Buch lesen: «Невеста Короля Теней»

Schriftart:

Sylvia Mercedes

Bride of the Shadow King

* * *

Глава 1. Фэрейн

– Если бы тебе тогда удалось соблазнить наследного принца Корнейта, мы бы сейчас не оказались в такой ситуации.

Я закрываю глаза, пытаясь унять пробегающую по спине дрожь. Слова брата подобны хлестким пощечинам. Они слетают с его губ так небрежно, будто он рассуждает о погоде или фасоне его туники. Однако горькие невысказанные эмоции, стоящие за этими словами, заставляют вздрагивать и жалеть, что у меня нет возможности каким-то образом зарыться в подушки моего сиденья и просто исчезнуть.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем открыть глаза и посмотреть на сидящего напротив Теодра. Он выглядит крайне эффектно в отороченном мехом дорожном плаще и шляпе с пером, занимающей слишком много места в нашем маленьком экипаже. На его коленях покоится декоративный меч, рукоять которого украшена драгоценными камнями – под стать поясу. Шесть массивных колец, достаточно больших, чтобы налезть на его облаченные в бархатные перчатки пальцы, сверкают при каждом движении его рук. Сейчас он полирует одно из них, дуя на ограненный камень и вытирая его о рукав.

– Знаешь, война – это такой ужас, – говорит он так, будто подобная мысль никогда бы сама не пришла мне в голову. – Обычный мужчина больше не может следить за своим хозяйством, потому что он должен бросить все и идти воевать. Урожай портится, и тогда женщинам приходится выполнять всю грязную работу. И в каких же уродин они превращаются! Скелеты с ввалившимися глазами и костлявыми бедрами. От одного их вида просто выворачивает желудок. Вон они еле идут со своими плугами и косами, а за ними тащится орава их маленьких отродий в лохмотьях. Совсем никакого уважения к королю и стране.

Он поднимает на меня взгляд, его темные глаза сверкают в полумраке кареты.

– Союз с Корнейтом мог все исправить. Их кавалерия заставила бы наших врагов пуститься наутек! Но вместо этого чертовы фейри ползают по всей сельской местности, устраивают набеги, сжигают посевы, крадут скот, и все это забавы ради. Поэтому люди с плачем приходят к воротам отца, голосят, причитая и демонстрируя своих голодающих детей, как будто он может что-то сделать, кроме как отправить еще больше народа на поле боя.

И это твоя вина.

Он этого не говорит. Ему и не надо. Я и без того чувствую обвинение, сквозящее в каждом его слове, жесте, взгляде. Я чувствую его так отчетливо, что почти начинаю в это верить.

Моя вина.

Сожженные посевы. Люди, потерявшие свой дом. Голодающие дети.

Моя вина.

Я должна была справиться лучше. Я должна была быть лучше. Когда принц Орсан Корнейтский начал за мной ухаживать, я должна была улыбаться, флиртовать и кокетничать. Мне не следовало тихо сидеть в сторонке, прятаться в самых темных углах помещения, стремясь найти место, где свет, шум, смех и колоссальное давление общества не прорвали бы всю мою защиту и не заставили бы меня задыхаться от боли. Я должна была задвинуть эту боль в самые дальние уголки своего сознания – в конце концов, она ведь существует лишь у меня в голове, не так ли? – и притвориться, что все в порядке. Притвориться той, кем я должна была быть, кем мне суждено было быть как старшей дочери короля Гаварии.

Но я не смогла.

И даже так принц Орсан готов был жениться на мне. Переговоры между его королевством и моим шли полным ходом, почти достигнув кульминации. Пусть даже я не была той невестой, о которой он всегда мечтал. Пусть даже каждый раз, когда он смотрел на меня, я не чувствовала ничего, кроме разочарования и покорности, плещущихся во взгляде его проницательных карих глаз. Однако как наследный принц, он понимал всю ценность нашего союза. Он понимал насколько мудрым было решение объединить силы Корнейта и Гаварии против угрозы вторжения фейри. К тому же нельзя не учесть мое солидное приданое. Да, в свете этих соблазнов он был готов смириться с чем угодно. Кроме того, что я сделала, когда он попытался поцеловать меня в саду.

