Сюжет для фильма с оркестром

© Сергей Нагорный, 2019

ISBN 978-5-4483-9639-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Издание второе. Редактор – Верона Шумилова

О себе – композитор, поэт, аранжировщик, вокалист.

Окончил Московский университет искусств с отличием

примеры работ http://www.chitalnya.ru/users/maestrosv/

Аннотация книги: Сюжет для фильма с оркестром

Тяжёлое детство. Первая любовь.

Первый обман и предательство. Мечты и чувства. Грёзы и слёзы. Авария и травмы. Драма и боль.

Первые песни. Первый ресторан. Первый спуск в шахту. Первый самолёт. Юмор. Три псих. больницы. Признание. Слава. Утраты и находки. Падение и взлёт. Через всё это нужно было пройти и остаться человеком.

Глава первая. И снова в бегах

аудио

https://www.realmusic.ru/songs/1435563

Когда отец выкрал нас и привёз из Жданова домой, мы очень расстроились. Следом приехала мама.

Батя клялся всем нам: «Простите! Пить не буду! Люблю!»

Помню, как он клялся другу однажды:

– Спорим? Брошу я пить!

Друг ответил:

– Спорим! На что?

– На бутылку!

Друг смеялся, а нам было всем не до смеха. Неужели в нём водки больше, чем крови?

Спокойная жизнь продолжалась недолго. Все обещания отца – это был блеф.

Однажды мама ушла в магазин. Батя пришёл под шафе.

– Давай, сынок, прокачу тебя с ветерком!

Он посадил меня сзади на багажник и повёз на велосипеде. Соседи увидели, как отец петлял по дороге.

Когда мама вернулась домой, ей сказали:

– Беги сына спасай! Пьяный повёз по дороге.

Она побежала.

Я от такого вождения бати не удержался, упал, ударившись головой об асфальт. Мама задала отцу трёпки. Она грозно ему заявила:

– Ещё одна выходка, и больше ты нас не увидишь. Мы тебя бросим, уедем.

А с отца, как с гуся вода.

Была зима и сильный мороз. Пьяный батя опять появился в дверях, и снова разгорелись скандал.

Он вдруг озверел, стал всех нас выгонять на улицу, в чём стояли. Чтобы мы никуда не сбежали, закрыл всех

в сарае. Замок от сарая брат успел снять и спрятать, и батя взял проволоку потолще и замотал лямки дверей

вместо замка. Как всегда, пошёл в дом и закрылся.

Мама долго кричала:

– Люди, мёрзнем! Спасите!

Когда мама охрипла, мы с братом стали кричать. Вскоре соседка вышла во двор и услышала крики. Она еле открутила проволоку и нас приютила на время у себя.

Это стало последней каплей терпения. Мама дождалась, когда отец уйдёт на работу. Мы собрали, что смогла из вещей и уехали в город Димитров. Мамина сестра Нина сошлась с одним человеком и

стала жить в его доме, а свою 2-х комнатную квартиру на третьем этаже отдала нам на время.

Первые ночи мы спали просто на полу, но зато в тишине и спокойствии, хоть вместо подушек были книги.

Через неделю приехал отец. Звонил, умолял вернуться, но мама ему не отвечала. Он стал ломать двери. Соседи по площадке вышли на шум.

– Вы что творите? Сейчас вызовем милицию!

Он понял, что дело пахнет керосином, и удалился.

Стемнело. Мы легли спать. Вдруг услышали страшный грохот. Разбилось двойное окно в зале, и на пол, возле моей головы, упал не камень, а половина кирпича.

Кто это сделал до сих пор неизвестно.

***

Брат Владимир

Глава вторая. Брат Владимир

аудио: https://www.realmusic.ru/songs/1435568

В городе Димитрове, (нынче – Мирноград) я учился в 3 м классе, а брат учился в училище №5.

Однажды мама получила производственную травму и лежала месяц в больнице. Брат не растерялся:

он готовил еду и взял управление хозяйством в свои руки.

