Совсем Другая Сторона

Глава 1

НЕЗНАКОМКА В ПЕРЕУЛКЕ

«В мире беззаботных кружений от чего-то одного к чему-то другому я был блуждателем. Их не так-то много, но они никогда не встречались вместе. Им незнакомо понятие «единомышленники». Раз я принадлежу к такому обществу, то тоже не встречал по опыту носителей этого качества.

Однажды я очень сильно заблудился. Мне было сложно встать на верный путь, но затем я вдруг вспомнил, что у кота есть девять жизней, у человека – одна, а у блуждателя их много. Не знаю, сколько. Мне никто не говорил, и я сомневаюсь, что кто-либо вообще знает эту цифру. Моя ошибка состояла в том, что я осекся в правильности суждений. Странно звучит, не так ли? Очень странно. Я бы даже назвал это бредом. Но пока из чьих-нибудь других уст не вырвалось то же самое слово, я бы хотел продолжить.

Сколько существуют люди? Как-то я пересчитывал на пальцах, а доходя до десяти, шел по кругу. Не хватило дня, даже двух дней. А сколько раз люди ошибаются, наступая на те же грабли? Здесь не хватит и месяца… Тогда следующий вопрос: а могут ли люди научиться не наступать на них? Обходить стороной, не класть их под ноги, не попадать в место, где бы лежали те самые грабли? Я уверен, что нет.

Даже если подключить философию, то мы лишь застрянем в раздумьях и ни к чему не придем. Философия заставляет нас думать и рассуждать, но она не разложит все по полочкам.

Блуждатель не верит философии. Он находит это человеческими догадками. Блуждатель верит в относительность человеческого опыта и считает, что пока его слишком мало.

Вы часто попадали в проблемные обстоятельства? Каждый человек попадает в них и не всегда находит выход. Он заранее может знать, что это закончится плохо, но все равно им будет двигать нечто важное. Важнее интуитивных предпосылок. Что же это за «важное»? У каждого оно свое. У меня тоже оно было. Думаете, я не был человеком? Я не был котом, а вот человеком еще как был. Я им родился, и даже скажу больше: я выгляжу человеком: у меня голубые глаза, светлые вьющиеся волосы и внушительный рост. Я, как и вы, дышу, передвигаюсь, разговариваю, вижу, слышу, делаю выводы. Но размышляю я, правда, немного иначе.

Я нахожусь в мире живых людей. У меня есть дом, жена, чудесный маленький ребенок, мне двадцать девять лет, и я люблю свою жизнь и делаю все возможное, чтобы ее любила моя семья. Удел многих – это вечное одиночество, в некоторой степени являющееся и деградацией. В общем-то, если сосредоточить этим примером вывод, то любое помешательство на чем-то единственном – это деградация. Поэтому жизнь, которую ты переживаешь, будучи сурком, – это удел».

– Пол, – донесся тонкий чарующий голосок.

От постороннего голоса я резко дернулся и вскочил с кровати. Поворот головы налево – рядом со мной моя любящая жена – молодая и бесконечно красивая. Порой в ее глазах вспыхивает беспричинная опаска, зрачки заливаются чернотой, а душа готова вывернуться наизнанку, чтобы выяснить, что не так. Но вскоре она скрывает переживания за маской, и это выглядит забавно. Она понимает, что я ей не скажу, и ей приходиться лишь смириться.

Сейчас она пока еще ждет ответа, и маска не закрыла ее прекрасное личико. Я посмотрел в окно, где царило ночное небо, и перевел взгляд на руку Лорен, не отрывающую палец от включателя светильника.

– Что-то плохое приснилось? – спросила она.

Я тяжело вздохнул и, на долю секунды встретившись с ней взглядом, быстро отвел его в сторону.

– Дурной сон, – отделался я.

– Дурной? – уже с догадывающейся интонацией спросила Лорен. – Опять твой блуждатель тебе снится? Кто это такой?

– Откуда ты… знаешь о нем? – вновь посмотрел я на Лорен, все еще не отдышавшись, словно я перенес операцию на сердце.

– Ты каждую ночь это слово бормочешь, – улыбнулась Лорен и коснулась ладонью моего плеча. – Расскажи мне о нем.

– Как я могу о нем рассказать, если ни разу его не видел? – мучительно простонал я.