О боги! Я снова закрываю глаза, пытаясь не вспоминать тот ужасный момент. Мы прогуливались при лунном свете, со стороны являя собой идеальную картину влюбленной пары, если не обращать внимания на то, как тщательно я соблюдала дистанцию в добрых три фута между нами. Он был довольно красив в расшитой серебром тунике, его светлые волосы были зачесаны назад, а украшенный драгоценными камнями обруч обрамлял лоб. На мне было романтичное платье нежно-розового цвета с открытыми плечами, волосы украшал жемчуг. Вслед нам звучала музыка, исполняемая скрытыми за цветочной завесой музыкантами. Намереваясь сделать какое-нибудь замечание по поводу их игры, я повернулась к принцу. К моему величайшему удивлению, Орсан сделал два быстрых шага, схватил меня за плечи, до боли сжав пальцами оголенную кожу, и притянул к себе. Его губы впились в мои. Это было слишком внезапно. Все, что он тогда чувствовал, нахлынуло на меня волной разочарования, решимости, страха, гнева, смущения и ощущения неадекватности происходящего. Все и сразу. Эти чувства обрушились на меня в одном болезненном столкновении губ, зубов, языка. Мое тело отреагировало мгновенно. И меня вырвало. Прямо на его роскошную тунику.

Делегация Корнейта покинула дом моего отца на следующее же утро, переговоры были сорваны. Еще через день отец отправил меня в монастырь, посвященный Норнале. Он не сказал мне ни слова, даже о том, как глубоко я его разочаровала. Как будто он просто хотел полностью забыть о моем существовании.

С тех пор прошло почти два года. За это время я ни разу не получила из дома никаких вестей, ни единого письма от моих сестер. Так что я была потрясена, когда три дня назад Теодр без предупреждения вошел в мою комнату, заняв весь дверной проем своей огромной шляпой с пером.

– Я пришел забрать тебя домой, Фэрейн, – заявил он без лишних предисловий. – Король Теней ищет невесту, и ты нужна нам немедленно.

Я все еще не до конца понимаю, почему отец послал брата за мной. Кем бы ни был этот зловеще титулованный Король Теней, у меня нет сомнений в том, что я не та невеста, которую он ищет. Однако моя младшая сестра Ильсевель, судя по всему, заявила, что не собирается вступать в брак по расчету. Она закатила грандиозный скандал и заперлась в восточной башне, швыряя посуду в голову всякого, кто пытался к ней приблизиться.

– Кажется, отец думает, что ты сможешь вразумить глупую девчонку, – сказал Теодр, с насмешкой разглядывая мою маленькую, скудно обставленную комнату. – Никто другой с этим не справится, да помогут нам боги. Но ты всегда находила общий язык с Илси. Заставь ее осознать свой долг перед короной. Докажи, что от тебя есть хоть какая-то польза.

Едва удержавшись, чтобы тяжело не вздохнуть, я отворачиваюсь к окну и, отодвинув занавеску, начинаю разглядывать сельские пейзажи. Мы спускаемся по горному перевалу. Мой взгляд охватывает мили бескрайних долин под сумеречным небом. Недалеко от нас я замечаю остатки деревни – разрушенные дома, из-под обвалившихся крыш которых все еще поднимается дым. Сгоревшие жилища, почерневшие стены. Разруха. Опустошение. И что стало с теми, кто когда-то называл эту деревню своим домом? Они уже мертвы или их сейчас преследуют и убивают? Или же они бродят по сельской местности, бесприютные, беспомощные, без малейшей возможности укрыться от бушующих на земле ранних весенних ураганов?

Весь мир, кажется, источает отчаяние.

