Buch lesen: «Они», Seite 19

Крис

Тихая фоновая музыка незаметно, понемногу заглушает моё сознание. Или это вино действует?

После ухода родителей и дяди Джейсона мы сидим в просторной гостиной, тщетно пытаясь развеселиться. Джейсон принёс игры, но мы быстро утратили к ним интерес. Потом Анна фотографировала нас, мы выдумывали разные позы. Это единственное, что на самом деле развеселило нашу скромную компанию.

А теперь мы молча сидим, каждый думает о своём. Очень не хватает Кристы, отчего Матиас отказывается продолжать веселье и уходит в отведённую Джейсоном комнату. Я пью вино в полулежащем состоянии, закрыв глаза, и прислушиваюсь к разговору Анны и Джейсона.

– Почему не празднуешь Рождество с Алессио? – спрашивает Джейсон.

Не знаю, где они сидят, как далеко находятся друг от друга и на каком уровне их глаза. И не хочу этого видеть. Я достаточно насмотрелся, как Джейсон пожирает Анну глазами. Признаться, я занимался тем же самым весь вечер. Может, потому что Анна единственная девушка среди нас? Но Матиасу ведь это безразлично. Стоит ли думать, что Джейсон положил глаз на неё?

– Он отправился на торжественный приём к боссу, – неохотно отвечает Анна.

– А я уж было понадеялся, что вы поссорились, – усмехается Джейсон. Я тут же делаю определённые выводы. «Понадеялся» – значит, имеет виды на Анну.

Я снова делаю глоток вина. И не один. Выпиваю пол бокала.

– У нас с ним всё поверхностно. Не знаю, в чем это заключается.

– В нас, думаю. Он тебе не доверяет.

– Если бы он хоть раз позволил залезть к нему в мысли…

– Что значит «позволил»? От тебя возможно скрыть мысли?

На этом месте я открываю глаза и вижу, как они смотрят друг на друга. Меня для них словно нет. Интересно, Анна слышит, о чем я думаю? Или делает вид, будто не слышит?

– При всём своём желании, Джейсон, я не могу услышать всех мыслей. Если у человека их одновременно много, то я ничего не разберу. Как, например, сейчас у тебя, – она поворачивает голову в мою сторону, – или у Криса. У вас мысли хаотично прыгают с одного на другое, поэтому я не понимаю ничего. Даже суперлюди не идеальны.

Отлично! Значит, она не слышит, о чем я думаю. А я в этот момент не только слушаю их разговор и анализирую поведение Джейсона. Ещё я думаю о Лу, которая по непонятным причинам осталась дома одна. Её мать так же, как и Макнайты ушла на приём в ресторан. Почему она не захотела отпраздновать Рождество с нами?

– Для кого это пианино здесь? – Анна подходит к инструменту, проводит по гладкой чёрной поверхности рукой. – Я имею в виду, кто на нем играет?

Джейсон, кажется, немного смущается, когда отвечает:

– Его купили для меня.

– То есть, – Анна удивлённо смотрит на него, – ты учился играть на пианино?

Парень поджимает губы, потом признаётся:

– Да.

– Ты умеешь играть?

– Кое-что помню.

– Так чего же ты сидишь? Сыграй нам! Крис, поддержи меня!

Желание Анны для меня закон.

– И правда, Джейсон, покажи, на что ты способен, помимо игр с огнём, – говорю я, дёргая за чёрный воротничок своей рубашки. Мне становится душно, или я превысил градус в крови.

Джейсон пытается увильнуть, отказаться, говорит, что не помнит ни одного произведения. Но я настаиваю:

– Чёрт тебя возьми, среди нас одна единственная дама. Так неужели трудно исполнить её желание?

– Ладно, – сдаётся он наконец. – Знаю я кое-какую песню. Надеюсь, ещё не забыл.

