Другой в этом мире

глава 1

Кто Он такой и откуда взялся он, наверное, и сам не знает. Просто однажды он открыл глаза и увидел небо. Это было вечернее небо, на котором медленно наливался багровым румянцем и уходил за верхушки деревьев самый прекрасный в мире закат. Почему то Он сразу знал, что это закат. Как будто Он видел его много-много раз, и как будто он не в первый раз открыл глаза, а делал это тысячу лет. Он попробовал моргнуть и у него получилось. Закат на мгновенье пропал, а потом появился вновь. Он начал моргать чаще и так увлёкся этим зрелищем, что не заметил, как вокруг сгущается мгла. Снизу от ямок и оврагов, наполненных водой, поползли лёгкие змейки тумана. Их становилось все больше и больше, медленно вырастая и поднимаясь все выше, они сплетались между собой в плотный непроницаемый клубок и вскоре уже плотным ковром застилали маленькую полянку, на которой лежал и все так же продолжая глядеть на исчезающий закат Он. И только когда облако тумана выросло настолько что скрыло верхушки деревьев и небо начало растворяться, исчезать и тухнуть, а багровых языков заката стало не видно совсем, он попробовал подумать. И у него получилось. Он думал, что же это за мир, в котором он появился и почему он здесь? Он не видел себя и не шевелился, он не знал, есть ли у него руки, ноги. Одно он знал наверняка, что у него есть глаза и что думать он тоже может.

Сколько бы так продолжалось? Лежал бы он всю ночь, сутки, неделю, если бы не капля. В этот момент он как раз думал, что хорошо бы закрыть глаза, а когда снова их открыть, то увидеть так понравившийся ему закат. И он закрыл их, а в тот же момент на них что-то упало, вернее только на левый глаз. От неожиданности он зажмурился сильнее, как только смог и резко открыл правый глаз. Он успел заметить разлетающиеся в разные стороны маленькие искрящиеся крупинки и одновременно почувствовать, как что-то мокрое растеклось по его ещё закрытому второму глазу. Вода – подумал он и даже сам удивился, откуда же он знает это слово. Так он и пролежал до самого рассвета, не шевелясь, только изредка моргал и думал.

– Пора – вдруг сказал кто-то.

Оглянувшись вокруг, Он никого не увидел. Если никого нет, то кто это мог сказать?

– Наверное, это я сказал – подумал он, лишь на короткий миг удивившись тому, что он ещё и умеет говорить, и сел. Утреннее солнце осветило его и наконец, он смог осмотреть себя. Увиденное его потрясло. Оказывается, у него есть не только глаза, но все остальное, руки, ноги, большие ушки и животик, который вдруг начал рычать, бурлить и дико возмущаться. От этого вдруг очень сильно захотелось есть. Он пошарил в траве рукой, и его рука вдруг нащупала что-то колючее. А вот и еда – подумал он и резко схватил колючку. В тот же момент раздался дикий крик.

– А-а-а – завопил кто-то.

– А-а-а – завопил и он сам

– А-а-а – ответило ему эхо.

Он неожиданности он бросил колючку на землю. А вместо того чтобы укатиться прочь она вдруг развернулась и погрозила ему кулачком.

– Тебе не стыдно – заорала колючка – пугать почтенного ёжика, отца пятерых ежей, деда восьмерых ежат, уважаемого гражданина этого леса.

– А я просто хотел поесть – ответил Он.

– Есть, меня? – искренне возмутился ёжик – Да меня, да меня…парампуду, парумпуду…да ты….парампуду…да я…

От возмущения ёжик забыл, что хотел сказать и так и замер на месте. А Он протянул к ёжику пальчик и легонько толкнул его в живот. Тот не ожидал такого подвоха и, не удержавшись на ногах, медленно шлёпнулся в траву. И это было так неожиданно и весело, что Он не удержался и расхохотавшись, упал на траву рядом с ежом и целую минуту хохотал и катался по траве, не обращая внимания на раздувающего от возмущения щеки ёжика.

