– Ты даже не представляешь, насколько он секси, Лена!
Виктор, проходивший мимо, видимо, из душа, сделал кислую физиономию. Сам-то он тоже был неплох: хорошо сложен, среднего роста, а в одном полотенце на бедрах – так вообще красавчик. Но, судя по всему, замечание Машки в этот раз его задело. Значит, посмотреть действительно было на что, точнее, на кого.
Стараясь не показать, что заинтригована, я спросила:
– Неужели настолько хорош?
– О, да, Лен! Он выше Витеньки и мускулистее, и грудь в таких волосах… Ну, знаешь, чисто по-мужски… И бедра узкие…
Не говоря ни слова, Виктор аккуратно подошел к Машке, приобнял за талию и выключил телетайп. Я собралась отходить, как экран вспыхнул снова: Машка, прижатая к стене телом Виктора рядом с телетайпом, громко стонала, требуя продолжения. Я быстро выключила связь и отвернулась, но красноречивая картинка еще долго стояла у меня перед глазами.
***
В первый раз я встретила Алехандро на утренней пробежке. Он действительно был секси, только еще лучше, чем описала Машка. Светлая футболка обтягивала мускулистые руки. Красивая улыбка… Я пробежала мимо него, он – мимо меня, отсалютовав рукой. В ушах у Алехандро были наушники, на голове бандана, а легкая небритость его только красила. Потом его пес – овчарка по кличке Афганец – забежал на мою территорию, и мы вместе с Сашей искали его. Затем были бесчисленные свидания и ночевки друг у друга. Я узнала, что Алехандро 61 год, что он долго держал свой бизнес, а потом все продал, купил здесь домик, так как давно хотел уединения. Единственное, что он оставил себе – это виноградники в Испании, перешедшие по наследству от отца.
Я обучала Алехандро приемам рукопашного боя, а он меня капойэро. Мы вместе тренировались в моем зале, а потом там же на полу пили апельсиновый сок и занимались любовью. Нам было настолько хорошо вдвоем, что через полгода мы поженились. Его родители приехали на свадьбу, но надолго не задержались. Они были поглощены друг другом до сих пор, и я мечтала, что у нас с Алехандро будет точно также спустя годы супружества.
Кошмары, как ни странно, не исчезли совсем. Они будто стали не такими острыми, и я по-прежнему не знала, что там, в границах сна, происходит. Однако теперь, когда я просыпалась, рядом был мой муж. Он обнимал, стараясь защитить даже во сне. Я прижималась к Саше, и страхи уходили.
После появились двойняшки Катя и Данила. Казалось, моему счастью не будет предела. Мой дом был побольше, поэтому мы обустроили здесь детскую. В финансах мы оба не нуждались, денег хватало на все, да и путешествовать мы могли себе позволить, но так не хотелось уезжать куда-то (пусть даже ненадолго) из нашего уютного мирка.
Иногда Алехандро ездил к родителям в Испанию. Кроме того, он не мог оставить свои виноградники без присмотра. Я, конечно, тосковала, но долго эти поездки никогда не длились. Саша возвращался с подарками и цветами, говоря, что женщину нужно баловать.
Я отрастила волосы, бросила курить, стала надевать красивые платья вместо джинсов, записалась на курсы виртуального испанского. И все бы ничего, но неясное чувство беспокойства никак не отпускало меня. С каждым прожитым днем оно все росло.
Однажды ночью я опять проснулась от кошмара. В этот раз Алехандро не спал.
– Что случилось, детка? – его глаза странно поблескивали в свете Луны.
– Кошмары снятся… Не помню что.., – я провела рукой по волосам, пытаясь успокоиться.
– Ты помнишь, просто боишься признать, – Алехандро смотрел на меня в упор.
Даже в полумраке от этого взгляда меня бросило в дрожь.
– Ты ошибаешься, Сашенька.
– Вспоминай, Лена, вспоминай…
Голос мужа удалялся, звуча многократно в моих ушах, как эхо.
Я открыла глаза, оказавшись в приветливом утре.
– Мама! Мама! – Даня и Кэт забежали в комнату, совсем не заботясь о том, что их мама только что еле-еле проснулась.
Я улыбалась, участвовала в битве подушками, завтракала с детьми (муж снова уехал в Испанию), но сон никак не желал выходить из головы.
