Buch lesen: «Клятва Короля Теней»

Schriftart:

Для всех тех, кто когда-либо сомневался…
Вы достойны.
Вы любимы.
Вас достаточно.

Sylvia Mercedes

VOW OF THE SHADOW KING

Глава 1. Фэрейн

Кончики пальцев скользят по изгибу моей шеи и плеча.

Я делаю короткий вдох, задерживаю его, а после выпускаю воздух лишь затем, чтобы снова его задержать, когда это прикосновение, горячее, как огонь, передвигается к моему горлу, обводит ключицу. Теплое дыхание щекочет чувствительную кожу прямо за ухом. Затем кончики зубов лишь самую малость прикусывают его мочку. Ровно настолько, чтобы я ощутила, как они остры.

– Позволь научить тебя, – рокочет в тенях глубокий голос. – Позволь изучить тебя.

Я падаю спиной на постель, сотканную из тьмы. Она окутывает меня сладким, ударяющим в голову ароматом. Я ничего не вижу, потому что все чернильно-черное, так что я закрываю глаза, позволяю ожить другим своим чувствам.

Он здесь.

Его тело вплотную прижимается к моему.

Его пальцы крутят тонкие лямки на моих плечах.

Его руки стягивают прочь шелковые складки моего платья.

Мое горло вибрирует низким стоном. Я отзываюсь на его прикосновение, позволяю ему увлечь меня, повести за собой в этот чувственный танец. Его губы полные и мягкие, и по моей коже разбегаются искры, когда его поцелуи пытливо опускаются вниз по моей шее, ключице, меж грудей. Я провожу руками по широким плечам, назад к голове, мои пальцы путаются в длинных шелковистых прядях его волос.

Этого ты хочешь?

Ильсевель?

Я распахиваю глаза. Тусклый красный свет разгоняет тьму ровно настолько, чтобы я разглядела лицо, нависшее надо мной. Эти решительные черты, острые, как лезвие ножа, его глаза – две черные пропасти, кипящие яростью, ненавистью.

Он обнажает зубы. Они остры, как клыки.

Затем я падаю. Падаю, кувыркаясь, а мимо меня проносится горячий воздух. Жар внизу все нарастает, сжигает жалкие остатки моего одеяния, впивается в мою плоть, в мои кости.

Я кричу…

…и приземляюсь на спину.

Каждая мышца в моем теле напряжена, легкие сдавило. Какой-то миг мне кажется, что я ударилась о камень, разбилась на миллион крохотных кусочков. Затем мое сердце болезненно сжимается. Жизнь проносится по всему телу, сотрясая кости. Я делаю судорожный вдох. Я не сразу понимаю, что моргаю очень часто, потому что нет разницы, открыты или закрыты мои глаза. Вокруг абсолютная чернота. Может, я ударилась головой, когда упала? Я теперь ослепла?

Но нет. Я не упала. Не по-настоящему.

И плоть на моих костях не расплавилась.

Это был просто сон.

Горло сдавливает всхлип. Перекатываясь на бок, я стискиваю край узкой койки, на которой лежу. Мой одурманенный разум начинает медленно проясняться. Я снова понимаю, где нахожусь: в пещере. Сырой. Холодной. Темной. Глубоко под поверхностью этого мира. Заточена за заговор против Короля Теней.

Вниз по позвоночнику прокатывается дрожь. Эта тьма ужасна. Она кажется живым существом, подавляющей сущностью, питающейся моим здравым рассудком. Мои чувства и так уже крайне обострены благодаря моему божественному дару. Теперь же, без зрения, не осталось никаких преград между мной и мельчайшими ползучими ощущениями.

Если бы я только могла вернуться в тот сон! Потому что это ведь был сон… правда же? Часть меня хочет верить, что это было воспоминание. Те прикосновения. Те поцелуи. Тот восторг, что охватывал как тело, так и душу. Они были моими. На несколько бесценных мгновений они были моими.