С этими словами он садится за пианино, руки – теперь я замечаю длинные тонкие пальцы, словно созданные для музыки – зависают над клавишами. Он собирается с мыслями. Анна подходит ближе и облокачивается на крышку инструмента, её длинный светлый хвост стелется по её поверхности. Я же остаюсь сидеть на диване, правда мой бокал давно пуст.

В тихой гостиной зазвучала музыка. В зеркалах вспыхивают огненные языки свечей. Не знаю, как Джейсон это сделал, не прикасаясь ни к одному фитилю. Трюк какой-то. Он бьёт по клавишам с таким рвением, что кажется пианино не выдержит.

А потом… сюрприз!

Наш Джейсон начинает петь, и текст песни явно соответствует его характеру. Анна очарована. Я могу считать это с её лица без всяких способностей.

– У меня от тебя кружится голова, – поёт Джейсон, глядя на неё. Ловит её улыбку, и глаза его улыбаются в ответ. – Я готов поразвлечься… Мне не нужно рассказывать тебе про птичек и пчёлок… Давай ближе к делу, пожалуйста…

Он поёт в стиле ритм-энд-блюз или что-то в этом духе. У него здорово получается. Я даже немного завидую. И ни столько его поставленному голосу, сколько вниманию, которое он получает от Анны во время пения. Он исполняет красивую, пусть и слегка вульгарную песню, для неё. Здесь нет меня. Я им не нужен.

– Мне не нужна твоя любовь… – льётся томный, завораживающий голос. – Мне просто хочется провести с тобой ночь… Так что, давай не будем тратить время попусту… Мне не нужно знать твоё имя…

Анна пританцовывает, не сводя с него глаз. Джейсон увлечён музыкой, но не забывает при этом флиртовать с девушкой.

Я ставлю бокал на столик и пячусь от них. Анна больше не моя мечта. Мне нельзя её любить… Кого же можно? В праздничном воздухе разливаются звуки пианино, отдаваясь болью в сердце. Я больше не могу это выносить. Позади стена, я с лёгкостью преодолеваю барьер. Затем разворачиваюсь и иду вперёд, пропуская через себя стволы деревьев, железные заборы, столбы. В эту минуту я стал жидким, во мне нет плоти. Я уйду, потому что не вынесу этой пытки.

Меня нет для них.

Меня нет для неё.

Прохожу сквозь пустую машину, не заботясь о том, что меня увидят. Да кто увидит? Сегодня Рождество, снег хрустит под ногами. Мелкие снежинки падают на лицо, но, не останавливаясь, летят на землю. Сквозь меня.

Сознание мечется хаотичными яркими вспышками, лишь на короткое время вырывая меня из небытия в мир душевной боли.

Сажусь в такси. Для этого приходится взять себя в руки. Называю адрес, откидываю голову на спинку кресла и закрываю глаза. Становится легче.

Дыши, Крис…

В памяти снова всплывает картинка, как Джейсон яростно стучит по клавишам, стараясь произвести впечатление… И Анна… Моя милая Анна…

Расплатившись с таксистом, забегаю в дом, поднимаюсь по незнакомой лестнице на третий этаж, подхожу к железной двери – холодной и неприветливой. Без колебаний жму на кнопку звонка.

Луиза почти сразу открывает.

– Ты одна?

– Одна.

Делаю шаг за порог и, не отрывая своих глаз от неё, захлопываю дверь правой ногой. После чего притягиваю девушку к себе.

– Крис, что ты…

Я целую её пылко и отчаянно, со всей страстью, на какую только способен. Она издаёт сладостный стон, обвивает мою шею руками и отвечает на поцелуй. Сжимаю её бедра, а она пробирается холодными пальчиками под мою чёрную рубашку. Неописуемое чувство! Моё сердце, готов поклясться, взрывается на тысячи частей, когда она шепчет:

– Я так долго этого ждала.

Меня невозможно остановить. Я хочу её. Прямо сейчас.

