Zitate aus dem Buch «Семнадцать мгновений весны (сборник)»
Вы верите в обезьяну в человеке. А я верю в бога в человеке.
Я люблю молчунов… Если друг молчун – это друг. Ну а уж если враг – так это враг. Я таких врагов уважаю. У них есть чему поучиться.
-Который час? - спросил Штирлиц.
- Около семи...
Штирлиц усмехнулся: "Счастливая девочка... Она может позволить себе это "около семи"...
– А почему вы не видите для себя другого выхода – трудиться вместе со всеми?– Что вы называете «трудиться»?– Таскать камни для того, чтобы строить храмы науки, – хотя бы.– Если человек, кончивший богословский факультет, нужен обществу только затем, чтобы таскать камни, то мне не о чем говорить с вами. Тогда действительно мне лучше сейчас вернуться в концлагерь и сгореть там в крематории…– Я лишь ставлю вопрос: а если? Мне интересно послушать ваше предположительное мнение – так сказать, фокусировку вашей мысли вперед.– Вы считаете, что человек, который обращается к пастве с духовной проповедью, – бездельник и шарлатан? Вы не считаете это работой? У вас работа – это таскание камней, а я считаю, что труд духовный есть мало сказать равноправный с любым другим трудом – труд духовный есть особо важный.
А это, видимо, самое сложное: научить народ, целый народ, пользоваться самым дорогим, что отпущено каждому- свободой
- Прежде всего мы забыли самих себя, - ответил Штирлиц, - как пальто в гардеробе после крепкой попойки на пасху.
Я вывел для себя, что русскому характеру свойственно чаще оглядываться на идеальные примеры прошлого. чем рисковать в построении модели будущего.
Самые счастливые люди на земле те, кто может вольно обращаться с временем, ничуть не опасаясь последствия...
Штирлиц скомкал листки с изображениями Геринга и Геббельса, поджег их над пламенем свечи и бросил листки в камин. Поворошил чугунной кочергой, снова вернулся к столу и закурил.
Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку.
