Язык – это брод через реку времени,
Он ведет нас к жилищу ушедших,
Но туда не сможет прийти тот,
Кто боится глубокой воды.
В.М. Иллыч-Свитыч
Введение
Кто из нас в детстве не задавался вопросом: почему земля называется землей, вода – водой, утка – уткой? Ученые – это люди, которые даже став взрослыми, не перестают задавать детские вопросы. Чем руководствовались наши предки, которые давали назания вещам? Они определяли их через другие, уже известные. Так, листья деревьев подобны меху животных, а ветви похожи на руки и ноги человека. Небо над головой натянуто, как полог шатра. Ближе всего к метафорическому мышлению древнего человека стоят народные загадки, заговоры, и в целом поэзия. Поэтому разгадывать значения слов нужно тем же поэтическим ключом, который позволяет увидеть мир не дискретным, а текучим, пронизанным тысячью невидимых нитей.
Как звучали слова в своем первозданном виде? Уж точно не right или night, потому что это невозможно выговорить. Уже много лет ученые пытаются собрать из осколков, воссоздать древний язык праиндоевропейцев, наших предков. Вопросам палеолингвистики посвятили свои исследования такие выдающиеся ученые, как В.М. Иллич-Свитыч, Н.Я. Марр, В.Н. Топоров. Они рассматривали родство ИЕ-языков с урало-алтайскими, кавказскими, палеозиатскими и семитскими группами языков. Иллич-Свитыч в своей работе «Опыт сравнения ностратических языков»[3] привел множество изоглосс из лексики далеких, казалось бы, друг от друга языков. Это может указывать как на древнее родство, так и на древние заимствования. Иллич-Свитыч предполагал, что все языки Евразии восходят к единому праязыку, который он назвал ностратическим. Н.Я. Марр, наоборот, допускал, что исходных языков было несколько, и что современные языки являются результатом скрещивания или же расщепления исходных простых наречий. Поскольку речь тесно связана с моторикой рук (древнейший язык – это кинетический язык жестов), то первые слова должны нести в себе значение, общее для понятий «рука», «палка», «камень» как первых человеческих орудий. Н.Я Марр считал, что первая звуковая речь была иератической, связанной с поклонением духам, а значит, была скорее пением. Поэтому предполагается, что исходные фонемы языка были музыкальными, т.е. гласными и звонкими согласными. Марр выделил четыре форманта четырех первых наречий, которые и послужили, по его мнению, центрами кристаллизации речи. Это сал, йон, бер и рош[4]. Марр считал, что так звались невидимые силы, от которых чувствовал свою зависимость человек. Но это, конечно, не имена, а обозначения человеческой руки, потому что именно руками и бог, и человек создает и уничтожает вещи мира. И поныне мы говорим: все в руках божьих. Марр прекрасно знал языки Кавказа и приводил оттуда примеры в подтверждение своей теории. Позже, по указанию И.В. Сталина, его труды были подвергнуты разгромной критике, а сам он на долгие годы забыт.
Перспектива свести всю громадную лексику Евразии к ряду простых элементов, которые трансформируются и соединяются между собой по определенным правилам, служа, таким образом, элементарными частицами языка, из которых, как из деталей лего, строятся слова, безусловно, казалась Марру очень заманчивой. К сожалению, она утопична в силу многих причин. Одна из них – мы не знаем, каким был фонетический состав древнейшей речи. Набор согласных звуков даже для современных языков сильно различается. В русском языке нет и не было щелевых th, dh, как в английском, арабском, греческом или башкирском. Английское /r/ отличается от французского и тем более русского. Много непривычных для нашего слуха звуков в арсенале кавказских и африканских языков. Н.Я Марр считал, что древнейшие звуки были диффузными, неопределенными, именно поэтому легко трансформировались в другие [4]. Другая причина – мы не знаем, какими были исходные морфемы. Предполагается, что это были слова-слоги типа CVC. Тот набор морфем, который предлагал Марр, вызывает вопросы. Наконец, правила, согласно которым одни звуки трансформируются в другие (исторические и гомохронические чередования), не всегда понятны и не всегда срабатывают.