Ёжик, не понимал, что его больше переполняет, возмущение, злость или негодование. С ним так ещё никто не поступал. Ну ладно ещё схватить и бросить, но чтобы пальцем в живот и уронить на траву.

– Это, это, это просто возмутительно – негодовал ёжик, от возмущения забыв все другие слова – это, ты….ты это…ты парампуду в общем.

– Па-рам-пу-ду – нарочно растягивая слово, ещё громче расхохотался Он, уже напрочь забыв про то, что хотел есть – что же это такое, твоё парумпуду?

– Это, это ты – завопил что есть силы ёжик и неуверенно попятился назад. А когда он отошёл подальше, то развернулся и бегом скрылся в чаще леса.

А Он остался снова один. И тут живот напомнил о себе, зарычав с такой силой, что сидящие на ветках воробьи, все это время наблюдавшие за тем, что происходило на поляне, от неожиданности попадали с веток и бросились вслед за ёжиком.

Ближайшие несколько часов он провёл в поисках какой-нибудь еды. Но еда удивительным образом исчезала от него. Хотел сорвать с дерева гриб, но едва протянул к нему руку, как тут же получил шишкой в лоб. Оказалось это белки сушат грибы себе на зиму. Увидел яблоки на яблоне. Хотел подойти, но заметил, что рядом с деревом пасётся козёл и косо поглядывает на него. Один вид двух острых рогов на голове козла, привёл в ужас и Он подумал, что с козлом лучше не связываться. А когда захотел полакомиться мёдом диких пчёл, то пришлось долго улепётывать, спасаясь от разъярённого улья. Убегая он не заметил, как пробежал всю рощу и остановился только тогда, когда почувствовал, что его ноги в чем то увязли. Он посмотрел по сторонам и понял, что его ноги увязли в грязи, что стоит он посреди огромного болота, а по кочкам прыгают и громко квакают зелёные, скользкие лягушки. Но вот что странно, весь день, где бы он не был, и белки, и козёл и даже пчелы, все ему кричали Парампуду. Наверное, это старый, ворчливый ёжик, убегая орал на всю округу это слово, или воробьи, которые испугались рыка голодного живота, разнесли крики ежа по всему лесу. Так или иначе, но теперь весь лес знал, что в округе появился новое существо, и зовут его Парампуду.

– Ну что ж, Парампуду, так Парампуду – подумал он, раз все равно не знал, кто он такой и как его зовут. Кроме того это слово было таким не понятным и звучало так необычно, что ему оно даже начало нравиться.

Прошло несколько дней. Парампуду уже немного освоился в лесу. Он научился искать себе еду. Понял, что грибы надо искать в траве, а не на деревьях, что с козлом можно договориться, если стряхнуть с ветки яблоки и пока козёл подбирает упавшие на землю, можно нарвать и себе. И ещё он понял, что с пчёлами не договориться и лучше обходить их стороной. Он нашёл себе место, которое считал своим домом. Это был маленький сухой островок на болоте. На нем росли не высокие, но очень красивые ели. Сюда почти ни кто не заглядывал долгие годы, потому что этот островок находился прямо посередине большого болота. И его единственными соседями были надоедливые, вечно квакающие лягушки. Парампуду научился обходить топи и запомнил множество тропинок через болото. Кстати сказать, его длинные ноги с широкими и большими ступнями, как ни странно, оказались очень хорошо приспособленными к ходьбе по болоту. А прохладная водичка так хорошо успокаивала по вечерам. Ему нравилось садиться на бережку своего островка и, свесив ноги в воду, чувствовать как щекочут ползающие по ступням пиявки, которых в болоте было великое множество.

Он соорудил себе маленький, но очень уютный шалашик, но спать ложился на полянке рядом, потому что очень любил наблюдать за закатом и звёздами. Вечер – это было его любимое время суток. Он ложился на спину и смотрел вверх, как в тот день, когда он появился в этом лесу в первый раз. И каждый раз пытался вспомнить кто же он и почему он здесь. Но как ни старался, вспомнить не мог.

