Кольцо Власти
Ранним утром, когда все (не считая патрульных, старушек и странных девочек) ещё спали, досматривая последние сладкие сны, в город Бурильск въехала необычная процессия.
Первым ехали две БРДМ “Тигр“ с расчехлёнными пулемётами. За ними – два КРАЗа с фургонами и КРАЗ с кунгом. Все – защитной зелёно-коричневой окраски. Далее неторопливо двигались два длинных КАМАЗа белой окраски с зелёным знаком биологической угрозы на бортах. Замыкал процессию мощный чёрный японский внедорожник.
За процессией вскоре подъехали тягачи с танками – но они остановились на границе города и стали выгружать танки на выездных дорогах. За тягачами подкатили ещё фургоны. Из них высыпали солдаты и начали окапываться и возводить блокпосты на выездах, окапывая танки.
Ну а процессия не стала останавливаться в городе, а проехала прямиком к лесопарку, где и остановилась у леса – дальше дорога сужалась и ухудшалась.
Из белых фургонов выскочили пять солдат в лёгких костюмах биохимической защиты, известных за рубежом как «хазматы». Они рассредоточились вокруг, обзирая периметр. За ними вылезли двое медлительных учёных в более тяжёлых и защищённых скафандрах. Они обошли машины по кругу, поглядывая на небольшие ручные приборы с антеннами, пикающие у них в перчатках. По пути они взяли несколько проб воздуха и почвы в пробирки и пакетики. Ушли обратно в белые фургоны.
Прошло полчаса и из машин начали выбираться люди – теперь уже без хазматов, а всего лишь в мощных респираторах. Началась установка тентов, ограждений, камер. Из чёрного внедорожника выбрался человек в полевой куртке с надписью «ФСБ» и брюках. На ногах у него были дорогие чёрные спортивные ботинки с толстой подошвой, предназначенные для пеших прогулок. К нему подошли два учёных из белого фургона с планшетами в руках – пухлый очкарик со встрёпанной сединой и высокий, сутулый молодой человек. Они были одеты не в скафандры, а лишь в полевые серые комбинезоны.
– Итак, Иннокентий Васильевич, вы утверждаете, что угрозы для жизни вокруг нету, – продолжил фэбс разговор, который они явно начали по телефону или радио.
– Дражайший Григорий Александрович! – потряс пухлыми руками седой. – Если чёрную кошку в тёмной комнате не засекли наши приборы – это не значит, что её там нету. Это, если позволите, вариация «ошибки выжившего»!
– А в нашем случае – это будет ошибка невыжившего, – коротко хохотнул Григорий и сразу посерьёзнел. – Хотелось бы более точную оценку.
Молодой учёный ссутулился ещё больше и виновато посмотрел на фэбса. А пожилой учёный заложил одну руку за спину, поднял вверх указательный палец другой руки и стал расхаживать туда-сюда, поясняя на ходу:
– Мы с достаточно высокой точностью можем утверждать, что окружающая среда не является агрессивной. Не было найдено никаких неизвестных микроорганизмов, спор или даже просто незнакомых веществ. Но – у нас было всего полчаса на анализы. Мы будем продолжать их и дальше. Забросим наши сети шире. Запустим наших подопытных…
– …Бойцов, – вклинился Григорий. – Бойцов, а не подопытных.
– Неважно, – отмахнулся учёный. – Все мы с вами сейчас – подопытные, хе-хе. Право оказаться на переднем краю открытий может дорого нам стоить, Григорий Александрович! Но это та цена, которую я лично готов заплатить, чтобы заглянуть в неведомое. Думаю, и остальные здесь по своей воле.
– Всё так, – развел руками агент и улыбнулся. – Но бойцов мы будем беречь, поэтому просто так запускать их в лес не будем. Если вы не против.
– Вы хотите больше точности – я предлагаю собрать больше информации, – развел руками учёный. – Вы не хотите собирать информацию – не просите больше точности!
– Казуистика, – махнул рукой и агент. – Ладно. Обживайтесь здесь, запускайте шары и самолёты для съёмки. Я запрошу данные обзора с больших самолётов и спутников. Если всё будет спокойно – то и вертушки пошлём. Но это потом. Пока – мне надо навестить здешнего главу, померяться полномочиями…
Агент довольно улыбнулся. Похоже, ему нравилось сбивать спесь с локальных чиновников.
