Buch lesen: «Любите меня», Seite 6

А параллельно нахаживал Гера – интересный мужчина, старше меня на 12 лет, внешность Сергея Говорухина, с серьёзными намерениями. И вот я пью чай у него дома, поражаясь интерьеру однокомнатной квартиры. Гера, как и Лёнечка – дизайнер, и всё очень интересно, необычно. В один из таких вечеров Гере кто-то позвонил, и он мне сообщил, что сейчас к нему в гости зайдет Александр Карелин- олимпийский чемпион по Греко-римской борьбе. А я – в упор не знаю, кто это: 1991год ещё!

– Светлана, что ты! Японцы только за то, что он к ним прилетел и помахал рукой с трапа самолёта- подарили автомобиль! Он даже с трапа не сходил и улетел назад, а ты не знаешь!

-47-

И вот заходит Александр. Голос мягкий, очень приятный, и не такой огромный и страшный как я уже себе представляла.

Саша выставил бутылку коньяка «Наполеон», в то время очень модный и дорогой напиток, коробка конфет «Ассорти» – столик сервирован.

Они говорили что-то о квартире, у Карелина, в то время, не было квартиры оказывается, и он просил Геру как-то решить этот вопрос. Чем уж Гера занимался, и как мог помочь в этом олимпийскому чемпиону- без понятия! Гера любил тоже напускать туману.

Предлагал мне замуж, сказал, что сам любит прибирать квартиру, стирать и готовить, а я буду только украшать его жизнь. Короче, осталась ночевать. Надо бы позвонить соседям, чтобы передали маме и Инне, что не приеду домой, но было уже поздно. И я постеснялась напрягать людей. Однажды мне подруга сказала: «Ты избаловала своих, тебе надо личную жизнь устраивать! Не придешь раз ночевать, другой- привыкнут, ничего не случится». Ну и я думаю: «Пусть привыкают».

На утро иду на работу, а возле проходной мама с Инной (Инна ещё в школе училась). Они не спали всю ночь и сидели во дворе на скамейке, ждали меня. Мама посмотрела на меня, заплакала и пошла с Инной домой (30 минут ехать на автобусе). В ЦУМе уже всё вверх ногами поднято- я пропала! Да, катати, я же вернулась назад в ЦУМ! Продиректорствовала 4 месяца в этой шарашкиной конторе и вернулась назад с покаянием.

Так вот, мама этого Геру просто возненавидела:

– Старый, страшный, как ты могла!

–Я выхожу за него замуж и ухожу к нему жить!

В ответ истерика. Мама рвёт на себе рубашку, кошмар! Орёт: «Я сожгу квартиру и себя с Инной!» Ужас! Она была просто невменяема!

В общем, с Герой мы расстались. А мама мне потом заявила, ты не сильно и хотела, любила бы- ушла. Эгоистично с её стороны. Но всё- таки так и было.

****

Сегодня приснилась Заусаева. Нина Михайловна Заусаева – моя бывшая заведующая в секции «Хрусталь, фарфор, подарки». Года два назад она внезапно умерла в районе 57-58лет.

Такая хохотунья, оптимистка, острячка. Работать с ней было весело, отдыхать ещё веселее. Мы с девчонками у неё частенько ночевали дома после дружных девичьих посиделок где-нибудь в ресторане. Были хорошо знакомы и дружны и с её мужем, и с любовником, и с детьми. Прощаясь с ней, я прощалась, по большому счету, со своей молодостью, с таким куском своей жизни, который вспоминаю и с тоской, и с любовью.

И вот сегодня она мне приснилась. Нужно помянуть. В прямом смысле- выпила кофе с огромным куском сникерса, сказала: «Царствие небесное», в переносном смысле- решила вспомнить, как мы с ней отмечали Новый год по-вьетнамски!