Отпустив занавеску, я откидываюсь на спинку сидения. Холод пробирает до костей, но, несмотря на это, я стягиваю перчатку с правой руки, пальцы пробираются под плащ, нащупывая на груди цепочку с хрустальным кулоном. Я сжимаю его так сильно, что острые края амулета до боли впиваются в ладонь. Сначала кулон кажется холодным и безжизненным. Однако вскоре он начинает медленно согреваться в моей руке. И мне удается уловить слабую вибрацию глубоко внутри. Вновь закрыв глаза, я пытаюсь синхронизировать свое дыхание с этим ритмом. Боль отступает; меня больше не мутит. Глубокий вздох окончательно помогает прийти в себя. Чувствуя на себе пристальный взгляд Теодра, я открываю глаза и смотрю на него в ответ. Он приподнимает бровь.

– Не очень приятный вид, да?

Я качаю головой.

– Я и не осознавала, насколько все стало плохо, – когда я говорю, мой язык кажется распухшим и тяжелым.

– Тебя слишком долго прятали в этом монастыре, – фыркает Теодр.

Прятали. Не замужем и не рожаю детей. Не обеспечиваю страну военной поддержкой наших ближайших соседей. Бесполезная. Сплошное разочарование. Это все здесь. Висит в воздухе между нами. Невысказанное, но реальное.

Я опускаю голову. Возможно, я несправедлива к Теодру. В конце концов, я не очень хорошо его знаю. Он на несколько лет старше меня и провел бо́льшую часть своего детства вдали от замка Белдрот, где выросли мы с сестрами. Я видела его на официальных мероприятиях и нескольких семейных встречах, не более того. Это путешествие из монастыря – самый большой промежуток времени, что мы провели в обществе друг друга. И я сомневаюсь, что кто-то из нас захочет вновь встретиться в будущем.

– Ну что ж, – вздыхает Теодр, крутя еще одно из своих колец, как будто оно его щиплет. – Если Илси сможет заполучить этого Короля Теней в женихи, все будет хорошо. Насколько я понимаю, в его распоряжении довольно внушительная армия, и он не питает любви к нашим врагам. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда отец заключит сделку с троллями, но, эй! Отчаянные времена и все такое. Ильсевель совсем не в восторге от этой идеи, но отец говорит, что ты можешь использовать свой дар и образумить ее. Я надеюсь, тебе это и вправду удастся, ради всех нас! Хотя на самом деле мне даже жаль бедную Илси. Я имею в виду… Он же тролль.

На последнем слове он морщится, от него исходит волна отвращения. Я сжимаю свой амулет чуть крепче, дыша в такт его слабой пульсации. Мне, конечно, приходилось слышать разные истории о троллях: рассказы караванных торговцев, которые останавливались в монастыре в поисках убежища по пути через Эттрийские горы. Они описывали троллей как отвратительных монстров с каменной кожей, достигающих не менее семи футов в высоту, с кулаками, похожими на валуны, и зубами из сверкающих драгоценных камней. Людоеды. Костоломы. Безумные звери без мозгов и совести.

Мне трудно представить, что у таких существ есть король. Еще труднее представить, как мой отец торгуется с этим королем за руку Ильсевель. Каким бы ни было его отношение ко мне, отец всегда любил мою сестру, с ее веселым нравом и вспыльчивым характером, безрассудством и отвагой. Из всех детей Ильсевель больше всего похожа на него, и я часто слышала, как он сожалел о том, что она не родилась мальчиком.

Насколько все стало плохо, что он решил выдать ее замуж за монстра?

Внезапно карета останавливается. Я едва не падаю со своего места. Теодр чертыхается и вскидывает обе руки в стороны, чтобы опереться о стенки и удержать равновесие.

– Что, во имя семи тайных имен, происходит? – он рычит, хватает свой меч и три раза резко ударяет рукоятью по потолку. – Эй! Фантар! Что за задержка?

Приглушенный крик. За ним что-то тихо ударяет по крыше кареты.

Мое сердце начинает бешено колотиться.

– Теодр?

Мой брат, не обращая на меня никакого внимания, лишь бормочет еще одно ругательство и отдергивает занавеску на окне, высовывая голову наружу.