Луиза ловит моё настроение и ловко овладевает всеми пуговицами на рубашке. Её губ касается коварная улыбка, и я дразню её. Потом горячо целую, притянув к себе плотнее. Эта ночь не пройдёт для меня напрасно.

«Мне не нужна твоя любовь,

Мне просто хочется провести с тобой ночь,

Так что, давай не тратить время попусту…»

Так пел сегодня Джейсон. Теперь эти слова соответствуют истине.

Глава 22

Криста

– Зачем этот маскарад? – спрашиваю Габриэля, когда мы остаёмся наедине в крытой веранде. Здесь немного холодно, пар идёт изо рта. Я кутаюсь в тёплую вязаную кофту, но моя дрожь имеет иное происхождение. Холод здесь ни при чём. – Одежда, волосы, очки…

– Хотел произвести впечатление на твоих родителей, – без колебаний отвечает парень. – По-моему, я им понравился.

– Не претворяйся. Если ты захочешь, то убедишь кого угодно в том, что ты хороший человек. Даже если придёшь абсолютно голым.

– Надо будет попробовать. – По его усмешке ясно, что самолюбие настолько велико, что вряд ли мои слова его могут задеть. – На самом деле я не применял силу. Все, что происходило сегодня за столом – исключительно по собственной воле твоих родителей.

– И как часто у тебя случаются исключения? – скептически интересуюсь у него.

– У тебя хороший отец, – серьёзно говорит Габриэль, присаживаясь рядом со мной на скамейку. – А ты знаешь, кто на самом деле подарил тебе жизнь?

Его рука ложится на мои плечи, отчего я вздрагиваю.

– Знаю.

– Летающий человек.

– Что? – делаю удивлённое лицо.

– Билл. Дядя Билл.

До сих пор не понимаю, о чем он, моя бровь выгибается дугой.

– Дядя Джейсона – твой биологический отец. Твой, Криса и Анны. – В этот момент его улыбка кажется зловещей. Он пристально смотрит на меня, ожидая реакции.

– Почему ты сказал «летающий человек»?

– А ты не знала? Вся семейка Макнайтов – организация. Мать Джейсона – глава. Она умеет телепортироваться, быстро перемещаться. Отец Джейсона стирает память. Если ты что-то знала раньше… Например, когда Кристина пырнула тебя ножом по моей просьбе, – эти слова он шепчет мне на ухо. Прямо мурашки по коже от его приглушенного и зловещего голоса. – В тот раз пришли они. Стёрли память у Кристины, у тебя и у Матиаса. Я знал, что они это сделают.

– Зачем ты это сделал, Габриэль?

– Зачем? – Он смотрит в сторону, криво улыбаясь. – Это игра. Меня забавляют такие вещи.

Я встаю на ноги. Внутри рвётся неописуемое бешенство, свирепая ярость, которая выталкивает из меня слова, подобно взрывам.

– Как тебе могут нравиться подобные игры? Мы ведь люди! Если ты пытаешься за что-то наказать организацию, то какое отношение к ней имеем мы?

– Самое прямое.

– Я даже не знала, кто они. Я влезла во всё это дерьмо, чтобы выяснить своё происхождение.

– А потом приняла участие в моей поимке.

На это мне нечего ему ответить. Обхватываю себя руками и отхожу к окну, с трудом сдерживая желание прогнать его. Теперь хотя бы ясно, что Габриэль злопамятный и мстит за то, что его едва не засунули в клетку.

– Как ты узнал, где я?

– Ты сама сказала.

– Я никому не говорила… – обрываю себя на полуслове, потому что действительно могла ему это сказать. Возможно, неосознанно. Возможно, под силой его суперспособности.

Приблизившись, Габриэль останавливается за моей спиной, и меня обожигает мужское дыхание у виска. Я пытаюсь забыть, что чувствовала, находясь в его объятиях. И сейчас хочу унять волнующееся сердце. Вот только оно меня не слушается.