Вот только это ложь.

Те поцелуи предназначались Ильсевель.

Моей сестре.

Возлюбленной.

Мертвой.

Слезы текут по моим щекам. Как долго я уже плачу? Не знаю. Точно так же не могу я и понять, сколько времени уже провела в этом темном месте. Мне кажется, что прошли разом мгновения и годы с тех пор, как стражники уволокли меня с того эшафота, протащили по сбивающей с толку веренице каменных коридоров и швырнули в эту камеру. Я помню, как сидела здесь, на этой самой койке, глядя, как единственный сияющий кристалл лорста тускнеет и гаснет. Не знаю, как давно это было.

Глаза болят от напряжения. Я вновь их закрываю и вызываю в памяти последнее, что видела: Лирию. Мою сводную сестру. Она стояла прямо за решеткой камеры, когда мы прощались. Где она сейчас? На полпути домой, в Белдрот, везет отцу доклад о последних событиях?

Скорее всего, ее убили прежде, чем она добралась до Промежуточных врат, а труп послали королю Ларонгару в качестве предупреждения. Наказание за его предательство. И за мое.

Сделав вдох сквозь стиснутые зубы, я сажусь. Меня накрывает волной головокружения, а внутренности скручивает паникой. Я раскидываю руки в стороны, ищу что-то, хоть что-нибудь, чего могу коснуться, за что могу уцепиться. Одна рука с размаху ударяется о каменную стену. Боль отдается в костях, и я вскрикиваю. Затем прикусываю язык. Склоняю голову набок.

Когда я коснулась стены, что-то… произошло.

Дрожащими пальцами я тянусь вперед, прижимаю ладонь к толстой, холодной каменной глыбе. Эти стены не вырубали, они сформировались естественным путем за многие тысячелетия. Я закрываю глаза и другой рукой сжимаю хрустальный кулон, висящий на моей шее. Сперва стоит абсолютная тишина. Я стискиваю кулон сильнее, пока не начинаю чувствовать слабую пульсацию в его центре, согревающую мою кожу.

Из глубины стены, пробираясь сквозь тяжелый камень, доносится ответный звон.

Внезапный стон металлической двери пугает меня. Я отдергиваю руку от стены, сердце подскакивает. Это был настоящий звук? Или он мне почудился? Нет, появился свет. Настоящий свет. Сияние слабое, но его достаточно, чтобы я ахнула и накрыла лицо обеими руками.

Звук тихих шагов. Шелест тяжелой ткани по камню. Они звучат так громко в этой тишине, что будто эхом отдаются у меня в голове. Я всматриваюсь в щелочку между пальцами. Свет льется из какого-то источника за пределами моей камеры. Он натыкается на прутья решетки на ее двери, чертит длинные полосы теней на полу. По мере того как свет приближается, эти полосы двигаются, словно лезвия тьмы, готовые разрезать меня пополам.

Стражники возвращаются, чтобы вернуть меня на эшафот? И на этот раз разъяренный король сдержит свое обещание? Никакой отмены казни в последнюю секунду. Я встану на колени перед плахой и буду смотреть вниз, на ящик, обитый синим шелком. Это последнее, что увидят мои глаза, прежде чем голова скатится с плеч.

Я вскакиваю с кровати и расправляю свои юбки. Стоя прямо, я стискиваю кулон одной рукой, вторую сжимаю в кулак, решив не показывать страха. Свет приближается достаточно медленно, чтобы мои глаза успели к нему адаптироваться. То, что мгновение назад казалось ярким, как пылающая звезда, обернулось одним-единственным кристаллом лорста, закрепленным на серебряной подставке, которую держит дрожащая рука. По ту сторону решетки останавливается фигура. Мне кажется, что это мужчина, но он так плотно укутан плащом, что я не уверена. Он низко надвинул капюшон на лицо. Есть в нем что-то жутко знакомое, какой-то отзвук от его души, что задевает мое обостренное даром восприятие. Это не Фор. В этом, по крайней мере, я уверена.