Как-то издалека, с базара, он вёз мешок картошки. Было очень холодно. Брат простыл и заболел. Я помогал ему, как мог по хозяйству, бегал в аптеку за лекарством. Также мы пробовали и народные способы лечения: варили очистки с картошки, и он, накрывшись покрывалом, делал ингаляции,

дышал паром с перерывами.

Когда я учился в 7-м классе на каникулах, втайне от мамы решил с другом проведать отца. Мама была на работе. Я, на всякий случай, написал ей записку, что скоро буду дома.

Мы поехали на автобусе. Я хотел вернуться к вечеру, чтобы мама не расстраивалась.

Отец встретил нас приветливо. Он жил уже с другой женщиной. Нас накормили и предложили переночевать на чердаке дедовского дома. Помню, там было много соломы. Мы спали, как на сеновале.

Утром приехала мама, и начались разборки. Отец просил её вернуться. Женщина, услышав это, стала со злости в огороде тяпкой рубить те помидоры, что сажала. Потом устала, бросила и удалилась на соседнюю улицу в свой дом.

Мама простила отца в последний раз.

После недолгого мира пьяный отец снова начал качать свои права и пытался распускать руки. Но теперь старший брат дал ему сдачи.

Когда отец протрезвел, мы ему сказали:

«Выбирай! Либо мы, либо пьянки».

И отец ушёл к той, которая любила выпить и иногда покурить. Сам отец не курил никогда.

Однажды мамина сестра попросила освободить свою квартиру, в которой мы прожили лет пять.

И остались мы жить в своём доме, как прежде, но без отца. Помню, в мешке были остатки муки. Мука отсырела, и мама решила её подсушить, положив на лежанку, возле печки.

Была холодная осень. В печь мы набросали угля, и ночью все крепко заснули.

Брат проснулся среди ночи. Туалет наш был во дворе. Он включил свет и увидел, что всё вокруг в дыму. Задыхаясь и кашляя, он стал будить меня с мамой. Мы быстро оделись, открыли форточку, дверь, чтобы проветрить. Сами вышли во двор.

Оказалась, что мешок с мукой сполз на печь и тлел вовсю. Выходит, если б не брат, вряд ли было кому эти строки писать.

Я заканчивал восьмой класс. Брат работал подземным электро-слесарем в шахте им. Стаханова.

У меня на то время был ветер в голове, и я не знал, что мне делать дальше: то ли учиться дальше в школе, то ли идти в ПТУ, то ли по стопам брата.

Брат предложил идти в ПТУ и учиться на машиниста подземного электровоза.

Затем в школу пришли мастера с ПТУ и стали проводить свою агитацию: говорили, какие льготы шахтёрам, отсрочка от армии на 2 года, какие профессии, какая зарплата, пенсии.

Я записался туда, куда велел брат. Работал в шахте до армии и после армии тоже.

Надеялся, что в будущем будет определённая польза.

Брату спасибо!

***

Глава третья. Первое чувство

аудио

https://www.realmusic.ru/songs/1435573

Мне – лет 18, ей – 16. Еленой её звали.

Сколько я тогда знал баек и анекдотов! Была у меня книга «Эксплуатация и ремонт цветных телевизоров». У нас дома был чёрно-белый телек, и я подумал: «А зачем мне эта книга?»

И обклеил её всю анекдотами, которые собирал, вырезал из журнала «Крокодил» и с других газет и журналов.

Молодёжь в то время устраивала вечеринки, посиделки на лавочках и в парке. И я, начитавшись анекдотов, рассказывал их и смешил всех подряд.

Мне очень понравилась Лена: она так звонко смеялась. Узнал от друзей, что она была одна.

После одной юморины в парке стало прохладно. Быстро темнело, и она сказала:

– Пока всем! – и собралась идти.

– Можно тебя провести? – спросил я.

Она ответила:

– Можно.

И мы пошли через тёмное место, средь деревьев густых, куда свет фонарей не доставал.

Она скрестила руки, прикрывая ладонями голые плечи. Я снял свой пиджак и осторожно опустил его на озябшее тело.

– Спасибо! Откуда ты знаешь столько баек, шуток и анекдотов?

– Это всё пустяки. Журналы читаю.

– Я слышала, как ты на танцах поёшь. Молодец!

