Buch lesen: "Цветочный детектив"

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Артур Гедеон
Проклятие безумного императора

1

Трагедия случилась в первую июньскую субботу в полдень. Позже об этом напишут все газеты, по всем каналам будут передавать, как мэр города Царева многоуважаемый Кирилл Владимирович Расторгуев решил лично открыть ярмарку цветов на главной городской площади над Волгой. И он ее открыл с первыми своими приближенными, даже успел недолго посидеть в «Розовом дворце» на роскошном пластиковом троне. Пока не стал задыхаться, не схватился за шею и сердце и не рухнул со своего невысокого, в три ступени, олимпа. А следом попадали и его присные, и только один местный вельможа, начальник департамента канализационных сетей, господин Сумской, оказавшийся крепким малым, сумел выползти по-пластунски на свежий воздух и, хрипя и протягивая руки к гуляющей толпе, отключился уже на пороге. Его голова с пунцовым лицом и выпученными глазами, в окружении нежных белых роз и попала в объективы многих репортерских камер.

Увидев все это в новостях, частный сыщик Андрей Крымов мрачно усмехнулся, затем вышел на балкон и закурил свое неизменное «Мальборо». Вот это смерть! Ну Расторгуев! Мог ли подумать этот прожженный деляга, что розы убьют его? В лихие девяностые от пуль уворачивался! Сам строчил наугад. Когда‐то ведь был крутым бизнесменом с бригадой головорезов, приватизировал заводы. Потом пошел в политику, прославился жилищной реформой, которую, правда, не довел до конца, так и оставив остовы многоэтажек в одном из отдаленных микрорайонов города. Говорят, срубил на этом еще одно состояние; и вот – такая смерть. А ведь в губернаторы метил!

Не успел Крымов докурить сигарету, как зазвонил его сотовый. Это был Антон Антонович Долгополов.

– Читали, видели?

– И читал, и видел, – ответил Крымов.

– Обдумали?

– Пока еще нет. В процессе.

– Мне дела нет до этого Расторгуева, если честно, – сказал Антон Антонович, – а вот до цветочного фестиваля – есть. У меня на этот счет самые серьезные подозрения. Я должен сделать экспертизу.

– Какую экспертизу?

– Узнаете. Я собираюсь в город, поэтому, если не возражаете, встретимся у вас, а потом уже на площадь. Надеюсь, там еще ничего не убрали. А если и убрали, то что‐то осталось. Позвоните своим, узнайте, разнюхайте. Я заеду за вами.

– Позвоню и разнюхаю, – сказал Крымов, сделал последнюю затяжку и раздавил окурок в консервной банке на перилах. – До встречи.

Он сразу набрал бывшего коллегу, ученика и подчиненного капитана Константина Яшина.

– Костя, здорово, – сказал Андрей, – я понимаю, тайна следствия и все дела, но скажи мне, что это было с Расторгуевым и цветочным дворцом?

– Хотите узнать, случайность или предумышленное?

– Именно.

– Второе, конечно. Доказательств пока нет, но от запаха роз еще никто не умирал. Убийство такое изощренное, какого мы не знали прежде. Массовое отравление райскими ароматами.

– Сумской выжил, как я понимаю?

– Откачали в больнице.

– И что говорит главный канализатор города?

– Мистика, вот что. Не по телефону.

– А ты сейчас где? Я бы заехал.

– Да тут, на площади. Дело ведет полковник Макаров лично, я у него на побегушках.

– Так я заеду?

– Заезжайте. Здесь толпа – не разгонишь.

– Буду через час.

Крымов стал потихоньку собираться. И вновь – звонок. На этот раз – Кассандра.

– Привет, Андрей. Уже слышал?

– И слышал, и видел. Антон Антонович едет ко мне.

– И потом на площадь?

– Да.

– Я еду с вами!

– Давай, девочка, – согласился Крымов. – Там увидимся.

Будет радостно увидеть их рыжую красотку, соратницу по опасным приключениям.

Через сорок пять минут Долгополов вновь позвонил и сказал:

– Выходите, подъезжаю.