Был такой период в жизни нашего города, когда понаехали к нам уйма вьетнамцев на заработки. В частности, на швейную фабрику. И эти вьетнамцы, а точнее вьетнамки (смешно звучит как будто тапки), короче, все

–48-

были женского пола- повадились к нам в ЦУМ ходить. Заусаева взялась с ними общаться. Иностранцы как никак: сильно она любознательная была. Давай их обо всем выспрашивать. Те, ясен пень, по-русски не понимают. Те что-то – тянь-мянь, Нина Михайловна выскалит свои красивые зубы и заливается, что ни хрена не понимает. И я с ней заодно. Наконец поняла, что им нужен будильник, потащила их в секцию «Часы». А будильники были в дефиците, но по блату продали им 1 или 2, уж не помню. Эти две вьетнамки повадились к нам ходить, полюбили нас вдвоём с Заусаевой. Подарили нам на 8 марта по открытке – Заусаевой было нарисовано «С новым годом», а мне открытку с 7 ноября–Кремль помню был нарисован. Где только их взяли? И подписали с обратной стороны: «С любовью от Оань и Лоань!». И приглашают нас справить с ними Новый год по вьетнамскому календарю, а он у них где-то в марте или конце февраля, уже забыла.

В общем, мы с Ниной Михайловной засобирались. Я дома говорю: «Ночевать не ждите!» Накупили с заведующей подарков- какие-то ложки, матрёшки, что-то ещё национальное и поехали к чёрту на кулички. Приехали по какому-то адресу, заходим в подъезд, ничего не поймём- коммуналка! Не прибрано, как-то мрачновато. Заусаева в модной каракулевой шубе в пол, в берете наискосок, я тоже не хуже. Бабы повыглядывали из своих дверей, приняли нас за комиссию из райисполкома какого-то и давай нам жаловаться на своё жильё. Мы поняли, что не туда попали. Заусаева говорит: «А, так это обычная коммуналка! А мы думаем, как это вьетнамцев в такое дерьмо поселили!» Как она такое сказала, как эти бабы повыскочили, как повыпрыгнули, как только не понеслись наши клочки по закоулочкам.

– А, значит вьетнамцы не могут в дерьме жить, а нам можно!

Мы еле ноги унесли. В итоге нашли приличное новенькое общежитие от швейной фабрики, где жили эти вьетнамцы. Представились на вахте, нас пропустили. Мы входим в холл, как к нам кинулись сёстры наши меньшие. Что-то лепечут, улыбаются, за руки тянут. И все на одно лицо! Мать честная! Я говорю Нине Михайловне: «А Вы уверены, что мы их узнаем? Они ведь все одинаковые!» Та отвечает: «Разберёмся! Девоньки, где живут Оань и Лоань?»

Те что-то отвечают, повели нас наверх, выскакивают навстречу другие и две впереди выделяются. Заусаева в сумку полезла за подарками и говорит:

–Ой, а мы вас не узнали!

Я смотрю, не те вроде, руку заведующей назад из сумки достаю. «Вы,-говорю,– не тем сейчас подарите».

А вот и наши выскочили. Наконец-то! Повели нас в Аля-банкетный зал- небольшую комнату со сдвинутыми обшарканными столами и вьетнамской снедью. За столом сидят 3 или 4 русские женщины с фабрики. Тоже в гостях. Выясняем, что Новый год мы пришли отмечать на день позже. Ну, да ладно! Смотрю, на столе стоит бутылка шампанского, пива и лимонада по 1штуке. Сервировка состоит из алюминиевых тарелок, ложек, вилок- кому что достанется. Стали наливать напитки по кругу: этим шампанское, этим пиво, этим лимонад- кому что досталось. Нам с Заусаевой досталось пиво. А я пиво вообще не пила в то время. Сижу, тоскую, да вдруг замечаю- мелкий таракашка у меня в чашке плавает. На снедь вообще смотреть на могу: в

– одной алюминиевой миске плавает лук в клею каком-то, в другой- чёрте-чё наверчено, в третьей лежат куски курицы, но выкрашенные в ярко жёлтый цвет,

хоть глаз выколи, видно специя какая-то. В другой миске- обычная квашеная капуста, которую я никогда не ела и не ем. Но здесь я бесцеремонно наложила себе целую чашку, лишь бы мне ничего не положили из национальных блюд. Но положила что-то, типа голубцов, только мелких.

– Блинчики-вьетнам! Блинчики-вьетнам! – угощают хозяева.