Пахан и перемены
Пахан проснулся от того, что кто-то ласково обтирал тряпочкой его лицо. Он недовольно замычал и тряпочка исчезла. Ему вежливо позволили спать дальше. И он даже не заметил, что лужа рвоты под его лицом почти пропала.
Но запах рвоты в постели остался, и он беспокоил Пашу, не давая ему расслабиться как следует. Поэтому, когда рано утром за окном зазвучали резкие голоса, Паша не смог спать дальше. Голова начинала побаливать, во рту было очень сухо и всё его бесило.
– Уроды! Чего разорались! – пробурчал Паша, разлепляя глаза.
К счастью, портьера была прикрыта. К счастью, Паша покупал дорогой, качественный алкоголь. В общем – утро было не таким тяжёлым, каким оно бывает у простых людей. Паша сумел встать на ноги, взять стакан с растворённой таблеткой, заботливо поставленный кем-то у кровати. Батя почему-то называл этот раствор «рассолом», а не парацетамолом, анальгином или другим умным названием. Так его стал звать и Пахан. И теперь, отпив немного рассола, он смог подняться и подойти к окну.
Он немножко сдвинул тяжелую плотную портьеру, машинально щурясь и ожидая яркого света, но солнечные лучи в сентябре уже не могут победить утреннюю серость. Небо стало наливаться розовыми облаками, но солнца ещё не было.
Впрочем, за окном он смог разглядеть ворота, а за ними чёрный внедорожник. Около того, прислонившись к дверце, стоял мужик в куртке ФСБ, скучающе сложив руки и поглядывая вокруг. Перед ним стоял набыченный телохран папаши. Спор уже прекратился, и второй телохран ушёл будить мэра. Но Паша, конечно, этого не знал. Он увидел лишь наглого службиста, которого маринуют у входа, а не приглашают вежливо внутрь. А значит – можно хамить. Паша приоткрыл зарешёченное окно и хрипло заорал:
– Хватит орать тут, мля! Тут люди спят! Щас собак выпущу!
Фэбс саркастично улыбнулся, но ничего не ответил. Лишь протянул к Пахану руку с указательным пальцем на манер пистолета, а потом этим же пальцем погрозил. Паше это неприятно напомнило манеру Вадика, и он закрыл окно.
Завалившись в кровать, он попытался заснуть, но за окном снова начались голоса, а потом он услышал эти же голоса внутри дома.
Ему стало жутко любопытно и он не удержался – выбрался из кровати со стаканом рассола и пошёл в коридор, чтобы с лестницы послушать разговоры на нижнем этаже.
Сверху с лестницы было даже немного видно часть гостиной – но недостаточно. Впрочем, Пахан давно научился использовать для подглядывания свой смартфон. Пока нищие дети лишь мечтали о недорогом андроиде или айфоне, Паша уже вовсю подглядывал за женщинами разных возрастов с помощью дорогих девайсов. И видео снимал.
Не то чтобы эти видео были прямо компрометирующими или очень интимными… В интернетах можно такого добра найти навалом. Но сам факт! Сама возможность увидеть неприступных сверстниц в неглиже очень грела душу. Ну а сейчас, став взрослее, многие из тех сверстниц уже просто позволили бы Паше снять их во всех смыслах. Но Паша уже потерял к такому интерес.
А теперь вот использовал старые наработки. Пахан лёг на пол, положил айфон на верхнюю ступеньку лестницы и повернул его так, чтобы камера оказалась чуть ниже линии потолка гостиной – уже в том большом треугольнике, который являлся видом с лестницы в гостиную. Словно шпионский девайс! Ну или перископ подводной лодки.
Пахан ощущал себя умным, смелым и крутым. ФСБ? Ха! Он их переиграл!
Внизу в гостиной собрались мэр, Кристина, агент ФСБ и два телохрана. Мэр развалился на диване в халате, он был сонный, небритый и недовольный. Кристина встала сзади дивана, прямо и скромно – но её короткий халатик не скрывал её формы, так что она скорее выделялась, чем пряталась. Ну а телохраны расслабленно стояли по бокам дивана. Фэбса они явно не опасались. Почти коллега же.
