Buch lesen: «Похитители дыма»

Sally Green

The Smoke Thieves

© Sally Green 2018

© А. Ионов, перевод на русский язык, 2019

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Для Инди

«Запрещается покупать, торговать, приобретать или какими-либо иными способами получать, вдыхать, глотать или любыми другими способами использовать демонический дым».

Законы Питории, т. 1, п. 43.1

Места и персонажи

Бригант

Агрессивная, воинственная страна

Бриган, столица

Норвенд, регион на севере Бриганта

Филдинг, маленькая деревушка на северо-западном побережье, где Нойес задержал леди Анну

Замок Тарасент, родовое гнездо маркиза Норвендского

Алоизий, король Бриганта

Изабелла, королева Бриганта

Борис, первенец Алоизия

Кэтрин, дочь Алоизия, шестнадцать лет. Помолвлена с принцем Цзяном из Питории

Гарольд, второй сын Алоизия

Нойес, придворный инквизитор

Сара, Джейн и Таня, служанки Кэтрин

Питер, виконт Лэнг, Дирк Ходжсон, сир Эван Уолкотт, члены Королевской гвардии

Маркиз Норвендский, аристократ с севера Бриганта

Таркин, старший сын маркиза Норвендского

Эмброуз, второй сын маркиза Норвендского, член Королевской гвардии

Леди Анна, дочь маркиза Норвендского, казнена как предательница

Сир Освальд Пенс, друг леди Анны, ныне покойный

Калидор

Маленькая страна к югу от Бриганта

Калия, столица

Абаск, маленький горный регион, опустошенный во время войны между Калидором и Бригантом. Местные жители отличались льдисто-голубыми глазами

Телоний, принц Калидора, младший брат короля Алоизия Бригантского

Лорд Риган, старый друг принца

Марш, слуга принца Телония, урождённый абаск, шестнадцать лет

Холивелл, абаск по рождению. Работает на короля Алоизия. Решала, шпион, убийца

Джулиен, старший брат Марша, ныне покойный

Питория

Большая, богатая страна, славящаяся своими танцами. Мужчины здесь красят волосы, чтобы показать свою принадлежность. Виссун – белый цветок, который растёт на всей территории страны.

Торния, столица

Северное плато, холодный, закрытый для посещения регион, где живут демоны

Чаррон, портовый город

Вестмаут, портовый город

Дорнан, рыночный город

Правонт, лес на краю территории демонов

Россарб, северный порт с небольшим замком

Лейдейл, дом лорда Фэрроу

Арелл, король Питории

Цзян, сын Арелла, жених Кэтрин, двадцать три года

Сир Роуленд Хупер, бригантийский посол в Питории

Лорд Фэрроу, могущественный лорд, не доверяет Кэтрин и всем бригантийцам

Рафион, один из телохранителей принца, его доверенное лицо

Гератан, танцор

Грэвелл, охотник на демонов

Таш, помощница Грэвелла, родилась в Илласте, тринадцать лет

Эрин Фосс, торговка

Эдион, сын Эрин, бастард, семнадцать лет

Мадам Эрут, предсказательница судьбы

Илласт

Страна по соседству с Питорией, где женщины имеют равные права с мужчинами: могут заниматься бизнесом и владеть имуществом

Валерия, в далёком прошлом королева Илласта

Таш
Северное плато, Питория

– Всё готово?

– Нет. Это всё плод твоего воображения, а я весь день ела мёд и бездельничала.

Таш поправила верёвку, чтобы её узловатый конец свешивался над дном ямы на высоте вытянутой руки.

– Чуточку ниже, – попросил Грэвелл.

– Я не слепая!

– Тебе следует провериться.

Таш повернулась к Грэвеллу:

– Я знаю, что делаю!

Когда дело доходило до этой стадии, Грэвелл всегда становился серьёзным и придирчивым, и только сейчас Таш поняла, что причиной подобного поведения был страх. Девушке тоже было страшно, а мысль о том, что и Грэвелл трусит, тревожила еще больше.

– Значит, не нервничаешь, да? – спросила она.

