Buch lesen: «Мутация души», Seite 3

V

С чувствами нужно не бороться, а договариваться.

Ерёмин медленно двигался в направлении своего дома. Вечерняя прохлада несколько разбавила ужасную летнюю духоту и позволила закипевшему мозгу хот чуть-чуть охладиться и прийти в норму. Вечерние городские улицы напоминали полотна сюрреалистического творчества Сальвадора Дали, когда духовной политикой радости поглощались все и вся. Радовались деревья, игриво раскачиваясь при малейшем дуновении ветерка, показывая, что готовы к веселью. Радовались люди, широко или смущенно улыбаясь друг другу и осознавая, что жизнь прекрасна и удивительна. Не радовался только удручённый Вячеслав Павлович, чувствуя себя одним волоском на лысине в этом жизнерадостном человеческом море. Он прошёл через парк, где они с Мариной когда-то гуляли. На Ерёмина обрушилась тоска по безвозвратно ушедшим дням. Молодая пара, сидевшая на скамеечке напротив фонтанчика, напомнила ему о тех временах. Вот также как сейчас этот угловатый парнишка, он когда-то держал в своей костлявой ручище самую большую для себя ценность – её изящную беленькую ручку, нежно поглаживая ее, и думая, как продлить волшебный миг блаженства. Она улыбалась только одними глазками, дразня и возбуждая скромного молодого человека. Блеск её глаз Ерёмин запомнил навсегда. Теперь они так не блестят. По крайней мере, когда рядом с ней он…

