Buch lesen: «Нэй. Демоны наших душ», Seite 14
Спустился, ноги дрожали, как и руки, которыми он попытался обнаружить оставленные фаеры. Нашел, провел ладонью по гладкой поверхности одного из них, включая его. И медленно подошел к лежащему на полу подземелья Монту.
Он был жив и даже в сознании. Что-то бурчал, веки его то закрывались, то поднимались вновь, открывая под собой лихорадочно бегающие глаза. Монт, видимо, увидел Сатра, потому что вдруг довольно членораздельно произнес:
– Помоги… Помоги мне.
– Да, да. Конечно! – Сатр присел рядом, но ощупывать тело не решился.
Вскочил, снова присел.
Монт вроде пытался двинуться, но чувствовалось, что ему это не удается или вызывает жгучую боль.
Делать что?
Как работает бунчак, Сатр толком не знал. Может, умрет этот тип, и, вне зависимости как он умер, метка убийцы перейдет на Сатра?
Впрочем, Сатра бунчак мало беспокоил. Что вообще делать с обездвиженным человеком? Ну не в сиделки же записаться! Да и тащить до кубышки (уж больно слово ему понравилось) далеко.
Но ведь…
Ближе место есть!
Всего-то ярдов триста.
О, да!
– Потерпи, сейчас помогу! – сказал, но при этом довольно бесцеремонно взял Монта за ноги и, вздохнув, с усилием и напрягом сдвинул его тело и потащил пусть и по относительно ровной, но все же ухабистой поверхности земляного пола подземелья.
Кажется, Монт несколько раз терял сознание. Но приходил в себя, что-то продолжая бурчать, шептать. Сатр не прислушивался. Говорят, если не прислушиваться к проклятьям, то они тебя не заденут. Вот он и не слушал, а просто тащил вперед в полутьме коридора (отдыхая, относил фаер вперед, оставлял его и тянул тело к этой точке, затем снова отдых и новая цель).
Часа три, кажется, ушло или целая вечность, когда, наконец, был достигнут склеп.
Здесь снова небольшой отдых.
А потом размышления.
Первая мысль была – засунуть тело Монта в один из саркофагов. Но попытка сдвинуть хоть одну крышку-плиту, хоть с одного из десяти саркофагов успехом не увенчались. Они дрожали, вибрировали, но сил Сатра просто не хватало, чтобы их сдвинуть с места.
Подёргал крышку у самого дальнего. Ну, бессмысленное это занятие. Только выдохся зря. А что тогда?
И тут он заметил ЭТО!
Кровавый, ну точно кровавый отсвет на стене над расщелиной.
Огненная река, как Огненный погост.
Кажется, последние силы отдал, чтобы подтащить Монта к краю расщелины. Но столкнуть сразу не удалось. Края трещины немного приподнимались, и если применить усилие, то, честно говоря, можно было вслед за чертежником полететь.
Сатр присел рядом с саркофагом. Устал. Прикрыл глаза. И почти сразу открыл их. Мысль, как молния, в голове.
Оперся спиной о торец, а ногами в бок Монта. Вздохнул:
– С этой минуты… с этого мгновения! – усилие и тело сдвинулось ближе к краю.
– Мои секреты буду знать… – еще немного к расщелине тело приблизилось.
– Только я! – еще одно напряжение сил. Монт вроде в себя пришел, но это никоим образом не остановило Сатра.
Почему-то отчетливо вспомнился портрет в кубышке, и Сатр добавил:
– И-и-и, мо-о-ои-и-и демоны! – он уже плечами и головой упирался, и это был уже последний рывок.
На последнем слове тело чертежника наконец перевалило через край и исчезло в расщелине. Конечно, ни криков, ни всплеска Сатр не слышал. А сам он в изнеможении лежал рядом с саркофагом.
Минут десять лежал.
А встать с первого раза не смог. Начался отходняк, все тело била мелкая дрожь, ноги подкашивались, руки дергались так, что ничего не ухватить.
Ну он немного отполз от расщелины. Еще немного полежал. А затем просто приказал себе встать!
