Я помнила, что Алехандро собирался сообщить мне что-то очень важное, что-то, что могло причинить мне боль, но не помнила что. Видимо, он заблокировал информацию. Но как? Я же не роботс…
Прошел месяц с момента нашего последнего разговора с Алехандро, ситуация с исчезновением роботсов разрешилась. Полетели со своих постов военные и ученые, в том числе и герр Коллер. Меня понизили в должности и отправили во внеочередной отпуск на неопределенный срок. Я не жаловалась.
Герр Коллер сильно постарел за этот месяц. Мы иногда встречались с ним. В одну из этих встреч он передал мне видеокассету с записью нашего разговора с Алехандро. Однако я так и не решилась посмотреть ее. Уж больно свежи были воспоминания…
Время шло… Вот и другой месяц прошел, за ним еще один и еще… Я чувствовала себя осенним садом перед долгой снежной зимой: деревья расставались с листвой, прощаясь с жарким летом, полным цветения. Я готовилась заморозить все чувства… Но когда они уже покрылись корочкой льда, я решилась посмотреть, что же находится на кассете герра Коллера.
Вопреки моим ожиданиям там была вовсе не наша встреча с Алехандро. Голографический герр Коллер прокашлялся с экрана видеофона.
– Елена, здравствуй. Я решил, наконец, очистить свою совесть.., – учитель замолчал, вздохнул и снова продолжил. – Много лет я хранил эту тайну…
Во время войны с роботсами мы искали идеальное оружие против них, мы хотели контролировать ситуацию, но они были сильнее во всем.
Однажды нам удалось захватить одного из них, мы не знали, что они могут телепортироваться. Только недавно, благодаря тебе, Елена, это выяснилось. Возможно, не все их особи, а только самые сильные способны на это.
Так вот, мы захватили одного. До того как он самоуничтожился удалось взять немного его генетического материала. И тут нашим ученым пришла (на тот момент казалось) гениальная мысль. Они решили скрестить геном человека и роботса, создав новое существо, способное на сильные эмоции, которые (как мы давно заметили) привлекали роботсов. Тела этих существ оказались созданы не только из деталей и микросхем. В них содержались, прекрасно совмещаясь и биологические клетки, похожие на наши человеческие.
Мы начали работать над проектом «Молокчай» – это шифровое слово для кодировки первого созданного в проекте существа. Мы назвали их биороботами, но это неверное на мой взгляд название. Уж больно человечными получились наши образцы. Было их немного. И с каждым разом получалось все хуже. Некоторые из них становились агрессивными и, когда вырастали, пытались убить своих создателей или себя. У них были явные проблемы с самоидентификацией и жизнью в обществе. Однако семь самых первых образцов проявили себя идеально. Всех их отправили на службу к военным, всех запрограммировали на проникновение на территорию роботсов, а с привлечением последних проблем не было, так как высокая эмоциональность наших биороботов была для этих существ как мед для пчелы. Всех наших моделей роботсы рано или поздно похитили. Свен, которого ты знаешь, Елена, также у них в плену. К сожалению, связь с ними была потеряна. Со всеми… кроме тебя, Елена…
Я воззрилась на экран, не веря своим ушам. Я же сирота! От меня отказались родители! Я не могу быть биороботом! Но головоломка складывалась как нельзя лучше (вспомнилась китаянка с молокчаем перед (теперь уже понятно) нападением подручных роботсов), а герр Коллер, тем временем, продолжал:
– Прости меня, Елена. Ты заменила мне дочь, которой у меня никогда не было. Я почти позабыл, что ты биоробот…
– Но так и не рассказал ничего.., – прошептала я голограмме. Даже сейчас я вынуждена общаться не с человеком, а с его видеокопией! Он струсил! Не смог поговорить лицом к лицу!
Я с силой сжала кулаки, не обращая внимания, что ногти больно впиваются в ладонь. Кажется, я знаю, почему поздние модели убивали своих создателей…
– Лена… Я знаю, что тебе сейчас тяжело, но выслушай меня. Ты – первый созданный нами биоробот. В тебе заложено все самое лучшее от человека и роботсов, все самое сильное. Ты одна можешь найти его и других роботсов. Ты можешь помочь нам победить их. В тебе достаточно от человека, чтобы сделать выбор в нашу сторону.