А надо сказать, перед тем, как пойти на эту тусню, я говорю Заусаевой:

– Не вздумайте там свои рвотные рефлексы показывать. Пусть хоть тараканов, кузнечиков поставят! Будем отказываться. Но брезгливость не показывайте!

А то обычно покупатели в ЦУМ заходят с беляшами, купленными на улице. С мороза то они вкусные, горячие! Но вонища от них, особенно в помещении! И вот, кто зайдет к нам с беляшом, начинается театр одного актёра. Заусаева хватается за горло, прикрывает рот, закатывает глаза и орёт:

– Ой, кто это? Кто зашёл с беляшом? Меня сейчас вырвет!– И начинает что-то изрыгать. Кошмар! Покупатель вон из секции! Но он же не один и актов в этом спектакле было множество.

Так вот, сижу я, глаза к потолку подняла, боюсь на стол глянуть, чувствую может вырвать. А Заусаева только похохатывает. Какая-то «вьетнамская тапка» перегнулась через стол и своей вилкой цоп – у меня из кружки таракашку, выбросила. Я думаю, видела заведующая или нет. А та любитель пива, своё уже хряпнула и сидит. Я ей говорю:

–Нина Михайловна! Выпейте моё пиво, я себе лимонаду налью, а то боюсь подавиться, когда вьетнам-блинчики есть буду! Та-хряк! Выпила!

Блинчики, кстати, были вкусные.

Повели нас девчонки Оань и Лоань в свою комнату. Убрана красиво с гирляндами из бумажных цветов, портретами, свечами, своими иконами. Но пол весь усеян шелухой от семечек и в коридоре, и у них- просто некуда наступить. Они все щёлкают семечки и шелуху плюют на пол.

Был приглашен фотограф и возле какого-то фикуса, наверное, всё общежитие поголовно по очереди с нами сфотографировалось! Фикус кстати был как-то наряжен- типа ёлка новогодняя! Фото нам, кстати, никто не принёс.

Так вот, напоследок девчонки нас решили угостить: «Кольбаса-вьетням!» Дают мне на алюминиевой вилке шматок, размером с кулак- не пойми чего, там полоски и розового, и белого, и коричневого. И ведь, чтоб мне, дуре, элементарно сказать: «Спасибо, не хочу! Сыта!» Нет, боюсь обидеть!

Я кое как заглотила кусок и ещё не могу его жевнуть и проглотить, а Заусаева- рот до ушей:

–Светка! Там, наверное, и сиськи и письки- всё собрано!

Я как начала хохотать. Хохочу, слёзы из глаз катятся и чувствую- ведь сейчас умру, задохнусь. Потому что кусок этого дерьма стоит у меня в самом горле, и от хохота никуда не падает- ни туда, ни сюда. Я рукой хватаю воздух, чтобы запить дали и в истерике не могу остановиться. Наконец дали мне стакан лимонаду, и я заглотила этот чёртов «колбаса-вьетнам».

Девицы нас обнимают, ласкаются. Мы сидим с Заусаевой друг против друга, у обеих рот до ушей и материм этих девок, как можем, те же всё равно

–50-

ничего не понимают! Я говорю: «Нина Михайловна, на кой хрен мы с тобой нарядились !?» А я в бордовом английском бархате, гляди-ка королева!

«Валим отсюда, пока эти девочки нас тут не трахнули, по-моему они лесбиянки».

В общем, свалили мы оттуда. Только за порог, бедная Заусаева отошла к кустам и от души очистила свой желудок. И мне потом ещё сказала: «А ты , что думала, что я не видела, как из твоей чашки таракана вытаскивали?!» Мы упали с ней на землю, чтобы не описаться, так мы ржали, как кони над встречей Нового года по-вьетнамски!

Царство небесное тебе, Нина Михайловна Мне так жаль!

****

В феврале 2007 года съездили в Египет: Я, сестра Инна и её муж Виктор, их дети и мои собственно племянники Вовка-морковка и Дианка-обезьянка.

В Египте до этой поездки я была с Инной в 1995году, Инна с мужем и старшим ребёнком Вовкой в феврале 2006г. Диана тогда была совсем маленькая 1 год и 2 месяца, а Вовке 6 лет. Мы с мамой убедили Инну, что справимся с крохотулиной, а ей необходимо отдохнуть перед выходом на работу, т.к. весной она уже вышла в ЦУМ, где тоже как и я работает заведующей одной из секций универмага.

