках предвыборной кампании.

– Что ты смотришь, деточка, – заулыбалась Розамунд – ты так хотела сломать систему, что сломала себе жизнь. Отправила своего жениха искать компромат, и он сделал и умер, ради тебя.

– Это не правда, мы были вместе – запротестовала Матильда.

– Правда. правда. Позволь спросить. Ты сошла с ума после его смерти или до?

Последняя фраза полоснула Матильду холодным лезвием по животу. Она опустилась в одно из коричневых кресел, стоявших вдоль стены.

"Нет, этого не может быть. – тысячи мыслей проносились в ее голове – Это все не правда. Где же Роберт? Почему он так долго?"

Сидящие за столом совещались, изредка поглядывая в ее сторону. Она слышала лишь обрывки:

– Ее жених и по совместительству организатор умер. Она ожесточилась. Это понятно. У нее помутился рассудок. И это тоже понятно. – листал досье уже Председатель банка.

– Но что-то пошло не так, судя по гематомам у нее голове. – Розамунд ткнула в Матильду пальцем.

– И что нам с ней делать теперь?

– Я знаю, как вас остановить! – выкрикнула внезапно Матильда, соскочив со своего стула, но встретив взгляд Розамунд тут же запнулась. Она оглядела зал. Синие маленькие глазки Главного врача сверлили Матильду насквозь. Министр Обороны сидел, сложив руки у себя на животе. Молодой начальник Управления стоял позади него. Председатель банка улыбался, подмигивая.

 Матильда протерла глаза, вытерла о штаны мокрые от пота руки. С ней есть ее друзья и поддержка, а значит все будет хорошо. Вот Федор, который сейчас смотрит на нее и улыбается. А возле него Женевьева продолжает нервно трогать свои заплаканные щеки. Они со мной, подбодрила себя Матильда и посмотрела налево. Слева от Розамунд стоял Филипп. Он не улыбался, не двигался, не делал ничего, словно застыл в пространстве и во времени. Какие странные у него глаза, он как будто мне хочет что-то сказать, подумала Матильда. Почему он так смотрит на меня.

– Ну что Матильда, ты все еще видишь их не так ли? – тонкие губы Марка проявили сочувствие. – Мне очень жаль.

Розамунд стиснула зубы, почувствовав изжогу. Это гадкое чувство жалости снова заполнило ее желудок. Жалость к Матильде, стоящей тут перед этим мужчинами; жалость к себе, окружённой все теми же мужчинами. Она сглотнула несколько раз прежде, чем подавить этот дискомфорт.

Матильда с ужасом перевела взгляд на Марка:

– Это не правда. – задрожали разбитые окровавленные губы.

– Что, прости? – крикнул Министр Обороны.

– Это неправда. Я и Роберт решили бороться за справедливость. Не может быть. Все что вы говорите – это ложь! Он скоро будет здесь.

– Бедная девочка, ну как же! Она не заметила, что пришла сюда, одна. – вскинул восторженно руками Абель.

– Погоди, – захохотал Главный врач, – тебе кажется, что ты тут с кем-то? Вот это номер, посмотрите на нее. И с кем же ты интересно пришла? Может со своим фанатиком Робертом?!

– Заткнитесь. Я ему сейчас позвоню, и он придет.

– Все пора с этим заканчивать. – не выдержал Министр Обороны. – Куда ты позвонишь, дура? Куда ты ему позвонишь? На тот свет? Алло, здравствуйте, а можно Роберта? – раздался смех.

Лицо Матильды посерело.