– Всё, что я могу посоветовать, – томным голосом проговаривает он, – не спеши с выводами. Ещё не время.

– То, что произошло между нами…

Габриэль разворачивает меня и берет меня за подбородок, чуть приподняв его.

– То, что было между нами, я никогда не забуду, Криста. Вот так ненавидишь человека, хочешь использовать его в своих целях, а потом убить, но в один прекрасный миг всё меняется. Та ночь изменила мои намерения в отношении тебя.

– Не надо… – Я пытаюсь сопротивляться, но вдруг слышу голос в голове. И он шепчет: «Будь рядом. Посмотри мне в глаза».

И я подчиняюсь. Габриэль чуть нагибается и целует меня в губы. Не в силах противостоять его силе, я крепко прижимаюсь к нему, задаваясь вопросом, а есть ли шанс бороться с ним. Чувствую, как осторожно и ритмично двигаются его руки по моей спине.

– Я не отступлюсь от тебя, Криста, – шепчет он, лишь слегка оторвавшись от моих губ. Его ладони обхватывают моё лицо, он снова целует, а потом снова шепчет: – Нас теперь двое. Мы завоюем мир. Вместе. Ты и я.

Ты станешь моей союзницей, Криста. Ты уже стала.

Крис

Лежу на спине, откинув голову на подушку. Голова Луизы прижалась к моей груди, светлые пряди её искусственных волос щекочут кожу. Я чувствую каждый миллиметр её обнажённого тела. Она поднимает голову, и наши глаза встречаются: они кажутся серыми, хотя при дневном свете они у неё небесно-голубые. Нет, я не вижу ничего особенно пикантного, но мне и не нужно. Я отлично понимаю, что значит для меня Луиза. Пусть это не любовь, а всего лишь похоть, но этой ночью она творила запредельно яркие вещи.

– Не хочешь поговорить? – лениво спрашивает Лу, улыбаясь мне. При тусклом свете лампы черты её лица кажутся смазанными, но различима миловидность, даже некоторая детскость.

– О чём? – обвожу рисунки на её руках пальцем. – О том, что ты дважды ударила меня током?

– Прости, – смущается девушка, затем осматривает те места, где остался след от её звериной страсти. Один раз она пустила ток в моё левое плечо. Боли не было, скорее дискомфорт похожий на то, как если бы предмет ударил меня током, наэлектризовавшись. Второй раз был ощутимее. Когда мы оба были уже на пределе, Лу вцепилась в кожу моей спины и в тот момент меня поразила судорога и спазм. За какие-то доли секунд я почувствовал жжение в области затылка, она едва не убила меня. – В такие моменты ток выходит из меня спонтанно, – объясняет она извиняющимся тоном. – Но не волнуйся, напряжение не смертельно.

– Да? А ничего, что это больно? – шутливо ворчу я.

– Впредь я постараюсь контролировать свою силу.

Потом она целует меня, но я думаю совершенно о другом. Отныне Луиза считает, что у нас отношения. Готов ли я к ним? Меня страшит мысль о том, что буду встречаться с девушкой. Пугает и настораживает. Никогда прежде я не связывал себя с кем-то и не думал о серьёзных отношениях. Я мог бы попробовать отдать свою жизнь Анне, но Лу – совершенно другое.

– Тебе пора уходить, – внезапно говорит она. Я наблюдаю за тем, как она одевается. У Луизы красивая фигура, не испорченная жирами и неправильным питанием. Даже самый невзрачный домашний костюм сидит на ней идеально. Некоторые татуировки выглядят слегка пугающими и портят красоту её тела, но я не собираюсь читать ей нотации по этому поводу. Если ей хочется, пусть делает.

– Я голоден, – в ответ говорю я.

– Крис, мама может вернуться в любой момент. Как я объясню ей твоё присутствие?

