Buch lesen: «Я сбудусь»

Schriftart:

ISBN 978-5-4490-2705-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Девушка с глазами цвета моря,
С горечью полыни на душе…
Михаил Дубинов

О себе

Я родилась и выросла в р.п.Вознесенское Нижегородской области. Увлеклась стихами в юности. Писала от случая к случаю. Со временем увлечение окрепло: поэзия превратилась из обычной гостьи в хозяйку души, стала одной из необходимых потребностей.

Сборник, который перед вами, – моя первая книга. Она охватывает период творчества с 2009 года по 2016-й. Стихи не могут быть просто хобби. Это даже не часть меня. Это я полностью: мои переживания, тревоги, сомнения и радости. И даже те стихи, которые описывают ситуации, в которых я никогда не была, – это тоже я. Всё изложенное в них представлено и пережито всей душой. В своей жизни тоже хватило трагедий, и не раз приходилось заново учиться улыбаться. Жизнь – странная штука. Она не бывает лёгкой. А, может быть, это мы – люди – странные и всё постоянно усложняем.

Строки, ставшие эпиграфом к сборнику, взяты из посвящённого мне стихотворения Михаила Дубинова, которого уже нет в живых. Говорят, глаза – зеркало души. Я знаю другое её зеркало. Это поэзия.

Кленовая сюита

Берёза-кошка

Рассыпается солнечный свет
По изящным зелёным сережкам,
А берёза кивает в ответ
И мурлычет податливой кошкой.

Подставляя под ветер бока,
Чуть взъерошенная и смешная,
Веткой-лапой берёт облака
И, как мышками, ими играет.

Кленовая сюита

Я сердце затворила на засов
И на звонки уже не отвечаю.
Пойду на кухню, сяду, выпью чая
И вспомню недопитую любовь…

На улице волнуется весна
И топит лёд – последнюю преграду.
Не приходи, прошу тебя, не надо,
Мне хорошо, когда я здесь одна.

Не потревожь мой одинокий сон,
И я тебе секрет один открою:
Мне снится, что у дома мы с тобою
Вдвоём стоим и сыплет листья клён…

Старый дворик

Тихий старый дворик утонул в снегу.
Две сестры-берёзки небо стерегут.
Протянули руки к звёздам в вышине
И стоят-мечтают в снежной тишине.
Тихий старый дворик в свете фонаря…
Кошка тёмной кляксой – лишь глаза горят,
И огонь их яркий отражает всех:
Звёзды и берёзки, небо, двор и снег…
Ночь – её подруга, им вдвоём легко.
Снег белеет, словно в миске молоко.
Темнота искрится, на душе светло,
Всё, что было раньше, снегом замело.

Расцветает солнце

Расцветает солнце за окном
Ярким, ласковым, беспечным светом.
Проникает в каждый хмурый дом
И ко мне заглянет на рассвете.

Луч его по комнатам пройдёт,
На полу разляжется нахально,
Мне кивнёт: «Грустишь? А всё цветёт!
На дворе весна, а ты печальна!».

Встанет, позовёт гулять с собой,
Чтоб тоску из глаз развеял ветер,
Чтобы неба ситец голубой
Нас безоблачной улыбкой встретил.

Первую листву покажет мне —
Дерзко распустившиеся почки,
Птаху, что распелась в вышине,
На пригорке жёлтые цветочки.

Улыбнусь, прижмусь к нему щекой,
Обещаю, что грустить не буду,
Прошепчу: «Спасибо… Ты – такой!..» —
И, как в детстве, вновь поверю в чудо.

Осень, рыжая подруга

Осень, рыжая подруга,
Небо – серые глаза…
Сколько знаем мы друг друга?
Сколько можем рассказать…

Торопливо в дверь стучишься,
Зябко прячась в жёлтый плед,
– Не ждала?
– Ты мне не снишься?
Улыбаешься:
– Привет!

Как дела? А ты всё та же!
Вижу, снова влюблена!
– Расскажу. И ты расскажешь…
Проходи… Я здесь одна.

Мы садимся у камина.
За окном листва кружит,
В небе клином журавлиным
Пролетает наша жизнь.

