Buch lesen: «Старость: Энциклопедия позднего времени», Seite 6

Разная бывает смерть. Но хуже смерти может быть только бессмертие, о котором люди, подозреваю, нестарые и достаточно здоровые, мечтали веками и воплотили эту мечту в сказках и мифах. Такие мечты воплощались христианством и исламом в утешительные религиозные обещания загробной райской жизни, в которой «все праведники непременно встретятся», а согласно исламской вере, мужчины (опять андроцентризм!) еще и получат в личное распоряжение «десятки девственниц», разумеется, при выполнении некоторых земных условий (и здесь спекуляция!). В юные годы я недоумевал: «где может поместиться такое количество людей, если они умирают уже несколько тысячелетий»?

Более практичной и увлекательной казалась мне тогда древняя идея переселения душ, или реинкарнация, воспринятая индуизмом и несколькими другими восточными религиями. И в самом деле: тело истлевает, а душа куда девается? Но даже тогда в моих юношеских размышлениях мне это не понравилось: значит, моя душа может переселиться в телесную оболочку какого-то негодяя, разбойника? Или животного, ладно бы, красивого, а если безобразного, вроде гиены?

Прошло время, я учился, читал, много думал, пока не понял окончательно: после смерти человека не остается ничего [об этом же: Вернадский 2007], если не считать памяти близких, тоже, по существу, недолгой, если не считать каких-то оставшихся вещей, могил, памятников, которые родственники, поклонники устраивают по многовековой традиции, но делают это фактически не для усопшего, а для себя, для сохранения и поддержки своей памяти или памяти некоторого круга людей.

В этом отношении мне очень нравится англо-американская традиция устанавливать памятные скамейки, обычно в парках, общественных садах, прогулочных зонах. На спинке скамейки крепится металлическая табличка, как на могилах, но без развернутого текста: чаще всего только имя и годы жизни. Это, мне кажется, лучше, чем кладбищенская могила: на скамейке могут присесть и отдохнуть путники, прочесть имя и, может быть, о чем-то задуматься. На кладбище ситуация совсем другая, более закрытая, там могила для узкого круга посетителей. Поэтому я бы предпочел кремацию и развеянный в открытом пространстве пепел (мой и моей жены вместе), где-нибудь вроде Shell Ridge и протекающего в низине Индейского ручья, куда родственником было бы удобно и приятно прогуляться и вспомнить нас, когда у них возникнет такое желание.

Конечно, уходящий или нацеленный на грядущее человек может создать и другую память – общекультурную, как это сделал Гораций («Exegi monumentum…») или А. С. Пушкин («Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»), память, которую оставили о себе великие творцы: писатели, живописцы, скульпторы, композиторы, инженеры, ученые всего мира…

Но я говорю об обычных людях, о себе и о таких как я. И думаю не о вечном, не о «месте в истории», а только о памяти близких, о жизни, которая будет без меня, и конкретно о самом процессе (или моменте?) перехода из одного состояния в другое. Вот это самое для меня непостижимое. Конец жизни и собственно материальное ее завершение никаких вопросов не вызывает: всё в биологическом мире имеет свое начало и, к счастью, свой конец. Умирает старое дерево, испускает дух животное, заканчивает свой жизненный цикл мотылек, и человек в этом отношении ничем от них не отличается. Непонятно другое – исчезновение сознания: вот я был на свете, что-то чувствовал, помнил, думал, представлял, и вдруг всего этого нет! Меня – нет, ничего нет…

Может быть, именно это, эта неизвестность и пугает стареющего человека в конце жизни? Цицерон успокаивает: «Все мудрейшие люди умирают в полном спокойствии, а все неразумные – в сильнейшем беспокойстве…». Ах так? Тогда я предпочитаю быть «мудрейшим», или просто «мудрым», или, по крайней мере, думающим и спокойным. Вот и А. Моруа сообщает мне из прошлого: «Страх смерти не очень велик в старости; все привязанности и интересы остались в прошлом и касаются тех людей, которые уже умерли» [Моруа 1939].