– Никак, – подползаю к краю кровати и притягиваю Лу к себе. – Она не догадается о моём присутствии. Если она придёт, я уйду через стены. Всё просто!

Луиза смеётся.

– Только не забреди случайно к нашему соседу мистеру Эверли. Ходят слухи, что он гей.

Я игриво прищуриваюсь, разглядывая стены.

– Подскажи-ка, в какой стороне та запретная зона.

Звонкий хохот девушки почти оглушает меня.

– Стена на кухне и далее вдоль до самого холла, – отвечает она, подавая мне брюки и рубашку. – Я сделаю тебе сэндвич.

Луиза отправляется на кухню, слышно как открывается и закрывается дверца холодильника, зашипел чайник. Пока одеваюсь, думаю. Если Луиза мне так безразлична, почему же я не хочу от неё уходить?

Анна

Песня закончилась, и я смущённо оглядываюсь вокруг.

– А где Крис?

Джейсон пожимает плечами, затем поднимается, прикрывая крышку пианино.

– Наверно, ушёл спать. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Не откажусь от вина.

Мы проходим к камину и садимся на мягкий ковёр с длинным ворсом перед огнём. Джейсон прихватывает с собой целую бутылку красного вина и два бокала.

Я неосознанно подкидываю полено в огонь и вглядываюсь в языки пламени, которые тут же окутывают сухое дерево и взвиваются вверх. Кажется, что жёлтый и оранжевый огонь сплетаются в танце.

– А тебе нужно это тепло?

– Конечно, – отвечает Джейсон, протягивая мне бокал, наполненный красной жидкостью. – Я тоже мёрзну, как и любой другой человек, если не пользуюсь силой. Моя способность заключается немного в другом. Я накаляюсь как сталь, когда зол. Могу делать огненные шары.

– Ого!

– Странно, что ты удивляешься. Видела же моё шоу в первый день учёбы. – Он смотрит на огонь в камине. – Хочешь, продемонстрирую одну вещь?

– Попробуй, – улыбаюсь, предвкушая шоу. А сама задаюсь вопросом, почему же мне так хорошо в компании Джейсона. С Алессио я в постоянном напряжении, а с Джейсоном так спокойно. И мне не хочется, чтобы нас прерывали, не хочется посторонних. Эта ночь, вино и огонь в камине, мы вдвоём, слишком интимная обстановка. Но она не пугает.

Джейсон протягивает руку к камину, просовывает через решётку и принимается помогать пламени расщеплять сухое полено. При этом он не морщится, его ничего не смущает, словно он сунул руку не в огонь, а в воду.

Наблюдая за ним, я вдруг понимаю, что не слышу его мыслей, я не хочу их слышать. Разглядываю его профиль в упор, буквально пожирая взглядом его слегка щетинистые щёки, его родинку под правым глазом, длинные ресницы, тёмные волосы, которые слегка прикрывают его лоб. И Джейсон, в какой-то момент почувствовав это, поворачивает голову и наши взгляды встречаются. Воздух прям искрится и сразу становится светлее.

Мы смотрим друг на друга и молчим.

– Горит.

– Что? – теряется Джейсон.

– Твоя одежда горит, – спокойно говорю я.

– Фак! – ругается Джейсон, вскакивая и принимаясь тушить разгоревшиеся рукава рубашки, стараясь не спалить дорогой ковёр. – Мне нельзя красиво одеваться. Обязательно сожгу.

Я смеюсь во весь голос. Он правда выглядит таким забавным.

Сняв обгоревшую рубашку, он возвращается на место, я подаю ему вино. Весёлый огонь камина отбрасывает свет на его кожу, которая кажется бронзовой. Я стараюсь не смотреть на его грудь, на крепкие бицепсы, на плавный изгиб его сильных плеч, но чувствую, что этот экзамен мне не по силам. В комнате становится как-то неожиданно жарко, провожу рукой по шее, желая нащупать цепочку, но как назло я забыла её надеть, и некуда деть руку. Снова беру бокал, делаю глоток.