Тем не менее, в языкознании, как нам кажется, назрела необходимость в систематизации лексики родственных языков в их фонетическом отношении друг к другу так, чтобы, например, переход от русского «дверь» к английскому door или от английского short к молдавскому «скурт» (короткий) был вполне логичен и прозрачен. Это, помимо прочего, стало бы неплохим подспорьем для школьников и студентов, изучающих иностранные языки.
Кроме законов трансформации звуков, о которых мы будем говорить далее, в языках действуют законы трансформации смыслов, притом они универсальны. Возможно, это связано с тем, что в плане психики все люди устроены одинаково, а язык является отражением мышления. Но с нашей, современной, точки зрения, довольно странно, что вода (река, море), земля (гора, камень), дерево (трава, ветка) и огонь (свет) должны называться родственными словами. Например:
Вода: море, мурена (река на монгольском)
Земля: mora (гора на испанском), моран (холм на якутском)
Дерево: марь (дерево на марийском), муррь (лес на эвенкийском)
Огонь: марево, мерцать.
Или:
Вода: су (вода, азерб.), саливэ (слюна, молд.), солуцие (раствор, молд.), слюна
Земля: сол (почва, молд.), сырт (холм, чуваш.), sierra (гора, испан.)
Дерево: салчие (вяз, молд.), салкым (акация, молд.), слива
Огонь: сал (огонь, мар.), sol (солнце, испан.), солнце.
Еще пример:
Вода: talaz (волна, тур.), Θάλασσα (море, греч.), торент (поток, молд.)
Земля: terra (земля, греч.)
Дерево: taru (дерево, санскрит), трава, терн
Огонь: тал (огонь, мар.), tara (звезда, санскрит).
Впрочем, логика в этой связи понятий есть: поскольку люди предпочитали селиться на речных берегах, связь между водой и землей, где они жили, была неразрывна, точнее, в сознании жителей эти понятия сливались. В русском языке сохранилось выражение «сыра земля», в тюркских языках есть аналогичная конструкция ерсу (земля-вода), «землю и воду» предлагали покоренные народы завоевателям в античности. А дерево было источником огня. Поэтому связь дерева и древесной смолы с огнем неразрывна (сравним деготь – и dag, огонь на литовском языке). Возможно, деревья, и в целом растения, воспринимались древними как волосяной покров, шкура на теле Земли. Поэтому лингвистически связаны вирь (лес на мар.), верба, verga (ветка, лат.) – и ворс, волос, английское wool (шерсть). Другой пример: пур (лес на мар.), прэсад (груша, молд.) – и пэр (волос, молд.). На греческом шкура – derma, в санскрите drema означает лес.
Формантом, объединяющим эти четыре понятия – дерево, вода, огонь, земля – должно быть слово, обозначающее руку. Почему? Потом что прежде языка был жест руки. Человеческое тело подобно дереву: конечности – его ветви, голова – его плод. Слово «кол» на русском означает палку, на азербайджанском – руку. Сравните русское «бревно» и молдавское «брац» (предплечье). «Парэ» на молдавском – плод груши, на марийском пря – это голова. «Ура» на эвенкийском – дерево, arm на английском – рука. Каким бы жестом без слов мы показали бы гору или дерево? Поднятой вверх рукой. А текущую реку? Ритмичным движением пальцев опущенной вниз руки. Так и выглядит древнейшая пиктограмма воды.
Таким образом, античное высказывание, гласящее, что человек есть мера всех вещей, обретает новый смысл. Действительно, человек соотносил с собой все окружающее, от которого себя самого не отделял. Он воспринимал себя частью леса, в котором жил, могучим деревом – с ветвями, кроной, вершиной. Поэтому названия человеческих конечностей и частей дерева находятся в прямом родстве.