Но я ведь не о страхе, хотя от него тоже никуда не денешься. Академик В. И. Вернадский писал: «Мне страшны мучения, которым я могу подвергнуться, но только потому, что я их могу чувствовать и могу понимать: разрушение – смерть – страшной быть не может для меня, так как тогда ни чувствовать, ни понимать я не буду в состоянии» [Вернадский 2007]. А если я перестану чувствовать и понимать, то к этому не мешало бы подготовиться заранее. Я о том, что надо сделать в конце жизни, и нахожу для себя три таких «надо». Вы скажете: я только что рассуждал вслед за другими авторами о недействии, об отказе от действия как о выражении мудрости старого человека. Но это о том, что касается внешнего мира, о действиях, направленных за пределы своего мира, а вот внутренний мир престарелого человека, его мысли, сознание продолжают действовать и даже должны действовать до самого конца.

Первое «надо» в конце жизни – это необходимость привести в порядок все свои дела, если вы не позаботились об этом раньше. У одних дела большие (бизнес, наследство, завещание), у других камерные (порядок в вещах, личные документы, переписка, какая-то информация, творчество). Может быть, нам с вами уже всё безразлично на этом этапе жизни, но, уверяю вас, вашим близким безразлично это не будет: им важно знать, где, что и как можно найти, как с этим поступить.

Второе «надо» – позаботиться о «теле». В этом смысле очень интересна и показательна традиция русской деревенской жизни прошлого, во всяком случае на севере (на Урале эта традиция сохранилась вплоть до ХХ века.). В старину крестьянин заблаговременно запасался гробом как «последним пристанищем», делал его по мерке сам или заказывал. А до поры гроб хранился на полатях (‘нары, деревянный настил высоко над полом’), в сарае или на чердаке, причём, его могли временно использовать как ящик для зерна или сена. А в некоторых местах готовился еще и «смертный узел»: саван, белье, одежда, обувь для покойного, и этим чаще занимались женщины. Конечно, все такие приготовления имели мистические, религиозные причины, но помимо этого был у них еще и практический смысл – не обременять родственников: неизвестно, в какой день наступит конец и будут ли свободные руки или средства для таких забот. Только не ищите в моем рассказе совет тоже заготовить гроб и хранить его, допустим, на балконе. Это ведь только метафора: лучше заранее подготовиться, хотя бы в некоторых отношениях. У моих старших родственников пожилого возраста была предусмотрительно приготовлена специальная одежда и деньги на «печальное событие», как они говорили, и это, действительно, последняя забота не столько о себе, сколько об остающихся близких, а кроме того, проявление определенной независимости, самостоятельности в поздний период нашей жизни.

Но есть еще и третье «надо», уже не столько внешнее, сколько внутреннее: сосредоточиться на себе, на своих мыслях, чувствах, ощущениях. И я думаю, каждый должен, обязан продолжать наблюдать, изучать самого себя: ведь мы никогда раньше не проходили этот путь, а где еще и когда мы можем почерпнуть знание: «как это бывает»? Вот и Александр Генис в очередной раз мне помогает: «В старости… к внешней смене декораций прибавилась – слишком ощутимо – внутренняя эволюция. Следить за ней так же интересно, как читать газеты» [Генис 2021]. И действительно, что происходит в моем сознании, если отбросить такие банальности, как беспокойство, страх, депрессия, жалобы? Как и что меняется? Правда ли, что в смертный час «вся жизнь пролетает перед глазами» или это придумали живущие? А может быть, стоит записывать – другим пригодится, или хотя бы диктовать, рассказывать, как это делал великий учёный-естествоиспытатель Иван Петрович Павлов в последние минуты жизни: к нему рвались посетители, но их не пускали: «Академик Павлов занят, он умирает» [https://galimsky.livejournal.com/267007.html].

Всё это и многое другое вспоминаю я во время вынужденных ночных бодрствований из-за бессонницы: если я не могу уснуть, то надо попытаться потратить это время с какой-то пользой. Сон и сновидения, как утверждают мудрые люди, это состояния, близкие к смерти, особенно у престарелых людей. Конечно, приближение «последнего вздоха» тяготит человека, он испытывает естественный страх, пребывает в депрессии. И помочь нам никто не сможет, а вот помочь самому себе можно: наблюдением, изучением, познанием, это должно отвлечь от горестных переживаний, занять угасающий мозг. И, между прочим, неврологи считают, что слух – это, возможно, последнее, что теряет умирающий, даже когда человек без сознания и не подает никаких признаков жизни, он может слышать всё, что происходит рядом с ним вплоть до последнего вздоха. Поэтому совет близким у смертного одра: необходимо до самого конца находиться рядом с умирающим и говорить с ним [https://cursorinfo.co.il/society/].