Антон Антонович приехал на своем легендарном черном «Жуке», который разгонялся по трассе так, будто был гоночной машиной, а не городской «божьей коровкой». Крымов не удивился бы, если бы эта машина и летала, из нее выезжали бы крылья, а из капота вырывался реактивный огонь. Сам старик-коротышка с пушистыми седыми волосами и баками, вечно ворчливый и язвительный, был «волшебным». Убеждаться в этом приходилось много раз. Так чего бы его маленькому «Жуку» не перевоплощаться в конька-горбунка, как в фильме про роботов-трансформеров?

Они рванули через город.

– К нам примкнет Кассандра.

– Прекрасно – лишние острые глаза и чуткие уши нам не помешают.

– И хорошо развитая фантазия.

– Кстати, да, – согласился Долгополов. – Что разнюхали?

– Дело и впрямь с огоньком.

– С мистическим?

– Ага.

– Я так и знал.

– Товарищ капитан, Константин Яшин сейчас все расскажет.

– Ох, какие нехорошие у меня догадки, Андрей Петрович…

– И что за догадки?

– Чуть позже, чуть позже.

– Как скажете.

Минут через десять они были на площади. Место преступления оцепили широко по диаметру. Ротозеев было не счесть. Тут и там стояли полицейские.

Ярмарок в Цареве на центральной площади проводили много: хлебную, кондитерскую, мясную и рыбную, ярмарку ремесел, квасную, пивную, медовую, народных инструментов, минеральной воды. Но цветочную – впервые! И какими только красками не расцвела она! Взялся за ее проведение Клуб любителей цветов. Ярмарку приурочили ко Дню города. Всю площадь отдали под нее. Среди этого карнавала цветов стоял небольшой дворец, сложенный из букетов с розами, почти игрушечный, способный впустить в себя лишь с десяток человек. Но был и парадный вход, и миниатюрная зала, и даже небольшой трон в глубине. Конечно, из цветов можно сложить букеты, но никак не здание. Местные жители из окон высотных домом видели, как рабочие усердно сбивали его каркас из легких досок и панелей. А потом он начинал обрастать роскошными цветами – розами алыми, белыми, розовыми и прочих оттенков.

И вот теперь в границах зловещего цветочного дворца бродили специалисты-криминалисты в халатах химзащиты и противогазах.

Кассандра приехала почти одновременно с ними на моторе, выскочила, оглядывая площадь, увидела мужчин, просияла и подлетела к ним. Копна огненно-рыжих волос и ее очаровательное лицо, густо усыпанное веснушками, так и горели золотом на солнце.

– Привет, Андрей, привет, Антон Антонович. – Она чмокнула Крымова в щеку и Долгополова в седое темечко.

– Как трогательно, – буркнул тот. – Хорошо не в лоб, как покойника.

– Вы маленький, поэтому мне вас удобно целовать в темя, – пояснила свои действия Кассандра.

– Маленький! – возмутился бодрый старичок. – Я – компактный.

– Что я пропустила, мужчины?

– Да пока ничего, – ответил Андрей. – То же, что и мы.

– А какие соображения?

– Сейчас поговорю с Яшиным и будут соображения.

– Пока что только догадки, – пояснил Антон Антонович. – Нужна химическая экспертиза.

– Экспертиза чего? – спросила девушка.

– Лепестков роз, конечно.

– Вижу Яшина, – сказал Крымов.

– Андрей Петрович, как хотите, но выпросите у него хотя бы несколько лепестков тех роз, что убили мэра. Уверен, они еще не все увезли.

– Ладно, постараюсь.

– Не «ладно, постараюсь», а возьмите. Силой, хитростью. Как угодно. От этого зависит успех нашего дела. Ясно?

– Ясно, ясно.

– Мы с Кассандрой посидим в машине, – сказал Долгополов. – А то помешаем вашему откровенному разговору.

– Резонно, – согласился Андрей.

Долгополов и Кассандра укрылись в «Жуке». Крымов позвонил коллеге, и вот уже через площадь к нему двинулся Яшин, по дороге давая указания младшим по званию сотрудникам. Он пропустил бывшего шефа через заслон.

Они крепко, по-дружески пожали друг другу руки. Крымов был достойным наставником когда‐то еще лейтенанта Яшина – по тем временам оба работали в убойном – и многому его научил.

– Как вы, Андрей Петрович?