Если руки воспринимались как ветки, то орудия, инструменты, созданные человеком, долгое время ощущались им как продолжение руки. Тесно связаны между собой слова, обозначающие землю – и ноги, ходьбу, ношение предметов. Тот факт, что от одного и того же корня происходят слова для обозначения ног и рук, указывает на огромную древность подобной лексики – ведь когда-то, действительно, ноги служили человеку для лазанья, борьбы и прочих нужд не меньше, чем руки. Когда руки стали более умелыми, а пальцы ног потеряли былую подвижность и были упрятаны в обувь – тогда началась, можно сказать, человеческая история
Самое удивительное, что в совершенно разных языках связь между частями тела и ветвями дерева прослеживается одинаково ясно. Это говорит о неком едином архетипе, по которому развивались языки. Как сказали бы древние греки, похоже на то, что в мире сначала родилась идея, прообраз, а уж потом развились отдельные языких [5]. Но поскольку это ненаучно, приходится сделать вывод, что язык родился в неком совершенно определенном месте, у определенного племени, от которого все другие его переняли в меру своих способностей.
С понятием руки как конечности связано и слово «конец»: мынэ (рука на молдавском) – мынтуе (закончить, молд.). От названия руки происходят первые единицы счета: mono – mane (рука на латинском), первый – пурне (палец на марийском), пармак (то же на турецком).
Понятие языка, речи, тоже связано с рукой, а значит, опосредствованно, с указанным блоком понятий. Так, тюркское dili (язык) соотностится сдревнерусским длань (рука), марийское мат (говорить) восходит к корню mang, откуда латинское manus (рука).
Умный человек, с точки зрения наших предков, это в первую очередь человек умелый. А умелый значит рукастый. Поэтому все такие прилагательные связаны с понятием «рука». Мудрый – от корня mungo, от которого произошло и латинское manus (рука). От этого же корня и manas (разум, санскр.), и русское память. Английское clever (умный) – от кол (рука в тюркских языках). От того же «кол» азербайджанское agilli (умный) и латинское callidus (то же).
Ассоциативные связи между базовыми понятиями помогают восстановить утраченную лексику. Так, если есть слово пурта (топор на чувашском), а это орудие, и слово пря (голова на мар.), то родственным словом должна обозначаться и рука. А значит, термином «правое», «право» когда-то обозначалась рука, лишь потом семантика слова сузилась до понятия «правая рука», а в марийском – до понятия «палец» (пурне).
Язык как таковой есть система образов, он мифологичен. Слова для обозначения новых понятий создавались через сопоставление их со старыми. Символика языка вырастает из структуры человеческого мышления. Рыжие волосы и пламя подобны друг другу, молдавский термин флоакэ (волосы) этимологически родствен слову флакэрэ (пламя). Отсюда следует, что те люди, которые отметили в языке эту связь, были светловолосы. С чем еще ассоциировались у древних светлые предметы? С очищенной от коры древесиной или очищенным от скорлупы орехом. Поэтому процесс такого очищения обозначался глаголом лущить, шелушить, и эти слова родственны таким, как лоск и луч.
В течение столетий или тысячелетий слова могут потерять часть корня. Так, подростки говорят иногда «дарова» вместо «здорово», «че» вместо «чего». Поэтому при восстановлении слов следует исходить из более полной формы.
В данной работе мы ограничимся по большей части рассмотрением указанных смысловых паттернов (дерево, огонь, вода, земля), имея в виду, что связывающих их формантом было слово, обозначающее руку. Понятно, что на самом деле таких связей несоизмеримо больше, ведь с конечностями связано множество глаголов движения и действия, обозначения орудий труда и его результатов.