Он поднимает свой кристалл настолько, чтобы его бледный, отливающий фиолетовым свет озарил мое лицо. Я морщусь, но решаю не заслонять глаза. Из-под его капюшона раздается тяжелое дыхание. Затем быстрыми, резкими движениями он вынимает ключ из глубоких складок плаща, с бряцаньем вставляет его в замок, а потом распахивает дверь. Решетка со скрежетом проезжается по глубоким бороздам в полу, отчего по позвоночнику бегут мурашки. Мужчина делает шаг назад и резко взмахивает одной рукой, показывая, чтобы я выходила.

Я с трудом сглатываю.

– Куда вы ведете меня?

Мужчина просто стоит, протянув руку.

– Я встречусь с Фором? С королем?

По-прежнему нет ответа.

Я пытаюсь уловить его чувства. Я обнаружила, что прочесть трольдов непросто. Нельзя сказать, что эти существа неподвластны моему дару, но они словно хранят свои эмоции за многочисленными слоями камня. Сперва это казалось облегчением – беспрестанное давление эмоций других людей слишком часто сбивает с толку мои собственные чувства. Теперь же это пугает. Я ощущаю лишь слабую вибрацию в воздухе между мной и этим незнакомцем. Когда я сжимаю свой кристалл чуть сильнее, мне почти удается, почти…

– Нургхед гхот!

Я ахаю. От этот голоса, такого резкого и холодного, кровь стынет в жилах. Но что я могу? Я не стану дожидаться, пока он силком вытащит меня отсюда. Лучше уж пойти по своей воле, сохранить хотя бы какой-то контроль.

Крепко стиснув кулон и пригнувшись, я выхожу из камеры в коридор. Густые тени скрывают мои ноги, и я слегка спотыкаюсь. Пол относительно ровный, так что я восстанавливаю равновесие, и мы проходим по коридору, мимо многочисленных пустых камер, затем через дверь – и к узкой лестнице. Я приподнимаю юбки и иду наверх. Каждая ступенька кажется горой, которую моя шаткая отвага должна преодолеть. Поднявшись по лестнице, я попадаю в широкий проход с высоким арочным потолком. Кристаллы лорста в серебряных креплениях на стенах немного освещают помещение, но лишь слегка.

Фигура в капюшоне – мой сопровождающий? мой пленитель? мой враг или друг? – появляется с лестницы следом за мной и показывает, чтобы я повернула направо.

– Куда мы идем? – снова вопрошаю я.

Ответом мне служит все то же тяжелое, хрипящее дыхание.

Мне хочется бежать. Хочется задрать юбку и просто броситься прочь, следуя за кристаллами лорста куда бы они ни вели. Но дальше-то что? Сбежать не выйдет. Нечего и надеяться на то, что я сориентируюсь в Царстве Теней и его подземных проходах. Мне даже за стены дворца не выбраться. А когда меня неизбежно схватят, назад на эшафот потащат уже за волосы, брыкающуюся и кричащую.

Если мне суждено умереть, то я сделаю это с достоинством.

Я сворачиваю направо, как мне и велено, и шагаю. Незнакомец следует за мной. Я вздрагиваю, ощущая, как его горячее дыхание словно бы ползает по задней стороне моей шеи. Но он меня не касается. По крайней мере пока. Мы заходим за угол и попадаем в новый коридор, он чуть у́же и не так хорошо освещен, как тот, который мы только что покинули. Я спотыкаюсь, выставляю руку в сторону, чтобы опереться о стену.

Под ладонью проскакивает вибрация. Затем еще одна, ответная, вырывается из фигуры за моей спиной. Эхо души, с неоспоримой силой бьющее по моему божественному дару.

Зло.

Убийство.

Я останавливаюсь. Сердце колотится о грудину.