Перебросились парой слов, кто как поживает.

– Ну, теперь говори, в чем секрет дела, – попросил Крымов.

– Отойдем, – мотнул головой Яшин. – Отчего такой интерес? – когда они шли мимо ограждений с той стороны, подальше от публики, спросил он. – Стойте, сам отвечу: слово «мистика» задело?

– Именно, Костя, именно.

– Во-первых, тут ведь какой‐то массовый гипноз. Никто не может вспомнить, как воплотилась идея этой ярмарки. Клуб любителей цветов в панике. Им предложил идею и свой кошелек некий цветочный король Питер Маузер, сам взялся устроить праздник.

– Цветочного короля звали Питер Маузер? Как того самого Маузера?

– Именно так.

– Родственник?

– Понятия не имею.

– И никого это не напрягло?

– Ни единой души. Бесплатный праздник, Андрей Петрович, да еще цветов, – кому надо волноваться? Вот если бы товарищ Маузер решил устроить выставку оружия, тогда другое дело. Секретарь якобы принес бумагу на подпись мэру, где была заявлена огромная благотворительная сумма. Гарантировалось обеспечение торжества, что, конечно же, понравилось мэру. И День города рядом. Одним словом, за все платил товарищ Маузер. Его видели только один раз. Проект реализовывал главный архитектор города Сукачев, племянник мэра, кстати.

– Кто бы сомневался.

– Чертежи, строительные материалы – все было. Собралась бригада архитекторов из своих, и дело пошло. Но самое главное – стеклянный потолок в так называемой тронной зале. Он должен был открываться, и оттуда высыпались бы розы.

– И как он открывался?

– Нажимаешь на кнопку пульта, и готово.

– Кто отвечал за нажатие этой кнопки?

– Да неизвестно кто. Цветы же! Андрей Петрович! Не динамит. Архитекторы сделали свое дело и разошлись по домам. Цветы должны были подвезти накануне ночью, а то бы они завяли. Праздник на одни выходные, не более того.

– Ну, это понятно.

– Распорядитель праздника Ерофеев – он сейчас дает показания – рассказал, что ночью, то есть позавчера, приехали два трейлера с цветами и небольшая бригада. Им помогали наши деятели из цветочного клуба. Полиция за всеми смотрела. Конечно, наши все проверили. На взрывчатые вещества в том числе. Даже овчарку Раду притащили. Все обнюхала, села, вывалила язык. Что скажешь? Розы, и все дела.

– Ясно, ясно.

– И только розы на стеклянный потолок уложили эти специалисты. Благотворитель Маузер лично распоряжался последними штрихами. Уже утром было дело. Хотели у него взять интервью, но он сказал: «Позже».

– О чем же вам поведал этот спасшийся Сумской?

– Он рассказал интересную подробность. Распорядитель праздника Ерофеев уже в полдень сам повел их в чудесный Розовый дворец. Мэрия заходит – там благоухание. Райское!

– А кнопка у кого? Волшебная кнопка, Костя?

– Да никто не знает! Говорю же: массовый гипноз.

– Ладно.

– Расторгуев говорит: ну все, теперь я сам, дайте, мол, помедитирую. А благоухание такое, что голова кружится. Понимаете? И тянет идти дальше. С каждым шагом аромат роз все сильнее. И все дурманнее. А в глубине этого мини-дворца – трон на возвышении. Прямо как будто для Расторгуева сделанный. У его чиновников голова кругом, но они вида не подают. Только покачиваются. Один говорит, мол: Кирилл Владимирович, может, хватит? Мы сейчас попадаем. А он: куда там! Терпите, наслаждайтесь. Вы же в раю, дураки. Где же еще такое унюхаете?

Крымов усмехнулся:

– От рая до ада два шага?

– Именно так. Расторгуев сел на трон, говорит: заберу-ка я потом этот дворец себе за город, внучат порадую. И тут Сумской услышал слова, как будто идущие от самих стен: «Усните вечным сном, мои рабы!» Все завертели головами: что? кто? Какие рабы? Вдруг потолок открылся – и на них высыпались тысячи лепестков роз. Вот от этого дурмана они и стали падать, как груши с дерева. Задыхались и умирали. Пять человек из администрации, включая господина Расторгуева, с концами. Только шестой и выполз – этот Сумской. Никого из них заподозрить было нельзя, это ясно.