– А что тогда ты видишь? Образ?

– Нет, не образ, – отрезал я. – Это… что-то другое. Не знаю.

Лорен осторожно убрала ладонь с плеча и выключила лампу, укутавшись под одеяло как можно глубже.

– Ты знаешь. Лучше бы принял мою помощь, чем отказался от нее в который раз, – последнее, что сказала она этой ночью.

Я посмотрел в бесконечную темноту и с грустью опустил глаза. Она уверена во всем, что говорит. Но мне каждый ее вывод дается все тяжелее.

Кто этот странник, являющийся мне, я до сих пор не могу понять. А когда человек не может разобраться в своих мыслях, время обращаться к психологу.

Утром, когда Лорен бегала из одного угла в другой в поисках необходимой одежды, я открыл глаза.

– Эй, ты не видел мою красную блузку? – спросила она, остановившись и сосредоточив все внимание на мне.

Я неразборчиво что-то буркнул, почесав затылок.

– Ты же знаешь, нет смысла спрашивать человека с утра, – ответил я и потянулся.

– Тебе тоже, между прочим, пора на работу! – напомнила Лорен и кинулась к шкафу, что напротив окон спальни.

– Да, но мне сегодня позже.

– Ох, сегодня же среда, – опомнилась Лорен. – Черт, точно…

– Черт? – потянувшись, встал я с кровати. – Тебя это злит?

Она, раскрывая двери шкафа, на момент замерла. Вздохнула, повернулась ко мне, пока дверцы закрылись сами.

– Нет, ну что за глупости, – тихим голоском произнесла Лорен. – Просто сегодня у меня важный день, я не успеваю, как всегда, и…

– Тихо, тихо, – шепнул я, коснувшись пальцем ее губ. – Я помню о твоем дне. Это важно.

– Если я выиграю дело, нам крупно повезет, Пол, – улыбалась она.

– Я верю в тебя, дорогая, – чмокнул я ее в лоб.

Обхватив Лорен за талию, я осторожно понес ее к себе и легонько прижал. Лорен неслышно хихикнула, ей страшно нравилась наша любовная игра. Тишина, мы вдвоем молчим, и лишь действия играют главную роль.

С Лорен мы знакомы одиннадцать лет. В том году праздновали десять лет, как мы знакомы, а шесть лет назад поженились. В институте она была одной из лучших студенток, увлекалась правом, любила оторваться, как следует, активно занималась спортом. Поговаривали, да и сейчас говорят, что таких, как Лорен, достоин только лучший. Сейчас в роли лучшего я, а одиннадцать лет назад никто и предположить не смел, что она обратит на меня внимание. Я не был посредственным, занудой, чересчур прыщавым, я увлекался спортом, как и Лорен, побеждал в местных городках, играя за «Отпетых» и путешествуя с командой. У меня были друзья, оторвавшиеся от меня после знакомства с ней, и мы начали встречаться. А когда людям хорошо вместе и ничего не мешает, они переходят от одной стадии к другой.

Сейчас мы на стадии «растить ребенка и зарабатывать больше». Пятилетняя Никки – смысл нашей жизни, и следует вкладывать в нее все хорошее, что мы можем и даже не можем.

По ночам я и мой друг Бобби любим выбираться в пивной бар неподалеку от района и болтать на разные темы. Жалуемся друг другу, травим анекдоты, смеемся, а потом Бобби забирают домой: не повезло ему с характером его жены, и всякий раз после наших ночных походов он зарабатывает синяк. Почему его забирают по ночам? Не потому, что мы напиваемся в стельку, и он завязывает драку. Он весельчак после пары литров пива. Думаю, Дженнифер – так зовут необъятную жену Бобби – слишком за него переживает.

В чем минус для меня во всей этой истории? Лорен плохо относится к Бобби. Он ей совершенно не нравится: во-первых, он едва ли не загремел в тюрьму за мелкую кражу, а во-вторых, он не стесняется выражений в ее присутствии. Кстати, Лорен и вытащила его, как адвокат, доказав судье, что он не причастен к делу. Хотя сама она прекрасно понимала обратное. Конечно, кто захочет видеть такого уродца другом своего драгоценного мужа, и я это могу понять. Просто порой ее слова относительно Бобби нагнетают.