1.Типология звуков речи
Согласные звуки речи принято классифицировать по месту и способу образования, по степени участия голоса (звонкости). Если предположить, что первая звуковая речь была ритуальным пением, сопровождающим круговой танец, то звуки ее должны были быть максимально звонкими. Такой звонкостью обладают гласные и сонорные согласные. Глотты, аспиранты, щелкающие и прочие виды согласных нами не рассматриваются, как мало отражающие фонетику ИЕ языков. Считаем по умолчанию, что трансформации анизотропны (изменения в каждом случае идут только в одну сторону), за исключением парных согласных – здесь шло несколько разновременных процессов, как в сторону оглушения, так и озвончения.
Важную роль в трансформациях играет место образования звуков. Это либо переднеязычные (d, t, s, z, ts, b, p, f, m, n), либо среднеязычные (r, j, dj, sh, tsh, th, dh, l), либо заднеязычные (g, k, h). Судя по нашим наблюдениям и по мнению академика Н.Я. Марра [4], трансформации обычно идут от переднеязычных к средне- и заднеязычным звукам. Возможно, это связано с тем, что взаимодействовали в языковом плане племена с различно устроенным артикуляционным аппаратом, т.е. относящиеся к разным расовым типам. Переход звуков в обратном направлении, от заднеязычных к среднеязычным (k/tch, g/j и прочие примеры палатализации по славянскому типу) является более поздним процессом, и служит потребности самого языка в восстановлении.
Также важно деление согласных на звуки полного и неполного смыкания (или щелевые, такие, как j, sh, th, dh, s, z, v, f, w). Мутации, как мы полагаем, происходят от согласных полного смыкания к щелевым или диффузоидам с их нечеткой артикуляцией.
Предполагаем, что часть первоначальных согласных имела сложный характер и содержала носовой звук. В современных языках этот факт отражен в устойчивых сочетаниях mb, ng, nd, nk. Именно расщеплением и упрощением таких звуков и объясняется ряд мутаций.
Согласные m > b > p и n > d > t образуют серии понижающейся звучности и поэтому чередуются, как парные.
При сопоставлении корней мы не принимали в расчет гласные звуки, считая их менее стабильными из-за действия закон сингармонизма, диалектных различий в произношении (сравним русский окающий и акающий выговоры) и проявлений умлаута (изменение гласной в качестве грамматического маркера). Для примера, один и тот же русский корень может дать дериваты с тремя разными огласовками: сидеть, сажать, седло. Глаголу бороться соответствует молдавское бируе (победить), английскому milk – молоко, вспомним также системное сужение гласных в украинском языке.
Заметим, что большинство трансформаций происходят в условиях сужения гласных по типу урало-алтайских языков. Вызывается оно уменьшением резонирующей полости рта, т.е. неполным его раскрытием. Причины этого явления, возможно, имели физиологический характер и коррелируют с предрасположенностью к заднеязычным согласным. Например, это может оказаться следствием влияния речи неандертальцев на кроманьоньцев.
2.Методы исследования
Во-первых, это наблюдение за изменениями слов в различных грамматических формах. Изменения, закрепившиеся на письме, называют историческими чередованиями. Изменение безударных гласных, при котором они теряют лабиализацию или сужаются (о > a, e > i), не фиксируются на письме и называются гомохроническими. Гомохроническим является и оглушение парных согласных в определенных позициях. Устный русский язык добавляет чередования г > в, ч > ш (чего – чево, что – што). Из других чередований отметим переход заднеязычных в шипящие, мутации внутри группы шипящих (г > ж, д > ж, к > ч, з > ж, т > ч, д > з, ч > щ), а также мутации сложных звуков: зн > зк (звон – звук), мл > мн (земля – земной) ст > ск (блестеть – блеск), пл > п (куплю – купить)
Чередования в молдавском языке в части палатализации совпадают с русскими, но есть и новые мены: д > з (вэд – везь, спряжение глагола «видеть»), н > й (пун – пуй, спряжение глаглола «класть»), т > ц (перете – перець, «стена, образование множ. числа), с > ш (урс – уршь, «медведь, образование множ. числа). Устный молдавский очень богат на чередования: д > г, п > к, в > ж, ф > ш. Обратим внимание, что все эти чередования связаны с передвижением от переднеязычных к заднеязычным звукам, что совершенно нехарактерно для русского языка. В молдавском языке парные согласные не оглушаются, как и в германских языках, о > а не переходит, но заметна тенденция к сужению гласных: е > и, а также дифтонгизация: боль – боалэ, овен – оае.
