Buch lesen: «Землетрясение в Ташкенте», Seite 11

Лёха ты ?! Изрёк хозяин и немедленно потащил морячка в свои объятия. Они не виделись больше 4-х лет. «Что ж вы тут бедолаги делали, глядя ехидно на куриную лоханку, вопрошает он»? Моряку нельзя никак без моря ? и заливается густым, раскатистым смехом. А с руками-то что?

Закусывали, поясняет Лёха, у товарища, мол, день рождения сегодня. Ну это, мы отметим, как следует. Идите мыться и заносите шмотки в дом. Так мыться-то негде. Водопровод только ругается с польским прононсом , а воды не даёт. Улыбается. Это одна из прелестей житья в условиях высокогорного, чистого воздуха. Вода с 7 вечера и до 4-х утра. Вон за будкой Палкана, рукомойник и душ. Он вас теперь не тронет, я ему сказал что свои! Уверились в полкановскую порядочность. Искупались. Зашли в дом. Валерий говорит мне: «а ты знаешь , что сестру с племяшей сегодня в больницу положили, с подозрением на желтуху»?

Я опешил. Понятия не имею, и где это. Оказалось у чёрта на рогах. Быстро собрался. Скатился кубарем с горки. Удалось поймать такси. Приехал в больницу, действительно их поместили в отдельный бокс и анализами мучают. Жарища и духота. Называется, к морю съездили. Вечером явилась хозяйка, накрыла стол и вывалила на него не хуже чем на царском приёме: лоханку красной и лоханку чёрной икры, осетрину и прочие изыски, причём, всё привезенное братом без распаковки было отправлено в холодильник. Трудилась она на ниве курортного питания, в должности зав залом санатория „Заполярье“. И если официанткам из известного фильма со стола доставался недоеденный клиентом гарнир, то ей по должности полаголось следить, чобы труженник Норильска не набрал бы у моря лишних каллорий, которые могли снизить производительность его ударного послеотпускного труда. Лишние калории выливались в ежедневно недопотреблённый морепродукт, который утилизировался на домашнем, обеденном столе заведующей.

Хозяин был труженником кисти и холста, с вхутемасовским образованием. Стены комнаты, были плотно покрыты пейзажами, маринами и натюрмортами. Однако талант его раскрылся в полной мере на благодатной почве создания высокохудожественных шедеров винно-водочного толка. Считался он, одним из лучших в Сочи творцов рекламы для магазинов и отделов крепких напитков. В те далёкие, как кажется теперь времена, слово бартер не было в ходу, но расчёт натурой практиковался широко. Низ серванта, был представлен широким ассортиментом рекламируемой продукции. Хозяйка, от щедрот заполярного усиленного питания, была очень радушной. Приезд брата и вскрывшийся факт моего рождения были отмечены помпезно и даже. чересчур. После обеда Валерий закидал меня вопросами : -“А правда, что центр Ташкента провалился и в образовавшемся озере рептилия. типа Лох Несской поселилась?“; „А людоедство в городе процветает?“; „ Транспорт то не ходит, понятно дело, всё в разломах, а на чём народ на базар и службу добирается?“ и т.д. из этого ряда.

Вальяжно откинувшись на спинку стула и приняв позу чревовещателя я не торопясь рассеивал, к их явному разочарованию досужие небылицы по интересующим их фактам ташкентского бытия.День был суетным. Образчики рекламы брали своё. На утро, началось метание между морем и гнездом за чем, собственно, и ехал. Товарищ приехал через 5 дней и я съехал с орлиной горки, так и не дождавшишь признания спортивных заслуг в покорении вершин, но что ноги укрепил-то факт.

Вышеописанное не имело непосредственного отношения к событиям, так волновавшем ташкентцев в тот год, однако последующее пребывание у черноморских вод, вписывается в описываемую тему. С приездом друга, мы сняли комнату в центре города. Местоположение жилища не требовало каких-либо специальных навыков для преодоления расстояния до моря. Комната была весьма аскетичного толка. Ничего лишнего. Две койки с гамаковскими сетками, в целях обеспечения безопасности при их эксплуатации, провисавших под тяжестью лежавшего до пола, гейсловянский шкаф и один колченогий стул. Радио, а тем более телевизор не портили простоты обстановки. Да и были эти атрибуты цивилизации не особенно, востребованы.

Намаявшись за день бесполезными попытками переплыть на другой берег черноморского озерца, на манер аналогичных заплывов в комсомольской луже родного города, настоявшись в очередях за пайкой курортной пищи, мы приходили в усмерть уставшие и мгновенно засыпали до утра. В один из дней, вываливаемся как обычно, пораньше с пляжа, чтобы нагулять аппетит в длиннющей людской змее к объекту общественного питания. Слышим зовёт кто-то и голос уж больно знакомый. По сторонам пошарили голодными глазами и узрели отца, нашего товарища. Подошли, разговорились. Он отдыхал в Сочи, в одной из центральных гостинниц. На вопрос смотрим ли мы футбол, в ту пору чемпионат мира был, ответили что регулярно, но только через форточку т.к. другого экрана в наших апартаментах не наблюдается.