Осень, рыжая подруга,
Небо – серые глаза…
Сколько знаем мы друг друга?
Сколько можем рассказать…

Ромашка

Не сдаваться тоске нелегко,
Ей бывает отдаться так хочется…
И в букете одних васильков
Есть ромашка – моё одиночество.

Как попала туда – не понять.
Лепестками, как облако, светлыми
Будет несколько дней оттенять
Васильков синеву предрассветную…

Обрывки мыслей

Обрывки мыслей… и обрывки строк…
И вдохновенье пало смертью смелых.
И пусть писать так сильно мне хотелось
И извела я не один листок,
Стих не родился. Ведь душа – пуста,
А раз пуста – то нет стихам дороги.
Стихи у нас – такие недотроги!
Чуть что – и убегают прочь с листа…

Гревена

Этот город на склоне горы…
Мне когда-то казался он шумным,
Раскалённым от вечной жары,
Суетливым и даже безумным.

Но, по каплям впитав эту жизнь
И к нему привыкая помалу,
Перестала считать этажи
И бояться его перестала.

И, расставив все точки над «и»,
Поняла, что люблю… и мне дорог
Облачённый в ночные огни
Этот маленький греческий город.

Узких улиц знакомая сеть —
Бесконечных витрин коридоры…
Несомненно: всё в Греции есть,
И примером тому – этот город.

Тишина православных церквей,
Шум базаров, фруктовых развалов…
Гревена. Город грусти моей,
Я твоею была слишком мало.

Этот говор уже не чужой —
Кто пожил за границей, тот знает…
Этот город… он мой …и не мой.
Как теперь мне его не хватает!..

И пускай я хотела домой
И жила там в тоске по России,
Понимаю: тот мир – тоже мой,
Не по-русски, но всё же красивый…

Не называй меня поэтом

Не называй меня поэтом…
Я просто иногда пишу
И превращаю мыслей шум
В стихов бушующие реки.
Поэты жили в прошлом веке:
Ахматова, Есенин, Блок!
А я – лишь сорванный листок
На вечном дереве столетий —
Поэзии впитала сок…

Воздушным шаром

Любовь воздушным шаром в облаках…
И не поймать её, и не вернуть.
Я всё ещё тону в твоих глазах.
Казалось, выплыла! Да нет, ещё тону.

Пусть время лечит и утихла боль,
И я живу не в прошлом, а сейчас…
И не дышу как воздухом – тобой;
Я знаю, бесконечность – не для нас.

И лунный свет, что за собой нас звал,
И перекличка взглядов колдовских
Остались в прошлом – время правит бал,
Храня их где-то на краю тоски…

Буря

Вчера под вечер небо почернело,
Притихло, и… тряхнула гривой буря:
Рвал ветер крыши яростно и смело,
Молились тополя, глаза зажмурив…

И пела буря низко и протяжно,
И ветер бил по струнам исступлённо,
И их дуэт, безудержный и страшный,
Звал за собою зрителей зелёных.

Качались ветви вместе с гитаристом —
Мелодия жила цветком бессмертным!
Ещё порыв, ещё! На бис, артисты!
И занавес дождя – конец концерта…

Хочешь, я буду твоей?..

Хочешь, я буду твоей загадкой?
Самой простой… но безумно сложной!
Хочешь, я буду конфетой сладкой?
Или твоим рюкзаком дорожным…

Хочешь, я буду огня частицей
От зажигалки в твоей ладони?
Хочешь, я буду ручною птицей?
Или подушкой твоею, соня…

Хочешь, я буду потоком света
В мир приходящим из ниоткуда?
Хочешь, я буду твоей планетой?
Только забавой твоей – не буду…

Хочешь, я буду твоей рубашкой?
Той, что ты любишь, – атласной синей…
Хочешь, я буду в траве – ромашкой?
Будем гадать о любви всесильной…

Хочешь, я буду твоей?..

Нет, этот мир не нов

Нет, этот мир не нов, совсем не нов…
И все его картины кто-то видел:
Не раз кончались нежность и любовь,
А кто любил, чуть позже ненавидел.

Не раз слетали лишние слова
С горячих губ, не в меру торопливых…
И ночь, едва вступив в свои права,
С ума сводила нас, почти счастливых…

Не раз казалось нам, что всё легко,
А чаще – что сложнее не бывает…
Всё повторяется, и жизнь – как тот цветок,
Что всходит, день цветёт и засыхает…

Кусочек лета

Кусочек лета – яркий и живой —
Кленовый лист лежит в моей ладони.
Играют в прятки васильки с травой,
И солнце в синеоком небе тонет.