– С чего бы мне нервничать? – пробормотал Грэвелл. – Тебя он поймает первой. Пока он с тобой расправится, я успею унести ноги.

Разумеется, это правда. Таш была наживкой. Она заманивала демона в ловушку, а затем Грэвелл его убивал.

Таш было тринадцать. Она играла роль наживки для демона с тех самых пор, как Грэвелл четыре года назад выкупил девочку у её семьи. Он появился одним солнечным днём, и Таш в жизни не встречала более крупного и волосатого человека. Он сказал, что слышал, будто здесь живёт девочка, которая очень быстро бегает. Он пообещал дать Таш пять копеков, если она успеет добежать до деревьев прежде, чем брошенный им гарпун воткнётся в землю. Таш подумала, что здесь скрывается какой-то обман – кому ещё вздумается платить за то, чтобы понаблюдать, как она бегает, но пять копеков были приличной суммой. Так что она всё равно побежала, по большей части затем, чтобы показать, на что способна. Она не вполне представляла себе, как поступит с деньгами – прежде у неё никогда не было на руках больше одного копека, и девочке нужно было спрятать монетки прежде, чем братья отнимут их у неё. Ей не следовало волноваться – в тот же день она покинула отчий дом. Позже Грэвелл сказал, что дал её отцу десять кронеров. «Дороговато», – поддразнивал он её. Неудивительно, что отец Таш так улыбался, когда она уходила.

Теперь Грэвелл заменил ей семью, причем, на взгляд Таш, он справлялся с этой обязанностью лучше её кровных родственников. Он никогда не бил её, девочка редко голодала, и хотя Таш временами мёрзла, такова уж была суть её работы. И в первый же день совместных странствий Грэвелл вручил ей ботинки. Да, по сравнению с прежней, жизнь с Грэвеллом была хороша и изобильна. За демонический дым платили хорошие деньги, хотя демоны встречались редко и были крайне опасны. Вся затея с убийствами демонов и продажей дыма была полностью незаконна, но, если они не высовывались, люди шерифа не доставляли им хлопот. Грэвеллу и Таш обычно удавалось убивать по четыре-пять демонов за сезон, вырученных за них денег хватало на весь год. Когда они приезжали в город, то останавливались в корчмах, спали в постелях, принимали ванну, а главное, теперь у Таш были сапоги. Уже целых две пары!

Таш любила свои сапоги. Её обычные ежедневные сапоги были из толстой кожи с солидными подошвами. Они хорошо подходили для ходьбы и путешествий, не жали и не натирали ноги. У Таш не было мозолей, а сапоги, на её взгляд, пахли хорошо. По крайней мере, аромат солидной кожи был приятнее запаха застарелого пота, который источали сапоги Грэвелла. Сейчас на ногах Таш была вторая пара сапог, которую она получила в Дорнане несколько месяцев назад. Эти сапоги были созданы для бега и идеально ей подходили. Подошвы были усеяны острыми металлическими шипами, чтобы она могла надежно цепляться за поверхность и быстро стартовать. Грэвелл придумал фасон сапог и даже заплатил за них – два кронера, огромная сумма за пару ботинок. Когда Таш надела их в первый раз, он сказал: «Заботься о них, и они позаботятся о тебе».

Таш заботилась о них, и она совершенно определённо не хотела быть неблагодарной. Но больше всего на свете она хотела, просто жаждала – ботильоны. Когда Грэвелл сказал, что припас для неё нечто особенное, она сразу же подумала о них. Девушка видела эти ботильоны в окне лавки сапожника в Дорнане и несколько раз говорила о них Грэвеллу. Это были самые красивые, нежные замшевые полусапожки бледно-розового цвета. Они были настолько изящны, что, казалось, были сделаны из ушей кролика.

Когда Грэвелл показал ей сапоги с шипами и сказал, что сам придумал эту конструкцию, Таш, как ей самой показалось, очень убедительно притворилась крайне довольной. Она убеждала себя не расстраиваться. Всё получится. Шипованные сапоги помогут ей в этой охоте, а на деньги, вырученные за убитого демона, она сама сможет купить розовые замшевые ботильоны.