– Ты такая привлекательная, когда куда-то торопишься, – шептал я Лорен, крепко обнимая.

– А по другим случаям – нет? – захихикала она.

– По другим ты просто сногсшиба…

Этот момент прервал детский голосок Никки.

– Тедди хочет есть, – сказала она, наблюдая за нами в проеме двери.

В руке Никки держала плюшевого мишку, с которым не расстается последние недели три. Он больше нее в два раза, гораздо легче, невероятно мягкий, ну и, конечно же, подарок от ее горячо любимой бабушки Элизабет – моей мамы.

– Сейчас мы его покормим, золотце, – пролепетала Лорен, отпрянув от меня. – А точнее, папа покормит, правда, милый?

– Да, конечно, – отозвался я. – Маме нужно бежать.

– Ты убежишь навсегда? – спросила Никки.

– Навсегда? – переспросила Лорен, в недоумении переглянувшись со мной. – Что за мысли, детка?

Я подошел к Никки и присел на корточки, обхватив ладонями ее нежное личико.

– О чем ты?

– Мама уходит на работу, – пояснила Лорен с тем же недоумением, но более широкой улыбкой.

– Тедди сказал, ты уйдешь навсегда, – ответила Никки.

– Тогда ему придется сильно извиниться за такие слова, потому что это все глупости, – грозящим наигранным тоном обратился я к медвежонку.

Но Лорен увидела в этом нечто большее, чем просто выдумка Никки. В ее глазах отражалась тревога.

– Я вас очень люблю, – сказала Никки и обняла сначала меня, а потом свою маму.

Лорен сказала, что мы обсудим это вечером, когда оба вернемся с работ, а пока она уже мчалась к дверям, посылая нам воздушные поцелуи.

Мы с Никки остались вдвоем.

На кухне всегда царил порядок. Никки села за свой личный радужный столик, схватив пластмассовую розовую ложку, и с интересом наблюдала за мной. Я же, остановившись у холодильника, обратил внимание на расстановку мебели на кухне: следовало бы кое-что изменить. Например, наш обеденный столик, что томится в углу с красочными картинами, весящими на стене, следовало бы передвинуть к окну – оттуда отличный вид на улицу! Кухонную светло-коричневую стену можно не трогать, а вот небольшой бардовый диванчик, стоящий под окном, можно переставить в угол стены. На мой взгляд, идеальный вариант для перестановки.

– Ты тоже будешь есть? – поинтересовалась Никки.

– Да, солнышко, сейчас посмотрим, что приготовила мама.

Я открыл холодильник, понимая, что, скорее всего, у Лорен на готовку не хватило времени. Так случается очень редко. За все время пару раз, если не меньше. У всех у нас случаются форс-мажоры. Особенно если это касается работы адвоката – опаздывать нельзя ни в коем случае.

– Мама сказала, все на плите, – подсказала Никки, не открывая глаз от запотевшей крышки сковороды. – Там тушеные овощи с мясом, но это тебе, а мне молочная каша и еще что-то.

Я оглянулся на дочку с каким-то странным послевкусием. Захлопнув дверцу, подошел к плите и открыл небольшую крышку кастрюльки: и правда, каша. Томленые овощи с жареным мясом выглядели страшно аппетитно, отчего хотелось как можно быстрее схватить вилку с ножом и разделаться со всем поскорее. Но голову посетил вопрос, оставивший своеобразное послевкусие от слов Никки.

– А мне мама ничего не сказала… – пробормотал я.

Она ведь торопилась! Что за догадки я строю?

После завтрака я разобрался с грязной посудой и помог Никки собрать вещи для детского садика. Он располагался не очень далеко от нашей улицы, но я всегда отвозил ее на машине, поскольку, иди мы пешком, пришлось бы поторапливаться с завтраком и прочими делами.

Машина остановилась прямо у ворот, и Никки повернула голову в мою сторону, радостно улыбаясь.

– Обещай быть сегодня умницей, – попросил я.

– Как обычно, – ответила Никки, кивнув. – А можно мне самой дойти до здания?

– Нет, – покачал я головой. – Я обязан довести тебя до воспитательницы. Иначе никак.

– Но я уже совсем взрослая! – запротестовала она.

– Согласен, но по правилам мне следует передать тебя из рук в руки.

– Хорошо, – вновь улыбнулась Никки, немного опечалившись.