Мистер Скрудж превратился в импровизированную няню. Даже Выскочка нравился детям. Сейчас обе личности дворецкого по очереди забавляли Кэт и Даню.
На следующий год детям в школу. Мы даже выбрали место, где они будут учиться.
Даню тянет к технике, а Кэт к воинскому делу. «Даже не знаю от кого у нее это», – я улыбнулась своим мыслям.
– Вспоминай, Лена, вспоминай…
Голос, прозвучавший в моей голове, сразу же испортил настроение.
– Ну, зачем?!! – мысленно прокричала я, и все внезапно стихло.
***
После моего мысленного диалога, кошмары стали снится чаще. Перестали помогать и присутствие мужа с детьми, и разрядка в тренажерке, и горячая ванна.
Алехандро посоветовал обратиться к врачу. Что я и сделала, так как всегда считала, что лучше предупредить, чем потом лечить.
Городской доктор проверил меня на всех своих аппаратах и вынес неутешительный вердикт – редкое аутоиммунное заболевание.
– С этим пока не научилась бороться современная медицина, Елена. Если мы заменим Вам органы, это не поможет, так как со временем болезнь подчинит и их. Вы уже не выйдете из состояния сна, полного кошмаров. Потом начнутся судороги и наступит смерть.
– С чем это связано, доктор? – я старалась не показать, насколько меня шокировала данная информация.
– Возможно, на одной из планет, где Вы побывали во время службы, был какой-то вирус. Но мы пока не знаем, что это.
– Моим детям и мужу нужно опасаться?
– Нет, случаев передачи от человека к человеку пока не зафиксировано.
Я вздохнула. Любой сказке рано или поздно наступает конец.
– Мы можем Вам предложить криоконсервацию, пока не будет найдено лекарство.
Я хотела сказать, что лучше смерть, чем думать о том, что мой муж и дети смотрят на меня как на мумию в музее через стекло, но потом решила, что надежда на выздоровление есть. Современная медицина может найти лекарство за несколько лет, и я вернусь к родным.
Алехандро стойко перенес известие. Детям пришлось объяснять, и это рвало нам с мужем душу. Как сказать малышам, что любимая мама раз и пропадет из их жизни на неопределенный промежуток времени. В конечном счете, спустя месяц я пришла на криоконсервацию.
– Вы ничего не почувствуете, Елена. Просто слушайте мой голос. Итак, начнем…
Меня положили в капсулу из особого морозостойкого материала.
– Вы слышите меня, Елена.
– Да, доктор.
– Когда я дойду до единицы, Вы уже будете спать. Итак, 10… 9… 8… 7…
Я старалась не думать о том, что дети остались дома с отцом, что Алехандро настаивал на своем присутствие, но я попросила не смотреть, что я боялась до этого и боюсь сейчас…
За секунду до завершения отсчета в голове зазвучал голос.
– Молокчай.
Я открыла глаза…
Я всегда думала, что после смерти или во время криоконсервации будет пустота, но все оказалось не так. Помещение, в котором я находилась, напоминало казарменную комнату, где я жила во время обучения в военной академии: пустые бело-серебристые стены, максимально модернизированные, то есть нажал – и вот тебе кровать, надавил – и тут же раковина из стены.
Я лежала на каком-то столе, опутанная по рукам и ногам странными проводами-щупальцами. В местах соприкосновения с моим телом щупальца были розоватыми.
Я разглядывала странную массу, пока не осознала, что не чувствую тела. «Так и должно быть при криоконсервации?» – подумала я.
Я попыталась двигаться, и через какое-то время это получилось. Чем активнее происходило движение, тем больше присосок-щупалец отваливалось с моего тела.
Я вытащила из-под странного приспособления сначала правую руку, потом ногу и ощутила пустоту. Стол закончился. Я неловко упала на пол, и поняла, что совершенно обнажена.
Обстановка все больше казалась знакомой. Где я могла видеть все это? В военной школе я уже отучилась… Тогда где? Как будто в каком-то сне? Или нет? Мой мозг сыграл злую шутку, и я теперь в созданном им виртуальном мире? После криоконсервации или смерти?