– А распорядитель?

– Он бы тоже отдал концы, если бы с ними остался.

– Тоже понятно. Но он знал о том, что от этого розового дурмана люди ошалеть могут? А если дети, не дай бог?

– В том‐то все и дело, что он заходил прежде, хорошо пахло, говорит, но не так сильно. Сам еще на троне посидел, порадовался. Вот, говорит, красотища! Мэр будет в восторге.

– А что он знал об открывающемся потолке?

– Толком ничего не знал. Маузер сказал: конструкция, мол, с сюрпризом. Цветы упадут с неба. Будет рай на земле.

– И где он теперь, этот Маузер?

– Да будто сквозь землю провалился. Как и все остальные, в этом замешанные. Клуб любителей цветов крайним и оказался. Кто мог подумать, что розы станут смертельными? Это пока все, что мы узнали.

– Ты вот что, Костя: дай мне с пяток тех розовых лепестков, что с потолка слетели. Хочу свою экспертизу провести.

– Мы уже сделали.

– И что?

– Ничего. Розы как розы.

– Так вот теперь я сделаю.

– Какую‐то особую экспертизу?

– Ага.

– Ладно, сделаем. У меня два полиэтиленовых мешка, – показав рукой на уровне пояса, усмехнулся он. – Их ребята лопатами сгребали. Прямо сейчас надо?

– Лучше так.

– За оградой подождите. Вынесу, как смогу.

– Идет.

Яшин вернулся минут через десять, протянул пакетик с розовыми лепестками. Крымов спрятал их в карман.

– Только вот что, Андрей Петрович: мои ребята эту отраву в противогазах и химкомбинезонах собирали. Так что вы поосторожнее с этими розочками будьте.

– Спасибо, Костя. – Андрей поднял указательный палец: – Кстати…

– Да?

– Я понимаю: Расторгуева полгорода ненавидело. А как насчет настоящих врагов?

– О коренных?

– Точно.

– О ком сами‐то подумали?

– О губере, конечно. О Самохвалове.

– Да, с ним они точно враждовали. Терпеть друг друга не могли. – Яшин огляделся по сторонам, нет ли лишних ушей, понизил голос: – Но еще больше Расторгуева ненавидела жена Самохвалова, бывшая модель. Так люди говорят. Какое‐то у них было темное прошлое. Но чтобы устраивать на площади такое представление с отравлением? Было или нет, еще поди докажи…

2

Втроем они ехали в загородной поселок Яблоневый, где жил Долгополов.

– Ты еще не была у нашего Антона Антоновича? – спросил Крымов. – В его замке?

– Не-а, – ответила Кассандра. – Это дом с призраками, конечно?

Андрей усмехнулся:

– А то!

– Так и рыщут по залам и галереям, – накручивая баранку, подхватил Долгополов.

– А какой там сад, Касси! – продолжал детектив. – Чай с вареньем и наливкой на любой вкус тебе обеспечены. Верно, Антон Антонович?

– Несомненно, – ответил маленький шустрый водитель с пышной седой, полупрозрачной шевелюрой и бакенбардами. – Сегодня презентую вам свою «Антоновку». Восемнадцать градусов, прозрачная, как слеза, аромат и вкус – райские.

– Короче, сейчас все увидишь и попробуешь сама.

– Но вначале дело, – бросил через плечо бодрый старик.

– Кстати, а в какой лаборатории вы намереваетесь проводить экспертизу?

– В частной, – ответил Долгополов. – Нам бы еще на этого товарища Маузера посмотреть.

– Могу это устроить, – сказала Кассандра и достала телефон. – Мы статью готовили о празднике цветов. Наш проныра репортер Колосков, который везде лазейку найдет, проник утром на площадь, все обошел и всех сфоткал, кстати. Притом тайком.

– И даже самого Маузера?

– Ага. – Она протянула телефон Андрею. – Вот эти фотки.