Андре Моруа рассказывал: «Когда Герберта Уэллса чествовали по поводу его 70-летия, он произнёс речь, в которой заметил, что это событие воскресило его детские впечатления. Няня, бывало, говорила ему: «Генри, вам пора спать». Он обычно протестовал, но в глубине души знал, что сон принесёт ему отдых. «Смерть – это такая же добрая и одновременно строгая няня, и когда приходит время, она говорит: «Генри, вам пора спать». Мы немного протестуем, но хорошо знаем, что пора отдыхать, и в глубине души ждём этого» [Моруа 1939].

И в самом деле, приходит время – пора спать. И это будет уже не старческий сон, беспокойный и мучительный, с тяжелыми пробуждениями, а почти как в детстве: легкий, глубокий, без сновидений. Вечный сон.

БИБЛИОГРАФИЯ

Аверин Борис. «Если я попаду в рай, я буду там собирать грибы…». 2021. [https://www.facebook.com/notes/364544644970780/].

БМЭ: Большая медицинская энциклопедия. Ред. Б.В. Петровский. Т. 24. 3-е изд. 1974–1989 [https://xn–90aw5c.xn–c1avg/].

БТС: Большой толковый словарь русского языка. СПб., 1998. [https://gufo.me/dict/kuznetsov].

Вернадский В. И. Пережитое и передуманное. М., 2007.

Волошинов А. В. Мудрость Эллады. М., 2009.

Генис Александр. Старость // Facebook: «Святцы культуры», 10.01.2021.

Губерман Игорь. Искусство стареть. М., 2012.

Коппел-Ковтун Светлана. «В комнату вошел старик лет 30-ти» 21/10/2017 https://koppel.pro/diary/v-komnatu-vosel-starik-let-30-ti-6969

Лихачев Д. С. Воспоминания. СПб., 1995.

Лурье 2006: Самуил Лурье. С чего начинается старость? Gaudeamus. 15.11.2006.

Лурье 2016: Самуил Лурье. Из переписки с Н. Крыщуком (Николай Крыщук. Теория точек: Литературное отступление из ненаписанных воспоминаний о Самуиле Лурье // Звезда, 2016, № 8).

Макаревич Андрей. О старости. 2019. [https://manma.livejournal.com/498228.html].

Маркиш 2014: Давид Маркиш. Записки из Прошлого времени // Октябрь, 2014, № 11. С. 75–76.

Мечников И. И. Этюды о природе человека. М., 1913.

Мокиенко В. М. Гендерное равновесие в возрастной характеристике мужчины и женщины (гендерная пара старый хрыч – старая хрычовка) // Język. Człowiek. Dyskurs. Księga dedykowana prof. Zw. Dr. Hab. Michałowi Aleksiejence z okazji Jubileuszu 65-lecia urodzin. – Szczecin, 2007. – С. 123–133.

Моруа А. Старость (Из книги «Искусство жить»). Пер. И. Курдакова. Originally published: 1939. [https://shmu-el.livejournal.com/75185.html].

НКРЯ: Национальный корпус русского языка [https://ruscorpora.ru/]

Пропп В. Я. Дневник старости. 1962-196… с. 289–334. // Неизвестный В. Я. Пропп. / Научное издание. СПб., 2002.

Раневская Фаина: Все афоризмы Фаины Раневской. М., 2019.

Рассадин Станислав. Книга прощаний. М., 2004.

Рубина Дина. Ручная кладь. М., 2008.

Смирнов Игорь. Философский комментарий // Знамя, 2012, № 12. С. 200–211.

Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. М., 2003.

Цицерон Марк Туллий. О старости [https://reading-hall.ru/publication.php?id=20014]

Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка. Т. 1–4. М., 2006. [https://lexicography.online/etymology/vasmer/]

Янкелевич Владимир. Смерть (Vladimir Jankelevitch. La Mort. Paris, 1977). Пер. Е.А. Адриянова и др. М., 1999.