Глава 2

Рано утром его разбудили лягушки. Конечно, они и раньше квакали по утрам, но сегодня казалось, что их стало в десять раз больше и их кваканье слилось в один многоголосый хор и разносилось по округе с удесятерённой силой. Парампуду очень хотел поспать, потому что он пол ночи смотрел на звезды и вставать, так рано, не планировал. Но поспать под эту квакающую симфонию явно не получится. «Что-то случилось?» – подумал он. Но разве у лягушек что-то можно узнать. Стоит только у них что-то спросить, так они начинают квакать все вместе, перебивая друг друга, так что понять ничего не возможно. Их вообще лучше ни о чем не спрашивать, мало того что все равно ничего не поймёшь, так они ещё потом полдня не отстанут, будут прыгать вокруг огромной толпой и квакать. Все настроение испортят.

Раз поспать не удастся, то надо вставать. Парампуду встал, сходил умылся из чистого прохладного ручейка, и подумал что надо бы посетить берёзовую рощицу, которую он заметил вчера, возвращаясь с охапкой грибов, только что нарванных, к себе на островок. Вдруг там что-то интересное найдёт, да и просто отдохнуть от надоедливых лягушек не мешало бы.

Рощица эта была и впрямь необычная, у всех берёзок ветки всегда росли кверху, а у этих свисали вниз длинными плетями, до самой земли. А между деревьями, на открытых полянках в траве Парампуду нашёл вкуснейшие ягоды земляники. Это было самая вкусная еда из всего, что он ел в этом лесу. Парампуду так увлёкся собиранием ягод, что не заметил, как солнце начало клониться к закату и что он немного устал. У него уже был полный животик ягод и поэтому он не рычал как дикий зверь, а ласково и сыто урчал, как котёнок. На сорванном неподалёку большом листе лопуха была уже внушительных размеров горка ягод. Это Парампуду решил взять с собой, чтобы вечером глядя на закат кушать вкусные ягоды. Но его прервал треск на соседнем дереве. Это трещали две сороки. Одна что-то быстро-быстро рассказывала другой и была так возбуждена, что её слова сливались и понять что-то было сложно. Парампуду ещё не доводилось общаться с сороками и поэтому он не понимал смысла всего, что они говорили, понимал только отдельные слова.

– Тррр … Болото …. Трр … монстр нашёл … Трр … невиданно, неслыханно … кошмарррр … кричит… Тррр.

Он медленно подходил ближе и так заслушался, пытаясь понять, что же произошло, что совершенно не смотрел под ноги. Шажок, ещё шажок и ещё.

– Аааа – вдруг закричал кто-то. И в тот же миг в ногу Парампуду впились тысячи острых иголок. Было так больно, что он не удержался на ногах и начал падать, уронив лист лопуха, на котором красовались ягоды земляники. Падая, лист перевернулся, и ягоды рассыпались вокруг красным небольшим ковром.

Упал Парампуду на траву и совсем не ударился, но в траве возле его ноги кто-то продолжал громко вопить.

– А-а-а-а, раздавили, убили, лишили детей отца, а внуков деда. А-а-а.

Испуганный Парампуду аккуратно убрал ногу, которая очень болела от укола тысячей иголок, затем, с опаской, раздвинул траву и снова как в первый день увидел колючку. Только сейчас колючка ещё и вопила на всю округу.

«Жаль, что я так и не понял, что же говорили сороки» – подумал Парампуду, оглянувшись на то место, где они сидели. Сорок уже не было. Наверное, они испугались криков и понеслись дальше по лесу делиться новостями. Колючка же при этом продолжала вопить, что его убили, раздавили.

– У тебя все в порядке? – спросил Парампуду – извини, я тебя не заметил

– В порядке? Да как может быть в порядке? Сначала раздавил, а потом спрашивает в порядке ли я. Оставил детей и внуков сиротками. Кто их сейчас накормит? Кто их сейчас приголубит? А-а-а-а…

– Но ведь ты же живой – осторожно сказал Парампуду.

– Живой? Я вообще не знаю, живой ли я или уже на небе – запричитала колючка

– Но ведь я же не на небе – сказал Парампуду – и я с тобой разговариваю, значит и ты не на небе и, и, наверное, ты живой.