А я стою средь этой красоты
И улыбаюсь мыслям потаённым:
Сегодня ночью мне приснился ты —
В меня, наперекор всему, влюбленный…

Нефритово-берёзовое лето

Крадутся сумерки. Взъерошенный закат
По небу разбросал свои картины.
Крикуньи-ласточки вдоль берега летят,
И солнца диск заснул наполовину.

А по земле, как бусины дождя,
Разбросаны бесчисленные лужи.
И ветер – непослушное дитя —
Над ними тополиным пухом кружит.

И вечер колыбельную поёт,
И серебрится пруд осколком света,
А по пригорку неспеша идёт
Нефритово-берёзовое лето.

Осенний пейзаж

Повисли капельки дождя
На паутинке невесомой.
И лето, в осень уходя,
Грустит в беседке возле дома.

Хмельной от ярких красок лес
Бросает листья золотые,
А солнца раскалённый крест
В бездонно-синем небе стынет.

И в перезвоне птичьих стай
Я слышу ласковые речи:
Не безнадёжное «прощай»,
А сердцу милое «до встречи».

Тени прошлого

Тени прошлого… Снова во сне
Листопад посыпает дорогу.
И друг другу навстречу по ней
Мы идём, остаётся немного,
И я буду, я буду с тобой!
Но проснусь и замечу: светает…
Где-то в небе с последней звездой
Тени прошлого медленно тают.

Падать в небо

На ладони мне ложился вечер,
А в глаза заглядывала грусть.
Лист кленовый, яркий и беспечный,
С ветром вёл привычную игру.

Лист кружил, и в сердце были живы
Нежный взгляд его и тихий смех.
Иногда с высокого обрыва
Он, меня пугая, падал… вверх!

Падал в небо! Может, я и знала,
Что такого впрямь не может быть,
Но сама листом рябины алой
Стала б, чтобы с ним по небу плыть…

В огне

Соткан из едкого дыма закат:
Серая мгла над домами клубится —
Это леса где-то рядом горят,
Бьётся огонь растревоженной птицей.

Шумно взлетает на крону сосны,
Жадно впивается в ветви, иголки,
То вырастая до грозной стены,
То разбиваясь на сотни осколков.

Перьями яркими падает вниз,
Тлеет в траве… и вскипает так страшно!
Жаркого лета опасный каприз —
Пламя на сосны идёт в рукопашный!

Бой разгорается! Пламя сильней!
Если задержатся с помощью люди,
Лесу не жить! Через несколько дней
Леса – и всех его деток – не будет!

Пляшет огонь, сеет страх напоказ,
Стелет золу… А на небе устало
Щурится солнца единственный глаз,
Так непривычно рубиново-алый.

Первая гроза

Я не была взрослей тебя,
Когда война ворвалась в двери.
Мир рухнул. Трудно было верить,
Что не увижу вновь ребят,
С которыми училась в школе, —
Война их увела на небо…
А в Ленинграде слёг без хлеба
Мой маленький братишка Коля.

Устала плакать наша мать
И постарела раньше срока.
Война! Зачем ты так жестока?!
Я не хотела понимать…
Я верила, что буду жить!
И вновь закружат танцы в клубе,
А парни оборвут все клумбы —
Цветы девчонкам подарить…

Я часто видела во сне
И знала – так оно и будет! —
Кругом от счастья плачут люди,
И снова мир у нас в стране!
За день я проживала жизнь,
На фронте он короче часа.
Шутила вслух, смеялась часто,
Шептала про себя: «Держись!»

Я близко видела войну.
Окопы, блиндажи, траншеи…
……………………………
Осколочным раненьем в шею
Вдруг разорвало тишину.

И закачался мир вокруг,
И, землю вспенив, лег мне в ноги.
Не дожила. Одна из многих.
Я отпустила жизнь из рук.
И, широко открыв глаза,
Уже не жаждала спасенья…
А в небе пасмурном весеннем,
Гремела первая гроза.

Застыть у Вечного огня

Хочу застыть у вечного огня,
Почувствовать тепло его дыханья,
И прошлой жизни все воспоминанья
Частицей пламени войдут в меня.