– Вы нас разбудили. – вместо приветствия раздражённо начал мэр. – Надеюсь, это важно. Для проведения операции достаточно было позвонить днём.
– Доброе утро, – улыбнулся фэбс спокойно. – Меня зовут Григорий Пожаров. Я уполномочен лично президентом на проведение массовых карантинных мероприятий в связи со вспышкой неизвестной болезни.
– Что? – побледнел мэр. – В нашем городе? Неизвестный вирус?
Кристина машинально сделала шаг назад от дивана, прижимая руки к груди. Пахан сверху широко раскрыл глаза и чуть не выматерился, но успел удержаться. Телохраны отца напряглись и сквозь их каменные лица пробилась лёгкая неуверенность и даже страх. Да… Вирусу руки не переломаешь и в голову не выстрелишь. И на чиновничьи корочки ему плевать. И на деньги в банке.
Перед вирусом все одинаково уязвимы.
На лице мэра чётко отразилась эта мысль и его взгляд метнулся к двери. И дальше – к гаражу, внедорожнику и бегству из города.
– Всё уже сказанное и сказанное дальше может попадать под понятие государственной тайны, – с лёгкой ноткой злорадства продолжил фэбс. – Поэтому всем присутствующим нужно будет дать дополнительную подписку о хранении гостайны. А всем, за кого вы лично не ручаетесь – выйти из комнаты и закрыть за собой двери.
– Мы хотим немедленно покинуть город, – встал мэр. – Разговор предлагаю продолжить в машине.
– Невозможно, – равнодушно качнул головой агент. – Объявлен карантин.
Взгляд мэра упал на телохранителя и стал жёстким. Мэр чуть кивнул телохрану и чуть мотнул головой в сторону фэбса. Телохран медленно-медленно двинул руку к кобуре. Фэбс опять улыбнулся – вежливо, но с ноткой скрываемого удовольствия:
– Даже я не смогу покинуть город до распоряжения президента. Танки не позволят.
– Танки… – выдохнул мэр и снова упал на диван, осев и обмякнув. – Так, охрана, на выход. Кристина, иди в спальню и жди.
Кристина оскорблённо вскинула подбородок и, держа спину прямой, вышла из комнаты. Телохраны переглянулись и тоже вышли. Мэр поглядел на гостя, теперь начиная его просчитывать и оценивать:
– А вы присаживайтесь, Григорий. Устали, наверное с дороги? Чего-нибудь выпить?
– Благодарю, – равнодушно улыбнулся агент. – Пока пить рано. И кстати…
Он присел в кресло напротив мэра, раскинул руки, закинул ногу на ногу, расслабился:
– Ваш сын пусть тоже выходит, раз уж подслушивает. И ему придётся сдать смартфон на проверку.
Пахан дёрнулся на полу, айфон выскользнул из его рук и с веселым стуком поскакал вниз по ступенькам.
– Пашка, мля! – громко выматерился мэр. – Вылезай и давай сюда.
Пахан неловко поднялся. Его лицо было красным. Во-первых, ситуация оказалась намного серьёзнее, чем он мог даже предполагать, а во-вторых, он облажался в самый неподходящий момент. Впрочем, агент похоже засёк его уже давно, может быть даже сразу. Это тебе не за девками в раздевалке подглядывать…
Паша взял стакан с рассолом, стоявший рядом на полу, и пошёл вниз по лестнице. Голова всё же была тяжёловатой, и шаги вниз по крутым ступеньками были чуть дискомфортны. Внизу он неловко подобрал айфон. Втайне надеялся, что тот треснет и можно будет отбрехаться от агента, не сдавая телефон – но умный девайс оказался крепок и невредим. А может, защитный чехол помог.
Пришлось сдавать телефон Григорию. Тот пролистал фото, видео и диктофон, поулыбался и удалил последнюю запись. Паша ожидал, что тот сразу отдаст смартфон – но Григорий поднял голову и отмахнулся кистью – мол садись уже.
Паша сел. Отец со странным выражением смотрел на него. Но берёг воздух и не выносил сор из избы – не стал ругать сына при чужаке. Ну а агент одновременно листал файлы в телефоне и продолжал разговор:
– Вы хотите посвятить Павла в происходящее? – фэбс, похоже, был слегка удивлён.