После того, как я отвел Никки в детский садик, вернулся в машину, нажал на педаль газа и выехал на дорогу, ведущую к работе. На полпути машину слегка подбросило с моей стороны, я был вынужден оценить ущерб, поскольку, судя по звуку, что-то зацепилось, свернул к тротуару и вышел наружу. Подошел к бамперу и увидел прилепленный к нему лист. Он выглядел совершенно чистым, но не пустым. Я отклеил его от бампера, собираясь бросить на землю, но краем глаза прочел на нем единственные слова, написанные жирным черным маркером: «Носитель качества». Пожав плечами, я избавился от листа, разорвав его пополам и выкинув в близстоящую урну. Вдруг меня передернуло: где причина, по которой какая-то часть машины заскрежетала, словно я наехал на железяку? Осмотрев весь «форд», я ничего не обнаружил. Даже царапины, хотя звук был соответствующим.

– Здравствуйте, мистер Флетчер, – донесся привлекательный женский голос за моей спиной.

От первоначального недоумения, сменившегося неожиданным вмешательством кого-то постороннего, я рефлекторно вздрогнул и обернулся: передо мной стояла высокая молодая девушка в коротком черном платье и с какими-то бумагами в руках. Длинные темные волосы распущены за плечи, на ногах внушительной высоты каблуки. Незнакомка, ростом с меня, вежливо улыбнулась и сосредоточенно смотрела мне в глаза.

– Могу чем-то помочь? – оглядел я ее сверху донизу. – Мы знакомы?

Ее серо-голубые глаза блеснули, когда я задал вопрос.

– Мое имя Лиан Росс, – протянула она руку. – Я представляю кампанию «Литературного профессионализма». Мы занимаемся издательством журналов, где люди, столкнувшиеся со сверхъестественным, делятся с нашей кампанией увлекательными историями, вследствие чего мы снимаем видеорепортажи с места интересных необъяснимых явлений. Разумеется, ваше…

– Стоп-стоп-стоп, – выпрямил я руку. – Ни разу не слышал об этой кампании, больше похожей на журналистскую…

Лиан Росс повторила мой жест, но затем ее рука указала на мой «форд».

– Это чистой воды знак, мистер Флетчер, – спокойным голосом объявила девушка. – Странный лист прилипает к бамперу вашей машины, и вдруг вы останавливаетесь, разрываете его пополам и выбрасываете в урну, – задела она ее ногой, кивнув в ее направлении. – Наша кампания тщательно отслеживает подобные ситуации.

Ее слова воспринимались мной, как вздор.

– Откуда вам известно мое имя, мисс Росс?

Девушка поправила вышедший за ухо локон и протянула мне другой рукой стопку своих бумаг.

– Все они о вас, – сказала она.

Я нахмурился, отвергая наш дальнейший разговор.

– Мне пора на работу.

Я начал обходить спереди машину, как Лиан запротестовала.

– Вы должны быть заинтересованы, мистер Флетчер! Мы выплачиваем немалые деньги за статьи и репортажи.

– Сами еще и платите, – усмехнулся я, садясь в машину.

Я выжал сцепление и собрался двинуться с места. Девушка подошла к пассажирскому окну и проговорила глухим голосом:

– Однажды вы так или иначе вспомните об этом разговоре, Пол.

Я кивнул ей, переключил на вторую передачу и тронулся. Вдруг мотор забарахлил, и двигатель угас. Я стукнул по рулю, заметив в зеркальце заднего вида стоящую незнакомку, не сдвинувшуюся с места.

– Черт побери, – ворчал я.

В кармане завибрировал сотовый. Я достал его и, набираясь терпения, ответил:

– Пол, эй, старина! – весело раздался из трубки голос Бобби. – Я не отвлекаю?

Я вздохнул и закатил глаза, смотря через зеркальце, как настойчивая Лиан Росс подходит к машине.

– Пол? – позвал Бобби.

– Да, вообще-то, знаешь, я немного занят, – бросил я и оборвал связь, когда девушка открыла пассажирскую дверцу и села рядом со мной, пристально наблюдая за моей реакцией. – Так, по-моему, это переходит границы.

Лиан задумчиво улыбнулась, рассматривая бардачок. Выглядело это так, словно ей на ум приходили забавные мысли.