Диана, надо сказать, в первую же ночь «дала нам дрозда». Она беспрерывно ревела, видно требовала мамашу, та узнав путём SMS, чуть назад не рванула. Мы с мамой только что зарубки на стене не делали, ждали их приезда.

Когда отдохнувшее семейство переступило наконец порог нашего дома, и Инна протянула к доченьке руки, доченька спрятала свои ручонки за спину, надула щёки и отшатнулась. Потом прижалась щекой к Вовке, сразу пошла на руки к папе, а к маме, только, когда та села на пол и разревелась. Тогда они обнялись и помирились.

–На следующий год, доченька, все вместе поедем. Ты уже будешь большой! -плакала и смеялась Инночка.

И вот мы в Хургаде. Красота. Жили в бунгало- отдельно стоящем домике со всеми удобствами. Чистота, комфорт, все условия для беззаботной жизни. Дети махом переоделись из зимы в лето и взялись носиться по каменным дорожкам. Кругом деревья, цветы необыкновенные. Вот пальмы, вот кактусы, вот дерево с огромными какими-то гороховыми стручками, вот дерево с огромными малиновыми цветами, вот с белыми цветами. А вот посреди стриженого газона стоит какая-то белая птица. Небо безоблачное, Море рядом. Мы стелим на деревянные шезлонги полосатые: бело с синим полотенца- морская расцветочка. Шезлонги с 3-х сторон огорожены плетнём и посреди индивидуального участочка для загара стоит зонтик-грибок, сплетённый из веток. Красотища! Дети резвятся, как будто всю жизнь жили у моря. Дианка стоит в белом купальничке с красной юбочкой-рюшкой и крупными божьими коровками! Купальник ей на 3 размера большой, а она

-51-

повиливает попой, пританцовывает и глазками играет. Все туристы улыбаются, на иностранных языках что-то ей говорят доброе.

Вова роет канал у берега, знакомится с каким-то мальчишкой, о чём-то с ним толкует, потом выставляет в меня палец и кричит: «Это моя няня, она мне обещала, когда приедем, купить какую-то машину». Офигеть! Ещё не купили, уже хвалится, что обещали. Ха-ха!

Рядом молодой папаша строит на берегу из песка пирамиды. Видно, что профессионал, получается очень красиво. Едем к пирамидам. Далековато. На автобусе 6-8 часов туда да обратно. Устали ужасно, но конечно поездка стоит того. Лазаем по пирамидам, загадываем желания! Слышу Вова шепчет: «Купишь машину?» Я – стыдить! Поясняю, что нужно просить в первую очередь, вторую и десятую очередь. Пошёл дальше тереть камни, что-то загадывать.

Египтяне просят сфотографироваться с нашими детьми: Вовка светло-русый блондин, красавец парень, Дианка, как злючка – принцесска, тем более, что у неё на сарафане написано PRINCESSA и висит пристёгнутая тряпичная куколка с короной на кармашке. Но детки наши наотрез отказались, и к нам. Перед людьми немного стыдно и неудобно, а потом думаю, сглазят ещё или наколдуют чего по фотографии. Короче, дети умнее нас оказались.

В каждой торговой лавке все Вовку зовут – кэптан! Т.к. он в капитанской фуражке. А он веселится и дразнит всех: «Кэптан, ха-ха! Кэптан!»

В общем, поездка была чудесная, но дорога утомительная. Решаем, что каждую зиму будем прилетать сюда отдыхать.

Красное море! Красное вино! Чай каркадэ! Великолепный кофе! Всё в неограниченном количестве! Всё включено, одним словом, красота! Как хочется, чтобы у всех в жизни было «Всё включено!» – в самом хорошем смысле!

Постскриптум:

В моём активе около 30 стран, которые я посетила, включая ближнее зарубежье. Прошло 15 лет после расставания с мужем. У Саши, кстати, родилась дочка Маша, которой уже 11 лет. Личная жизнь у меня отсутствует. Любите меня!