– А откуда я могу знать, что ты не на небе, и откуда я знаю, что ты живой – завопила колючка.

– А ты посмотри вокруг, разве на небе есть лес, трава, земля? Развернись и посмотри и ты сам все увидишь.

– Так я тебе и поверил. Я сейчас развернусь, а ты меня сожрёшь. Нет, так не пойдёт. Отойди ка ты подальше сначала – сказала колючка, сжимаясь в шарик ещё плотнее, и от того начиная казаться ещё колючей чем прежде.

– Хорошо, хорошо, извини – сказал Парампуду и отошёл на несколько шагов.

– Дальше, ещё дальше.

– Хорошо – Парампуду отошёл ещё на несколько шагов – так пойдёт?

Колючка чуть-чуть приоткрылась, не переставая ругаться. Показался маленький носик, и пара чёрных бусинок глаз. Носик принюхался, а глазки быстро начали осматриваться вокруг. Осмотревшись, глазки уставились на Парампуду, а носик недовольно зафыркал

– А-а-а…ф-ф-ф…опять ты, монстр…ф-ф-ф…ты, что меня преследуешь, сначала сожрать хотел, теперь растоптал, нигде от тебя проходу нет.

И тогда Парампуду понял, что перед ним тот же ёжик, который ему попался под руку в первую ночь, в этом лесу. Парампуду даже обрадовался, что встретил знакомого, но ёжика встреча явно не радовала, он недовольно фыркал, ругался и быстро ел рассыпанную землянику, которую нарвал Парампуду. И только когда ёжик наелся, то уселся на траву и, зевая, заявил.

– И долго мне ещё ждать извинений. Нет чтобы накормить уставшего и израненного ежа, он сидит и смотрит. Совести у тебя нет совсем? – но от того что он так сильно наелся и, наверное от волнения, ёжика начало клонить ко сну и он медленно начал заваливаться на бок и сворачиваться в клубок.

– Извини, пожалуйста – сказал Парампуду – а ты не знаешь, про какого монстра трещали сороки?

– Монстра, какого монстра? Откуда тут монстры – уже совсем сквозь дрему, медленно тянул ёжик – Монстр, монстр тут только один и он ты и …бррр – ёжик хотел ещё что-то сказать, но сон победил его, и он уже не говорил, а посапывал и причмокивал во сне.

– А давай знакомиться – сказал Парампуду. – Как тебя зовут? А меня Парампуду.

Но ёжик уже ничего не ответил, лишь плотнее свернулся в комочек, превратившись в колючку.

Осторожно, чтобы не разбудить ежа, Парампуду перекатил его на лист лопуха и отнёс к ближайшему дереву, аккуратно положив между двух больших корней. «Так тебя ни кто не растопчет» – подумал Парампуду и пошёл собирать на лопух оставшуюся землянику. Солнце уже было совсем низко, и серые тени ползли по всей поляне.

Глава 3

Едва он приблизился к своему островку, как услышал шум. Лягушки квакали как то особенно громко, как будто их что-то беспокоило. И к лягушачьей симфонии прибавился какой-то другой, новый звук. Парампуду его раньше никогда не слышал и от того становилось все интереснее и интереснее. Он прибавил шаг. Но чем ближе он подходил, тем больше его охватывало какое-то непонятное беспокойство.

Источником этого шума был его собственный шалаш. Лягушки окружили его со всех сторон. Их было так много, что Парампуду приходилось их осторожно распихивать, чтобы пройти. То, что он увидел внутри, его удивило и потрясло одновременно. Там сидело какое-то существо, по виду немного похожее на него самого. У него была голова с очень симпатичной мордочкой, две ноги, две руки с маленькими кулачками, которые постоянно тёрли глазки и смахивали катящуюся из глаз водичку. На голове у него были две косички с красивыми бантиками. На ногах розовые сандалики. На ей была одежда, беленькое с зелёными горошками платьице. Парампуду никогда раньше не видел такое существо. Да и в лесу никто и никогда не носил одежду. И тут, вдруг ему вспомнились сороки, которые кричали про какого-то монстра

– Монстр, да это же тот самый монстр. И он забрался ко мне в дом. – Ужаснувшись, подумал Парампуду – что же делать?