Помогло!
Правда все равно идти просто у него не получилось. Всю дорогу о стену держался, время от времени заваливаясь на колени и снова поднимаясь.
Когда добрался до кубышки, открыл дверь, и его прямо-таки втянуло внутрь.
И снова ковер в горизонтальном положении.
Но Сатр не уснул. Лежал долго в каком-то забытьи, но не во сне. А затем резко вскочил – и на кухню.
В кубышке не было вина, здесь не комфортная для этого температура. Но было, как помнил Сатр, несколько емкостей со спиртом. На кухне.
Чуть раньше он жидкость проверил, но до этого момента ему никогда не хотелось пить. И после он всегда пил мало. Но в этот единственный раз Сатр не просто напился! Он выпил полфинтовую бутылку спирта, не разбавляя, только водой запивая и, кажется, закусывая каменными галетами!
Выпил и вот только тогда полностью отключился.
Вроде он приходил в себя, что-то делал. Его рвало. Ел галеты. И снова вырубался.
А более-менее он пришел в себя на кушетке в кабинете. Сел и тут же уткнулся в насмешливый взгляд деда. Мотнул головой. Почему-то ему показалось, что это уже не дед, а он сам. И вообще, когда он успел снять покрывало? Хм. Оно оказалось на нем, как будто ему было холодно, и он в него укутался…
– Ну, чего лыбишься? – сказал и язык портрету показал. – Чтоб тебя, демон шватный!
Встал и, покачиваясь, вышел из кабинета. Хотелось пить.
Но шел и продолжал ворчать:
– Хотя твоя шутка со ступенькой прекрасно сработала. Я и забыл про ступеньки, а тут она так вовремя под ногу подвернулась, – взял кружку, зачерпнул в раковине воду и, сделав глоток, продолжил: – Но, если честно, мог бы чуть раньше меня предупредить! Вот, смотри какую шишку этот гад мне устроил. Ну да, конечно, пройдет! – поставил кружку на стол и снова сел на кушетку.
– А теперь дай мне поспать. Само собой, только ты и я, и никто больше, – лег, вытянулся, уткнулся в стену и уже сонно так произнес: – Глаза закрой, а то ведь дырку во мне прожжешь ненароком. Вот как я с дыркой ходить бу-у… у-у… ду-у-у…
Фаер медленно погас. Улыбка портрета растворилась во тьме. А глаза…
Глаза, сверкнув яркими точками в темноте, закрылись. Или это только показалось.
Но сон Сатра был спокойным и долгим. Никаких кошмаров, ни ужасов, ни плохих воспоминаний. Ни взгляда в затылок. Просто сон. Обычный, от которого по утрам не остается ничего, кроме спокойствия.
Сатр Леко сдержал свое обещание. Его секреты были и остались только его секретами и его демонов. Любой, кто пытался приблизиться к его секретам, умирал! А таких людей было предостаточно. Потому что, чтобы осуществить свою идею фикс, Сатру пришлось привлекать множество людей, не совсем законопослушных, или он пользовался тем, что они могут стать нарушителями закона. И многие из них начинали задавать слишком много любопытных вопросов. А это в его деле было совершенно лишним!
И тогда он убивал. Сам или ядом, или ножом. Или кто из его команды. Или нанимал кого на стороне. Но вопросы для него должны были всегда оставаться без ответа. Или ответ должен был умирать в огне погоста. В каком-то смысле он стал параноиком. Порой ему казалось, что то ли за ним следят, то ли вот из-за угла кто выскочит. Он с этим чувством боролся. Но ведь на самом деле и следили, и выскакивали!
Единственного, кого он оставил в живых, был чеканщик, отчеканивший ему медную табличку – «Посмотри!». Он же ответил этому человеку, что табличка ему незачем. Ответил: «Для лорда Крокуса!» и ушел, прихватив готовую работу.
Правда, через три дня чеканщик умер. Попал под ноги хриков, запряженных в несущуюся по Аркету карету. Событие редкое, но, к сожалению, всегда со смертями под ногами и колесами.