– Спасибо! Я тронут. А мне нравится твой удивительный смех.

– Вот уж не знала… А ещё что?

– И, конечно же, ты.

Лена засмущалась…

Так незаметно между нами зарождалась любовь…

«Ах, если б молодость знала

И старость могла,

Сколько ошибок миновали тогда!»

Мы шли по улице. Вот её дом и калитка.

Лена смущённо сказала:

– Спасибо, что проводил!

– Мы увидимся?

– Может быть.

– Где?

– В парке, наверно. – И она вернула пиджак. Я пошла, а то бабушка с дедушкой меня будут ругать.

– А как же папа и мать?

– Мамы не стало, когда мне было три года, а отец далеко, в Одессе живёт. Всё, пока.

– Пока.

Потом сколько встреч было, охов и вздохов! Сколько мы целовались в павильоне одном.

Она меня проверяла, сказав однажды, что «залетела» ещё до меня от кого-то, а тот её бросил.

И теперь ей так страшно делать аборт.

– Кому нужна я с ребёнком? И ты меня бросишь?

– Не брошу! – Я, как наивный, ей верил.

Ах, какая любовь юная слепа!

– Я слышала, что ты маме помогаешь: утепляете дома, в «шубы» одеваете. Нам тоже надо. Дедушка просил Вас подойти.

– Мы подойдём и всё сделаем бесплатно.

– Нет, так нельзя! Дедушка заплатит, сколько надо.

Однажды мы с мамой подошли и познакомились. Нас встретили хорошо. Мы посмотрели фронт работы. Мама рассказала им, сколько материала надо. Дедушка всё записал. Со временем он купил всё. что мама ему называла.

И мы работали. Нам стол накрывали по-царски.

У деда была пасека и голубятня. Мясо в бульоне было очень вкусным, но так жалко было птиц убитых ради нас.

Мёд майский – свежий и вкусный, разные варенья и соленья. Бабушка отличной кулинаркою была.

Дедушка просил всё доедать, не оставлять.

– Так принято в народе, – говорил, приглашая. – Кто как ест, тот так и работает.

И мы с мамой старались, как могли.

Когда мы закончили работу, нам хорошо заплатили.

Я свою получку тратил на подарки для Леночки, любимой красавицы моей.

Всё было прекрасно…

«А что же было дальше?» – спросите вы.

Что будет потом? Всё будет больно и очень грустно… Опустилась рука и не хочет писать:

видно, так хочет ещё на крыльях той любви полетать…

*

Глава четвёртая. Авария на мотоцикле

аудио

https://www.realmusic.ru/songs/1435580

Помню свой первый мопед «Верховина 5». Но в то время я мечтал о мотоцикле. Купил старую «Яву», но на ней почти не ездил, так как не было прав. Пошёл на курсы, отучился и права получил.

Мой друг, одноклассник Володя, приезжал в гости на «Чезете» (Cezet).

Сколько на ней было прибамбасов – загляденье! Лобовое стекло, большой самопальный никелированный руль, сидение покрыто белой шкурой козы, задние, дополнительные стоп-сигналы с трактора, тоже никелем покрыты, дуги безопасности тоже. Недалеко был цех, где за бутылку-две можно было одеть в никель железо. Короче, не мотоцикл был, а произведение искусства.

Он смотрел, как я любуюсь всем этим, и однажды сказал:

– Ладно! Садись, прокачу! – И мы поехали с ветерком. Он любил полихачить.

На безлюдном месте сказал:

– Попробуй ты, прокатись! – Сам он сел сзади и, как инструктор, говорил, что мне делать.

Я сел и поехал не быстро, желая растянуть удовольствие.

Когда он уехал, я – «заболел»: не хотелось мне «Явы». Мне захотелось «Чезету.» В спорттоварах очередь была на них.

До меня дошёл слух, что один человек продавал почти новую «Чезету». Я пришёл, посмотрел. Всё отлично! Нет ни одной царапины. Взял, пару дней поездил и прошёл техосмотр: номер мне дали и талон. Потом ездили с мамой по будням на «Чезете» на работу по найму за 25 км. Мы делали мазку внутри нового дома. Всё было прекрасно.