Осторожно попятившись назад, Парампуду пошарил по земле рукой и нащупал палку.

–Будь, что будет, но это мой дом и я должен его защитить – подумал он.

Набравшись смелости, он начал медленно приближаться к монстру. А монстр, не замечая его, продолжал вопить. Приблизившись на пару метров, Парампуду осторожно толкнул монстра палкой в живот и закричал.

– Убирайся из моего дома монстр, я тебя не боюсь. А если не уйдёшь то я, то я…я тебя палкой огрею. Я сильный.

Но или он сказал это не убедительно, или монстр не испугался. Этот маленький монстр продолжал вопить и совсем не собирался уходить из его шалаша.

Тогда Парампуду собрался духом и, что есть силы, заорал, при этом размахивая палкой, как будто он пытается ударить. Но и на этот раз монстр не убежал, а только начал ещё сильнее вопить и ещё чаще тереть глаза.

Что делать дальше он не знал, поэтому обессиленно сел рядом и уже чуть не плача обратился к монстру.

– Ты зачем сюда забрался? Это же мой дом.

– Не зна-а-а-ю-ю – завопил монстр.

– А чего ты так громко орешь?

– Мне стра-а-а-шно о-о-о-чень – отвечал монстр.

– А как ты сюда попал?

– Не попа-а-а-л, а попала, я же девочка, а ты меня пугаешь. Я потерялась, а тут лягушки. Они квакают на меня, я испугалась и убегала от них. Их так много, и я спряталась тут.

– А разве ты не монстр? – спросил Парампуду.

– Я не мо-о-о-нстр снова заревела девочка.

Вот дела – подумал Парампуду. Монстр, который не монстр, а который девочка, сам боится каких-то лягушек и поэтому забрался в его дом. Ему стало почему-то очень жалко этого монстра, и он решил, что надо бы помочь девочке, может тогда этот монстр-девочка и уйдёт из его дома. Размахивая палкой, Парампуду бросился на лягушек. Они, совсем не ожидая такого подвоха с перепугу начали скакать в разные стороны. А так как у разных лягушек разные стороны были с разных сторон, то получилось, что они начали прыгать друг на друга и так смешно падать и толкаться. Падая, они переворачивались на спину и начинали махать лапками в воздухе, образуя смешные шевелящиеся кучки, а между этими кучками бегал Парампуду и размахивал палкой. Девочка, глядя на это, перестала плакать и вскоре даже начала громко смеяться. С трудом Парампуду сумел разогнать всех лягушек и, усталый, присел рядом с шалашиком. Несколько минут он сидел без движения, и вдруг его что-то коснулось. От этого прикосновения он резко вздрогнул и обернулся. Маленькая ручка девочки трогала его за ногу, а глазки искали глаза Парампуду. Когда их взгляды встретились, то Парампуду не почувствовал угрозы от монстра – девочки, а даже наоборот, подумал, что ей страшно и она сама ищет защиту. Девочка тем временем подобралась ещё ближе и прижалась к нему всем своим маленьким тельцем, её крохотные ручки обхватили Парампуду, а её смешная головка с двумя косичками и бантиками легла не живот. И, буквально через мгновение девочка задышала спокойней и уснула

– Устала наверное – подумал Парампуду. Ему стало так жалко эту испуганную, потерявшуюся девочку, что решил не шевелиться, чтобы не разбудить. И ещё он почувствовал какую-то внутреннюю теплоту и радость от того что его обнимало это существо. И это чувство ему понравилось, поэтому он сидел, стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить это маленькое созданье. А тем временем сгустились сумерки, и наступила ночь.

И совсем она не монстр – подумал Парампуду засыпая – врали сороки.

Глава 4

Проснулся Парампуду от того что ему стало холодно. Открыв глаза, он понял, что сидит прямо посередине лужи. Конечно же, он не ложился спать в лужу, да и вообще не было вечером никаких луж вокруг. Вечером светило солнышко и дул тёплый ветерок. А сейчас небо затянуто тучами, идёт мелкий дождик и все вокруг затянуто густым туманом. Таким густым, что не видно даже края островка.