Демоны, чтоб их.
15. Ограбление
Мальвинорский тракт
Лето Сигизмунда
Начало ноября (оль)
Сатр подхватил обмякшее тело Тука, но на землю опускать не стал:
– Марк, Файнс!
Подошли помощники и, перехватив у Сатра тело, понесли его уже к расстеленным на земле теплым одеялам. Тук оказался на них первым, а вслед и другие члены команды дракара были уложены рядом с ним и друг с другом.
Но когда Тука только укладывали на одеяла, Сатр некоторое время стоял молча, наблюдая за действиями помощников.
Когда Тук рассказал ему про бунчак, Сатр и в самом деле рассмеялся. Была настоящая истерика. Создавалось впечатление, что вокруг Сатра все только и ходят с бунчаками! Монт первый. Вот Тук нацепил эту штуку на шею. Плюс еще два случая! Целых два случая!
Сатр раньше знал, что бунчак – это редкий и мало применяемый амулет, но в его жизни он вдруг стал самым распространенным! Как тут не рассмеяться.
Правда, в первом из двух случаев человек был вынужден надеть на себя бунчак носителя, чтобы скрыть метку убийцы (один из способов). А во втором какой-то глупец чуть ли не в нос бунчаком тыкал. Как оказалось, амулет был настоящим, вот только ритуала никакого не было. Глупец даже не знал о нем. Есть способы и это понять и узнать. Так что глупец уже давно превратился в огненную лаву, а вот бунчак Сатр спрятал до лучших времен.
Сатр огляделся, посмотрел на работу команды, вытащил хронометр, посмотрел на него, потом вновь оглядел помощников и громко скомандовал:
– Время, господа!
Все мгновенно остановились, где кто стоял; каждый из шести человек вместе с Сатром достали коробочки, очень похожие на женские пудреницы, открыли их, ватным тампоном набрали того вещества, похожего на пыль, которым была наполнена каждая коробочка, и затем сдули ее в пространство вокруг себя. Четыре раза на все четыре стороны.
На мгновенье вокруг всех возник легкий туман, изображения людей и предметов исказились. Но лишь на мгновение, и все тут же вернулось в норму.
Гномья пыль, куда ж без нее.
Сатр разработал свой рецепт гномьей пыли. Точнее, немного его изменил и улучшил. Формула гномьей пыли была известна (но не в открытых источниках, конечно же), но вот создать или, как говорили гномы, ее открывшие, «сварить» ее был способен не каждый алхимик. Нужны были не просто талант и терпение, а некая связь с этой удивительной субстанцией. Без этой связи ничего не получится. Вари не вари – а борщ не сваришь! Но Сатру повезло! У него эта связь возникла, и, несмотря на очень сложную рецептуру, трату сил и времени, результат оправдал все его ожидания! И за десять лет Сатр сварил гномьей пыли так много, что теперь его ребята каждые десять минут выдували в окружающее пространство десятки дримов этого ценнейшего порошка. Но как знал Сатр, гномьей пыли мало не бывает.
Правда, как действует эта субстанция, этот порошок, это зелье, Сатр толком не знал (кажется, никто не знал, даже гномы, ее сотворившие). Кто говорит, что гномья пыль меняет саму сущность пространства. Кто-то считает, что она разрывает астрал. А кто-то полагал, что вообще меняются сами люди! Но эффект ее был всегда один – гномья пыль позволяет замести следы, чтобы даже гончие не смогли взять след (рассказы о силе Гончих малость преувеличены).
Но все же…
Поэтому Сатр и его люди и не экономили гномью пыль. Так, на всякий случай и нюх…
К тому же, было известно, что Хранители всегда перевозят и ценнейшие реагенты, и даже запрещенные вещества в своих сейфах. И сонку, и гномью пыль, и даже камаку – сильнодействующий яд, который применяется в не менее запрещенном эликсире жизни. Почему-то некоторые считают, что можно жить очень долго, если пить это пойло. И почему-то даже Хранители в это верят. Хотя любой маломальский алхимик знает, что эликсир жизни – это блеф, фикция и глупость. Его не существует, как и Философского камня. Потому что свинец в золото и так каждый дурак превратит, правда, потом почему-то умирает в муках…
Но, конечно, чтобы все это и еще много чего интересного заполучить, нужно добраться до сейфа Хранителей. А это, как оказалось, было делом непростым.