И скоро они получат своего первого демона.

Грэвелл отыскал логово первого демона всего за неделю. Он выкопал яму, хотя теперь Таш сама возводила и проверяла механизм для побега и даже близко не подпускала к нему Грэвелла.

Охотник научил Таш быть осторожной и дважды всё перепроверять. Она провела пробный пробег. Отойдя от ямы на сотню шагов, она пробежалась сквозь деревья, набирая скорость там, где на земле было совсем мало снега. Затем устремилась на небольшую прогалину, где снега было больше, но она утрамбовала его до хрустящей корочки, так что теперь там можно было бежать на полной скорости. Она отталкивалась ногами от земли, наклоняясь вперёд, шипы давали опору, но не задерживали её, после Таш перемахнула через край ямы, с хрустом приземлилась на ледяное дно, присев на колени, но моментально выпрямилась, добежала до конца и… принялась ждать.

Ожидание. Эта часть давалась ей тяжелее всего. Это было самое страшное время во всей работе. Мозг отчаянно приказывает тебе схватиться за верёвку, но ты не можешь этого сделать – тебе нужно дождаться, пока демон спустится вниз. И только когда он уже будет внизу, когда он коснётся дна, закричит, заверещит и устремится к тебе, только тогда можно было схватиться за верёвку и нажать на подъёмный механизм.

Таш потянула за верёвку, налегла на неё всем своим весом, поставила ногу на нижний, самый толстый узел. Деревянный привод поддался, и Таш взлетела вверх так же естественно и лениво, словно зевок. Она так владела своим телом, что её пальцы едва касались верёвки. В верхней точке своего полёта она остановилась и повисла в воздухе, абсолютно свободная, затем девушка отпустила верёвку, наклонилась вперед и потянулась к ели, широко распахнув руки и обнимая ветви. На какое-то время она задержалась там, затем привычно соскользнула вниз. Оцарапав лицо о шишку, она приземлилась почти по колено в снег, который сама же сюда и натаскала.

Таш вернулась обратно, чтобы перезарядить ловушку. Вокруг ямы была навалена земля с отпечатками многочисленных следов. Ей придётся почистить подошвы сапог, чтобы убедиться, что они не засорились грязью.

– У тебя кровь.

Таш коснулась щеки рукой и увидела на пальцах кровь. Когда демоны чуют кровь, они становятся агрессивнее. Девушка облизала пальцы и произнесла:

– Давай уже заканчивать с этим.

Она схватила верёвки и взвела на место привод, довольная тем, что сделала всё как надо. Привод работал без осечек. Это была хорошая яма. Грэвелл копал её три дня, и яма получилась длинной, узкой и глубокой. Прошлой ночью они с Таш обливали покатые склоны водой до тех пор, пока на дне не образовался слой воды глубиной в две ладони. Утром вода основательно замёрзла и превратилась в крепкий, скользкий лёд. Из ямы всё ещё можно было выкарабкаться – демоны вообще хорошо карабкались куда-либо – и Грэвелл годами пытался изобрести новые методы, при которых стены ямы также покрывались бы льдом. Но ещё ни разу ему не удавалось добиться такого успеха. Поэтому они поступят так, как всегда поступал Грэвелл, и покрасят склоны ямы смесью из животной крови и потрохов. Эта смесь пахла достаточно сильно и отвратительно, чтобы отвлечь и сбить демона с толку, давая Грэвеллу время метнуть свои гарпуны. У охотника было пять длинных гарпунов, хотя обычно для того, чтобы прикончить демона, требовалось всего три. Все гарпуны были сделаны по особому заказу, в каждый были встроены металлические зубцы, так что их нельзя было просто взять и вытащить из раны. Демон будет кричать и верещать, настолько страшно, что Таш всякий раз приходилось напоминать себе: если бы демон настиг её, он поступил бы с ней куда хуже.

