И вот в один из таких походов на пляж, мальчик нырнул, задержав дыхание. Просидев под водой, столько времени, сколько смог, он вынырнул и через секунду услышал радостный крик.
Вся его семья бежала к морю, не закончив мазаться кремом от загара, ринулись через воду к нему, создавая кучу брызг. Он слышал только их радостные возгласы. Мгновенная догадка осенила его, а рука тут же потянулась к жёстким, водорослевым усам. Но их не было.
Такое облегчение он не испытывал никогда, радость закружила его в безумном танце, и весь срок отдыха прошёл так быстро, но оставил после себя столько приятных впечатлений.
Возвращение к нормальной жизни было постепенным, но мальчику было ясно, что он не может стать таким же беззаботным и весёлым, как прежде, многие его привычки, сформировавшиеся за этот год, остались с ним навсегда.
В первый же вечер по возвращении домой он взял свою трубу и попробовал сымпровизировать что-нибудь. Игралось легко, существовали только он и волны музыки, которыми он наслаждался.
А его семья сидела на кухне и слушала его, ничего не говоря.
Незаданный вопрос
– Иди за мной, я покажу тебе загадку, – сказала она.
– Хорошо, – только и ответил он.
Их путь шёл через поля, полные распустившихся цветов, к лесу. Он тёмным пятном виднелся вдали.
Её рука не давала ему раствориться в тех лугах, которые проходили.
День уже близился к закату, а когда они вошли в чащу, стало совсем темно. Редкие лучи заходящего солнца пробивались сквозь густые заросли. Но, девушка точно знала дорогу и уверенно, без промедлений, вела к цели.
Через несколько минут они дошли до какой-то тёмной стены, в которой не было ни единого прохода, и остановились.
– Мы на месте, – прошептала она.
В сумерках ничего нельзя было разглядеть, только то, что стоящая впереди преграда была намного выше человеческого роста, и не имела в себе бреши. Являлось ли это рукотворным строением, или это какие-то растения, не было понятно.
– Подожди, совсем чуть-чуть осталось, – отвечая на незаданный вопрос, сказала она.
В этот момент стало ещё темнее в лесу. Он понял, что солнце зашло за горизонт.
Тут-то всё и преобразилось.
Вспышка ударила им в глаза, неожиданно высветив зелёную стену – так густо поросшую плющом и мхом, что на ней нельзя было найти ни малейшего участка из камня, выпирающего из этой растительной поверхности.
Это был старенький, сам наполовину покрытый зелёной массой фонарь, стоящий прямо около стены, на уровне человеческого роста.
Ветви деревьев и плюща, так густо его оплели, что скрыли его от взгляда постороннего.
Но свет всё равно пробивался через все эти листья, наделяя растительную массу своей особой изумрудной прозрачностью.
Они смотрели на фонарь, окружённый ореолом из самых разных оттенков зелёного, и молчали.
Тьма позади них ничего не могла сделать с маленьким фонарём.
Застрекотали сверчки, и загадка зелёного светоча обрела свой специфический звук.
Ему ничего не нужно было спрашивать, да и она не произнесла за всё это время ни единого слова.
Затем они, взявшись за руки, пошли обратно, улыбаясь, полные счастья. Сверчки громко стрекотали, а над ними в чистом поле мигали тысячи звёзд.
Позади, где-то там, в лесу, продолжал гореть зелёный огонёк маленькой загадки.
Болтовня в узких пределах
Настало время спать.
Как часто бывает в таких случаях, сон не торопился приходить.
А в коридоре послышались непривычные звуки.
Далёкие крики обезьян сменялись птичьим щебетанием, шумом листвы, и журчанием воды – словно в некоем калейдоскопе эти звуки перемешивались, создавая новые вариации, так, дождь барабанил по листве, кричащей как детёныши орангутангов.
Как можно уснуть в такой обстановке?
Дети не могли.
Поднявшись, они прокрались к своим родителям, и разбудили их, жалуясь на шум.
– Сейчас посмотрим, что там, – обречённым и ещё заспанным голосом сказал папа, выбираясь из тёплой постели.
Действительно, что-то шумело в коридоре за дверью.
Притронувшись к ручке, он заметил, что она мокрая.
Слегка приоткрыв её, вся семья увидела в тонкую щёлочку тропический лес. Прямо за порогом росли огромные деревья, такие высокие, что из-за них практически не было видно неба.
С верхних крон каждую секунду спускались тысячи капель-обезьян, что в процессе полёта кричали, махали ручками а, падая на землю, впитывались, весело смеясь.
Никто не знал, что сказать. Все только продолжали смотреть.
Папа всё ещё держался за дверную ручку, готовый в любой момент захлопнуть эту маленькую брешь, за которой происходит что-то противоестественное.
Дети практически не дышали, затаив дыхание.
Им нравилось смотреть на то, как большие листья деревьев в форме человеческих ладоней ловили живые капли и гладили их.
Вдруг ближайший куст зашевелился, и оттуда высунулась морда розового носорога в больших, искусно сделанных солнцезащитных очках.
Завидев семейство, смотрящее в узкую щель, он чуть снял их, и все увидели его глаза-облака, белые и пушистые.
Это было зрелище, от которого невозможно было оторваться. Оно буквально притягивало их к себе.
Глаза менялись, облака в них начали истончаться, и в этот момент все в семье почувствовали, что им не стоит смотреть на это. Опасность приближалась.
Папа рванул дверь на себя, и через какую-то секунду все звуки стихли.
– Что это было? – спросила мама.
Но её вопрос так и повис в воздухе, потому что никто не был в состоянии на него ответить.
Но хоть и было немного страшно, этой ночью все спали хорошо.