– Драг! – рычит незнакомец, и голос его вновь кажется мне ужасно знакомым.

Он ведет меня куда-то, чтобы убить. Не знаю зачем. Он запросто мог бы побороть меня еще в камере, перерезать мне горло, раздавить череп своими большими трольдскими руками. Быть может, он не хочет оставлять свидетельств моей смерти? Быть может, он планирует отвести меня к кому-то другому, кто и сделает дело?

В любом случае он хочет, чтобы я умерла.

У меня есть доля секунды, дабы решить, что делать. Я бросаю взгляд на него, его лицо, сокрытое капюшоном, его ссутуленную спину и беспокойное тело. Он хочет сохранить мою смерть в секрете. А значит, я сейчас не совсем бессильна.

Я открываю рот и издаю сотрясающий землю крик. Он эхом разносится по каменному проходу, а кристаллы, таящиеся глубоко в стенах, словно подхватывают звук и несут его дальше. Конечно, кто-то должен быть рядом, кто-то придет, кто-то…

Мужчина хватает меня за плечи и швыряет о стену. Из меня выбивает дух, а затем его рука зажимает мне рот.

– Морар-джук! – рычит он, и его капюшон спадает.

Меня накрывает холодной волной ужаса, когда открываются его черты. Я узнаю́ его. Это тот мужчина, который стоял возле плахи на эшафоте. Мужчина, который зачитал мои преступления, который озвучил мой приговор. Я ощущала холодное, жестокое удовольствие, с которым он предвкушал мою смерть. Его злоба ударила по моему дару с такой силой, что ноги подогнулись.

Теперь же в нем такого удовольствия нет. Сперва я не ощущаю ничего, кроме убийства, жесткого и зверского. Но это лишь тонкий налет, скрывающий правду. Где-то под ним таится более глубокое, более сильное, все нарастающее чувство: отчаяние.

Глаза мужчины пляшут в глазницах. Он жестко прижимает меня к стене, положив предплечье мне на горло. Свободную руку он сует под плащ, выхватывает кинжал, который приставляет к точке под самым моим ухом. Но он допустил ошибку. Он всем телом прижал меня к стене. Я прикладываю раскрытые ладони к камню, чувствуя вибрацию всех этих кристаллов, что прячутся глубоко внутри. Настроившись, я заглядываю в его вращающиеся глаза, а затем захватываю контроль.

Мужчина ахает. Застывает. Его голова чуть склоняется набок.

Я все это чувствую. Все, что чувствует он. Убийство. Ненависть. Жажду крови и страх. Я ощущаю это и оставляю висеть между нами, в то время как его нож протыкает мое горло, мою мягкую плоть.

Я медленно отнимаю руку от стены и прижимаю ее к его щеке.

Покой.

Вибрация камня проносится через меня, волной проходит по костям, мышцам, сочится из пор.

Мужчина дергается. Его глаза округляются.

Затем он камнем падает на пол.

Судорожно вздохнув, я обмякаю, нахожу в себе силы только на то, чтобы напрячь колени и не свалиться. Стена за моей спиной все еще тихо гудит, а мое тело вибрирует отзвуками пульсирующей энергии. Постепенно вибрация угасает. Я моргаю. Зрение проясняется.

У моих ног грудой лежит тело.

Я смотрю на него, какой-то миг не понимая, как оно сюда попало. Кровь ударяет мне в голову, стучит в венах. Понемногу приходит осознание: это сделала я. Я вырубила этого мужчину. Может… может, и не только. Может, и что-то похуже.

Он кажется спокойным. И это противоестественно, учитывая, какая гримаса была на его лице всего несколько секунд назад. Я мотаю головой, мое дыхание еле-еле пробирается меж сжатых губ. Что же я сделала? Я уже пользовалась этим успокаивающим трюком раньше. Это единственный аспект моего божественного дара, который я могу хотя бы как-то контролировать. Но до такого никогда не доходило.