– Зависит от того, что вы ещё хотите нам рассказать, – хрипло сказал мэр.
– Логично, – улыбнулся Григорий. – Ну, версию для широкой общественности вы уже слышали. Разве что – её надо будет смягчить, чтобы избежать паники. Болезнь заразная, но не смертельная и всё такое. Комендантский час введём на несколько дней. Все публичные заведения пока закроем. На пару дней, а там видно будет. В целом, всем сообщаем, что нужна неделя на исследование. Да, въезд и выезд из города запрещены. Доставку продуктов и прочего мы проконтролируем. Предприятиям, страдающим от карантина, будут выданы отсрочки по платежам…
– Даже не ссуды? И тем более не компенсации? – прохрипел мэр, скривившись.
– У нас не богадельня, – равнодушно пожал плечами агент. – Впрочем, вопросы не ко мне. Я лишь занимаюсь контролем за ситуацией, а принимают решения совсем другие люди. Да, и ещё…
Он сделал паузу, обдумывая свои слова и продолжил:
– Интернет и телефонию придётся отключить. Нельзя, чтобы пошла паника, утечки и прочее.
– Ого! – мэр сузил глаза. – И это всё из-за несмертельной болезни?
– Мы хотим избежать паники, – пожал плечами Григорий. – Это решение не моё.
– Да без инета и так у всех крыша поедет, – влез Пахан.
– И внешние родственники без связи взвоют, – добавил мэр.
– Всё правильно говорите, – согласился агент. – Есть вариант устроить пункт связи. С задержкой передачи – для цензуры. Допустим, пять секунд. Кому очень надо позвонить бабушке в Саратов – приходят и звонят, а мы контролируем беседу. Пять секунд хватит, чтобы поймать лишнее и отключить разговор.
– А инет? – влез Пахан, гордый тем, что его не осадили.
– Организуем на базе вашего провайдера раздачу свежих фильмов и игр в локальной сети. Вашего – потому что он именно вам принадлежит, верно?
Агент ехидно улыбнулся. Но мэр не стушевался, а лишь уклончиво махнул рукой:
– Родственникам дальним принадлежит. Имеют право…
– Ну да, ну да. В общем – постараемся организовать отвлечение от проблемы. Пока не будет объявлен жёсткий режим карантина – можно дать людям выходные, устроить городской праздник, гуляния, в общем – дать развеяться.
– Хорошо, я подумаю, – ответил мэр и не сдержался. – Ну так что там насчёт реальной ситуации с болезнью?
– Вам нечего бояться, – хищно улыбнулся агент. – Если вы будете сотрудничать и помогать нам – то ваша семья получит максимальную защиту. Вы будете защищены так же, как и я. Собственно, у меня даже есть предложение…
Мэр и его сын напряжённо ждали агента, а тот вглядывался в айфон Пахана. Пауза затянулась, и агент, наконец, озвучил:
– Я готов устроить в вашем доме штаб операции. Телохранителей, конечно, придётся отправить в отпуск, но ваша семья нам не помешает. От вас нужно будет полное, максимальное, двестипроцентное содействие всей операции. Вы готовы?
Василий и Пахан переглянулись. Василий смотрел тяжело, он ощутил намёк на оскорбление. Агент вторгся на его территорию и не только занял вершину власти – но и занимал берлогу мэра. В глазах Пахана был страх.
И глаза сына помогли мэру решить:
– Хорошо, – хрипло сказал он. – Вы можете жить в доме. Надеюсь, ваши солдаты разместятся во дворе или за оградой?
– Да, конечно, у них свой временный лагерь, – успокоил его агент. – И нам нужно будет прокинуть туда кабеля питания.
– Добро пожаловать, – махнул рукой мэр. – Делайте всё, что вам нужно. Это всё?
– Вам нужно поднять в мэрии горячую телефонную линию. И по всем госслужбам донести информацию о ситуации. Ну и проведём завтра вечером открытую пресс-конференцию.
– Договорились. Что-то ещё?
– Нет, пока это всё.
– Хорошо, – мэр встал. – А я пойду поговорю с женой.
– Наилучшие пожелания госпоже Лисюковой, – вежливо улыбнулся агент. – Павел, подойди сюда.
Мэр глянул как Пахан подходит к агенту за телефоном и утопал в спальню к жене.