– Его уже, наверное, начали есть черви, да Марк? Когда говоришь он умер? Вчера? Хотя нет, еще рано. – Министр Обороны самодовольно обвел глазами присутствующих и остановился на Розамунд. Абель перерождался, он снова почувствовал жар разрушающей силы. Он отомстит миру – за свое детство, за непринятие, за равнодушие. За одиночество. Он пойдет на всё – будет играть в жертву, пойдет на мнимые уступки, на манипуляцию, причинит боль если надо. Министр Обороны снова посмотрел на Матильду:

– А ты не знала, что он умер? Ты забыла, девочка моя? Ну тогда я расскажу тебе. Судя по тому, что мы узнали сегодня, Роберт решил сфотографировать и освободить новичков, но его подстрелили охранники и он умер. От ушёл от тебя, а винишь ты в этом нас. – Все это доставляло ему сказочное удовольствие, сравнимо эйфории (унижать, ставить в зависимость, уничтожать). – А твоя мать? – продолжил он, уже не скрывая воодушевления. – Твоя мать покончила собой два года назад, повесившись в прихожей. Ты, наверное, об этом тоже забыла? Тоже думаешь, что в этом мы виноваты?

От внимания Розамунд не ускользнуло изменение в ее муже – его синие горящие глаза – такие яркие и жестокие. Она увидела в них отблески отца. Голос Абеля стал уверенный, она снова почувствовала в нем силу. «Мы снова будем счастливы!» – зажегся огонь в ее груди. «Мы станем править миром!» – восхищение закричало в ее глазах. Его глаза ответили ей. «Теперь мы можем вместе ненавидеть женщин» – заликовало ее подсознание.

Матильда пыталась удержать трясущуюся голову, медленно опускаясь на пол. Ей показалось, что Роберт обнял ее, встав на колени вместе с ней. Она почувствовала его дыхание, его запах. Матильда, раскачивалась взад и вперед, обхватив руками живот. Мышцы тела сводило в одной огромной судороге. Со стороны казалось, что у нее героиновая ломка. Она бредила, находясь словно в трансе.

Мимо нее пролетало детство – на розовых санках и в оранжевой шапке. Вот они с отцом ловят рыбу в тихой горной реке, где тишину нарушает лишь ее детский задорный смех. «Тише, Матильда, а то всю рыбу распугаешь», шёпотом говорит отец, а потом как закричит, поднимая голову в небо: «Ловись рыбка, большаааая и мааааленькая». И Матильда смеется, закатываясь от смеха. Лес смеется вместе с ними, хлопая в ладоши могучими ветвями. А вот они уже едут на велосипеде по проселочной дороге, пытаясь обогнать скоростной поезд. «В следующий раз у нас обязательно получится», говорил ей отец, и она верила ему. Вдруг Матильда увидела обезображенное лицо матери и ее ноги, свисающие с лестницы. Она вспомнила свое зелено-голубое платье, как она нервно стягивает воздушную атласную ленту с головы, смотря наверх – на высунутый язык, на выпученные глаза и на мокрый пол внизу. Она не вспоминала этот день до сегодняшнего момента. Вдруг в голове заиграло видео, присланное ее отцом. «Ну вот доченька, – послышался закадровый голос. – ты не смогла приехать и решить заснять тебе похороны твоей матери.» Вот она уже сидит на полу, облокотившись спиной о кривой синий диван. Голова запрокинута назад, и Роберт, все такой же серьезный, сидит позади, и водит своими бледными, тонкими пальцами по волосам Матильды, заставляя ее сердце трепетать. Вот она уже едет по национальной трассе, как и спланировал Роберт. Им надо добраться до Министерства. Она въезжает в город. Вот девочка с огненными бровями и оторванной рукой перебегает дорогу. Тело Кристофа и его открытый глаз, смотрящий в пустоту. Вот она приходит в Министерство. «Этого не может быть, – Матильда встречает грустные глаза Филиппа, стоящего все там же – слева от Розамунд. «Этого не может быть, кричит ее мозг», и она закрывает дрожащие веки: туннель под землей, свет единственного фонаря, крысы, одиночные крики. Ее ломает в темноте, но она встает. По босым ногам бегут крысы, оставляя порезы, но она продолжает идти, справляя нужду прямо в штаны.