Ерёмин обогнул центральную аллею и вышел к старому летнему кинотеатру. Точнее, к тому месту, где раньше он располагался. Теперь там одни развалины. Тут же перед вновь ним возникла картина из юношеского прошлого. Он, тогда ещё с полным комплектом волос на голове, с животом, как фанерная доска, в классическом чёрном костюме и со стопроцентным зрением ожидал её у входа. Вокруг тусовались разные тёмные личности довольно жлобской наружности, примеряясь к дорогим, по их меркам, «котлам» «фраера», то и дело вопрошая: «Время не подскажете?» Ерёмин услужливо отвечал проходимцам, потому, как и без местного хулиганья, глядел на циферблат своего «Полёта» с частотой, примерно, один раз в минуту. Ведь каждое мгновение ожидания казалось ему вечностью, а мысль о том, что любимая по какой-либо причине не придёт на свидание, повергала в ужас. Марина, как обычно, опоздала. Сеанс уже начался, и они попали только на вторую половину фильма. Но киношедевры мало их интересовали. Как все влюблённые парочки, Марина и Славик посещали кинотеатры с единственной целью: заняв места, непременно в последнем ряду, приступить к страстным лобызаниям в начале сеанса и завершить в конце. Так случилось и на сей раз, с той лишь разницей, что по Марининой милости время объятий и поцелуев сократилось ровно на половину. Когда они покинули кинотеатр под открытым небом, естественно, стояла тёмная ночь. Как и положено, в такое время ни один фонарь в парке не горел. Об этом давно позаботились хулиганы. Несколько позже, уже в эпоху демократических перемен о кромешной тьме в наших парках и скверах «побеспокоились» представители новой власти со своими плановыми и внеплановыми отключениями. Возвращаясь при полном отсутствии электрического освещения (лишь луна светила им в спину) будущие супруги Ерёмины наткнулись на группу подвыпивших парней. Ничего странного в том, что «блатные» ребята пристали к Марине. На неё всюду, где бы она ни появилась, обращали внимание мужики, а тут ещё представился случай подпитому хулиганью, осмелевшему при виде интеллигентного хлюпика, в роли защитника прекрасной незнакомки, практически безнаказанно позабавиться с ней. Ерёмин страшно испугался. И было от чего. «Крутые пацаны» явно настроились на изнасилование его возлюбленной. Пока Славик собирался с духом для вступления, по всей вероятности, в свой последний и решительный бой с ублюдками, Марина уже влепила пощёчину одному из них. Такой поворот событий только раззадорил насильников. Двое бросились на девушку и повалили её на землю. Марина попыталась сопротивляться, но её усилия, ни к чему не привели. Ухажёр тоже дождался затрещины от одного из мерзавцев. Тот ударил беднягу в пах, видимо, желая лишить его способности к размножению. Девушка позвала на помощь. Нерасторопные насильники не успели закрыть ей рот. На Маринины крики прибежали несколько милиционеров, патрулировавших парк, что удивительно, так как обычно в такое время сами блюстители порядка боялись ходить здесь. Хулиганы бросились в рассыпную, и милиционеры устремились за ними. Однако один из хулиганов, спрятавшийся в кустах, остался на месте и не спешил удирать. Как только патрульные скрылись из виду он снова бросился на Марину, предварительно закрыв ей рот рукой, чтобы больше не вопила. Очухавшийся от болезненного удара Ерёмин, как лев кинулся на спину мерзавца. Он схватил гада за шею, пытаясь оттянуть его от любимой. Сначала ему удалось вцепиться во врага и опрокинуть его на землю. Однако локальный успех не помог Славику справиться с мастодонтом. Вскоре физическое превосходство противника сказалось. Хулиган высвободился из рук, терявшего силы Ерёмина и двинул тщедушному парнишке тяжёлым кулаком прямо в область переносицы. У бедняги искры из глаз посыпались. Наверно, всё закончилось бы для Славика плачевно. Но тут чудеса мужества и стойкости проявила Марина. Она схватила какой-то дрын, валявшийся в кустах и хорошенько огрела насильника по голове. Тот постоял, быть может, даже занялся тем, чего никогда ранее не делал, то есть о чём-либо подумал и… свалился без чувств. Наконец справедливость восторжествовала. Хотя Ерёмину от этого легче не стало. По собственному убеждению он проявил себя, как тряпка. Не смог, как следует защитить любимую от посягательств на её честь. Душевная рана болела сильнее любых физических увечий. Ерёмин был уверен, что после такой вопиющей немощи с его стороны, Марина бросит незадачливого ухажёра. Ан нет! Девушка ни коим образом не выказывала неприязненного отношения к Славику. Напротив, после нападения хулиганов она, как показалось Ерёмину, стала лучше относиться к будущему мужу. Благодаря происшествию Вячеслав сделал для себя одно важное открытие: не стоит никогда пытаться понять женское сердце. Всё равно ничего не получится. Он думал, что после конфуза в парке Марина прогонит его с глаз долой, из сердца вон. Не прогнала. И теперь… он мучился. Лучше бы тогда всё закончилось.

