Свет в августе

Трудное чтиво. Местами приходилось перечитывать по 5 раз, чтобы понять, что же там все таки происходит. Весь этот хаотичный, несвязный поток мыслей героев (особенно Хайтауэра и Кристмасса) вначале казались бредом и только потом я поняла, что наша голова только так и работает. Фолкнер пусть и сложно, но искусно показывает искрящееся движение мысли в голове человека: ее рождение, ее действие и ее смерть. Перечитаю ещё раз, через некоторое время.

Книга произвела сильное впечатление: повествование эмоционально, жестко, но при этом мелодично и текуче.

Герои ( и мужчины и женщины) проживают свои необычные жизни, пересекаясь друг с другом в определенных точках. Автор раскрывает их внутренний мир, заставляя читателя испытать их чувства, понять мотивы их поступков. Эта книга о чёрном и белом (и в узком и широком смысле), о вере и фанатизме, о морали, которая не всегда истинна.

"Пожалуй, они правы, помещая любовь в книги… Пожалуй, только там ей и место." Эта цитата много раз попадалась мне в лентах, вырванная из контекста. И почему-то понравилась мне. Я решила прочитать книгу. Книгу, в которую любвь не помещена, но помещена ненависть. На смену которой приходит не любовь, а равнодушие и усталость. Но как же, как же они всё-таки похожи!

О душевной тьме, закоснелой злобе, несправедливости эта книга. Поданы они голыми фактами, с разных ракурсов, без назиданий – суди сам, читатель. И эта крупица света и добра выглядит комично на фоне взлелеянных веками предрассудков. Она и изображена комично, не совсем правдоподобно и как-то неумело. Не пытается ли автор таким образом навязать свое видение? Пожалуй, только там ей и место…

Чем больше читаю Фолкнера, тем сильнее убеждаюсь, что для меня он - лучший американский классик. Он рассказывает свои истории множеством голосов разных людей, которых возможно никогда не было, но которые живут в этом странном трудном мире американского юга маленьких городков. И каждый герой имеет свой голос, будто поёт свою песню. Возможно, многое из их песен потеряно при переводе: акценты, словечки, но всё равно чувствуется. А автор выступает как дирижёр этого хора голосов, когда предоставляет в нудный момент время очередному солисту. И между тем, это всё одна и та же история, одна и та же песня человека, рождённого чтобы жить в том мире, который ему достался. И суметь или не суметь сделать за свою жизнь как можно меньше зла, вопреки всему. "Свет в августе" песня нижней части общества белых. Выделяются песни Лины Гроув, которая с открытым сердцем идёт по пыльным дорогам, и встречает на пути людей, которые помогают ей в её пути и которая любит своего ребёнка несмотря на грехи его отца и туманность его происхождения. И песни Джо Кристмаса, который с рождения носит печать неизвестности своего происхождения, которое становится его проклятием, когда дед не смог принять факт его рождения, и все люди, которые встречались на пути ему, находили в нем что-то чтобы ненавидеть. Он чужой и миру белых, и миру чёрных, и не понятно почему мир созданный для любви стал миром ненависти. Ну, понятно разуму, но сердцем принять это невозможно. И невозможность принять этот мир, уводит некоторых героев в свою смерть: в простую работу, в одиночество. Самым неприятным для меня героем был приёмный отец Джо Кристмаса - религиозный фанатик, Макихерн. Этот протестантизм и нелюдимость, одиночество рождают такие извращённые формы веры, которые уродуют людей, и детей, которых пор чают им с благими намерениями. Самым страшным Перси Гримм, убежденный в превосходстве белого американца над всеми остальными людьми, и готовый растоптать в прах любого, который не поддерживает его ярую убежденность. Самым непонятным оказался Хайтауэр, человек из высокой башни, который искал спасения в спасении мира и потерял собственную жену, стал искать покоя, а нашёл смерть при жизни. И только рождение неизвестного ребёнка смогла пробудить его к жизни, воскреснуть. Из-за того, что откажется герое написано по-своему, порой некоторых трудно понять, они говорят путано, перескакивают с одного на другое, но такой способ повествования делает книгу живой, и очень интересной.

Кажется, у меня появился рецепт. Если я начинаю чувствовать себя умной, непременно надо почитать Фолкнера - во время и особенно после прочтения состояние бестолковой блондинки гарантировано. Потому что пока читаю, я еще хоть как-то успеваю улавливать некоторые аллюзии, то вот после того, как последняя страница перевернута, я остаюсь в полном замешательстве. О чем это было? Все ли подтексты я поймала? Я прочитала всё то, что он написал, или половину прохлопала по невежеству или незнанию реалий американского юга? На самом деле дико представить себе, что одно только подозрение в наличии частицы черной крови способно погубить жизнь человека. Собственно, после таких историй совершенно перестаешь удивляться накрывшей США истерии толерастнутости. Третий закон Ньютона: Каждому действию есть равное и противоположно направленное противодействие. После стольких лет унижения и ущемления цветных вполне логично пришло время расплаты для белых. Ох, какую невежливую фразу я сейчас написала. Надеюсь, всем понятно, что это просто гипербола. Самым понятным для меня образом в романе оказался Иуда-Лукас. Так он точно прописан, в деталях буквально, так совпадает со своим прообразом, и так пугающе знаком... Самый сильный персонаж - Джоанна Берден. Не потому, что ей сам Фолкнер отвел такое яркое место в уединенном доме, а потому, что она - единственная среди персонажей, кто живет в ладу с собой. Пусть и в противостоянии всему Джефферсону, и разрушаясь изнутри. Самый спорный - Гейл Хайтауэр. Можно по-разному трактовать этот образ, но он все время ускользает. И пожалеть его по-настоящему надо бы, но мне не удалось. Самый мерзкий - Юфьюс Хайнс. Никакими доводами он не смог бы вызвать у меня даже небольшую долю сочувствия. Потому что они действительно ужасны - вот эти не сомневающиеся в собственной правоте фанатики. Самый светлый - бабушка Кристмаса, у которой отняли этот свет и смысл жизни, сначала дочь, а затем и внука. Линия удивительно умиротворенной Лины, сначала беременной, потом с ребенком - не только символична, но и во многом поучительна. Забавно, что у меня она перекликнулась с еще одной похожей одинокой матерью - Углой из романа Халлдора Кильяна Лакснесса "Атомная станция", тоже невероятно спокойной, уверенной в себе и в будущем. И вот читаю я о них, и вспоминаю себя, и моих подруг, куда менее обделенных жизнью, но таких неуверенных, сомневающихся... Все-таки правда, что многие знания - многие печали. Но о чем я? Несколькими строчками выше я признавалась в невероятной бестолковости... Похоже, это противоречивое состояние в результате прочтения Фолкнера - как раз то, чего он в нас и добивался. В общем, если вы заметите, что я говорю слишком много умного, предложите мне прочитать еще что-то у Фолкнера - как рукой снимет, точно знаю.