Голограмма погасла. Я сидела опустошенная, непонимающая, больная от кончиков пальцев ног до макушки. Меня обманывали все. За мной следили, направляли, программировали. Я сидела, как муха, в огромной паутине, а мной манипулировали, как хотели. Отныне и навсегда: ХВАТИТ!
***
Почти год я скрывалась от военных конфедерации. Я меняла внешность, паспорта, места. На одной затрапезной планетке мне вырезали несколько следящих устройств, но оставался еще мой поддающийся программированию мозг.
Один из знакомых хакеров посоветовал поставить хороший антивирус, что и было сделано. Однако я не знала, остались ли еще какие-то установки «Молокчая» во мне. Это тревожило, если не сказать, напрягало. Я не знала, принадлежу ли сама себе.
Кроме того, в течение последнего месяца почти каждую ночь я стала видеть странные сны. В них Алехандро общался со мной. В них я видела Даньку и Катю. Дети рассказывали, как проходит их жизнь на планете роботсов, как их учат разным премудростям для выживания как среди роботсов, так и среди людей.
Я так скучала по ним, что ночами просыпалась от слез, не понимая, по-прежнему ли я Елена – человеческая женщина, родившая двоих детей, или безэмоциональный биоробот без души.
Проснувшись в одну из таких ночей, я решилась найти Алехандро и детей. Я хотела, чтобы на мои вопросы ответили, хотела понять, что я есть такое, но больше всего я хотела увидеть реальное положение вещей. Возможно ли, что я действительно мать Дани и Кати? Может ли роботс испытывать ко мне какие-либо чувства? Могу ли я любить Алехандро и детей? И не важно какими бы были ответы на все эти вопросы – отрицательными или положительными, ведь потом вставал главный вопрос: «Как мне жить дальше?». После этого сразу же появлялся следующий более пугающий: «А стоит ли жить?».
Стоит ли жить, если все, во что верила, разрушено? Стоит ли жить, если все, кому верила, предали? Стоит ли жить, если больше не знаешь, кто ты?
Друзья и враги перемешались. Разум и чувства восстали друг против друга. Плюс еще какие-то программы, о которых я не имела ни малейшего представления… Точнее, основные мне назвал знакомый программист, но кроме них были еще сотни, и я не знала, как ими пользоваться… Хотя компьютерщик сказал, чтобы я не заморачивалась, ведь собаки и кошки не думают, как они передвигают сразу четырьмя лапами, также как человек двумя ногами, но стоит только задуматься и… Оп! Проблемка!
– Прекрати думать! – хлопнув меня по плечу, по-дружески посоветовал Денис. – Просто живи!
Этой же ночью я снова увидела Алехандро и детей. На этот раз они ничего не рассказывали. Дети просто посмотрели мне в глаза и сказали:
– Мы скучаем, мама. Приходи к нам.
– Но я не знаю, где вы… Не знаю как…
– Ты знаешь, милая, – Алехандро улыбался, и было в этой улыбке столько нежности, что у меня защемило сердце.
Я проснулась в слезах. Одна моя рука тянулась в пустоту к мужу и детям… Но это был лишь сон… Или нет?..
Что он имел в виду, говоря, что я знаю? Я понятия не имела, о чем говорил Алехандро.
Единственное место, где мы были счастливы вместе это…
***
Я летела к озеру Сан. Я знала, что такое место у нас на Земле действительно существовало, но в реальности все выглядело совсем не так как в моих сновидческих фантазиях под воздействием роботса. Озеро было ярко-желтого цвета за счет какой-то невероятной водоросли, растущей в глубине.
