Über das Buch
Книга «Петровка, 38» русского советского писателя Юлиана Семенова, написанная в 1963, открывает знаменитый цикл о советской милиции. Для ее создания Юлиан Семенов специально некоторое время поработал стажером в Московского уголовном розыске. Там и познакомился с легендой МУРа Вячеславом Кривенко, ставшим прототипом главного героя майора Костенко.
В первой книге цикла майор Костенко, полковник Садчиков и старший лейтенант Росляков расследуют дело об убийстве и ограблении сберкассы. Четко подмеченные черты человеческих характеров, жизненность ситуаций и неожиданные повороты сюжета не оставят равнодушным самого строго ценителя детективного жанра. Книга по праву считается одним из лучших произведений о трудной и опасной работе сыщиков и в свое время вызвала восторг знаменитого бельгийского детективного писателя Жоржа Сименона. Из письма Жоржа Сименона Юлиану Семенову: “Воспользовался праздниками, чтобы посмаковать Вашу «Петровку, 38». Я нашёл живых героев, настоящих полицейских, всамделишных преступников, в общем всё человечество, во всей своей бушующей и поразительной правдивости. Книга эта, надо сказать, пользуется успехом во Франции и удивила многих, кто ещё считает русских инопланетянами. Браво, мой дорогой Юлиан.”
Andere Versionen
Genres und Tags
Bewertungen, 4 Bewertungen4
Нестареющая классика. Иногда хочется отдохнуть от современных романов и вернуться к советскому творчеству. Снова вернуться в ту самую атмосферу и с головой погрузиться в сюжет.
Отличное милицейское расследование. По делу, напряжённо, динамично, грамотно. С доказательствами, рассуждениями, поиском улик. Чистые помыслами герои. Рекомендую.
Первая повесть очень популярного во второй половине XX века писателя и общественного деятеля Юлиана Семенова (псевдоним Юлиана Семеновича Ляндреса) из небольшого цикла книг о полковнике Костенко, написанная в период завершения оттепели и попытки властей «обелить» в общественном сознании действия «карательных органов» – определение, частенько упоминаемое в тексте книги. По произведению поставлен неплохой одноименный фильм, хотя там действие с мая 1962 года перенесено на конец 70-х – времени съемки (в фильме упоминается год рождения «Читы» - 1952, звучат песни Пугачевой), видимо, чтобы сэкономить расходы киносъемок на воспроизведение стилистики времени.
Читается легко, быстро, хотя интрига преступления и его расследования несложная. Много места в повести отведено коллизии со школьником, попавшем случайно в расследуемую уголовную историю, хотя в то время перед органами действительно была поставлена задача делать акцент в своей работе не на карательных действиях, а на профилактике, на воспитании. Но читается вся эта линия, как «вымученная» автором, и с чувством неловкости за него. Но деваться некуда: в то время ему нужен был заработок для содержания семьи и парализованного от пыток в милиции отца, арестованного в период компании по космополитизму.
В книге описана в духе соцреализма работа сотрудников милиции – такой стилистики в действительности не было, но общество должно было так воспринимать. Гораздо созвучнее тому времени звучит в книге реплика: «Следователь прокуратуры был старым и опытным работником. Он считал, что лучше и безопаснее перегнуть, чем недогнуть. Так он полагал и ни разу за свою многолетнюю практику не ошибся».
Очень симпатичные, высокопрофессиональные, морально безупречные главные герои, придуманные автором. За ними с интересом и волнением наблюдаешь на протяжении всей книги. Но жизнь выбрала другой вариант развития, закончившийся самоубийством блюстителей закона Щелокова и Пуго.
Замечательная книга, написанная прекрасным русским языком. Неоднократно смотрела одноимённый фильм. Впервые в юности. Хороший фильм, качественный. А книга оказалась лучше. Рекомендую к прочтению.
Сразу с дальней комнаты у профессора начинай, чтобы убедиться, один он или кто есть. Если один, ты его попроси фонарик принесть, он отвернется, а ты его – по темечку
Восторгаются ведь Желябовым, Перовской и Кибальчичем, которые убили императора Александра Второго, а ведь он, по отзывам некоторых современников, был, я бы сказал, обаятельным человеком. Понимаешь? Жестокость Желябова была жестокостью правды во имя доброты. – А жестокость по отношению к человеку, совершившему глупость? – Какую глупость?
лохо, понимаешь? И потом стихи
штанах, – сказал Витька и кивнул головой на свое окно. Алик поднялбрюки себе почистить, вот и весь разговор. – Архип Иванычу, небось сказал, несу. С Тарасовки, да? – Ничего я про тебя не говорил. И чего ты пугливый такой? Прямо как
воссоединить эти слова в единую фразу. Он уже почти нашел тот, нужный, как ему казалось