Ерёмин перешёл дорогу, разделявшую парк и улицу, на которой он жил. Направился в их совместную с супругой жилплощадь, расположенной на шестом этаже высотки, стоявшей в конце квартала. Войдя в квартиру и привычно оставив обувь прямо на пороге, человек, замученный страшной дилеммой, проследовал в комнату, где стоял видеоплеер. Сейчас он опять поставит мерзкую порнографию и… в очередной раз захочет безжалостно убить блудницу. Ерёмин вспомнил, как к нему попала пресловутое видео. В тот злополучный день он пришёл домой раньше жены. Обычно Марина уже находилась дома, когда освободившийся от «дебитов и кредитов» бухгалтер приползал в своё лежбище. В почтовом ящике, куда он заглядывал, только возвращаясь домой первым, неожиданно, кроме газет, обнаружился большой бумажный конверт без адреса и подписи. Ерёмин вскрыл его. Достал оттуда видеокассету и коротенькую записку, отпечатанную, видимо, при помощи компьютера: «Посмотри кино без жены». Он так и сделал. Любопытно, что аноним, сделавший запись, и подбросивший её «рогатому» бухгалтеру, отлично знал, что муж явится в совместную квартиру раньше жены. Такая осведомлённость «борца за высокую нравственность» где-то даже настораживала. Ерёмин сразу решил, что этим человеком должен быть кто-то из их круга общения. Однако среди их общих друзей вряд ли нашёлся бы умелец, который так здорово всё обставил. Интеллигенты-недотёпы могли заниматься целыми днями пустой говорильней, но чтобы сделать конкретный шаг, да ещё и вторгнуться в чужую приватность! Нет, такой акции никто из них не потянет. Если же предположить, что данную игру затеяла женщина, завидующая Марине, а таких дам имелось вокруг неё превеликое множество, то возникал естественный вопрос: Как представительнице слабого пола удалось организовать скрытую видеосъёмку? Ведь для организации столь трудоёмкого процесса требовались средства и немалые. Нужно было предварительно узнать, где состоится таинство совокупления и, возможно, даже подкупить мужчину, исполнившего роль похотливого самца. При желании можно было ответить и на этот и на любой другой вопрос, связанный с мерзкой записью, но важно другое: Марина – изменница и она не заслуживает прощения. Хотя, в принципе, было бы совсем недурно познакомиться с «обличителем семейных язв». Интересно, также и какую цель преследует «инкогнито». Вполне вероятно, что организатором грязного «пиара» стали конкуренты фирмы, в которой работала Марина. Возглавляемое ею торговое представительство стояло для некоторых компаний как кость в горле. Конечно же, Ерёмину, путём одних только предположений и умозаключений, вычислить таинственного «доброжелателя» не удалось. Пришлось оставить данную затею, и направить свои мысли в иное русло. Кто же всё-таки сможет помочь ему восстановить справедливость и прекратить жизненный путь изменницы и предательницы? Вообще-то Вячеслав Павлович Ерёмин никогда не был кровожадным и мстительным человеком. Наоборот, о нём говорили, что он и мухи не обидит. Он и сам теперь удивлялся собственному неадекватному желанию прикончить возлюбленную супружницу. Но как раз всепоглощающая любовь, которая срослась с его плотью и кровью, заставила его разум помутиться. Ерёмин нажал кнопку воспроизведения, и на экране телевизора опять появилась обнажённая Марина в объятиях мускулистого поддонка без лица. «Нужно искать киллера», – думал Вячеслав Павлович, глядя на то, что вытворяла его жена, – «Только где его найти? Не объявление же давать, в конце концов!» Сразу вспомнилось, как в начале 90-х годов, во времена разгула преступности и бандитизма, когда самой почётной профессией на территории постсоветского пространства считалась профессия рэкетира. Тогда наёмные убийцы, чтобы быстро найти работу, давали в различные газеты объявления следующего содержания: «Выполняю работу с риском для жизни». Простые граждане и воротилы теневой экономики заказывали друзей-должников, партнёров по бизнесу, заносчивых родственников, претендующих на наследство, уже поделённое другими, директоров крупных предприятий, мешавших продвижению своих сотрудников, бандитов из конкурирующих криминальных группировок. В своё врёмя Ерёмин и его рафинированные друзья с негодованием осуждали вышеуказанный криминальный беспредел. Теперь же он сам хотел решить свою проблему с помощью «чистильщика». «Да-да, сейчас мне не до чистоплюйства», – продолжал рассуждать Ерёмин, – «Мораль отходит на второй план, когда речь идёт о жизни и смерти. Если Марина оставит меня, и я буду знать, что она живёт с кем-то другим и принадлежит кому-то другому, то это станет для меня равносильным смерти. Жить так я не смогу. Так пусть умрёт она. Ведь не я виноват перед ней, а она передо мной! В конце концов, я ради неё жертвовал своими желаниями и поступался принципами. И пусть теперь она пожертвует собой ради меня. Господи, где же найти киллера?» Ситуация осложнялась тем что Ерёмин ни с кем не мог поделиться своими проблемами. «Правильные» друзья попадали бы в обмороки, расскажи он им о своей страшной затее. Затем, основательно заправившись валидолом и корвалолом, а, возможно, и чем-нибудь более действенным, господа-моралисты сгруппировались бы вокруг падшего приятеля и принялись бы изводить его нравоучениями. Они бы убеждали Ерёмина в том, что он поступает негуманно, приговорив жену к смерти. Так наказывать женщину, с которой прожил немало лет, пусть даже за измену неправильно. Можно развестись. Тихо, мирно без скандала. Разъехаться в разные районы города и забыть друг о друге. Через некоторое время стать просто хорошими друзьями. А почему бы и нет? Детей у них нет. Имущество можно поделить. Почему бы в конечном итоге каждому не зажить новой жизнью? Люди они не старые, вполне могут найти себе по второй половине… Нет, такой вариант Вячеславу Павловичу никак не подходит. «Она заплатит за всё», – твёрдо решил Иуда-дилетант.