Сатр, конечно, изучил чертежи, которые достались ему в наследство. Со временем он понял, чем отличается новый дракар от просто дракара или старого дракара. Понял, в чем смысл изменений. Понял, как Хранители пытались обмануть всех и почему им пришлось так сделать.
Как узнал Сатр, лет триста назад Хранителей хорошо пощипали. За три года украли сразу четыре сейфа! Грабители работали внаглую – нападали, скручивали команду дракара, забирали сейф и исчезали. Никакой гномьей пыли, но их следы терялись, что даже Гончие не могли взять след. Сатр так и не узнал, в чем дело и как это было возможно, поэтому решил воспользоваться старым проверенным способом – гномьей пылью.
Сейфы так и канули в Нирву, то есть ни следов, ни даже отголосков. Непонятно, как похитители открывали сейфы, но Сатр был уверен, что они были открыты. Ну да, будь он знаком с похитителями, он, конечно бы, расспросил их об этом. Ага, и они бы ему так все и сказали, как же!
Вот с того времени и появился новый сухопутный дракар с секретом внутри.
Раньше ведь было как: центральный сейф и был настоящим сейфом, в нем все и перевозилось. Но после тех событий все изменилось… или почти все.
Что старый, что новый дракар представляют из себя фургон в три ярда длиной, два ярда шириной и два ярда в высоту без колес (с колесами, от земли до плоскости крыши дракара – три ярда). Впереди кучерская кабина, которая в длину не входит, как и колеса в высоту.
Внешняя отделка без особых изысков – это все-таки не дорогая карета и не блистательный выезд. Но внутри довольно комфортно, если считать, что передвигаются в дракаре и в его трюме не более шести человек. Два кучера, которые почти всегда находятся в своей кабине. Руководитель команды – всегда кто-то из среднего или высшего звена адептов Ордена. Обязательно маг-астральщик (маг-связист) или один, или двое из воинской Орденской когорты.
Впрочем, всем известно, что причинение вреда Хранителям при перевозке – это хуже, чем метка убийцы от бунчака. Там просто метка, а кого убил – неизвестно, а тут всем ясно, что убит Хранитель. Даже когда Хранитель не исполняет обязанности, и его убийство не ставит метку, в этом случае Орден просто всех поднимает на дыбы! И убийцу всегда находят или его выдают свои же. Так что Тук мог бы и не беспокоиться о своей жизни. Его убивать себе дороже.
Поэтому с Хранителями всегда обходятся вежливо и, можно сказать, нежно. Ребята даже одеялами их укрыли, хотя лето Сигизмунда на дворе.
Все это, фургон-дракар движется на двух осях с мощными колесными парами, хотя со стороны кажется, что все вполне обычно. Но только внешне…
Вот изучив чертежи колес и осей, Сатр понял, что их ему не скопировать. Точнее, скопировать можно, но тут точно вопросы будут не просто любопытные, а очень опасные. Даже сейф у Сатра не вызвал столько опасений при копировании, как колеса.
Так чем отличается новый дракар от старого?
Правильно, сейфом вместо пола! У старого это была цельная деревянная плита из очень прочного и легкого камайского дерева. А у нового пол заменили сейфом.
В то время известный и легендарный инженер де Вирши создал рецепт воздушного металла. Очень легкого, но на порядок прочнее, чем обычное железо. Этот рецепт тайной не стал, де Вирши вообще не любил скрывать что-либо из своих изобретений, правда большая часть из них считается бредом сумасшедшего, но кое-что стало очень полезным в повседневной жизни. Тот же самый воздушный металл или чернильница-непроливайка.