– Фантар! Эй, парень, здесь чертовски холодно. Ты же не собираешься оставить нас ту… А-а!

Теодр сотрясается от шока. У меня хватает сил только на то, чтобы вытянуть руки, ухватиться за его украшенный драгоценностями пояс и затащить обратно в карету. По ту сторону окна вспыхивает огонь, лезвие меча рассекает то место, где мгновение назад была его шея.

– Черт возьми! – выдыхает Теодр, откинувшись на спинку сиденья. Кровь отхлынула от его щек. – Там эти проклятые единороги!

От шока я теряю дар речи. Прямо за дверью кареты творится настоящий ад.

Люди кричат, лошади визжат от ужаса. Сквозь щель в занавеске я вижу вспышки красного пламени, мерцающие всполохи. Мою голову разрывает от ужаса. Не моего собственного, чужого, но пробивающегося в сознание подобно тарану. Я опускаюсь со своего сиденья на пол кареты, сильнее сжимая в руке хрустальный кулон. Мой брат смотрит на меня сверху вниз. Его страх хуже всего творящегося снаружи ужаса, он бьет по мне с намного более жестокой силой. Теодр моргает один раз. Затем, резко схватившись за свой декоративный меч, он бросается к двери с другой стороны кареты, распахивает ее и вываливается наружу. Его ужас уходит вместе с ним, и на мгновение меня переполняет облегчение.

Еще один крик раздается у меня в ушах. Теодр? Кто-то из наших людей? Я не могу сказать точно, а гадать бессмысленно. Что же мне делать теперь? Прятаться здесь, как попавшему в ловушку зверьку, смиренно ожидая, когда меня найдут и за волосы выволокут из кареты? Нет, это точно будет не лучше, чем лицом к лицу столкнуться с тем, что ожидает меня снаружи.

Стиснув зубы, я пробираюсь к полуоткрытой двери кареты, слегка толкаю ее и понимаю, что это было ошибкой. Моему взору предстает полнейший хаос. Мимо проносятся всадники на существах, похожих на лошадей, но с чудовищными пылающими рогами, торчащими из их черепов. Это прекрасные, устрашающие и величественные творения природы, на которых восседают столь же необыкновенные создания. Длинные волосы развеваются, сияющие лица светятся кровожадной радостью, а в руках у них мечи, которые горят так же ярко, как рога их скакунов.

Они не носят доспехов – на самом деле кажется, что на них вообще почти ничего нет, их мускулистые, богоподобные тела полностью выставлены напоказ, пока они окружают свою добычу и убивают ее.

Я замечаю серебряные шлемы кавалерии моего брата. Они доблестно сражаются, изо всех сил пытаясь защитить карету. Одного за другим их стаскивают с коней. Ужас, кровь и смерть овладевают мной. Я застываю на месте, парализованная.

И вновь мой дар оказывается проклятием.

Внезапно один из всадников поворачивается, его фиалковые глаза горят на лице такой душераздирающей красоты, что у меня перехватывает дыхание. Он замечает меня и улыбается, сверкая острыми клыками. Упираясь пятками в бока своего единорога, он подгоняет животное прямо ко мне. Весь мой мир сужается до пламени его глаз, смеха и острия поднятого меча.

Ведомая инстинктом выживания, я вываливаюсь из кареты и пытаюсь забраться под нее, почти не обращая внимания на боль от падения. Широкий подол платья мешает нормально двигаться, но мне удается полностью спрятаться как раз перед тем, как раздвоенные копыта единорога останавливаются на уровне моих глаз.

В следующее мгновение на дорогу ступает пара босых ног. Мой преследователь опускается на четвереньки, поворачивает голову и улыбается, глядя прямо на меня.

– Привет, красавица, – говорит он на языке, который я слышу впервые, но каким-то образом понимаю. – Выйдешь поиграть?