На следующий день Ерёмин, находясь в своём кабинете, на рабочем месте, снова начал обдумывать, как воплотить в жизнь своё решение. Оторвавшись от компьютера, он достал сигарету и, подойдя к окну, щёлкнул зажигалкой. За окошком медленно, словно нехотя начинался тёплый летний дождик. Тонкие капельки бесцветной жидкости неторопливо рисовали на прозрачном стекле незамысловатую мозаику. Ерёмин в последнее время очень полюбил дождь. Ведь во время дождя на улице совсем немноголюдно, а сей факт с недавних пор радовал его. «Может я стал маньяком?», – спрашивал себя Вячеслав Павлович, выпуская клубы дыма прямо на стекло, создавая волшебную иллюзию тумана. «Я действительно схожу с ума», – думал бухгалтер, – «Сторонюсь людей, хочу убить жену. Быть может всё дел в том, что я потерял вкус к жизни? И кто в этом виноват? Марина? Да, в первую очередь – она! Бог мой, как тяжело. Как там сказал кто-то из умных людей: «Для глупого человека, даже умственный труд становится физическим». А ведь очень верно подмечено». В дверь Ереминского кабинета постучались.

– Войдите, – крикнул Ерёмин и потушил сигарету.

– Можно? – на пороге появился Витя Колесов, сотрудник отдела снабжения.

– Проходи, – сухо сказал главбух и уселся за свой стол.

– Вячеслав Павлович, мне бы счета на спецодежду подписать, – Колесов протянул ему бумажку.

– Давай, – Ерёмин принял у него документ и сделал вид, что изучает его с особой тщательностью.

Колесов был очень высокого роста, но при этом болезненно худой. Именно, худоба не давала возможности чётко определить его возраст. Лицо Виктора особой красотой не отличалось, но и уродом его никто бы не назвал. Вообще, Колесов слыл добрым и отзывчивым малым, ничем особенно не примечательным. С Ереминым их ничего не связывало. Ну, разве что снабженец иногда заходил к главному бухгалтеру подписать какие-нибудь документы. Кроме того, они несколько раз сидели за одним столом во время рабочих банкетов или, как сейчас принято говорить корпоративных вечеринках. Возможно, тогда и перекинулись парой ничего не значащих общих фраз. Колёсов относился к Еремину уважительно, как и подобает младшему по должности сотруднику, всегда соблюдая субординацию в общении с начальством. Ерёмин в свою очередь держался с Колесовым холодно, иногда снисходительно. Однако сегодня что-то неожиданно заинтересовало Вячеслава Павловича в скромном инженере отдела снабжения. И заинтересовало как-то сразу, после того как Виктор пересёк порог его кабинета. Но вот что? Ерёмин никак не мог понять, а потому тянул время, делая вид, что решил досконально изучить переданные ему снабженцем счета. Мозг Вячеслава Павловича, очевидно, выдал своему хозяину шальную наводку, но идеей не снабдил. Как говорилось в старой шутке: «Мысль пришла к нему в голову, но никого там не застав вновь удалилась». В конце концов, бухгалтеру ничего не оставалось делать, как подписать счета, и Колесов, поблагодарив его, быстро вышел в коридор. Ерёмин понял, что надобно расслабиться и постараться, упорядочив мысли вспомнить всё, что ему известно о снабженце Колесове. Итак, парень трудился на предприятии 5 или 6 лет. Да, что-то около 6-ти лет. Сначала числился мастером сантехнического участка, после чего перевёлся в отдел снабжения, где и работает, по сей день. Женат, двое малолетних детей. Кажется, есть любовница, работница склада. По крайней мере, такие сплетни ходят по предприятию. Что же ещё? Колесов – большой любитель охоты и рыбной ловли. Стоп! Ну, конечно, он же заядлый охотник и большой почитатель разновсяческого оружия. Тут же Ерёмину вспомнилось, как они с Виктором сидели рядышком на дне рождения заместителя директора. Колесов тогда рассказывал старшему экономисту Зелинскому, находившемуся за их столиком, о разных пистолетах.