Девушка посмотрела на небо. Солнце всё ещё стояло высоко. На демонов обычно охотились на закате. Таш чувствовала, как её желудок начинает скручиваться в узел от нервов. Она просто уже хотела покончить со всем этим. Грэвеллу ещё нужно было покрыть склоны ямы требухой, после чего он заляжет в укрытие в ближайших кустах и примется ждать. Только когда он увидит, как демон прыгает в яму, он выскочит из засады, держа в руках гарпуны. Точность в этом деле решала всё, и за эти годы они довели процесс практически до автоматизма. Но это Таш рисковала своей жизнью, это Таш привлекала к себе демона, это Таш надлежало решить, когда ей стоит начинать бежать, чтобы приманить к себе демона, это Таш предстояло обогнать демона, запрыгнуть в яму и затем, в самый последний момент, ухватиться за верёвку и выскочить наружу.

Конечно, демон мог не прыгать в яму и напасть на Грэвелла. Но подобное за все четыре года их совместной охоты случилось лишь однажды. Таш не была уверена, что же именно случилось в тот день, а сам Грэвелл предпочитал не вспоминать об этом. Она заскочила в яму и принялась ждать, но демон не стал прыгать следом. Она услышала окрик Грэвелла, затем высокий визг демона, затем наступила тишина. Девушка не знала, как быть. Если демон был мёртв, почему Грэвелл не окликнул её? Означал ли вопль демона, что он ранен? А может, он закричал, когда набросился на Грэвелла и убил его? Неужели демон молчит потому, что пирует на теле её напарника? Не стоит ли ей убежать, пока демон лакает кровь Грэвелла? Она всё ждала и смотрела на небо над склонами ямы, а затем поняла, что хочет писать. А ещё плакать.

Она всё ждала, держась за верёвку, но ей было слишком страшно, чтобы пошевелиться. Наконец, она что-то услышала, скрипнул снег, а затем вниз долетел голос Грэвелла: «Ну ты вообще собираешься вылезать в этом году?» Таш дернула за привод, но её рука окоченела от холода и так тряслась, что ей потребовалось некоторое время, чтобы выбраться наружу, и когда она всё-таки выбралась наверх, охотник уже костерил девушку последними словами. Когда Таш оказалась наверху, она с удивлением отметила, что Грэвелл даже не ранен. Когда она произнесла: «А ты не умер», он рассмеялся, а затем затих и произнёс: «Долбаные демоны».

– Почему он не спустился в яму?

– Не знаю. Может, меня увидел. Почуял меня. Почувствовал что-нибудь… ну или что они там делают.

Демон лежал в пятидесяти шагах от ямы. В его теле торчал всего один гарпун. Убегал ли Грэвелл, или же это демон удирал от него? Она спросила, и Грэвелл ответил лишь, что «Мы оба драпали со всех ног». Остальные гарпуны торчали в снегу между ними, словно бы Грэвелл швырял их в демона и раз за разом промахивался. Грэвелл только покачал головой и сказал: «Ты словно пытаешься загарпунить рассерженную осу».

Демон был не крупнее Таш, сплошь кожа да сухожилия – вообще ни капли жира. Он напомнил девушке о старшем брате. Его кожа была скорее фиолетового цвета, чем красно-оранжевого – вечернего окраса более крупных особей. В течение дня его тело сгниёт и расплавится, издавая при этом сильный и насыщенный запах, но затем на земле даже пятна не останется. Крови не будет, у демонов не бывает крови.

– Ты достал дым? – спросила Таш.

– Нет. Я был немного занят.

Дым выходил из тела демона после его смерти. Таш задумалась, чем же таким важным был занят Грэвелл, но она понимала, что он был на волосок от смерти. Девушка видела, что руки охотника до сих пор трясутся. Она представила, как он убил демона и пытался подставить бутылку, чтобы поймать дым, но его руки тряслись слишком сильно.

– Он был красивым?

– Очень. Фиолетовый. Немного красный и самую малость оранжевый поначалу, но затем весь фиолетовый до самого конца.

– Фиолетовый. – Хотелось бы Таш увидеть его. Им было нечем демонстрировать плоды своей работы: все эти недели выслеживания, а затем дни подготовки и рытья ям. Нечего показывать, кроме своих жизней и рассказов о красоте демонического дыма.