– Не подвезете меня до «Истканцтоваров»? – спросила она. – Вам ведь, кажется, по дороге?

Я свел брови к переносице и нахмурился, переведя взгляд на ее стопку бумаг.

– Говорите, там все обо мне…

Лиан без раздумий положила стопку мне на колени и выжидающе смотрела.

– Открывайте, читайте.

У меня на коленях лежали три толстые папки, а между ними какие-то тонкие листы альбомного формата. Я взял ярко-желтую папку сверху и раскрыл: на первой странице вовсю растянулась моя фотография, черно-белая, будто сделана скрытой камерой. Все мускулы напряглись, и я перевернул следующую.

Имя: Пол

Фамилия: Флетчер

Возраст на текущий год: 29

День рождения: 4 июля

Семья: жена – Лорен Флетчер (27 лет), дочь – Никки Флетчер (5 лет).

Место рождения: Лос-Анджелес

Текущее место жительства: Вашингтон

Место работы: автомеханик

Ниже была указана информация более точная: рост, вес, группа крови, цвет волос и прочая. Я озлобленно начал листать страницу за страницей, просматривая черно-белые фотографии себя и семьи: здесь мы гуляем по городу, а здесь я еду на работу. Ярость накрыла меня, и я схватил Лиан Росс за руку, дернув за кисть.

– Какого черта вы следите за мной и моей семьей?

Девушка кокетливо накрыла мою руку своей ладонью и убрала ее в сторону, взяв стопку обратно себе.

– Если отвезете меня до пункта назначения, я все вам расскажу, – с серьезным лицом пообещала она.

Я недоверчиво прищурился и, пребывая в безысходности и смятении, неуверенно взялся за руль, повернул ключ зажигания, и «форд» завелся.

–Ну вот, – кротко улыбнулась Лиан, – в руках автомеханика все починится.

Фыркнув, я проигнорировал ее попытку сделать комплимент. Несколько минут мы ехали молча. Росс с неподдельным интересом изучала улицы, разглядывая высотные здания и забегаловки, а я тем временем перебирал всевозможные варианты. Их было много, решиться озвучить все – не самая лучшая затея.

– Вы, как я понял, не в «Литературном профессионализме» работаете, – холодно глянул я не нее.

– Все, что я вам сказала, – правда, – спокойно ответила Лиан.

– И вы не находите все это странным? – с ноткой отвращения заметил я. – Ваше появление, настойчивость…

Росс скрыла улыбку, повернувшись к окну, и хихикнула.

– Что смешного? – разозлился я.

– Вы слишком напряжены, – повернула она ко мне голову, сохраняя улыбку. – Не стоит.

Не успел я ответить, как после перекрестка стояло здание «Истканцтоваров» – супермаркет, заброшенный пять лет назад. В нем собираются открыть спорткомплекс, но дело заканчивается лишь отложенными годами и обещаниями. «Форд» припарковался на стоянке, принадлежавшей стоящему рядом ресторану, и я выжидающе переключил все свое внимание на незнакомку на пассажирском сиденье.

– Я слушаю.

Лиан Росс начала с беспокойством осматривать окружающее через стекла машины, а затем украдкой взглянула на меня.

– Разве здесь здание «Истканцтоваров»? – спросила она, вскинув брови.

– Вы не здешняя?

Та нехотя кивнула, недовольно заглянув в свой телефон: незнакомка стала набирать кому-то сообщение.

– Позвольте, – выхватил я у нее телефон, услышав возмущенное «эй», и спрятал себе в левый пустой карман. – Либо объясняешь, какого черта у тебя снимки скрытой камерой на всю мою семью, либо я…

– Полно, Пол, – коснулась Лиан моего колена. – Похоже, нас здесь не слышат, а значит, это действительно то самое место.

Я недоуменно потряс головой.

– Не слышат кто?

– Пошли, – открыла Лиан дверцу и вышла на улицу, держа в руках папки и листы.

– Мать ее, – психанул я и вышел за ней, с размаху захлопнув дверь. Вышло громко и сурово – собственно, такой я и есть в гневе.