Но, несмотря на такую замену, дракар стал чуть тяжелее, особенно после того, как сейф заполнялся перевозимыми ценностями. Поэтому де Вирши по заказу Хранителей и изменил чуть оси и колеса, которые стали отличительной особенностью дракаров Ордена. Только мало кто знает, что их красота и есть основная суть их возможностей. Еще и поэтому колеса было невозможно скопировать.
Ну а чтобы всем казалось, что ничего не изменилось, верхний сейф оставили как есть, как будто в нем и перевозились основные ценности.
Но в нем и в самом деле кое-что перевозилось. И Сатр узнал, что…
Сейф был усилен, чтобы казалось, что он полон, но в нем оставалось лишь углубление, небольшое – сантимов двадцать. Такой куб, и в этом кубе лежала обычная, привычная всем, но металлическая и чуть позолоченная… фига! Открывался сейф, а в нем, как и на главном сейфе, стоял замок Архота. Никаких меток на похитителей не ставило, даже если этот замок открыт отмычкой, но если они дотрагивались до фиги, то срабатывала и магическая сигналка, и метки, которые превращали воров в легкую мишень для воинов Ордена.
И, конечно, были оставлены левосторонние винты, чтобы еще больше запутать похитителей. И ведь до сих пор запутывают! А ломиком ломать тоже нельзя, все по той же причине, связанной с магическими сигналками.
Но главной особенностью дракаров, что старых, что новых, было то, что они разбирались как большой серьезный, но на самом деле вполне простой конструктор! Разбирались быстро и четко. В дракаре не было ни одного гвоздя, только винты, которые еще назывались соединители и шурупы. Драпировка внутри в трюме дракара закреплялась на специальных крючках, была подогнана тютелька в тютельку. И все отверстия практически не имели никаких люфтов, ну, разве что только технических для разборки и сборки.
Само собой, восхитившись такой простотой, Сатр попытался найти способ проверить эту простоту в действии.
Понятное дело, обычного человека к дракару не подпустят ближе, чем на полет фаербола. Поэтому требовалось нечто незаметное и надежное.
Таким надежным местом и стала каретная мастерская в Орсе. Сатр не любил вспоминать, как ему досталась эта мастерская. Уже почти прогоревшая, но хозяин которой напрочь отказывался ее продавать. Ну, в общем…
Видимо, снова демоны подсуетились.
В общем, еще после покупки пришлось некоторое время зарабатывать репутацию по новой на старом месте, но Сатр был удачливым в этом вопросе, его дела пошли в гору. Кое-какие заказы появились, а как появились – это уже вопрос второстепенный. И, наконец, этот момент свершился! Хранители обратились в его мастерскую за ремонтом!
Это была целая военная операция. Дракар под присмотром! Чертежи не уносить! И ничего не трогать, кроме как починить с левой стороны центральную, фальшивую дверь.
У дракаров было четыре двери. По две с каждой стороны, между ними фальшивая дверь, которая не открывалась, а была прикручена к дракару винтами. Как понял Сатр, на одном из постоялых дворов что-то в дракаре не понравилось быку, и тот попытался поднять его на рога, довольно сильно потрепав эту самую дверь. Быка, конечно, отогнали, а двери предстоял ремонт.
Работу сделали быстро и споро, потому что Хранители даже материал с собой привезли и забрали все отрезки, кроме опилок.
Впрочем, Сатру и этого было достаточно. Просто увидев чертеж, он понял, что все, что находится у него в кубышке, настоящее! То есть никаких разночтений. Все размеры, все отверстия – все совпадало, а значит, чертежи были близнецами-братьями.
Потом еще было два ремонта. В одном нужно было заменить заднюю ось, что дало Сатру возможность хоть немного, но изучить сейф, то есть оценить, не изменилось ли что в нижней драпировке сейфа под дерево. А в третий раз потребовалось заменить стекла с обычных на матовые.
В общем, все эти ремонты привели Сатра к мысли, что за многие годы ничего не изменилось, и чертежи остаются актуальными и поныне.
Но на самом деле, Сатру не требовалось копировать весь дракар, он пришел к мысли, что следует скопировать пол-сейф, а при ограблении разобрать основной дракар, заменить сейф и вновь нарастить на нем оболочку дракара.