– Хочешь узнать то, чего не узнал твой отец? – спросил агент.
Ivan A la guerre
Иван не помнил, как он добрался до дома из бара. Вроде бы, ему кто-то помог. Он прямо в одежде упал на кровать.
Ивану снился сон. Всё время один и тот же сон… Он начинался по-разному, но всегда заканчивался одним и тем же. Ивану снилась его жизнь.
***
Эта история произошла лет десять назад, во время войны в одной из республик. Хотя нет, началась она ещё раньше. Когда дед Епифан начал учить Ваню стрелять.
Сам Епифан был опытным охотником и отличным стрелком. Во время второй мировой он служил на фронте снайпером. Иногда, когда у деда было настроение, он брал внука и рассказывал тому весёлые истории с войны. Но когда Ваня с горящими глазами просил деда рассказать, как тот убивал фашистов – дед отшучивался и опять начинал весёлые байки – о своих боевых товарищах, о красивых медсёстрах, о весёлых танцевальных вечерах, о праздновании победы…
Родители Вани выговаривали деду, что нельзя рассказывать внуку об ужасах войны – и дед не говорил о страшных вещах. В его историях война была весёлым и юморным приключением. Такой Ваня её и запомнил.
Ну а когда Ваня смог держать ружьё – то дед начал учить его стрелять. А ещё – ходить по лесу, ставить палатку, разводить костёр… Читать следы, слышать звуки природы, чуять запахи… Для Вани все это было одним большим приключением – и он с восторгом впитывал новую науку.
Когда Ваня подрос и начал выбирать путь в жизни – работы вокруг было маловато. Это были девяностые на их излёте. Словно стрела, они готовились упасть – и жизнь бы изменилась. Уже скоро в стране появилось бы достаточно работы и денег – но стрела ещё летела, и люди всё ещё очень боялись остаться без средств к существованию.
Ваня мог бы пойти учиться – но дед научил его практичности, и Ваня не видел, чему учиться, если негде работать.
Ванины навыки уже позволяли ему на выбор два пути – пойти в лесники или пойти в армию. Ещё можно было, конечно, пойти в браконьеры и охотиться на редких зверей – но этот путь Ване претил.
И он без страха пошёл в армию, несмотря на войны, которые страна вела на своей территории. Родители его отговаривали, но единственный, кого бы Ваня послушался – был его дед, а деда к тому времени уже не стало.
В армии отличного стрелка быстро приметили, и постепенно он попал в армейский спецназ. В снайперы Иван идти не захотел, потому что хорошо стрелять и хорошо убивать людей – это две совершенно разные вещи. Убивать людей, охотясь на них с холодным расчётом, Ваня совершенно не хотелось. Он был молодым необстрелянным парнем, который хотел защищать свою страну, а не убивать её врагов. Но у него ведь были и другие навыки – и они тоже пригодились.
Он пошёл в разведчики.
Срочная служба закончилась – и теперь Иван заключил контракт. Через год он уже был молодым сержантом и служил на передовой очередного кавказского конфликта. Он подрастерял часть своего идеализма и приобрёл некоторый налёт военной заскорузлости и циничности. Ему уже довелось стрелять в людей и быть под обстрелом. Но он всё ещё не хотел становиться холодным киллером, смотрящим на людей как на цели в оптическом прицеле.
А потом он встретил Машу.
Та служила в медицинской части. Она была молодой практиканткой медвуза, попавшей на войну. Красивая, юная, энергичная блондинка, крашеная в брюнетку.
Их роман с Иваном длился уже несколько месяцев и тот всерьёз задумывался сделать ей предложение. Может быть – не сейчас. Может быть – после войны. Ведь она однажды кончится. Правда ведь?
А пока – они ночевали то у него, то у неё, завтракая вместе и разбегаясь на службу.
– Опять майор Князев клеился вчера, – вспомнила Маша за завтраком.
– Вот козёл, – поморщился Иван. – Хочешь, я его подловлю на тёмной аллее?
– Ты что! – замахала руками Маша в испуге. – Он же приблатнённый!
– Да он моего лица не увидит, – улыбнулся Иван. – Я же спецназ!
