Buch lesen: «Небо случайных улиц выкрашено в гуталин»

От автора

«Небо случайных улиц выкрашено в гуталин» – даже для меня абсолютно спонтанный сборник, который написался сам собой, сам нашел концепцию и вышел большим и многогранным. Все образы и приемы в нем не были задуманы изначально, а пришли в процессе. По сему все произведения сплетаются в один калейдоскоп, пропитанный духом и вкусом моего личного восприятия действительности: немного вымысла, немного многослойности и запечённый слепок времени готов к употреблению, как медовик, заботливо сделанный тригонами¹.

Все акростихи в сборнике выделены и помечены для удобства восприятия.

Надеюсь, Вы найдете в этой книге что-то и про себя, и для себя.

С уважением, Автор.

Кеды

Осень живёт в изношенных кедах на проводах,

пригородных электричках с невнятными объявлениями.

Девочка говорила, что: «…На митингах мы – вода».

А мальчик за смехом прятал искреннее удивление.

Осень живёт в подворотнях Красного Октября,

между маленьких забегаловок и хмурых людей в косухах.

Здесь можно найти тепло, но потерять себя —

это есть отражение русской тоски и духа.

Девочка любит джаз, а мальчик все многогранное:

люди в деталях – значок на пальто и смех.

Они могут своей глубиной потягаться и с океанами,

но видеть людей такими, пожалуй, что не для всех.

Осень живёт в хорошем и горьком кофе,

замерзших руках, табаке, да жёлтых огнях витрин.

Глаза интересней, если эти глаза напротив,

а небо случайных улиц окрашено в гуталин.

Девочка много рассказывает о людях и городах,

а мальчик ворует истории, чтобы писать и думать

о странных традициях на грузинских похоронах

и городе, состоящем целиком из машин и шума.

Осень живёт в изношенных кедах на проводах,

смятых билетах на пригородную электричку.

Мальчик ехал и думал, что его жизнь – вода.

А осень и джаз могут войти в привычку.

[24.10.2021]

Синкопа

А где-то сейчас в гейзерной кофеварке бурлит слякотный быт.

Черный, горький, по-настоящему грубый утренний ритуал:

тапочек шорох, растянутый свитер, пейзаж за окном размыт.

Осень, но чаще лужи обретают в себе серебро зеркал.

Едва прожигает морозным вдохом нос, щиплет за кончик,

спускается ниже холод, в губы целует, как злой погонщик.

Листья, что сброшены кожей змеиной, шуршат под подошвами.

И глубже под ними молча твое разлагается прошлое.

Все в поиске смысла, дома, предназначения, человека —

сытые лица и безмерно голодны своими сердцами.

Едим друг друга и без сервировки, так, кромсая руками,

сколько влезает, как повелось со времён самого Ковчега.

Однако и дружба в ходу, и в цене любовь. Непостоянной.

Вера, покой встречаются реже, конечно, прочего хлама.

Солнце встает регулярно, отсчитывая костяшки вчера.

Единственное, что не подводит – слежка контекстной рекламы.

Мнимое множится. Таков нерушимый закон рынка, явно,

и бесполезно искать справедливости, совести и добра.

Нужно лишь себя самого, как свитер вывернуть наизнанку.

А остальные расчеты ведут небесные бухгалтера.

Что был за человек, зачем ставил гейзерную кофеварку?

Есть ли в его кошельке сорок монет чеканного серебра?

[24.11.2021]

Нищета

Все, что о смерти и любви

не понаписано

не помогает нам в пути.

Недоосмысленно.

Неоткровенность всем видна

предельно ясно.

Как у разбитого окна

мы безучастны.

Так много сказано уже.

Тошнит и ноет.

Когда банальность на душе

чужих героев.

Копнуть бы глубже, но куда?

Душа потрепана.

Там только мыслей нищета.

И та с заклёпами.

Не знаем мы куда идти,

писать тем более.

Герои наши и враги

не ткань истории.

Все, что о смерти и любви

не понаписано,

храни и крепко береги

от разных выстрелов.

Неоткровенность всем видна,

так будь отчаянней!

Разбей своей души окно,

скажи: «Нечаянно».

Так много сказано уже

тошнит и ноет,

но каждый сказанный сюжет

был не с тобою.

Копнуть бы глубже, но куда?

Найдешь со временем.

Исчезнет мыслей нищета.

Отбрось сомнения.

Не знаем мы куда идти,

писать тем более.

Так, что согрей и приюти

своей историей.

[28.02.2021]

Зрелость

Моему другу Е.А.

Помни, что мы все через это однажды пройдем.

Ты в этом не одинок.

(От Автора)

Олег по пути домой размышлял о глубоком, но незначительном.

Включал поворотники вовремя. Цурился дальнему свету машин.

Однако щемило что-то в груди, так приторно и отвратительно.

Дорога немного петляла. Как в молодых сосудах течет стрихнин.

Его посетила мысль, простой формы и содержания гнусного.

Завелась паразитом под кожей. Нарочито быстро, искусственно.

Но Олег не подал и виду. Даже не перестроился в другой ряд.

А вот что его выдавало с лихвой – это тяжелый стеклянный взгляд.

«Если время идет так быстро, родителям остается немного.

Того самого, “взрослого” просто не существует. Давно понятно.

Попробовать ли все успеть сохранить, что есть самого дорогого?

О чем задавать вопросы? Чаще стараться, чтобы было приятно.

Только осталось сколько вечеров до непосредственно рокового?

Откуда начнется тот самый момент? Через год или, может, завтра?».

Конец есть всему, а вот сейчас начало зрелости. Что вероятно.

Но жизнь нас не готовит к подобного рода инсайтам осознанно.

От того и держим удар. Начинаем беречь, что нами создано.

Нас пробуждает этот животный страх. А мосты сожжены в “обратно”.

Если внимательно посмотреть, то тут ничего сверхъестественного.

Разлуки не избежать. Каждый останется тет-а-тет с потерями.

У каждого движется таймер внутри, даже младенца девственного.

Старость родителей очень сильно меняет концепцию времени.

Лишний вопрос и кусок пирога, когда, кажется, больше некуда.

Ответы внутри остаются в рамках, подобно искомой истине.

Размыто все длинными очередями и аптечными чеками.

Если слова, то теперь все, что сказано, сказано точно, искренне.

К чему остальное? Часы тикают, а время бежит за стрелками.

И тоска всегда будет фоном. Пока числа сменяются числами.

[26.11.2021]

Такси

Моя грусть едет пьяная где-то в такси эконом.

Смотрит взглядом блуждающим в грязные стекла витрин.

Мы оставили все разговоры давно на потом.

А сегодня молчание. Просто побуду один.

Похожу под дождем без зонта, как в далекие двадцать.

Капли нежно целуют лицо, залезают за ворот.

В этом городе смысла не вижу уже оставаться.

В этом городе сердце сжимает колючий холод.

Моя грусть, моя тень. Мы поладили быстро.

Мы сегодня в молчании топим, а тонет в огнях столица.

Жаль бармен не подаст вместо шота выстрел.

Значит, просто придется, смотря в пустоту, напиться.

Набрать номер такси и сказать: «Довези до счастья…».

Пусть смеется. Но едет по спальным районам плавно.

Просто грусть нежно гладит мои запястья.

Тихо шепчет на ухо о самом главном.

[07.11.2021]