Почему нельзя было разобрать, открыть, забрать содержимое и вернуть все на место?
Ну, во-первых, Сатру хотелось унизить Хранителей, и это великолепно получится, по его мнению, заменой сейфа, а не просто его ограблением! Именно по этой причине ему и нужен был именно ключ-змейка! Да, как взломать сейф без последствий, Сатр знал, но он хотел именно унижения Ордена, а не его богатств. И он хотел наслаждаться именно ОТКРЫТЫМ сейфом, в обход всех магических охранок, а не взломанным.
Во-вторых, Сатр предполагал всегда сложные варианты, и тут его мысли вертелись вокруг того, что могло ведь пойти что-то не так. Что-то внутри сейфа могло потребовать больше времени, а тут каждая минута на счету. Хоть у них и много времени в запасе, но тратить его на решение внутренней проблемы это расточительство.
А, в-третьих, и это была на самом деле главная причина, Сатр знал людей, знал их алчность и жестокость. При виде денег даже милое и пушистое создание превращалось в мерзкую тварь, готовую разорвать глотки всем, кто мог приблизиться к его золоту. А в команде Сатра не было ни милых, ни пушистых, а были люди не раз и не два убивавшие, и слушались они Сатра до поры до времени. И золото могло им снести крышу напрочь!
Он ведь даже ключ-змейку с собой не взял, оставил в артефакте, чтобы тот продолжал наполняться энергией (и, конечно же, о взломе сейфа он даже и близко не говорил своим людям, а Нэю это, скорее всего, вырвалось случайно).
Кстати, о ключах.
Честно говоря, в начале всей этой истории Сатру подумалось, что ничего у него не получится с ограблением Хранителей из-за того, что все упиралось в ключи.
Точнее, в их отсутствие.
Но, видимо, удача его не оставляла, и как-то он набрел на интересную рукопись, очень древний манускрипт (потрепанный и уже готовый в пыль рассыпаться, но Сатру повезло, не рассыпался) на книжном развале Аркета, как будто только его и ждал. Не обратил бы внимания, если бы не память. Когда-то он курс проходил о богах языческих. Приходящий преподаватель очень талантливо рассказывал и заодно показал написание имен богов и всевозможные их транскрипции. Вот и зацепился глаз за такую вот транскрипцию имени бога Архота – бога секретов и тайн. К тому времени Сатр уже знал, что и замки, и ключи, которые он искал, именем этого бога и назывались. Замок Архота, ключ Архота. Зацепился глаз, на манускрипте имя бога было написано очень редким письмом, поэтому никого он, видимо, не интересовал, и Сатр тут же купил свиток у торговца всего за пяток дукатов.
Потом пришлось повозиться. Манускрипт состоял из двадцати семи листов, склеенных в единый свиток. Только первый главный, написанный на плотном пергаменте, еще сопротивлялся времени, но остальные двадцать шесть вот как раз и собирались рассыпаться. Пришлось вымачивать их в специальных растворах, которые бы и текстуру сохранили, и написанное на них. Впрочем, если на бумаге неизвестный ученый или маг экономил, то чернила оказались очень устойчивыми и выдержали и время, оставаясь видимыми, и все эксперименты Сатра по возвращению манускрипта к жизни.
Но после всех трудов восстановления манускрипта встал другой вопрос. Свиток нужно было прочитать! Транскрипция написания имени бога Архота являлась и языком написания самого текста в манускрипте, который Сатр, конечно же, не знал. И к кому обратиться за помощью?
Несмотря на то, что Сатр не доверял людям, он продолжал им верить. Точнее, тем, кто казался ему достойным доверия, этой веры. Вот такое противоречие сидело в его голове. Видимо, очень хотелось ему, чтобы хоть кто-то оказался лучше, чем о нем думаешь.
И таким человеком, о котором он думал лучше, был тот пришлый преподаватель по языческим богам. Если этот ученый знал транскрипцию, значит, должен был знать и сам язык.
Второй раз та же самая история.
Те же самые грабли.