Вниз по шее течет что-то теплое. Когда я касаюсь его, пальцы становятся липкими. Я должна что-то сделать. Нельзя просто стоять здесь, истекая кровью. Нож лежит там, где упал, возле моей ноги. Я раздумываю, не поднять ли его. Не то чтобы я знала, что с ним делать. Я ни за что бы не смогла заставить себя воткнуть его в другое живое существо.

Все еще прижимаясь спиной к стене, я делаю несколько скользящих шагов в сторону, подальше от упавшего мужчины. Затем, сделав дрожащий вдох, я хватаю выроненный им кристалл лорста. Стискивая его обеими руками, я иду дальше по коридору. Мои губы пытаются издать призыв о помощи, но ничего не выходит. В любом случае лучше никому не знать, что я здесь, верно же? В конце концов, этот мужчина мог работать и не один. Кто-то другой может прибежать, чтобы закончить то, что начал он.

Возможно ли, что его послал Фор? Конечно же нет. С чего бы Фору отменять мою публичную казнь лишь затем, чтобы подослать ко мне в камеру тайного убийцу? Разумеется, он может желать, чтобы я умерла тихо, без общественного скандала. Не то чтобы моему отцу было дело до того, жива я или мертва.

Я дохожу до развилки в проходе и останавливаюсь в растерянности. Один неверный шаг – и я могу попасть прямиком в руки другого убийцы. Есть ли хотя бы один вариант, который выведет меня к безопасности? Закрыв глаза, я тянусь в стороны своими чувствами, толком не понимая, чего ищу. Возможно, что ничего. Но возможно… возможно…

И вдруг вот оно: притяжение.

Оно такое слабое, что я запросто могла просто его вообразить. Но в данный момент это единственный указатель, что у меня есть.

Я сворачиваю в проход по левую руку, держа кристалл лорста перед собой. От этого коридора расходятся другие, но я не позволяю себе отвлекаться. Я иду дальше, мои шаги решительны, как будто я знаю, куда иду.

Впереди брезжит свет. Он такой яркий, такой чистый, что мне хочется убедить себя, будто это свет солнца. Конечно же, подобное невозможно в этом мире под скалой. И все же я спешу к нему, рвусь, полная странной надежды. Передо мной аркой выгибается дверь, она широко распахнута. Я шагаю в проем и оглядываю раскинувшийся передо мной мир.

Моя челюсть медленно отвисает.

Это сад. По крайней мере, в этом меня пытается убедить мой мозг. Вот только он не похож ни на один сад, что я когда-либо видела. Он гораздо больше и роскошнее, в нем такие невообразимые высоты и вьющиеся вниз глубины, ровные утесы и изогнутые скальные образования. Яркие цветные пятна обманывают мои глаза, заставляя верить, будто я вижу цветы. Однако со второго взгляда я понимаю, что это драгоценные камни. Сотни и сотни драгоценных камней. Одни обточены и отполированы до идеальных сфер. Другие оставили в естественном виде, но все-таки бо́льшую часть огранили и покрыли резьбой. Бриллианты, рубины, изумруды и прочие, так много и все такие разные, что я даже не знаю, с чего начать их перечислять. Они мерцают в свете лорста, льющемся сверху, с высокого потолка пещеры.

Не знаю, как долго я там стою, пораженная. Затем вновь ощущаю притяжение, на этот раз сильнее, чем раньше. Оно заставляет меня посмотреть на выступ в верхней части сада. Там, гордо возвышаясь, стоит кольцо высоких голубых кристаллов. Они очень похожи на тот кулон, что я ношу, но гораздо крупнее.

Я шагаю в дверной проем. У меня в голове нет ни плана, ни какой-либо отчетливой цели. Я лишь знаю, что должна добраться до тех камней.