– Он блатной, со связями. Он просто скажет, что это был ты – и всё, ему поверят, а тебя посадят! Он и так намекает, что может тебе неприятности по службе устроить…
– Вот гад, – потемнел лицом Иван. – Он тебя ещё и мной шантажирует?
– Ага, – опустила глаза Маша. – Блин, и чего ему тут надо, на передовой? Постоянно своей роскошной жизнью в Москве хвастает! Нафига к нам припёрся на войну?…
– Потому и припёрся, что он тыловой, а у нас война. Хочет за участие в военных действиях орденов и продвижений поймать. Так у нас генералами и становятся…
– Значит, скоро уедет? – с надеждой спросила Маша.
– Точно уедет, – через силу улыбнулся Иван. – Ладно, нам пора. А то искать начнут. Мы с тобой тоже люди ценные.
– И не говори, – улыбнулась Маша.
Вскоре Иван ушёл в разведрейд. А когда через день вернулся – сразу побежал докладывать полковнику Стогову, руководящему их частью. Адъютант быстро пропустил Ивана с новой информацией, не задерживая его в прихожей. Но Стогов выслушивал новости не один. К досаде Ивана у полковника в кабинете оказался и майор Князев. Но сержант подобрался, сделал лицо невозмутимым и постарался на майора не смотреть и не реагировать.
Несмотря на разницу в званиях, майор вёл себя достаточно расслабленно и общался с пожилым полковником, как с равным. Тот же не требовал субординации и держал неформальный стиль. Ну да, майор ведь блатной…
– Товарищ полковник, разрешите доложить? – козырнул Иван.
– Разрешаю, сержант.
– Новые разведданные. Наше отделение засекло повышенную активность противника. Судя по прошлому опыту – они готовят какую-то акцию. Полагаю, что имеет смысл усилить конвои.
– Делать подобные выводы – не в вашей компетенции, сержант Ковалин, – высокомерно заметил майор Князев.
– Ну, ну, майор, это вы так зря, – добродушно заметил полковник. – Сержант – наш лучший разведчик. Я полагаю, что усилить конвои стоит.
– Люди устают, такая ротация их совсем вымотает, – заметил майор. – Если будем гонять ещё один полный БТР на каждую поездку – солдаты не будут полноценно отдыхать и не смогут эффективно воевать.
– Ну, не на все поездки нужно выделять БТР, – согласился полковник. – Вот, разведчикам БТР не нужен, например. Правда, сержант?
Полковник подмигнул. Иван вытянулся во фрунт:
– Так точно!
Майор скривился, а потом как-то подло улыбнулся и глянул на Ивана:
– Вот у нас завтра медики поедут за лекарствами в город – не думаю, что им БТР нужен. Мне кажется, достаточно отделение усилить пулеметчиком.
Сердце Ивана сжалось. Он осознал, что Маша готовилась как раз к этой поездке.
– Не думаете, что на медиков могут напасть? – нахмурился полковник.
Майор пренебрежительно махнул рукой:
– Медики? Кто будет нападать на медиков? Красный Крест неприкосновенен! – словно малым детям пояснил майор. – Считаю, что их как раз усиливать не надо.
И он неприятно усмехнулся в сторону Ивана.
– Товарищ полковник, у этих партизан-террористов ничего святого нету, – вклинился Иван, не удержавшись. – На беззащитных женщин напасть – для них не преступление, а удаль. А если мы без врачей останемся…
– Разумно, – согласился полковник, теперь не требуя субординации и от Ивана. – Но на всех бронемашин не хватит, сам слышал.
– Пошлите с ними меня на УАЗе. У меня глаз намётан, я засаду сразу определю. Ну и если что… – Иван замялся, не желая накликать беду, но закончил мысль. – Поддержу их огнём.
– Вот! Смотри, Князев! – похвалил его полковник. – Своим отдыхом жертвует ради товарищей. Лучший наш разведчик, герой! На таких солдатах наша армия держится.
– Служу Отечеству! – вытянулся Иван, сдерживая улыбку облегчения.
Майор недовольно сузил глаза, но ничего не добавил.
– Командирую тебя завтра с медиками, Иван. Пулеметчика тоже возьмёте. – подытожил полковник. – Свободен!
***
Вечером, при встрече с Машей, Иван её сразу порадовал:
– Меня завтра с вами посылают!