– М-м-м… Какое вкусное вино!

– Можем напиться. У нас его много.

– И поводов тоже хватает, – прячу взгляд, вожу пальцем по краю бокала. Кажется, я сказала это слишком печально, потому что Джейсон двигается ко мне ближе. От него исходит нечеловеческое тепло, оно не обжигает, а обволакивает, словно не дотрагиваясь, он заключил меня в объятия. Или я уже совсем расфантазировалась.

– Наверно, ты знаешь, о чем я сейчас думаю, но всё равно скажу это вслух, – произносит Джейсон. Его тихий бархатный голос вливается ко мне в душу, подобно музыке, он успокаивает, заставляет сердце трепетать. Господи, да что со мной происходит?

Прикрываю ему рот рукой.

– Прежде чем ты что-то скажешь, знай, что я не читаю твои мысли сейчас. Я впервые поняла, что могу контролировать этот процесс. Я не слышу твоих мыслей, потому что не хочу. И мне это нравится.

И нет той паники, которую я чувствую, когда разум человека рядом со мной молчит.

Джейсон забирает вино и убирает его в сторону, не сводя с меня пристального взгляда. Мы сидим так близко друг к другу, что у меня учащается пульс, и я действительно смотрю на его губы.

– Знаешь, я ведь это заметил, – говорит он.

– Что же?

– Твоё настроение. Когда я пел… Я давно не видел тебя такой расслабленной.

– Потому что когда я слышу хорошую музыку, мне становится хорошо. По-моему, ты напрашиваешься на лесть, Джейсон, – игриво произношу я, при этом улыбаясь.

– Повода напиться нет. Не в это время.

– Почему?

– Потому что тебе хорошо и без вина.

– Так. И о чем же ты думал?

Джейсон широко и весело улыбается, его карие глаза потеплели.

– Кажется, скоро ты пожалеешь о том, что не читаешь мои мысли.

– Не дразнись, – предупреждаю, грозясь пальцем, который он быстро перехватывает, овладевает всей рукой и притягивает к себе. У меня появляется чувство, будто ещё какая-то посторонняя сила толкает меня в его объятия.

Мы начинаем целоваться. Это случается уже во второй раз. Однажды Джейсон меня уже целовал, но то было в целях безопасности. Тогда я ничего не почувствовала и готова была убить его. Но сейчас внутри меня всё искрится! Ещё немного и я упаду в обморок. Голова идёт кругом от его умопомрачительного запаха, и не важно, что его кожа слегка пахнет гарью. Меня это даже заводит. Моя ладонь гладит его колючую щеку, тело само выгибается в умелых руках.

Он жадно целует меня, наши языки сплетаются, вызывая буйство чувств внутри, начиная с волнения и заканчивая диким желанием. Вкус его губ кажется новым, незнакомым. Поцелуй парня, чья тоска по мне, которая так долго скрывалась, выплеснулась со всем жаром.

Но в мозгу бьётся твёрдая уверенность, что этого не должно происходить. Чуть отстранившись, я выдыхаю в его губы, а он жадно ловит этот воздух.

– Анна.

– Мне пора. – Поднимаюсь на ноги и ищу глазами свой клатч.

– Разве ты не останешься здесь? – Джейсон растерян.

– Вот именно. Мне нельзя здесь оставаться. Иначе случится то, что не должно случиться.

– Но…

Нахожу свой клатч, накидываю пальто и иду к двери. Я всегда и от всех убегаю. Но что поделать, таков мой характер.

– Прости меня, Джейсон. Это всё вино… И…

Он не даёт мне договорить, снова целует. А потом тихо шепчет:

– Не ищи оправданий. Я не умею читать мысли, зато я умею чувствовать. – Он отстраняется. – Я вызову тебе такси.