Хотя все-таки не совсем та же и не совсем те же.
Ученый, к которому Сатр пришел с первым плотным листом манускрипта, обалдел от восхищения, даже руки затряслись, когда он взял в руки этот самый лист. И, конечно, он сразу согласился обучить Сатра этому древнему языку, точнее, только чтению, так как звучание языка уже ушло, кануло в Нирву.
Впрочем, на следующий день Сатр понял, почему преподаватель так быстро согласился и даже цену особо не стал заламывать. Каких-то сто дукатов попросил.
На следующий день в доме преподавателя Сатра поджидали гости. Три человека, на вид отмороженные ночники, но не без доли юмора.
Оказывается, Торксы хоть и были уничтожены и исчезли в неизвестном направлении, но послание они оставили, в котором говорилось, что за голову Сатра они обещают сорок тысяч дукатов!
Об этом ребята и поведали Сатру не без улыбок и не без издевок. Бить не стали, даже связывать, им ведь просто голова нужна целая, которую можно принести и без тела, вот, даже топорик с собой принесли.
Но Сатр не был бы Сатром, если бы не имел запасного варианта. Со времен чертежника много воды утекло, и он уже не был тем глупым мальчишкой, хотя и делал глупые вещи. Продолжал иногда их делать.
Он предложил преступникам деньги, сколько в кошельке было. А там все-таки десять фиф лежало. Пятьсот дукатов – большие деньги. Ребята только посмеялись над Сатром: «зачем им пятьсот дукатов, когда их ждали все сорок тысяч!»
Но кошелек забрали, толстый такой, из плотной ткани, и, конечно, тут же решили поделить. Когда Сатр отдавал кошелек, тот случайно развязался, и все монеты на пол просыпались. Просыпались и просыпались, вот поэтому и решили поделить.
Ребята собирать их принялись, а через минуту один резко закашлялся, за ним второй, третий. Преподавателя тоже скрутило, но тут Сатр подоспел: «Хочешь жить?» А кто не хочет-то? Вот и влил какую-то гадость в рот уже синюшного мужичка…
В общем, через несколько минут все было кончено. Сатр с перепуганным до смерти преподавателем покинули квартиру, превратившуюся в склеп (только через полгода, когда деньги за проживание закончились, Сатр подсуетился, хозяин дома вспомнил о пропавшем жильце и вскрыл квартиру, в которой обнаружились три высохшие мумии, ни запаха, ни гниения, ни преподавателя).
Преподаватель слово сдержал и обучил Сатра языку, точнее, чтению (только чтению) и еще нескольким древним, которые уже забыты (оказывается, в древние времена языков на Каракрасе было несколько десятков – это благодаря Аркитару ангулемский стал почти что языком человеческого единства, вселенским языком, но раньше было не так, а эльфы еще и поддерживали языковое различие, чтобы легче было управлять и разъединять). А Сатр сдержал слово, что не убьет преподавателя, и даже заплатил ему договоренные сто дукатов и еще двести добавил, за обучение другим языкам, их письменности, конечно же.
Преподаватель на радостях, что остался жив, напился до демонов в глазах в каком-то захолустном трактире в окрестностях Аркета, упал с лавки на пол, ударился виском о гвоздь, плохо вбитый в половицу или вышедший из нее от вибрации сотен ног в день, и умер на месте. В последний путь проводили его красиво, с хорошей пьянкой и с хорошим наваром. Трактирщик что, дурак, чтобы рассказывать всем, что у мертвеца были полные карманы денег?
После окончания эпопеи с познаниями можно было приступить к изучению манускрипта. И это изучение Сатра приятно порадовало.
В рукописи рассказывалось почти все о замках и ключах Архота. «Почти» – потому что некоторые необязательные подробности описаны не были. Или обязательные, но совершенно невозможные в исполнении.
