Buch lesen: «Кредо спасителя», Seite 3

5

Поселили меня в отдельную комнату. Так поступали со всеми для возможности в будущем создать пары. Комната была небольшой, обставленной в минималистичном стиле. А много ли нужно в таком месте? Кровать, шкаф, небольшой холодильник, стол и стул. Все весьма практичное: минимум пластика, максимум металла.

Следующие насколько дней я знакомился с поселенцами, проходил собеседование с людьми, назначенными Глотом на ключевые хозяйственные посты, с целью найти мне применение. Ответственная за безопасность Сара не увидела во мне потенциал для несения службы. Люсида, шеф повар, не выявила талантов в кулинарии. В общем, при отсутствии другой альтернативы, меня определили на склад – место не пыльное, а обладание повышенными физическими данными было не обязательно ввиду наличия аккумуляторных транспортеров.

Обещанные видеозаписи разрушений на поверхности я посмотрел спустя неделю после появления в поселении. Сказать, что я был потрясен – значит ничего не сказать. Все вокруг просто завалено обломками, направление улиц угадать невозможно. От зданий остались только фундаменты. И только ветер, закручивая пыльные воронки, создавал ощущение движения в природе. Черно-пепельные облака скрывали солнце. Удручающая картина не способствовала каким-либо прогрессивным действиям и даже мыслям. Второй раз смотреть подобное не хотелось. Для успокоения психики доктор Пайк прописал мне успокоительное, хотя и советовал обойтись изрядной, в разумных количествах, дозой алкоголя, для снятия стресса. Чем я и занимался пару дней.

Дни потекли своей чередой в ненавязчивой рутине. Меня ввели в курс всех вопросов, касаемых учёта наличия продуктов, вещей, приборов и оборудования из списка жизненно необходимых, а так же всего остального, что делает нашу жизнь комфортнее и разнообразнее. Глот выполнял поисковые работы на поверхности и доставку необходимого в спецконтейнерах. Я каталогизировал принесенное и распределял в местах хранения. Постепенно первоначальные тревоги и сомнения забылись, а увиденная картина разрушений, вызванных Импактом, перестала тревожить мою нервную систему.

Описать следующие месяцы можно так: работа, вечеринки, дни рождения и все вытекающее из них. В поселении создалось несколько пар.

6

На третьем году нашего подземного проживания доктор Пайк разрешил женщинам беременеть, отменив свой первоначальный запрет, связанный с девятипроцентным повышением уровня фона в бункере после апокалипсиса. Мотивировал он это тем, что расчеты не показывают критичных рисков возникновения мутаций, а принимаемые нами препараты от действия радиации, которых Глот приносил неимоверное количество, показали свою эффективность. Да и возрождать человечество кроме нас, похоже, не кому. Глот установил на поверхности видеокамеры для мониторинга обстановки, своевременного обнаружения факта закупорки шахт вентиляции. А так же смонтировал антенны радиостанций для круглосуточной трансляции в эфире информации о нашем поселении и поиске других колоний, которые, возможно, как и мы смогли сформироваться в каких-либо регионах планеты. Но эти поиски так и не увенчались успехом.

Я появилось несколько друзей, одним из которых был тот парень, Спенс, который мне напоминал доцента. В принципе, я практически не ошибся – он, как оказалось, в прошлом преподавал на историческом факультете в Колумбийском Университете. Гениальный молодой человек, кладезь знаний в области истории и, как не странно, палеонтологии. Имелось у него и оригинальное хобби: парень был большим специалистом в музыкальных рок-инструментах, особенно в гитарах. Мне очень нравилось слушать его рассказы об исторических эпохах и малоизвестные факты из жизни современных музыкантов, чему я уделял много свободного времени.