Росс поправила волосы и грациозно пошла к выходу из стоянки, увидев напротив ресторана высотное серое здание. Я закурил сигарету и побрел за ней, чувствуя себя полным идиотом. До начала рабочего дня оставалось около получаса, но я всегда приезжал заранее: Бобби пригнал свой фургон пару недель назад и попросил привести в порядок так быстро, как это возможно. Но для починки его старой проржавевшей колымаги требуется найти кучу деталей, иными словами – поменять все, и я, честно говоря, увлекся этим процессом, работая «сверхурочно». Мне с детства нравилось копаться в железяках.

Лиан вела меня вдоль закрытого супермаркета, завернула за угол и оказалась у здания с задней стороны – мы шагали через узкий проулок, где максимум, кого можно было встретить, – это кошку или бомжа, и остановились. Росс задрала голову вверх, а затем опустила прямо перед собой.

Я насторожился: скорее всего, это развод с печальными последствиями. Либо с меня стрясут денег какие-то упыри, к которым она меня ведет, либо грохнут. Скорее, процесс окажется гибридным: у меня при себе ни гроша в кармане, поэтому я начал потихоньку продумывать план побега: ничего не составит труда ударить эту девку носом о забор и скрыться, однако меня действительно заинтересовали папки в ее руках: там все о семье Флетчеров, в частности, больше обо мне. И если рассуждать чисто логически, то те, кто за мной следил пока по не понятной мне причине, накапливали эту информацию не для того, чтобы прямо сейчас убить.

Но больше я переживал за семью: в папке и Никки с Лорен. Что, если мне начнут угрожать под предлогом работать на кого-то?

Росс подошла к черному ходу и открыла двери, на мое удивление оказавшиеся не на замке. Девушка, видимо, знала об этом, и кивнула мне заходить в темноту, следуя за ней.

Глава 2

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

– Я привела его, – строгим голосом отчеканила Лиан, когда мы зашли в огромную пустую комнату, где в свое время располагался отдел спортивных вещей: отныне лишь голые стены и пыль.

Сюда отлично проникали солнечные лучи, ложась на белые стены, пол и отсвечиваясь на потолок. Здесь было жарко и пыльно; я сморщил нос.

Выйдя из-за спины Росс, я увидел стоящих людей в черных плащах и куртках. Их было трое: первый – молодой и высокий афроамериканец, возрастом примерно с меня, лысый; он жевал жвачку, оценивающе разглядывая меня через солнцезащитные очки. Рядом с ним, скрестив руки на груди, уверенно и непоколебимо стоял накаченный мужчина, гораздо старше нас, ему мы я дал ближе к пятидесяти. Его зеленые глаза впились в мои, и я на автомате покрепче сжал руки в кулаки, готовясь к чему-то неизбежному и плохому. Но когда я перевел взгляд на третью персону, то засомневался: тощая, с заплетенными косичками и в больших очках скромно переминалась с ноги на ногу девушка, перепугано глядя на каждого. Я сохранял на лице невозмутимость, хотя зрачки, уверен, были расширены.

Лиан закрыла дверь в помещение, вынула из-за уха маленький круглый шарик, и внезапно ее черное платье сменилось того же цвета кожаной курткой и джинсами. Девушка встала возле меня, обращаясь к афроамериканцу:

– Роджер, они ничего не видели?

Парень помотал головой и устало вздохнул.

– Мне надоело перематываться из города в город всякий раз, когда такие объявляются, – махнул Роджер рукой в мою сторону.

Я тут же напрягся и вражески уставился на него.

– У меня чистая репутация за плечами, какого вам нужно? – рыкнул я.

Мои слова вызвали у всех улыбку, кроме пугливой девочки в очках. Ее черная кожаная куртка никак не сочеталась с тем, что она испытывала внутри, и не заметить это было нельзя.

– В этом все и дело, Пол, – положила мне на плечо руку Росс. – Ты идеально чист, досье без грязи.

– А когда идут знаки свыше, – выплюнул Роджер жвачку и вздохнул, – нам не идти напрямик нельзя.

На моем лице заиграли желваки. Яростно буравив взглядом Росс, я прошипел сквозь зубы:

– Что вам надо от меня?

– Наше агентство, Пол, далеко не простое, – предупредила она и глянула на остальных, остановив внимание на мужчине, стоящем между Роджером и очкастой. – Лео, начинай ты.

Лео, с имевшейся сединой на висках, расставил руки по бокам и вышел чуть вперед.