Например, неизвестный автор не стал подробно останавливаться на создании ключей Архота, заявив, что это очень трудоемкое и магически сложное дело. Но при этом описал, что каждый уважающий себя артефактор пытается создать ключ Архота. Автор лично знал троих мастеров, кто пытался и кто создал ключи Архота или их подобие. «Подобие», потому что среди магов и артефакторов ходят устойчивые слухи, что новоделы-подобие хуже древних ключей Архота. Но неизвестный автор развеял эти слухи на корню, заявив, что правильный ритуал и создание ключа никоим образом не меняют силу открывания. И хоть такие ключи и считаются новоделами, открывают замки с такой же легкостью, как и древние. Ко всему прочему, отличить древность от новодела почти невозможно, ну разве что по клейму мастера-артефактора, но как уже было сказано выше, различие между ключами, при правильном их создании, отсутствуют.
И добавил в рукописи, что Орден Хранителей хоть и охраняет свои секреты очень рьяно, но их заявление о том, что они собрали все ключи Архота в подвластном им пространстве, не выдерживает никакой критики. Адепты ордена очень удивятся, узнав, что ключей Архота в мире больше, чем им кажется на самом деле. Поэтому найти их труда не составит, если подойти к этому делу настойчиво и скрупулезно (ну, как мысли Сатра прочитал).
Что касается замков Архота, то тут Сатра ожидало любопытное открытие. Как оказалось, замков Архота в природе просто-напросто не существует!
Что же тогда открывает ключ Архота?
Открывает замок Архота! Ни больше ни меньше.
Осталось только головой замотать от непонимания.
И, честно говоря, когда Сатр читал рукопись, то посчитал, что не так перевел или не так понял сам текст. Но оказалось, что все правильно.
Тогда в чем дело?
В общем, выяснилось следующее: все замки Архота – это как девственницы в брачную ночь (сравнение и терминология неизвестного автора). То есть можно взять любой замок (!) и открыть его первым движением и только ключом Архота. С этого момента замок и превращается в замок Бога секретов и тайн!
Правда, все оказалось не так просто.
Замки должны быть новыми (на самом деле, после изучения проблемы, замки могут быть любыми – старыми, новыми, сломанными), только что собранными, то есть их никто не должен был открывать и закрывать до ключа Архота.
Но…
Всем известна природа человека, его любопытство и желание сделать не совсем так, как нужно, а скорее, как хочется (слова автора манускрипта). Поэтому мастера, собирающие замки для Хранителей, пытались оставить лазейку.
Хм… Или сделают несколько копий одного замка, ну чтобы потом сделать к ним ключи, обычные, но которые, вполне возможно, откроют замок Хранителей в их Сейфе. Или сделают ключи и первыми нарушат «девственность» замка.
Но Хранители не были бы Хранителями, если бы не подстраховались. Непонятно правда, когда у них появилась эта страховка, скорее всего, после какого-нибудь инцидента. Но не суть…
В общем, получая очередные замки без всяких ключей (хотя можно предположить, что они существуют), уже их мастера разбирали замки, меняли кое-какие детали или вообще изымали что-нибудь, как оказалось, для ключа Архота неисправность замка не играла никакого значения, и вновь собирали. И уже в таком виде проводили ритуал Открывания замка. То есть теперь любая попытка открыть замок (неправильная) приводила лишь к головной боли – это в лучшем случае – или к магической метке вора в худшем.
Вот тут после такого вступления и объяснения и начинался рассказ о живом и мертвом или недействующем ключе Архота.
Разнице между мертвыми и живыми ключами Архота было посвящено несколько страниц, автор посчитал это очень значимым знанием. И Сатр был с ним полностью согласен.
Если вкратце, то разница заключалась в энергетической составляющей. Живой ключ Архота (на самом деле, они все живые, порой в руке могут, как змея, вертеться и на змею похожи) или действующий обладал свойствами открыть любой замок (автор сделал уточнение, что новоделы все-таки немного капризнее, чем древние ключи Архота, но сила их одинакова). Мертвый ключ так же открывал все, что возможно, и даже замок Архота. Но открывал его своеобразно, как уже сказано выше, с головной болью, если нет магии, и при этом замок оставался закрытым! И каждый следующий оборот в замочной скважине добавлял только головную боль, но никак не открытие замка Архота.