Он просовывает руку под карету, пытаясь ухватиться длинными ногтями за мое лицо. Его дикая похоть, подобно острейшему ножу, пронзает меня насквозь. Я отползаю назад. Лошади издают испуганное ржание – и карета кренится. Мне едва удается увернуться от покатившегося колеса, которое в итоге прищемляет мое платье и плащ, приковывая меня к месту. Давясь криком, я расстегиваю плащ, а затем хватаюсь за юбки обеими руками и выдираю их из ловушки. Ткань с треском рвется, оголяя бедро. Я отшатываюсь от кареты, пытаясь восстановить равновесие.

Мое внимание привлекает движение. Поднимаю взгляд и вновь вижу того же монстра, сидящего на крыше кареты и нависающего надо мной. Для сохранения равновесия он держит свой меч в стороне, но, когда замечает меня, высоко поднимает его над собой. Запрокинув голову, это существо издает горловой триумфальный вопль.

А затем внезапно, словно по волшебству, в его шее появляется кинжал.

Он широко распахивает глаза. Его замешательство волной накатывает на меня. Он роняет свой меч и тянется к торчащей из шеи рукояти. На его лице шок и недоумение. Будто он не может понять, каким образом этот кинжал вообще мог там оказаться.

В следующее мгновение его тело безжизненной грудой падает к моим ногам.

Я опускаю взгляд на существо, такое прекрасное даже в момент смерти. Спокойствие и тишина после тех сильных эмоций, которые терзали меня всего несколько секунд назад, поразительны. Ошеломленная, я застываю на месте.

Прежде чем мне удается осознать происходящее, в ушах раздается грохот копыт. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы заметить огромный сгусток тьмы, стремительно движущийся в мою сторону. Вдруг бесформенная фигура начинает обретать очертания, и мне удается различить склонившееся в седле тело и протянутую ко мне. Я издаю негромкий удивленный возглас за секунду до того, как из моих легких выбивают весь воздух, а меня саму отрывают от земли. На какой-то ужасный миг мне кажется, что это чужой удар отбросил меня в сторону.

И вдруг – покой.

Я с трудом могу описать это ощущение. Всего несколько мгновений назад весь мой мир сотрясался от ужаса, а каждое чувство взрывалось болью, но теперь здесь царит тишина. Умиротворение. Поначалу потрясение оказывается настолько сильным, что я даже не пытаюсь осознать, что происходит. Я не могу ничего сделать, кроме как закрыть глаза и погрузиться в это спокойствие, в эту благоговейную тишину.

Медленно ко мне начинает возвращаться сознание. Я понимаю, что больше не стою на своих двоих. Я сижу. Сижу на спине большого скачущего зверя, заключенная в кольцо двух сильных рук. Я почти давлюсь воздухом и поворачиваюсь на месте, пытаясь хоть как-то разглядеть своего похитителя. Пара поразительно серебристых глаз смотрит на меня сверху вниз.

Мне требуется с десяток секунд, чтобы осознать, что лицо моего компаньона неестественно синего цвета. Но я не обращаю на это внимания, ведь сейчас я могу думать лишь о его глазах.

Глядя в них, я сразу понимаю, что было источником этого спокойствия.

Губы моего спасителя шевелятся. Он пытается что-то сказать, но я не могу разобрать ни единого слова.

– Я… Прошу прощения?

– Вы в порядке? – повторяет незнакомец. Он говорит на моем языке, но в его словах слышится сильный акцент, хриплый, незнакомый мне рычащий говор.

– Я не знаю! – Я моргаю, качаю головой и опускаю взгляд на свое дрожащее тело. – Полагаю, что да?

– Хорошо, – говорит он, а затем добавляет: – Пригнитесь.

Рука на моей спине заставляет меня наклониться к шее животного, на котором мы едем. Толстая мускулистая шея с копной черной гривы, которую я сначала принимаю за лошадиную. Но нет, под клочьями меха виднеется блестящая чешуя. Это определенно не лошадь. Но сейчас нет времени на дальнейшие расспросы: сбоку от нас я замечаю вспышку огня. Всадник на единороге приближается к нам, его рот широко раскрыт в диком, убийственном смехе. Он замахивается своим оружием, но мой спаситель натягивает поводья, и его зверь отступает в сторону. Сталь и пламя свистят у меня над ухом.