Письменный и устный английский чрезвычайно далеко расходятся. Потребовалось бы много времени, чтобы перечислить все произносительные нормы этого языка. Для нас важно, что в письменной форме английского зачастую законсервированы древние корни праязыка, уже непонятные говорящим. Также отметим мутации t > sh, t > tch, g > dj и исчезновение [r], [s] в некоторых позициях, особенно на конце слов. Английский язык изобилует диффузоидами, которые заменяют аналогичные звуки полного смыкания: brоther (брат) – birader (то же, тур., происходит от понятия «единокровный», сравним с числительным первый, бир).
Ближе всего дистанция между устной и письменной речью в случае тюркских языков, в то же время, в этих языках уже произошли и закрепились некоторые мутации, которые отдаляют их от фонетики ИЕ языков.
Важным источником изучения мутаций послужила нам русская диалектная речь. Так, в рязанских говорах не происходит мена д > ж: ходить – ходю. Заметна тенденция к яканью не только в безударных, но и ударных слогах: тебе – тябе. Можно отметить также палатализацию соседних слогов: ходють и сингармонизм гласных (этот же пример). Данные особенности присущи и финно-угорским языкам. Некоторые диалектные слова соотносятся с лексикой других евразийских (далее – ЕА) языков. Так, рязанскому векша (белка) соответствует чувашское пекша (то же).
Ряд гомохронических чередований сохранили в себе русские диминутивы: Мария – Маша, Павел – Паша, что похоже на действие ротацизма р/ш. Поскольку уменьшительным от Марии является также Маруся, при стяжении гласной два этих звука оказываются рядом, что создает условия для ассимиляции рс > ш. То же в случае Павлуша – Паша, Дорица – Даша. В случае диминутива Володя – Вова имеет место переход л > в. Мену г > ж наблюдаем в парах Егор – Жора, Евгений – Женя. В паре Авдотья – Докия (Евдокия) имеем мутацию т > к. Ее же можно видеть в паре Думитру – Микя (разговорный молдавский). Мену д > г демонстрирует искажение имени Федя в Фегя (молд.), а в паре Семен – Сеня можно видеть чередование м > н. Молдавский и английский языки и в диминутивах показывают склонность к дифтонгизации: Михаил – Майкл, Ион – Иоане.
Но самым главным источником является сопоставление слов с одинаковым значением и родственными корнями в разных языках. Например, пара свободный – слобод (молд.) указывает на мену в/л, хотя и не дает информации о направлении мутации. В паре бир (один, тюрк.) – первый очевидна тенденция к озвончению, характеризующая тюркские языки, поскольку еще в древнегреческом языке слово известно в глухом варианте.
Сопоставление лексем одного языка в разные исторические эпохи также говорит о характере и направлении мутаций. Так, в новгородских берестяных записках встречается слово «келый» в значении «целый», и это состояние форманта до палатализации заднеязычных, но после перехода p > k, что сближает слово «келый» с английским «full» и русским «полный». Далее представлены основные виды мутаций, систематизированные нами с учетом характера и направления чередований.
Используемые далее символы транскрипции:
[ð] – dh, [θ] – th, [dʒ] – dj, [tʃ] – tch, [ʒ] – j, [ʃ] – sh.
3.Виды мутаций
3.1.Чередования парных по звонкости согласных
Не всегда понятно, глухой или звонкой была исходная форма в каждом отдельном случае. Чередование м/б тоже включено в эту группу, т.к. эти согласные идентичны по месту и способу образования и составляют пару понижающейся звонкости.
d / t
дуло (вода, монг.) – туло (вода, нивх.)
drus (дерево, греч.) – taru (дерево, санскрит)
дес (часто, молд.) – тесно
роаде (грызть, молд.) – rat (крыса, анг.)