Как-то раз зашел к Спенсу в блок попить кофе, но, не застав его на месте, решил прогуляться до гермошлюза, и поискать там. Парень часто подменял дежурного охранника, старика Лукаса, возможно, и в этот раз потребовалась его помощь. Подойдя к створке шлюза, никого не обнаружил на месте охранника, что считалось строжайшим проступком. За такое нарушением протокола безопасности Сара могла устроить жёсткий разнос с объявлением выговора, а то и отстранить на долгий период от дежурств. Решив вернуться и узнать, чья смена дежурства, уже было сделал пару шагов и, в последний момент, разглядел, что створка шлюза немного приоткрыта. Холодок пробежал по моей спине. Как парализованный я стоял и думал о возможных вариантах действий, но страх никак не давал принять решение. И тут шлюз открылся и в него вбежал запыхавшийся Спенс с вытаращенными глазами. Мне еле-еле удалось сдержать крик.

– Спенс, какого тут…

– Позже, Колп. Позже все расскажу. А сейчас уходи и никому не попадись по дороге. Не нужно, чтобы знали, что ты тут был. Ты меня понял?

– Да, но…

– Давай, иди. Все в порядке. Вечером поговорим.

Я пустился в обратный путь, но чувство тревоги, несколько лет назад безвозвратно ушедшее, вновь начало грызть мой разум. До самого вечера я не находил себе места. А когда в дверь постучал Спенс, то буквально рывком втянул его в свой блок и надёжно запер дверь:

– Рассказывай!

– Да все ОК, Колп. Ничего не произошло.

– Маме своей это расскажешь! Я видел открытый гермошлюз, и в каком состоянии ты забежал из тоннеля!

– Колп, ты уверен? Ничего экстраординарного не произошло, но многие знания – многие печали. Эта информация может навредить в будущем.

– Я сам решу, чего стоит бояться. Рассказывай!

– Ладно, только не ори так, лишние уши нам не нужны. Как было дело. Старик Лукас опять попросил подменить его в середине смены, давление у него поднялось. Ага, как же. Знаю я про давление в его самогоном аппарате, ну не может он по двенадцать часов к ряду не притрагиваться к своему виски, что гонит в своем блоке. Ну да ладно, сам знаешь, что мне не в тягость. А книжку читать и там можно. И вот, значит, прошло часа два, и я вдруг чувствую вибрацию за створкой. Представь, что можно подумать, ведь шлюз ничего не пропускает! Ну, думаю, Глот возвращается. Запрашиваю идентификатор, а в ответ тишина. Ну, вот я и решил тихонечко глянуть что там.

– И что разглядел?

– А ничего. До самого поворота абсолютно никого.

– И потом ты…?

– Ну и я… решил пройти ещё дальше.

– Стой, Спенс, как далеко ты отходил от шлюза?

– Метров двести. Потом, правда, ещё метров сто пятьдесят.

– F#ck! Спенс, ты понимаешь, что кто-то мог проникнуть внутрь, пока ты там прогуливался?

– Да нет тут чужих, ни внутри, ни с наружи. Тем более, что он там стоял.

– К … кто стоял?

– Глот, кто ж ещё? Прямо в костюме и стоял посреди тоннеля. И сразу скажу: меня он не видел. Хотя бы потому, что он почти сразу, как бы это сказать, схлопнулся.

– Как это – "схлопнулся"?

– Ну, как схлопываются? Раз, и исчез.

– Глот или костюм?

– Колп, не тупи. Оба они исчезли. Остался лишь один из контейнеров. Вот я и свалил резко, пока не спалился. И потом до конца смены он так и не появился. Я сделал запись в журнале, но Дэйв, сменщик, сказал не обращать внимания на задержки Глота, мол, такое часто случается.

Не зная, что сказать, я замолчал, тем более, что чувство тревоги просто взвыло после услышанного от Спенса. Мы немного посидели молча. Спенс несколько раз уже было открывал рот, чтобы что-то сказать, но так и не решился. Потом просто встал, хлопнул меня по плечу и вышел.

7

Следующие несколько дней мы двое потратили много сил на то, чтобы вести себя естественно и ничем не выдать свое волнение. Глот как-то по-особенному на нас не смотрел, а остальное население по большому счёту было занято подготовкой к субботней вечеринке в честь дня рождения Энтони – единственного профессионального музыканта в нашей подземной компании. И хоть тревоги и не забылись, но постепенно я стал успокаиваться.