Раздается звук удара клинка о кожу. Единорог издает душераздирающий вопль. И животное, и наездник падают навзничь. Я наблюдаю за происходящим с раскрытым от ужаса ртом. Но все же эта тишина, это спокойствие продолжают окружать меня. Самое странное и неожиданное ощущение.

В следующую секунду меня обхватывают за талию, притягивая к сильной груди.

– Лучше держитесь, – шепчет голос со странным акцентом прямо мне в ухо. Я едва успеваю ухватиться за густую гриву, прежде чем он пришпоривает своего зверя. Существо бросается вперед, но его движения не похожи на галоп. Чудище как будто превратилось в стремительную тень. Я все еще чувствую теплую твердость его тела под собой, но вижу не больше, чем несущийся поток тьмы.

Мы движемся в сторону другого пламенного единорога и всадника. Я отворачиваюсь и закрываю глаза, пока мой спаситель поднимает руку с мечом. Отдаленные крики ярости и смерти разрывают воздух, но, кажется, принадлежат другому миру, в то время как я здесь, в собственной маленькой вселенной, окружена всеобъемлющим покоем.

Незнакомец натягивает поводья. Его зверь резко останавливается, внезапно обретая плотность. Его огромные копыта цокают по камням. Оказывается, мы уже не на дороге, а проскакали прямиком вверх по горному склону. Ни одна лошадь не смогла бы преодолеть столь крутой подъем. Когда я оглядываюсь назад, от открывшегося вида у меня сводит живот.

– Не бойтесь, миледи. – Рука на моей талии сжимается чуть сильнее. – Уж кто-кто, а Кнар никогда не оступается. Вернемся к остальным?

От шока я не могу вымолвить ни слова, а потому в ответ лишь киваю и еще крепче вцепляюсь в гриву. Мне кажется или я вдруг начинаю ощущать биение чужого сердца у себя за спиной? Оно такое сильное и ровное, что пробирает до самых костей. Как успокаивающая пульсация моего кристалла, только гораздо сильнее.

Я качаю головой и осматриваюсь. Почти все всадники на единорогах скрылись, и я вижу, как последние из них исчезают в сгущающихся сумерках, их мечи сверкают, а рога зверей пылают. Затем я перевожу взгляд на искореженную карету, вокруг которой лежит слишком много безжизненных тел.

– Мой брат! – выдыхаю я, наконец обретя дар речи. – Где мой…

Я не успеваю договорить, как вдруг слышу знакомый голос, кричащий:

– Уберите от меня свои руки, вы, грязные камнегрызы!

Обернувшись на звук, чуть дальше по дороге я замечаю Теодра, окруженного тремя высокими фигурами. Они поразительно бледны, их кожа имеет голубоватый оттенок, а волосы белы как снег. Двое мужчин и одна женщина стоят с поднятыми руками и обмениваются тревожными взглядами. Теодр стоит по центру, описывая причудливые дуги своим декоративным мечом. Он потерял шляпу, и его длинные намасленные локоны поблескивают в свете огня. Он чем-то напоминает мелкую собачонку, огрызающуюся на стаю волков.

– Я так понимаю, это тот самый брат, о котором идет речь? – произносит голос у меня за спиной.

– Да, это он. – Я краснею, когда Теодр извергает очередной поток ругательств в адрес наших спасителей. Погодите, а точно ли они наши спасители?

Оглядываясь по сторонам, мне попадается на глаза еще больше странных чешуйчатых монстров, похожих на того, что сейчас везет нас. Они такие же пугающие, как единороги, если не страшнее. А эти человекоподобные создания, должно быть, фейри. Неужели я была спасена от одних врагов лишь для того, чтобы попасть в плен к другим?

– Прошу вас, не сердитесь на него, – говорю я, разворачиваясь лицом к всаднику за моей спиной. – Мой брат напуган. Он не понимает, что говорит.