В выходные дни были танцы в парке. Наш ансамбль играл, я стучал на ударных и пел, как всегда.

Сколько магнитофонов покупали мы с братом: «Маяк – 203», «Илеть», «Снежеть»… И «Комбайн» брат купил – «Романтику – 105» – три в одном: магнитофон, приёмник и проигрыватель. Мне нравилась музыкальная группа «Smokie». Я зубрил 2 концерта их, и на танцах пел эти песни.

Пел, конечно, из отечественных песен много модного на то время. Я просил ребят, чтобы меня «разгрузили»: тоже песни учили и пели, а то почти весь репертуар был на мне увы, они не слушались! И я по-прежнему тянул всё на себе.

…Однажды в трусах и майке я встал на табурет и что-то доставал из антресолей.

Мама сзади посмотрела на меня и сказала:

– Какие красивые ножки у тебя, сынок, как у девочки.

Неужели она, не ведая о том, меня могла так сглазить?

Однажды с одноклассником Вовой я решил поделиться радостной вестью, мол, купил мотоцикл, и поехал к нему.

Некому было меня не пускать, а надо было.

Ох, как надо!

Был август 4, помню, число роковое. Приехал я к другу. Он поздравил меня. Потом попросил:

– Мне надо в Доброполье. Ты не подбросишь меня туда и назад?

– Конечно, поехали! Какие вопросы?

Езды было километров 30 до места. Туда – за рулём сидел я. Когда он решил все дела, я предложил ему сесть за руль:

– У тебя опыта больше.

Я сел сзади, и мы поехали домой. На трассе машин было немного, и он разогнал скорость до 90 км. Вдалеке, слева, у обочины стояла красная «копейка» – «Жигули» фарами к нам. Вдруг она начала движение на полный разворот, на 180 градусов, перерезая нам дорогу.

– Он что, сдурел! Не видит нас совсем? – крикнул я.

Вова нажал на сигнал. Водитель «Жигулей» услышал, приостановился.

– Ну, слава Богу!

Но этот придурок продолжил разворот, как будто специально ему захотелось нас убить. Секунды решали всё… Володя нажал на тормоза: колёса пищали, резина от трения дымилась, а задок мотоцикла стал юзом петлять то влево, то вправо. Вова понял: если дальше так тормозить, мотоцикл может так занести, что он боком врежется в машину. Он бросил тормоз и направил мотоцикл на обочину справа. Уж лучше в кювет полететь, чем удар лобовой получить. Не дотянул он немного. Мотоцикл успел проскочить.

Наши левые ноги, бёдра приняли удар на себя об угол машины. Всё случилось очень быстро.

Когда в кювет с мотоциклом мы, кувыркаясь, летели, водитель «Зила», милиционер, был очевидцем этого происшествия и потом водитель «Зила» сказал:

– Я думал, что после такого столкновения только мешок костей соберут.

Кювет был крутым и высоким, и наши головы разлетелись бы, наверно, как арбузы после таких полётов, но их спасли шлемы. Мы, корчась от боли, еле их сняли. Друг сидел и не смог подняться. Я хотел встать на помощь, но болело бедро – и нога не поднималась.

Все были в шоке. К нам подбежал майор, который следовал на своей машине за нами.

– Ребята, вы живы?

– Живы. Только сломаны бёдра.

– Терпите! По рации я вызвал наряд и «скорую». Ждите.

Водитель «ЗИЛа» подбежал с аптечкой.

– Подежурь с ними. Мне виновника надо догнать!

И помчался за ним. Тот, кто нас сбил, вместо помощи, пустился в бега, надавив на газ. Он пытался скрыться по посадкам, по дорогам. Скорость под сто двадцать была. В конце-концов майор его догнал и остановил.

Позже этот «герой» на суде заявлял, что ему стало плохо. Мол, сердце схватило, и он за лекарством поехал. Но это будет потом, а пока приехала «скорая», и нас погрузили в машину.

Шины, бинты. Дорога была ужасно долгой. Чувствовали каждую кочку: осколки костей кололи мышцы да так сильно, что мы кричали водителю: «Потише вези!»

*