дили (язык, речь, тюрк.) – толковать, tell (сказать, анг.)
doku (ткань, тур.) – ткань
dekmek (лить, тур.) – течь
болд (булавка, молд.) – болт
дубина – тупица
дур (твердый, молд.) – таре (то же, молд.)
роаде (грызть, молд.) – rat (крыса, анг.)
десигур (разумеется, верно, молд.) – teisignas (верный, лит.)
s / z
Сарэ (вечер, молд.) – заря
пес, писикэ (кошка, молд.) – бесэй (кошка, башк.)
Smile (улыбка, анг.) – зымбет (то же, молд.)
косор (нож, молд.) – кузо (то же, мар.)
скутур (трясти, молд.) – згудур (трястись, о земле, молд.)
smile (улыбка, анг.) – зымбет (то же, молд.)
мэскэри (пачкать, молд.) – мэзгэли (то же, молд.)
m > p
румяный – репа
мэлай (просо, молд.) – пырей,
малаша (каша) – porridge (каша, анг.)
лумь (лес, эвен.) – липа
muret (стена, лат.) – перете (то же, молд.)
mortem (смерть, лат.) – реrditio (гибель, лат.)
v > f
волгыдо (сверкать, мар.) – фулжер (молния, молд.)
веревка – фрынгие (то же, молд.)
вирь (лес, эрзя) – fera (дикий зверь, лат.).
волос – фир (нить, волос, молд.)
b > p
бор (холм, поросший лесом склон) – прыщ
bag (сумка, анг.) – пакет
blogaj (скверно, лит.) – плохо
благо – плохо
burn (гореть, анг.) – piro (огонь, греч.)
bed (кровать, анг.) – пат (то же, молд.)
бармаг ( палец, тюрк.) – пурнак (то же, мар.)
бош (пустой, тюрк.) – пуст
брюхо – пузо (+r/z)
лабэ (лапа, молд.) – лапа, лабп (кисть руки, саам.)
боров – порк (боров, молд.)
bella (война, лат., изначально драка на палках) – палка
bed (кровать, анг.) – пат (то же, молд.)
m > b. В этой паре идет понижение звучности, несмотря на то, что обе согласные – звонкие:
мурмурэ (тихо говорить, молд.) – бормотать
камень – кааба (камень, араб.), куб
лумь (лес, эвенк.) – лубок (кора дерева)
румяный, румен (то же, молд.) – рубин, ряба (рыже-пестрый цвет)
муре (ежевика и в целом ягоды, молд.) – beery (ягоды, анг.)
marr (брать, албан.) – брать
моросить – бурязэ (то же, молд.)
морщина – збырщит (морщинистый, молд.)
мел – белый
h / g
худо – good (хорошо, анг.)
honra (честь, испан.) – гонор
холод – glatio(мороз, лат.)
k / g
кирка (девушка, дочь, болг.) – girl (девочка, анг.).
lock (замок, анг.), лэкатэ (то же, молд.) – лег (вязать, молд.)
камень – gemma (то же, лат.)
казна – gaza (сокровищница, лат.)
cold (холод, анг.) – glatio(мороз, лат)
меч-кладенец – gladius (меч, лат.)
карябать – згырие (царапать, молд.)
Все примеры, в которых указано направление чередования, укладываются в формулу:
m > v > f > p > b
Предполагаем, что в исходной форме был сложный звук /mb/, который сохранился в молдавском, албанском, латинском языках. Это видно из сопоставления таких омонимичных пар, как зимбру (молд.) – зубр, думбрава (молд.) – дубрава.
Какие-то звенья в цепи могут быть пропущены, как в примере
Меляг (край, молд.) – поле.
Сочетание mb может мутировать следующим образом: mb > nd > ng > nk, а также терять сонорный компонент, что и приводит к различного рода чередованиям.