– Тебе будет поручено сделать девять заданий, – объявил он громким и командирским голосом, – каждое из которых ты будешь проходить со своим напарником.

Заговорил Роджер:

– В мире существует такая вещь, как судьба, и наша задача – направить обычных людей к этому столкновению: задержать на секунду мужчину перед светофором, чтобы нарушитель не сбил его, или наоборот, поторопить. Зависит от судьбы.

– Нам не всегда удается это сделать, Пол, – предупредил приятный голос Лиан. – Но в большинстве случаев мы выигрываем.

Роджер заметил, что я с недоумением смотрю на девочку в очках, и ухмыльнулся:

– Это Нэнси. Она, как ты, узнала о нас сегодня, только ранним утром.

Роджер не смог подавить вырвавшийся смешок, переглянувшись с Лео:

– Увидела стоящим меня в своей ванной. В плаще.

Но Лео не поддержал иронию и недовольно покачал головой, обратившись ко мне:

– Наша анонимная помощь распространена по всему миру: в Испании, в Штатах, даже на Антарктике.

– Ничего не пойму, – потряс я головой. – Анонимная кампания? А при чем здесь «Литературный профессионализм», где обращаются к людям с просьбами рассказать о чем-то необычном? И за отклик заплатить?

– А, насчет этого, – неловко вставила Росс. – Нет никакого «Литературного профессионализма», я сказала это специально, чтобы на нас не обратили внимания.

Я повернул на нее голову.

– Люди – это так важно?

– Непростые люди, а наши противники, – отозвался Лео. – Они наоборот не хотят, чтобы люди сталкивались с судьбой, и новички, приходящие к нам, для них новые враги. Один из таких стоял по другую сторону дороги, пока ты осматривал свой «форд» у урны. Они не знают нас в лицо, в отличие от нас, но если увидят, как мы раскрываем кому-то карты, то разберутся сразу на месте и у всех на виду – расскажи Лиан тебе обо всем в его присутствии, они убили бы тебя, Пол. Но когда ты уже даешь согласие стать одним из нас, они не имеют права нападать и причинять тебе вред. Таковы наши правила.

Я глубоко вдохнул и выдохнул, схватившись за голову.

– Это чертова секта, – простонал я.

– Да, ты уверен? – вызывающим голосом воскликнул Роджер. – А как же блуждатель, вечно преследующий тебя во снах?

После его слов я застыл на месте и быстро зыркнул на афроамериканца, сместившего на нос солнцезащитные очки.

– Откуда ты знаешь?

– Он говорит от твоего лица, когда ты спишь, верно? – склонил парень голову вбок. – Этот блуждатель внушает тебе, будто ты один из них. Я ведь прав?

– Как ты узнал?! – заорал я и собирался кинуться на него, однако стоящий ближе к нам с Лиан Лео вытянул руку в сторону и перекрыл мне дорогу.

– Сохраняй спокойствие, Пол, – грозно предупредил он.

Я оскалился и сделал два шага назад. Лиан только коснулась ладонью моего плеча, как я ее сдернул.

– Этот блуждатель – глава всех нас, таких же блуждателей, но на несколько рангов ниже, Пол. Он хочет, чтобы ты выполнял его поручения. За деньги.

– Деньги? – скорчил я гримасу.

– Тебе придется бросить семью, работу и жить вместе с нами, – добавил Лео. – Без денег ты не проживешь и недели.

Лиан с сопереживанием изучала меня, поскольку после слов «бросить семью» я вытаращил глаза и внутри все сжалось.

– Пошли вы к черту! – заголосил я и направился из помещения.

Лиан устремилась за мной, но я предупреждающе обернулся и выставил указательный палец.

– Не смей, – шепнул я.

Она вздохнула и осталась стоять.

«Чокнутые придурки, – думал я про себя, пока шел к машине. – Собрание секты, сколько же сумасшедших в округе…».

Я уселся в машину и завел двигатель. Глянув в боковое зеркальце со стороны пассажира, я ненароком обнаружил на соседнем кресле лежащий лист. Взял его в руки и прочел: «Носитель качества». Лист выпал и полетел к педалям, а я уставился прямо перед собой. Нервно сглотнув, я посидел в раздумьях пару минут и двинулся на работу, на которую, судя по времени, я опоздал.