Оглянувшись вокруг, он подумал, что чего-то не хватает.

«А где же девочка? Вчера же была девочка. Или мне это приснилось?» – подумал Парампуду. Но нет, конечно же, не приснилось, вот же рядом лежит палка, которой он гонял лягушек. А в луже плавает красивый бантик.

«Утонула, она утонула» – мелькнула в его голове мысль. От этой мысли он жутко испугался. Парампуду резко подскочил на ноги и ещё раз огляделся вокруг. Девочки не было. Так же резко Парампуду упал на четвереньки и стал шарить руками по дну лужи. Он обшарил каждый сантиметр в луже, весь перепачкался грязью, но девочки так и не нашёл. Лишь только бантик, испачканный, как и Парампуду, бантик, одиноко плавал в луже. Не зная, что делать и где искать, он оббегал весь свой островок, но девочки нигде не было. Парампуду даже сбегал в лес, нашёл ежа, а он так и спал в том месте, где его оставил Парампуду. Ёжик спросонья нечего не понял, что от него хочет Парампуду. Он только ворчал, что житья ему никакого нет от этого монстра и, что других монстров в лесу он не встречал.

Уставший и обессиленный, Парампуду вернулся в свой шалашик и прилёг, чтобы немного отдохнуть.

«Сейчас отдохну немного и сбегаю в другую сторону. Надо спросить у белок и козла. Может они видели. Можно также поискать сорок , они то все знают.» – подумал он – «Но стоп! Что это?» Его мысли отвлёк тихий шорох. Под подстилкой из сухой травы, которую он наносил, чтобы лежать было помягче, кто-то шевельнулся. Не иначе как мышь прокралась к нему на остров. Ну ладно, с мышью он потом разберётся, а сейчас надо подумать, где ещё искать девочку. Ему, почему-то, очень хотелось её найти. Вчера только Парампуду готов был бить её палкой, а сегодня уже ему страшно от того что она может потеряться и что она одна в большом лесу. Под подстилкой опять шевельнулась мышь. Придётся, наверное, с ней всё-таки разобраться сейчас, а то не даст она совсем подумать. Парампуду встал и, громко прокричав, – кыш, кыш, кыш – резко поднял ворох травы. А мышь… Стоп, да ведь это же не мышь.

«Нашлась, наконец-то нашлась» – Парампуду увидел, что под травой лежит девочка и тихонько, совсем беззвучно плачет.

– Ты нашлась, я так за тебя испугался. – Парампуду так сильно обрадовался тому, что нашёл её, что совершенно забыл, что держит траву в руках. – Зачем же ты сюда залезла? Я тебя ищу-ищу, а ты тут.

– Я боюсь – ответила девочка – Я хочу к маме. Мама, где ты, мама? Я хочу к тебе.

– А где же твоя мама?

– Не знаю, она потерялась, а я искала её и заблудилась, мне надо искать маму – девочка снова громка зарыдала.

– Не плачь, пожалуйста, не плачь, мы найдём твою маму – почему то пообещал Парампуду и сам этому удивился. Он знает эту девочку всего ничего времени, но уже готов идти с ней куда угодно и помогать ей искать её маму. И девочка, как будто почувствовала, что он правда очень хочет ей помочь, перестала плакать, растёрла кулачками последние слёзки, вылезла из угла и, подойдя к нему поближе, глядя прямо в глаза, спросила.

– А ты правда знаешь где её искать?

– Конечно – соврал Парампуду. Он не знал где искать маму девочки, а ещё он даже не знал, кто же её мама. Он просто хотел немного успокоить.

И девочка, кажется, ему поверила, она престала плакать и протянула ему свои крохотные ручонки. Парампуду потянулся к ней, чтобы обнять, но выронил из рук охапку травы, про которую он от волнения совсем забыл. Трава падая, засыпала девочку с головы до ног и, щекоча её открытые ручки и шею, ссыпалась вниз. Девочка улыбнулась, а Парампуду взял её на руки и прижав к себе ещё раз повторил.

– Найдём, конечно, найдём.