– О, здорово! – Маша тоже обрадовалась.
Она, конечно, пока не понимала, почему ей стоит радоваться. И Иван не собирался её заранее пугать. Но оказалось, что кто-то уже постарался вместо него:
– А майор этот сегодня, – начала она, скривившись. – Опять подкатывал, и намекал, что, мол, сейчас опасное время, а он мог бы меня защитить. Мол без него моя жизнь под угрозой, потому что партизаны лютуют. А с ним я буду как за каменной стеной и под постоянной защитой. И вообще меня в опасные поездки посылать не будут.
– Козёл, – тоже скривился Иван. – Не волнуйся. Я завтра с вами как раз по этой теме поеду – как усиление. Полкан бы вам бы и БТР дал, но этот гад его отговорил.
– Вот тварь! – кулаки девушки сжались.
– Ну ладно. Я с вами, я вас прикрою, так что не боись, – обнял её Иван.
***
Наутро, когда медики и охрана грузились в белый микроавтобус с «Красным Крестом» на боку, Иван с Машей пришли вместе. Улыбнулись друг другу. Иван подал Маше руку и та залезла вовнутрь.
– Ковалин! Сержант Ковалин! – раздался сзади молодой голос.
Иван обернулся и увидел молодого штабного лейтенанта, спешашего к стоянке. Рядом с ним быстро шагал рядовой в полевой выкладке и с автоматом.
– Сержант Ковалин, – козырнул он им.
– Вам предписано задержаться и присоединиться к другому конвою. – чуть задыхаясь выговорил лейтенант. – Рядовой будет вам на замену.
Сердце Ивана ухнуло в пятки:
– У меня личный приказ полковника Стогова, – голос он постарался держать ровно – Вот путевой лист, подписанный полковником.
– Отменяется, – махнул рукой лейтенант. – Вот новый путевой лист. Вы включаетесь в охрану майора Князева на время инспекционной поездки.
Иван принял дрожащей рукой бумажку. Его мысли судорожно метались и хаотично сталкивались.
Отказаться? Но тогда его могут сразу арестовать за неподчинение. Как минимум – в поездку точно не отпустят! Всё же военное положение…
Согласиться? Но это же явно просто подстава от майора!
Конечно, поездка медиков скорее всего окажется безопасной. Даже без БТРа охраны. Но сердце Ивана было не на месте. Сердце говорило ему, что отпускать Машу одну нельзя.
Позже он не раз вспоминал этот момент и клял себя за то, что не послушал внутренний голос. Он мог для виду согласиться, а потом как-нибудь прикрыть лицо и забраться аккуратно в машину. Он мог взять УАЗ или мотоцикл и поехать за ними. Он мог…
Но не сделал.
Он не осмелился нарушить прямой приказ.
Иван развернулся к Маше:
– Я к полковнику сбегаю, и всё улажу! Без меня не уезжайте!
– У нас жёсткий график! – возразила Машина начальница, суровая врачиха. – Мы не можем тут прохлаждаться! Нам до темноты вернуться надо!
– Десять минут! Максимум двадцать! Без охраны вам нельзя ехать! – уговаривал её Иван.
– Да у нас полно охраны! – повела рукой врачиха.
Пятерка бойцов с автоматами заулыбались. Они чуть насмешливо поглядывали на излишне чувствительного разведчика. Но ему было плевать. Он глядел на Машу:
– Не едь. Оставайся. – хрипло сказал он. – У меня очень плохое предчувствие.
– Вань, я не могу. – тихо сказала она. – Мы же все тут военнообязанные. Я не могу приказ нарушить.
– Скажи, что у тебя живот болит. Скажи, что у тебя месячные. Что угодно скажи! – прошептал он.
– Вань, тут сидит толпа врачей! – вздохнула Маша. – Они же меня раскусят. Давай я просто бронежилет одену, хорошо? И каску. Тебе же спокойнее будет?
Он мучительно поглядел на неё, не находя слов. Потом повернулся к врачихе:
– Десять минут подождите, хорошо? Я к полковнику и обратно!
Лейтенант из штаба уже ушёл и никто не стал его останавливать. Конвой для Князева ещё не начал сбор. Иван побежал в штаб к полковнику.
Перед дверью полковника его остановил адъютант:
– По какому делу? Вызывали?