Придя домой вечером, я кинул сумку в сторону и выдохнул, будто прошел войну. Не знаю, в каком именно направлении стоило думать: эта секта не давала мне покоя, но я бы к завтрашнему дню уже забыл о ней, если бы не лист, внезапно появившийся в машине. Я точно помнил, что разорвал его и выбросил в мусорный контейнер.

Я верил в сказки и магию лишь в детстве. Со временем эта непоколебимая вера в волшебство исчезла, и я не жалел: гораздо проще жить в реальном мире, нежели окунаться в несуществующий. Хотя, конечно, в этом мире никогда не легко.

Ко мне подбежала Никки, держа плюшевого мишку за руку, и обняла меня в прихожей.

– Папочка! – радостно воскликнула она.

– Как ты, солнце? – сел я на корточки и чмокнул Никки в лоб. Губами я ощутил жар и с переживанием заглянул дочери в глаза, посерьезнев: – Ты заболела?

Никки пожала плечами, перестав улыбаться.

– Лорен! – позвал я и снял с себя верхнюю одежду.

Лорен вышла из кухни с улыбкой, но заметив мое волнения, вмиг забеспокоилась.

– В чем дело, Пол? – спросила она и подошла поцеловать.

– У нее жар, температура высокая, – констатировал я.

Лорен вскинула брови, наклонилась к Никки и пощупала руками лоб. Выпрямилась и посмотрела на меня.

– Я ее покормила два часа назад, все было в порядке. Съела что-то не то?

Пока мы разбирались, в чем дело, Лорен принесла из аптечки градусник и сунула Никки под язык. Сидя в гостиной на диване, Никки начала сдавать: вид у нее был больной. Я и Лорен стояли перед ней и ждали, когда градусник запиликает. И вот донесся ожидаемый звук – я быстро взял градусник и посмотрел на него вместе с женой: 39,9.

– Господи, – кинулась Лорен к телефону.

Я присел рядом с Никки, сбив показатель градусника и попросив померять температуру еще раз.

– Я болею, да? – спросила дочь, и на ее лбу появились капельки холодного пота. Лицо порозовело.

Из кухни раздался голос Лорен: она звонила в скорую. Поначалу я решил, что мы могли бы справиться сами, дав жаропонижающее, однако Никки взяла меня за рукав белой рубашки и потеряла сознание.

– Никки! – перепугался я. – Эй, девочка моя! Никки!

Лорен выглянула в гостиную и сбросила звонок, подбегая к нам.

– Едем в больницу сами.

Пока я нес Никки к машине, Лорен бегло выключала по дому электричество и закрывала дверь на замок. И вот мы оба уселись в «форд», дочь лежала на заднем сиденье, ее голова находилась на коленях у Лорен; она ласково гладила ее по волосам и приговаривала, что все будет хорошо.

Мы неслись к ближайшей больнице, нарушая многие правила. Лорен призывала не лететь угорелым, но я находился в плохом предчувствии – сердце вырывалось из груди.

– Пол, не так быстро, – в сотый раз повторила Лорен более-менее спокойным тоном, – не надо рисковать.

Впереди загорелся зеленый, и через пешеходный переход зашагали люди. Я с психа ударил рукой по рулю.

– Успокойся! – призвала жена.

Вспыхнул красный, и я нажал на педаль газа: мы понеслись со скоростью ста пяти километров в час.

– А знаешь, я ведь выиграла сегодняшнее дело, – хрипло проговорила Лорен.

Я посмотрел на нее через зеркальце: она вяло улыбалась, заправляя локоны Никки за уши.

– Серьезно? – выдавив слабую улыбку, спросил я: похоже, ничего в настоящий момент не могло обрадовать так сильно, как хорошее состояние дочери.

Лорен угукнула.

– Тогда ты большая умница, – протянул я руку назад, и она нежно взяла ее.

В больнице мы оказались через пятнадцать минут езды. Никки сразу приняли и просили ожидать нас в коридоре. В белом коридоре ходила куча людей: пациентов, врачей и таких, как мы с Лорен. На улице уже стемнело, а мы все ждали. Я склонился и оперся локтями о колени, нервозно покачиваясь взад-вперед. Лорен положила голову мне на плечо – так мы сидели около часа, недоумевая, в чем дело. Доктор вышел из палаты, и мы резко вскочили, возбужденные и встревоженные.