Расскажут мне про страшный сон войны,
Про тысячи солдатских разных судеб…
Пройдут десятки лет, но так же будут
Их голоса далёкие слышны.

И в песню сложат вечные слова…
Пока стою и руки согреваю,
Мотив едва знакомый напевая,
Мне улыбнётся неба синева.

Отпускаю

Перекрещу тебя вслед —
На рябине кровинки созрели…
Не ищу отраженье апреля
В сентябре, а в закате – рассвет,
В том, что было, – чего уже нет…
По крупицам себя собирая,
Оживаю в сплетении строк.
Улетай, мой кленовый листок!
Отпускаю тебя!.. Отпускаю
В разноцветные дали дорог…

Пить тишину

Вроде всё как всегда, даже грустно не очень,
Но стекают дождинки ручьём по окну…
И тоскливо в душе… бесконечные ночи!
Снова думать, метаться и пить тишину…

За минутами час… по глотку, незаметно,
Проживая тебя, словно целую жизнь…
Жгуче. Искренне. Ярко. Смешно. Безответно.
На границе страдания, правды и лжи.

На границе любви, обречённо-нелепой,
И привычной, до боли родной, пустоты
Я осмелюсь мечтать, безнадёжно и слепо,
Что свою тишину допиваешь и ты.

Приди

Жжёт сердце… На уголь – его края.
И волосы – в чёрный цвет.
Из зеркала кто-то – уже не я —
Меня в этом мире нет.

Знакомые скажут: «Горит свечой!
Качается на ветру».
А в сердце так больно и горячо,
Как будто и впрямь умру.

Быть может, однажды задует ночь
Шальной язычок огня…
Приди! Если будешь готов помочь
У смерти отнять меня.

Приди! И я жизнь повторю «на бис»
За взглядов твоих тепло.
А нет – чёрной кляксой на белый лист
Бессмысленным «всё прошло»…

Свободы привкус на губах

Я самолётиком бумажным
Скользну по небу, чуть дыша.
Пусть неумело, неспеша,
Но – до безумия отважно.
В свободе есть своя душа.
Принять её готов не каждый,
Но если переборешь страх,
Ныряя в небо птицей дикой,
Вдруг обернётся крыльев взмах
Июньской сладкой земляникой —
Свободы привкус на губах.

Рисую

Я рисую тебя. Акварелью медовой
На заснеженно-белом листе февраля.
И под кистью легко и волнующе ново
Серебристые искры во взгляде шалят.

На губах – яркий вкус земляничного лета,
От улыбки твоей небумажной – тепло…
Я художник в душе, но родилась поэтом.
Я рисую тебя силуэтом из слов.

Тихий шёпот любви. Значит, ты где-то рядом.
Кто рисует меня? Я – одна из картин.
Акварельная жизнь… Зачарованным взглядом
Мы украдкой с картин друг на друга глядим….

Март

Холод повержен: мятежный март
Лижет украдкой снег.
В платье залатанном зима
Машет прощально мне.

Я помашу ей в ответ: прости,
Мысли все о весне.
Март, не пуская меня грустить,
Лижет украдкой снег.

Солнцем пригретые дома
Шепчутся в полусне:
Март-непоседа, задира март
Лижет украдкой снег.

Я простила тебя

Я простила. Любовь моя – дело былое,
Не держу на тебя ни обиды, ни зла.
Против прежнего ты стал дороже мне вдвое,
И тоска, как подснежник сквозь снег, проросла.

Поселилась со мной, и никак не уходит,
И не знаю, как жить, если б всё же ушла.
Меланхолия – дань нестареющей моде…
А любовью тебя я сама назвала.

Назвала и забыла, что ты мне не должен
Ни любви, ни заботы, ни даже тепла.
Я любила! Смешно… На меня так похоже:
Я твой взгляд мимолётный годами ждала.

Я простила тебя: ты и не был виновен.
И себя я простила за сны напрокат:
Было сердце моё продырявлено с нови,
А сегодня на нём полдесятка заплат.

Я иголку и нитки в шкатулку не прячу:
Будет нужно – пришью не один лоскуток.
Я простила тебя. Жаль, что это не значит,
Что тоска не ступает ко мне на порог.