За строительством Цветочного дворца смотрел светловолосый мужчина неопределенного возраста в темных очках, в светлом фланелевом костюме, высокий и худой, бледный. Кадров на него фотограф Колосков не пожалел – нащелкал с горкой. Вот Маузер отдает указания, обходит конструкцию, усыпанную розами, говорит с председателем цветочного общества. А вот его лицо в кадре – непроницаемо-бледное, равнодушное, отчасти кукольное, словно его поразила временная анемия.

– На покойника похож, – заметил Крымов. – Ожившего.

– Покажите, – на светофоре попросил Антон Антонович.

– Будьте так любезны. – Крымов повернул к нему экран.

– Да-с! Одно слово: иностранец.

– И как Расторгуев поверил человеку с такой физиономией? – риторически спросил Крымов.

– Можно подумать, что рожа вашего Расторгуева лучше, – усмехнулся Долгополов. – Этот прямо заморский принц в сравнении с ним. У Расторгуева‐то ряха динозавра.

– Тоже верно, – согласился детектив.

– Но где я видел эту физиономию? – задумался Антон Антонович. – Этого принца? Шутника Маузера?

Они оказались на краю города, перелетели по бетонному мосту речку Полушку и ворвались в пределы дачного поселка Яблоневый. Скоро Антон Антонович, открыв ворота, загонял черного «Жука» в свой гараж.

Кассандра с восхищением оглядывала чистенький белый дом с яркими цветными наличниками и благоухающий сад с плодовыми деревьями.

– Как тут у вас чудесно! – воскликнула девушка.

– Не расслабляйтесь, – отозвался Долгополов. – Романтика будет позже.

Крымов напрасно думал, что хорошо знает дом старшего коллеги. Антон Антонович открыл небольшую узкую дверь, ведущую в подвал, включил свет и сказал:

– За мной.

Они гуськом потопали вслед за ним.

– Как бомбоубежище, – заметил Крымов.

– Бункер для мудреца, – поправил его Долгополов.

Подвал оказался очень глубоким. За первой комнатой с тесными стеллажами, уставленными запыленными банками с вареньем и наливками, он открыл другую дверь и уже там зажег свет.

– Смелее, – сказал Антон Антонович.

Крымов и Кассандра с любопытством переступили порог.

– Ого! – воскликнул Андрей.

Это была химическая лаборатория! Тут тоже вдоль стен шли стеллажи, но на них стояли колбы и реторты, ящики с разнокалиберной посудой и химикатами. Долгополов сбросил курточку, надел халат, висевший в углу, подошел к большому столу с хитрым аппаратом и стал готовиться к эксперименту, ставя и укрепляя колбы и реторты. Крымов и Лопухина переглянулись. Детектив заговорщицки подмигнул девушке. С их стариком в эти минуты даже заговорить было страшно, с таким усердием и скрупулезностью он работал.

– Как у средневекового алхимика, – прошептала Кассандра. – Правда?

Бодрый старик услышал ее. Оглянулся на Крымова, хитро и заговорщицки подмигнул ему.

– Устами младенца! Четыреста пятьдесят лет назад, девушка, – обратился он к Кассандре, – один рыцарь, которого звали Агриппа Неттесгейм, известный в империи экзорцист, посетил в Мюнхене дом не менее известного мага и алхимика Антония Августина Баденского. Тот жил на улице Оружейников. У них оказалось общее дело и общий объект для розыска. Припоминаете, Андрей Петрович?

О да, Крымов припоминал! С Антоном Антоновичем Долгополовым можно было многое что припомнить! Чего, казалось бы, и на свете не могло существовать. Но ведь было, было!

– У того мага в подвале дома была точно такая же лаборатория, – не дождавшись ответа, продолжал Долгополов. – Попроще, поскромнее, но тоже неплохая. Ну так что, Андрей Петрович, помните?

– Помню, Антон Антонович, – кивнул Крымов. – Я все помню.

– Это хорошо! В той истории, милая Кассандра, двое воинов света охотились на неуловимого и зловещего доктора Фауста! Вот это был противник! Любого мог вокруг пальца обвести.

– Еще одна ваша сказка? – беззаботно спросила Кассандра. – Только на этот раз на двоих?

– Еще одна наша быль, – как бы между прочим откликнулся Долгополов. – Ну что, детки, готовы?