И вот долгожданная суббота. С самого утра кухня привлекала невообразимыми ароматами. В столовой украшали сцену в соответствии с антуражем праздника. Кара, та самая девушка, которая меня нашла, возлагала больше надежды на это мероприятие. Недавно они с Энтони объявили себя парой, и необходимость в закреплении успеха читалась в каждом ее движении.

Ничем особо не занятый, я целый день слонялся по этажам, не зная чем себя занять, от чего к вечеру сильно устал. Да ещё предчувствие чего-то надвигающегося просто выматывало. Ну, есть у меня чуйка, хоть в карты я больше и не играю.

Чувство праздника вело всех в столовую. Музыка и светооформление создавали атмосферу клуба. И даже бывший вышибала Майк смотрелся гармонично, как будто на своем месте.

Стоявший в центре зала Энтони неловко принимал поздравления, словно высматривая кого-то. Наконец появился Глот. С большим и явно ценным свертком в руках наш лидер подошёл к виновнику торжества. Музыка тут же стихла, гости замерли. Все было сыграно, как хотела Кара. Энтони только ее и он достоин самого лучшего праздника. Наконец, Глот взял слово:

– Народ! Приветствую все на празднике Энтони. Вы знаете, что я не люблю много говорить. Поэтому буду как всегда краток. С днём рождения, бро! Прими подарок, и давайте уже веселиться.

Думаю, что когда Энтони взял в руки свёрток, то сразу догадался о содержимом. Руки музыканта не могли не узнать этот инструмент. Развернув упаковку, парень замер. Окружающие продолжали безмолвствовать, медленно приближаясь к центру столовой. Любопытство свойственно людям. Каждый хотел рассмотреть, что же там принес Глот.

– Глот! Я не верю своим глазам! – Энтони на ватных ногах повернулся, – Это ведь она самая?

– Да, мэн. Пользуйся. Она точно больше никому не понадобится, а лежать в сейфе не дело для такой игрушки. Тост! За Энтони!

– Кара, ты знаешь, чей это гриф? Народ, да это же Stratocaster самого Джима Хендрикса! – на лице молодого человека читались радость, волнение и благодарность. – Глот, спасибо. Я так тронут! Но как ты ее нашел?

– Да какая разница, мэн, пользуйся. Но, если честно, то поискать дом, в котором она хранилась, была ещё та задачка! Адрес того парня я помнил, но вот попробуй найти что-то на поверхности. Да ты сыграй нам уже!

– ОК. Знаю, какую песню ты хотел бы услышать. – и Энтони начинает перебирать аккорды. Из динамиков льется акустическая версия хита конца двадцатого века.

– …All these world I don´t just say,

And nothing else matters….

Праздник продолжался до поздней ночи. Энтони не расставался с гитарой ни на миг, словно боялся потерять самую драгоценную вещь всей своей жизни. Каре стоило больших трудов сдерживать ревность к музыкальному инструменту.

Приняв изрядную долю горячительного я заметил, что Спенс уж слишком напряжён и весь вечер старается повнимательнее рассмотреть подарок Энтони. Выбрав подходящий момент, он всё же подошёл к музыканту с вопросом. Непродолжительное время они поговорили, и Спенс решил уйти из столовой.

– Эй, ты чего? – догнав уже в дверях парня, спросил заплетающимся языком. – Уже уходишь?

– Ты видел, что подарил Глот?

– Да, отличный подарок, дорогая штука. Была когда-то.

– Вот только ее уже давно не существовало.

– Как это – не существовало? – на миг я оторопел от услышанного.

– Чувак, я хорошо рассмотрел ее. Это точно она, гитара самого Хендрикса.

– Ну да. Вот и Энтони подтвердил. Слушай, чего-то не пойму тебя. Ты о чем вообще?

– Я о том, что этот инструмент был сожжен на фестивале в Монтерее в 1967 году!