– Расскажи мне ещё про дым, Грэвелл, – попросила Таш.

И Грэвелл рассказал ей о том, как дым сочился изо рта демона – после того, как демон перестал верещать.

– Мало дыма в этот раз, – добавил охотник. – Маленький демон. Молодой, наверное.

Таш кивнула. Они зажгли костёр, чтобы согреться, а утром они наблюдали за тем, как тело демона кукожится и исчезает. Затем они направились на поиски следующего.

Сегодняшний демон был первым за этот сезон. Они не охотились зимой, потому что условия были слишком суровыми, снега слишком глубокими, а стужа слишком колючей. Они поднимались на Северное плато, как только снега начинали таять, хотя этой зимой сначала пришла весна, затем на несколько недель вернулась зима, и в тени и лощинах по-прежнему стоял глубокий снег. Грэвелл отыскал логово демона и подобрал лучшее место для ямы. Теперь охотник опустил вниз котелок с кровью и потрохами, а затем спустился вниз по лестнице, чтобы размазать содержимое котелка по стенам. Таш не приходилось заниматься этим, Грэвелл никогда не просил об этом девушку – это была его работа, и он гордился этим. Он не собирался погубить недели подготовки, недостаточно хорошо выполнив эту последнюю задачу.

Таш села на свой рюкзак и принялась ждать. Девушка закуталась в меховую накидку, уставилась на деревья вдали и попыталась больше не думать о демонах и яме. Вместо этого она принялась размышлять о том, что делать дальше. Они отправятся в Дорнан и продадут там демонический дым. Торговля дымом была запрещена законом, всё, связанное с демонами, находилось вне закона, даже простое появление на принадлежащей демонам территории являлось преступлением. Но это не останавливало людей, подобных ей и Грэвеллу, от охоты на демонов, и уж точно это не останавливало людей, желающих приобрести демонический дым.

А как только девушка получит свою долю награды, она сможет купить эти ботильоны. До Дорнана неделя пути, но путешествие было простым, а затем они смогут насладиться теплом, отдыхом и хорошей пищей прежде, чем настанет пора возвращаться на плато. Таш как-то спросила Грэвелла, почему он не убивает больше демонов и не собирает больше дыма, добавив: «Саутгейт, Баньон и Йоден каждый год ловят вдвое больше нас». Но Грэвелл ответил: «Демоны – зло, но и алчность тоже зло. Нам хватает». И жизнь действительно была вполне себе хороша, до тех пор, пока Таш бегала быстро.

Наконец, Грэвелл выбрался из ямы, вытащил лестницу и убрал всё из виду. Таш утащила свой рюкзак подальше в деревья. Когда с этим было покончено, подготовка была завершена. Грэвелл в последний раз обогнул яму по кругу, бормоча себе под нос «Ага, ага, ага».

Он подошёл к Таш и произнес:

– Ну, хорошо тогда.

– Ну, хорошо тогда.

– Не облажайся уж, девчуля.

– Ты тоже.

Они соприкоснулись сжатыми кулаками.

Слова и удар кулаком о кулак были ритуалом на удачу, хотя Таш, на самом деле, не верила в удачу и была совершенно уверена, что и Грэвелл в неё не верит. Но девушка не собиралась отправляться на охоту на демона, не заручившись всей возможной поддержкой.

Солнце опустилось ниже. Совсем скоро оно скроется за верхушками деревьев. Лучше времени для того, чтобы выманить демона наружу, и не придумаешь. Таш побежала на север, сквозь редкие деревца, к прогалине, которую они с Грэвеллом нашли десять дней назад. Ну, как они… Грэвелл нашел её. В этом скрывался его настоящий талант. Любой смог бы вырыть яму и затем размазать по её стенам потроха. Своим умением убивать демонов при помощи гарпуна мужчина был обязан своим размерам и силе, но по-настоящему особенным Грэвелла делало его терпение, его инстинктивная способность находить места, в которых жили демоны. Демоны предпочитали узкие лощины на ровной земле – не слишком близко к деревьям, вокруг которых сгущался туман. Демоны любили холод. Они любили снег. И совершенно не любили людей.