Он вытащил из ящика стола огромные очки, в каких ездили по городам Европы первые автомобилисты и пугали невинных прохожих, доводя их до сердечного приступа, надел их и стал похож на старого злоумышленника-жука. Вот-вот взмахнет ручками-крылышками, взовьется, зажужжит и станет парить под потолком своей подземной лаборатории, натыкаясь и сшибая предметы.

– Не укусите? – спросил Крымов.

Кассандра хохотнула в кулачок.

– Посмотрим на ваше поведение, – ответил Антон Антонович. – А вы следить будете за экспериментом?

– Будем, – кивнула девушка.

– Тогда надевайте такие же, – сказал Долгополов и достал из старого шкафа пару точно таких же кошмарных очков на пол-лица, только новых.

Втроем они стояли перед хитрым аппаратом, в котором все булькало и шипело, немного разбрызгивая в стороны пенистую синеватую жидкость. Уже были брошены один за другим три лепестка убийственной розы, – они то и дело меняли цвет, когда новая жидкость или порошок попадали к ним в колбу. А Долгополов все что‐то подливал, подсыпал, бормотал, ругался, удивлялся самому себе. И твердил: «Ох, как плохо! Ох, как плохо‐то! Совсем плохо!»

– Он точно знает, что делает? – шепотом спросила Кассандра.

– Он точно знает, – ответил за Крымова хозяин лаборатории и всыпал еще один порошок в колбу. – Ох, как нехорошо‐то, дети мои!

– Можешь не сомневаться, Дмитрий Менделеев отдал бы год жизни за то, чтобы увидеть такое, – кивнул Андрей. – Или два.

– Три года отдал бы Дима, – поправил его Антон Антонович, – а то и пять. Но я ему пару фокусов забесплатно показал.

Кассандра вопросительно взглянула на Крымова.

– А еще говорил я ему тогда: куда вы, уважаемый профессор, черную материю в своей таблице денете? Куда засунете? Где приспособите?

– Он говорил с Менделеевым? – сморщилась Кассандра. – В каком, интересно, году?

Но Андрей Крымов только пожал плечами: мол, слушай и не задавай лишние вопросы. Девушка хотела спросить еще что‐то, но не успела.

Химическая реакция опередила ее: большая колба, в которой рождалось это варево, как будто вспыхнула – ее содержимое превратилось в кроваво-золотистую жидкость. Кажется, колба вот-вот расколется, но нет, обошлось. А когда пена улеглась, остался только пронзительного червонного цвета прозрачный раствор, в котором торопились вверх пузырьки. На дне колбы лежали скрюченными три черных лепестка. Они словно обуглились и окаменели в этом растворе.

– Да, я так и думал, – мрачно сказал Долгополов. – Я так и знал, друзья мои, так и знал… Эта чертова белена!

Он снял огромные смешные очки, его примеру последовали и Крымов с Кассандрой.

– В каком смысле «чертова белена»? – спросил детектив.

– В самом необычном.

– То есть? Антон Антонович, что вы все загадками говорите? – возмутился Крымов. – Будьте серьезнее.

– Я очень серьезен, Андрей Петрович. Предельно серьезен. Вот почему экспертиза в полиции не дала никаких результатов. И ничего не обнаружила. Лепестки были отравлены, но не простой отравой.

– Что может быть проще белены?

– Я же говорю: это не простая отрава. «Чертова белена». Самый редкий вид, который водится только в одном месте – на Дьявольских полях.

– И где эти поля? – спросила Кассандра. – В каком они месте?

– А вы как думаете, девушка? – поинтересовался Долгополов.

– Понятия не имею. На Урале? – Она вопросительно взглянула на Крымова. – Там много всяких трав. Я читала.

– Меня не спрашивай, – покачал головой Андрей. – Я не специалист по травам. Ты больше всякой всячиной занималась.

– Или за Уралом? – продолжала рыжеволосая Кассандра. – У каких‐нибудь хантов и мансов?

– Идемте наверх, в мою библиотеку, – сказал Антон Антонович, снял халат и прихватил куртку. – Идемте!

– Сейчас увидишь сокровищницу человеческой мысли, – по пути сообщил Крымов их спутнице.

– Даже не сомневаюсь в этом, – откликнулась Кассандра.