– Да поразят боги ваши внутренности гнойными язвами! – визжит Теодр.

Незнакомец приподнимает бровь.

– Но речи у него довольно пылкие. – Его губы изгибаются в полуулыбке. – Но вы правы, он всего лишь испуган. Не все мужчины созданы для сражений. Посмотрим, сможем ли мы развеять его страхи.

С этими словами он подъезжает на своем чудовище к шумной группке. Теодр замечает наше приближение, и его лицо тут же бледнеет при виде ужасного скакуна. У него подкашиваются колени, и я опасаюсь, что он может упасть в обморок.

– Все в порядке, Теодр! – кричу я. – Теперь ты в безопасности.

Брат пристально вглядывается в мое лицо – его страх сменяется удивлением.

– Фэрейн! Что, во имя семи богов, ты там делаешь? – говорит он с осуждением, одаривая меня таким взглядом, каким обычно смотрят на предателей.

Я сжимаю губы в тонкую линию, а затем пытаюсь слезть с седла. Незнакомец помог мне спуститься и встать на ноги. Меня слегка пошатывает, но мне удается протиснуться между высокими фигурами к брату. Его все нарастающий страх яркий и хлесткий, как удары кнута. Я вздрагиваю, но все равно протягиваю ему руку.

– Теперь мы в безопасности, брат, – повторяю я. – Это наши спасители. Я не чувствую от них никакой угрозы.

– Они фейри, – выплевывает Теодр, кривя в отвращении губы. – Они всегда представляют угрозу.

– Возможно. – Я оглядываюсь на окружающие нас бездыханные тела, как людей, так и фейри. – Но не для нас. По крайней мере, не в этот раз.

Теодр изо всех сил пытается овладеть собой. После секундного колебания он берет мою протянутую руку. Я сдерживаю крик, когда от соприкосновения нашей кожи его эмоции передаются по моей руке. Собравшись с духом, я пытаюсь передать что-то обратно через эту связь, какую-то малую толику спокойствия, которое я только что столь неожиданно испытала. Теодр вздрагивает и начинает отстраняться, но, когда я сжимаю его пальцы чуть крепче, он перестает сопротивляться. Мгновение спустя он, кажется, собирается с силами. Подняв подбородок, он поворачивается и обращается к незнакомцу, все еще сидящему на спине зверя:

– Эта дорога принадлежит королю Гаварии Ларонгару. Отвечай, кто ты такой, раз осмелился проехать по ней.

Съежившись от смущения, я поднимаю взгляд. Незнакомец склоняет голову набок, задумчиво глядя на моего брата сверху вниз. В уголках его рта едва различима тень улыбки.

– Я тот, кто только что не дал вам стать кормом для единорогов.

Теодр выпрямляется, выпячивает грудь, его ноздри широко раздуваются.

– Ты ответишь на мой вопрос! Именем короля! – одна из бледных фигур, стоящих рядом, делает шаг вперед, касаясь рукой меча в ножнах у себя на поясе.

– Сэр, я настоятельно рекомендую вам проявлять должное уважение, – зловеще рычит она.

– Спокойно, Хэйл, – говорит незнакомец. Неподалеку лежит пламенеющий меч, его красное свечение озаряет голубоватую кожу незнакомца и резко очерчивает черты его лица. – Я уверен, что этот маленький человечек не причинит вреда.

– Маленький человечек?! – голос брата звучит так, словно он вот-вот взорвется от гнева. Я снова пытаюсь сжать его руку, но он отдергивает ее.

– Да ты вообще знаешь, кто я такой? Я Теодр, принц из дома Сайхорнов, наследник трона Гаварии!

– Да неужели? – незнакомец смотрит на Теодра сверху вниз, его брови слегка приподнимаются. – А я Фор, король Мифанара, лорд-протектор Подземного королевства.

Я с изумлением смотрю в эти сияющие серебряные глаза. Мое сердце, кажется, застревает где-то в горле. Я внезапно понимаю, кто наш спаситель: сам Король Теней.