Я в раю? Нет, больше на ад похоже… Я ощупала свою голову – волосы выбриты. «Я лысенькая, как коленка», – хихикнула я про себя. Ноги и руки худы до безобразия, груди почти нет. «Выгляжу, как будто в концлагере побывала», – я снова улыбнулась. «Во время криоконсервации, видимо, плохо кормят», – опять на хи-хи пробило.
Я подползла к стене и, опираясь на нее, поднялась на ноги, куда-то нажав в процессе. С тихим щелчком открылась дверь. Странный белый коридор со множеством дверей. На дверях стекла. На моей, кстати, тоже, но изнутри это непонятно.
Опираясь о стены, я пошла вперед. За первым стеклом странное существо со щупальцами обнимало спящую женщину. Она была такой же обритой, как я. Щупальца же мерцали странным серебристым светом. В какой-то момент женщина выгнулась дугой, рот ее открылся, будто она кричит от наслаждения. Существо порозовело.
Я, наоборот, побледнела. Щупальца были такими же, как на устройстве (я приняла это существо за устройство!!!), под которым я недавно лежала.
Я двинулась дальше. За другим стеклом находился обритый мужчина такой же обнаженный как я. На нем был железный ошейник и цепь прибитая к стене. Мужчина громко рычал и гавкал куда-то в пространство. Шея его была стерта до крови. В какой-то момент мужчина повернулся… и я узнала Яррена!
– Яррен, это я, Елена! – я кричала, но он меня не слышал.
Странных существ со щупальцами рядом с ним тоже не наблюдалось. В других камерах тоже были люди: кто-то с инопланетянами, кто-то без них. Люди без существ, как правило, были явно не в себе.
– Что здесь происходит? – я скорчилась в уголке коридора.
И вдруг со стороны моей открытой двери раздался странный шипящий звук. Я увидела, что существо, принятое мной за устройство медленно выползает в коридор, обретая знакомую форму.
– Вернись ко мне, детка, – Алехандро был как всегда хорош собой, только голос его звучал надтреснуто, как будто произносить слова ему непривычно.
– Как это возможно?! – я взвизгнула, забарабанив по стене, не сразу, но открылся следующий проход с множеством похожих одна на другую дверей. Теперь я знала, что за ними.
Где я? Что происходит? Что со мной?
– Ты знаешь ответ, – голос в голове все больше напоминал герра Коллера.
– Детка.., – Алехандро не спешил. Возможно, ему было просто тяжело двигаться в человеческом обличье. То тут, то там из его совершенного тела вываливались серебристые щупальца, потом опять погружались внутрь, и так до бесконечности. Держать форму Алехандро было все тяжелее.
– Вспоминай, Елена, вспоминай.., – голос Коллера был настойчивее. Я закрыла уши руками, но тут голос Коллера вытеснил другой голос.
– Мы отправляем Вас на ответственное задание, Елена. Мы выяснили, что роботсы захватывают наш мир все больше. Пропадают люди… Тысячами… Что с ними происходит, мы не можем понять. Нам нужен кто-то, кто будет интересен роботсам, а их привлекают эмоции.
В Вашем ДНК заложена особая программа. Вы очень эмоциональны, Елена, но это нам на руку. Вы сможете привлечь одного из роботсов или их подчиненных, знающих, что искать. Вас возьмут в оборот. Вы сможете проникнуть на их базу, понять, как и чего они добиваются от нас людей, передать нам данные и обезвредить роботсов. Передатчик активизируется, как только Вы вспомните о нем. Данные будут переданы вне зависимости от Вашего местоположения. Мы используем закрытый от роботсов канал. Как только мы узнаем Ваши координаты, то ударим спецоружием, гасящим все электроимпульсы в телах роботсов. Это вырубит их, а также всю их автоматику. Тогда мы сможем задержать инопланетных захватчиков и вернуть похищенных людей на Землю. Кроме того, наши технологии получат дополнительный толчок для развития, благодаря изучению тел роботсов и их техники.
– Елеенааа.., – Алехандро был уже совсем близко, серебристое щупальце тянулось ко мне, приближаясь миллиметр за миллиметром. Еще чуть-чуть и оно снова присосется ко мне, а что будет дальше, я так никогда и не узнаю, так как снова окажусь в идеальном мире, созданном для меня инопланетным существом. С моим реальным телом будут делать, что захотят, а в памяти ничего не останется от сегодняшнего пробуждения.