Раньше Таш постоянно расспрашивала Грэвелла о демонах, но сейчас она, скорее всего, знала о них столько, сколько вообще можно узнать о существах из другого места. И о том, что это за место. Это было место из другого мира, подумала она, а может, наоборот, как раз из этого мира, из далекого прошлого этого мира. Таш заглядывала туда, она видела землю демонов, в этом и заключалась её работа. Для того чтобы выманить демона наружу, она должна была заглянуть туда, куда ей не дозволялось заглядывать, куда не решались наведываться люди. И демоны убили бы её за попытку заглянуть в их мир, в их истерзанный и мрачный мир. Он не был тёмным, скорее, там было другое освещение, источник света там был красным, да тени были красноватого оттенка. Там не было деревьев или растений, лишь красные скалы. Воздух там был теплее и гуще, а ещё там были звуки.

Таш подождала, пока солнце наполовину скроется за холмами, а небеса только начнут потихоньку окрашиваться в красный и оранжевый. В изящных лощинах начинал клубиться туман. Он появился и в той лощине, где скрывался демон. Эта лощина была несколько глубже соседних, но, в отличие от остальных, в ней совсем не было снега, да в это время суток туман был несколько красного оттенка. Можно было подумать, что виной тому был закат, но Таш знала, что это не так.

Девушка медленно приблизилась к краю лощины и присела на корточки. Пальцами очистила шипы на своих сапогах, потрогала землю, не теплую, но и не промерзшую насквозь – это была граница территории демона.

Она поглубже вцепилась сапогами в землю и глубоко вздохнула, словно собираясь нырнуть в воду. В каком-то смысле так оно и было. Таш опустила голову, а затем с открытыми глазами наклонилась вперёд, её грудь коснулась земли, словно она пыталась проскользнуть в лощину, в мир демона, за занавесом.

Иногда это удавалось только со второй или третьей попытки, но сегодня ей потребовалась всего одна. Земля демона простиралась перед ней, низина быстро превращалась в туннель, но это было не единственное отличие от мира людей. Здесь, во владениях демона, цвета, звуки и температуры воспринимались иначе, словно бы Таш смотрела в жаровню сквозь цветное стекло. Описать цвета было тяжело, но описать звуки – невозможно.

Таш скользнула взглядом по красной лощине, заглянула в начало туннеля, и там, в самом низу, она заметила нечто фиолетовое. Нога?

Чуть позже девушка смогла понять, что конкретно она увидела. Он – оно – развалился на животе, выставив одну ногу в сторону. Таш различила туловище, руку и голову. Форма тела напоминает человеческую, но это не человек. Гладкая кожа обтягивает бугристые мускулы, раскрашенная в фиолетовый и красный она усыпана длинными и узкими полосами оранжевого. Демон казался юным, словно нескладный подросток. Его живот мерно вздымался с каждым вздохом. Он спал.

Всё это время Таш задерживала собственное дыхание, и сейчас она выпустила весь запас воздуха. Иногда большего и не требовалось: её дыхания, её запаха было достаточно, чтобы привлечь внимание демона.

Демон не пошевелился.

Таш вдохнула воздух, сухой и горячий. Затем выкрикнула свой клич: «Эй, демон! Я тебя вижу». Но её голос здесь звучал иначе. Здесь слова обращались в звуки цимбал и гонгов.

Голова демона поднялась и медленно повернулась в сторону Таш. Одна нога пошевелилась, согнулась в колене и поднялась в воздух, совершенно расслабленная, несмотря на вторжение. У демона были фиолетовые глаза. Он уставился на Таш, а затем моргнул. Его нога по-прежнему неподвижно висела в воздухе. Затем он откинул голову назад, опустил ногу, открыл рот и вытянул шею, чтобы закричать.

Звонкий звук ударил Таш по ушам. Демон вскочил на ноги и бросился вперёд, разинув фиолетовый рот. Но Таш тоже не стояла на месте, она сильно оттолкнулась шипами от земли, развернулась в воздухе и вернулась из демонического мира обратно на склон лощины в мире людей.

А затем она побежала.