Через этот невероятный пейзаж вьется множество дорожек. Я выбираю ту, которая, кажется, вернее всего выведет меня на тот уступ. Обрамленная по обе стороны изгородью из необработанных изумрудов, она увлекает меня в сень вручную обточенных рубинов, которые подвешены на практически невидимых нитях, как крохотные капельки блестящей крови. Дорожку под ними заливает розовое сияние.

Внезапно я вспоминаю голос Фора, ответ, что он дал мне, когда я спросила его, есть ли в Подземном Королевстве свет:

– Больше света, чем вы можете себе представить. Больше света, больше красок, больше жизни. Больше всего.

Я тогда ему не поверила, а теперь едва не смеюсь. Какими же унылыми, серыми и жалкими, наверное, показались ему скованные зимой сады Белдрота!

Мое внимание привлекает стрекотание. Я резко разворачиваюсь, всматриваюсь между истекающими алым рубинами в высокое скальное образование на другой стороне. Что-то запрыгивает на вершину высокого белого булыжника. Я ахаю, пораженная. На первый взгляд оно чем-то похоже на кота с длинным поджарым телом. Пучки белых волос торчат на кончиках огромных треугольных ушей. Однако оно может похвалиться не лапами, а проворными руками с когтями, больше напоминая ручную обезьянку, которую сестра Магри держала в монастыре. Мне никогда не нравилась та обезьяна с ее маленьким дьявольским личиком.

Это же существо, однако, выглядит довольно милым, если не считать того, что у него нет глаз. На том месте, где должны быть глаза, нет ничего, кроме темных участков меха. Ни глазниц. Ни век. Мне становится тревожно: это напоминает мне о кошмарном пещерном дьяволе, которого я встретила, когда только прибыла в Подземное Королевство.

Содрогнувшись, я отворачиваюсь и спешу вверх по тропе. Однако за мной следует все больше маленьких существ. Они носятся вокруг, по камням и под ними, их любопытные носики принюхиваются, огромные уши подрагивают. Если я подхожу слишком близко, они бросаются прочь, но далеко не убегают.

В тот самый миг, как я прохожу под аркой из зеленовато-серого камня, одно из существ внезапно оказывается на уровне моих глаз, повиснув на хвосте. Я отскакиваю назад, прижимая руку ко рту, чтобы заглушить крик. Однако это существо не уносится прочь, как это делали остальные. Оно хватается за основание своего хвоста и выгибается, чтобы голова вновь оказалась в обычном положении. Его острый маленький носик с интересом принюхивается, а пушистые уши развернуты ко мне.

Я задерживаю дыхание, не зная, что мне делать. Дорожка, по которой я иду, ведет прямиком под эту арку. Я не вижу другого способа добраться до высоких кристаллов, которые все еще тихонько взывают ко мне.

Покусывая губу, я делаю шаг вперед. Может, этот зверь запищит и убежит так же, как это делали и прочие. Но вместо того он издает тихий булькающий звук и склоняет голову набок. Его мех такой пестрый: фиолетовый и оранжевый, с голубыми полосами. Я никогда прежде не видела таких ярких красок на живом существе. Оно прекрасно.

Медленно, нерешительно я протягиваю руку. В ответ зверь вытягивает шею, касается кончиком своего мокрого носика моего пальца. Между нами возникает вибрация. Я моргаю, пораженная. Существо тоже кажется немного удивленным, из-за чего прижимает уши к голове.

Затем оно вдруг сворачивает свой длинный хвост и карабкается на верхушку арки. В тот же миг раздается звук шагов, и я резко поворачиваю голову. Кто-то идет. Сердце застревает в горле. Что же мне делать? Бежать я не могу – кто бы это ни был, он наверняка увидит меня и погонится. Последнее, что мне нужно, так это чтобы за мной охотились в этом странном саду в этом странном мире.

Так что я делаю то единственное, что могу. Я стискиваю свой кулон, расправляю плечи и поворачиваюсь лицом к тому, кто приближается.