Деревья и кустарники были скрыты защитными полями и увидеть их можно было только ступив на землю в непосредственной близости от них. Рядом, как правило, висело несколько табличек с обозначением видов, произрастающих здесь. Животные и птицы двигались в своей рекреации, к которой были прикреплены. За ее пределы выйти они не могли. Откуда эти животные и птицы, и что собой представляют, также говорилось на табличках перед входом. В общем, озеро Сан со всеми своими невидимыми до поры локациями, флорой и фауной представляло собой достаточно сложную систему.
Пока я летела в транспортнике, то видела только желтую гладь озера, к которой было запрещено приближаться ближе чем на 30 метров (некоторые представители фауны отлично прыгали из воды и могли нечаянно нас съесть). Никаких поселений рядом с Сан не было, так как его территория считалась охраняемым заповедником. Кроме того, никому не хотелось стать случайным обедом для инопланетных хищников, также нашедших здесь свое пристанище. Их изучали и кормили, стараясь самим не стать их кормом.
В общем, без сопровождения меня отпускать не хотели, как я ни настаивала. А мне очень не нужно было это сопровождение, если я собиралась (и эта мысль казалась мне, как минимум, неправдоподобной) искать здесь Алехандро и детей.
На табличке с локацией нашего дома (такие координаты я запомнила, пока спала в лаборатории роботсов) значилось «Гористая местность, населенная драконами с планеты Драго. Очень опасная локация! Без спецсредств и костюма не входить!». Далее шло подробное описание природных условий и самих драконов.
– Туда нельзя, Лизавета Петровна, – предупредил командир спецназовцев из моего сопровождения.
Я была закамуфлирована под пожилую даму-ученого, отличавшейся полнотой и плохим зрением, и по этой причине носившей очки.
– Послушайте, это же тема моего доклада. Я должна быть там, – я ткнула пальчиком за табличку.
– Давайте для начала оденем костюм. Даже если Вас проглотят, Вы сможете продержаться достаточно долго, прежде чем Вас вытащат. Подобные случаи уже были…
Я в нетерпении взглянула за табличку, но пришлось надеть костюм. Он был оснащен защитным огнеупорным покрытием, дополнительными баллонами с кислородом, тюбиками с космической едой, выдавливающейся прямо в рот и даже телетайпом, по которому можно было смотреть любимые TV-передачи, чтобы как-то убить время, пока сидишь в драконьем желудке. Как говорится, если вас съели, то у вас два выхода… С новым костюмом появился еще и третий.
Представив сидящего в недоумении дракона с говорящим животом, я чуть было не начала смеяться, но вспомнив, что я серьезный ученый, нахмурилась, вслушиваясь в инструктаж спецназовца. Я даже немного ему посочувствовала, вспомнив, что сама также являюсь военной, защищающей мирных граждан, вечно рвущихся на подвиги.
Наконец, дозволение ступить на территорию драконов получено, и мы с четырьмя спецназовцами (они окружили меня, чтобы защитить, если что-то пойдет не так) оказываемся за табличкой. Я впервые в жизни видела дракона. Огромный, красный, крылатый и извергающий пламя на ни в чем не повинный кустик… А нет.. Это барашек… был. Меня слегка замутило, когда после своеобразного приготовления барашек был разорван и скушан.
– Все еще хотите писать доклад по драконам? – спросил, заметив мое состояние, командир спецназовцев. В его тоне не было даже намека на иронию. Видимо, он успел многое здесь повидать.
– Хочу, – ответила сумасшедшая я, – и не поняла, что происходит. Мои ноги вдруг оторвались от земли и резко взмыли ввысь вместе с моим бренным телом. С трудом задрав голову (костюм сильно мешал), я увидела черное чешуйчатое брюхо и цепкие лапы с огромными когтями. Они ухватили меня за костюм на плечах и несли высоко в небесах.
Последнее, что я услышала от спецназовцев, было:
– Не стрелять! Упадет и ее придавит.
Меня кинули на землю достаточно быстро. Я кувыркнулась и осталась лежать, притворяясь мертвой (авось падаль они не едят), но просчиталась. Столп огня накрыл меня почти мгновенно. Последнее, что я увидела на экране костюма, была фраза «Цель достигнута». Именно сейчас я находилась в точности там, где стоял наш с Алехандро дом.