– Срочная поездка, необходимо согласовать смену предписания, – выпалил Иван.
– Там сейчас майор Князев поездку согласует. Вы к нему приписаны, сержант. Что вам нужно согласовать?
– Я приписан к поездке медиков, меня от них оторвали, они сейчас уедут без нормальной охраны! – еле сдерживаясь, выпалил Иван.
– Ну это начальству решать, – пожал плечами адъютант. – Ждите, пока закончат.
Иван перевел взгляд на дверь. Он мог бы рвануться в двери, открыть их и ворваться к полковнику. А можно и умнее – надавить на адъютанта, помахать «новыми разведданными», чтобы тот впустил…
Но внутри майор Князев.
И что бы сейчас Иван не сказал – полковник постарается не спорить с столичной штабной крысой. У Стогова тоже карьера и пенсия скоро. Штабная крыса может создать полковнику немало проблем в столице, пока тот здесь воюет…
Поэтому при Князеве врываться к полковнику бесполезно.
И Иван присел на стул в приёмной. Он был как на иголках. Он сидел и раскачивался, пытаясь прогнать все мысли.
Снайперам, охотникам, разведчикам, полицейским часто приходится долго и много ждать. Этот навык у него был. Но в этот раз он не мог расслабиться и бездумно сидеть, глядя вдаль.
Его пожирала тревога, перерастающая в панику.
Через двадцать минут Князев вышел. Он с язвительно-довольной улыбкой глянул на Ковалина:
– А, сержант. Готовитесь к моей поездке? Идите на стоянку, скоро будем выдвигаться.
«Если прямо на его глазах пойду к полковнику – влезет и помешает», – подумал Иван.
– Так точно! – козырнул он и вышел из приёмной.
Отошел и спрятался в тёмном углу коридора. Дождался, пока шаги Князева затихнут вдали. Вернулся в прихожую:
– Я к полковнику.
– Идите, – махнул рукой адъютант.
Полковник обернулся с лёгким удивлением:
– Что случилось, сержант?
– Пётр Игоревич, разрешите без формальностей? – голос Ивана дрожал.
Полковник внимательно на него глянул:
– Разрешаю.
– С медиками сегодня моя девушка едет. Князев к ней клеится. Он её специально без охраны оставил, чтобы напугать и надавить. И меня к себе выцепил.
– Ах ты ж сукин сын! – выругался полковник. – Вот в чём дело… А мне он как заливал, мол нужен мне лучший разведчик ваш…
Он задумчиво потёр подбородок. Глянул на Ивана, поморщился:
– Хочешь всё же с медиками поехать?
– Я с ума схожу. У меня чуйка вопит, что надо её прикрывать. Я аж готов конракт разорвать, лишь бы за ней вырваться.
Полковник усмехнулся:
– Ну это тебе мало поможет. Хотя… Ладно! – он принял решение. – Езжай с ними. Приказ сейчас напишу.
Иван почувствовал, как напряжение немного ослабло. Но лишь немного:
– Они уже могли уехать, не хотели меня ждать. Если что, могу УАЗ взять и напарника в шофёры?
– Чёрт с тобой, бери! Адъютанта с тобой в гараж пошлю. – махнул рукой полковник. – Но потом снова в ротацию встанешь, будешь отрабатывать.
– Есть! Разрешите выполнять?
– Выполняй, – улыбнулся полковник и крикнул. – Лейтенант!
В дверь заглянул адъютант.
Через десять минут Иван уже трясся в УАЗике, подгоняя шофёра. Тот проникся моментом и давил на газ как мог – с учётом разбитой просёлочной дороги и рытвин. Иван молча терпел прыжки по кочкам. Он держался за поручень, стиснув зубы, а его глаза безостановочно шарили по лесу вокруг.
Они отстали от автобуса совсем немного. Через полчаса Иван услышал впереди стрельбу. В первый миг его сердце опять сжалось. А потом он ощутил прилив облегчения и радости. Стреляли много и громко – значит бой идёт на равных. Он успел!
Напряжение, которое сводило его с ума, ушло. Больше не было ожидания и неизвестности. Теперь Иван ощущал привычный ему адреналин схватки.
– Сейчас сбавь скорость, езжай тише, – велел он шофёру.