– Самые популярные пистолеты в мире – это австрийский «Глок» и итальянская «Беретта», – доказывал экономисту Виктор.

– А самый лучший автомат в мире – это Калашников, – заплетающимся языком пробормотал Зелинский, стараясь продемонстрировать, как широки его познания в данном вопросе. Однако никого он не удивил.

– АКМ, – поправил его Колесов и, махнув рукой, добавил, – об этом каждый ребёнок знает. А вообще-то вы правы: «Калаш» – самый безотказный автомат в мире.

– А я не люблю оружие, – вступил в беседу Ерёмин, коему порядком надоели разговоры о пистолетах и автоматах, – Любое оружие отнимает жизнь, – пояснил он свою нелюбовь к баллистическим изобретениям человечества. Вячеслав Павлович тоже не пропускал рюмку мимо рта, оттого и не слишком чётко выговаривал слова.

– Само по себе оружие жизнь человеческую не отнимает. Люди отнимают, – возразил Колесов. Будь он трезвым, ни за что бы не позволил себе вступать в споры с кем-то из руководства.

– «Люди родились сильными и слабыми, а мистер Кольт уровнял их шансы», – продекламировал Зелинский, вновь стараясь показать свою эрудицию.

– И всё-таки я считаю, что оружие человеку дано во зло. И никто не сумеет меня разубедить, – настаивал на своём Вячеслав Павлович, жуя сигарету.

– Оружие – примерно такое же зло, как огонь и вода, – улыбнулся снабженец, – в одно время они могут принести людям разрушение, а в другое – стоять на службе у человечества.

– Верно, – согласился с ним совсем «увядающий» Зелинский.

– Нет, молодой человек, огонь и вода, скорее стихия, а оружие – дьявольская игрушка, – твердо сказал Ерёмин.

На том их спор и завершился. Вспоминая теперь тот небольшой эпизод, Ерёмин понял, для чего ему вдруг понадобился Колесов, т. е. до него, наконец, дошла подсознательная мысль, засевшая в самом потаенном углу его, в недавнем прошлом абсолютно пацифистски настроенного мозга. Вячеслав Павлович выскочил из кабинета и пошёл по коридору, направляясь в отдел снабжения. Однако, там Виктора он не нашёл.

– Он в отдел кадров зайти собирался, – сообщила инженер по охране труда, эффектная блондинка Леночка.

Ерёмин спустился по лестнице вниз и, оказавшись на первом этаже, вошёл в просторный кабинет за номером 9. Там он и обнаружил Колесова. Тот склонился над столом инспектора отдела кадров Ферапонтовой, что-то нашёптывая ей на ушко. Очевидно, снабженец расточал какие-то изысканные комплименты, т. к. барышня буквально млела на глазах, и то и дело глубоко вздыхала. «Вот так всё и начинается», – подумал Ерёмин, – «сперва комплиментики, на первый взгляд невинные, а затем муж этой кобылицы из-за рогов своих ветвистых не войдёт в родные пенаты и даже не поймёт почему». Вячеслав Павлович подошёл поближе к «голубкам» и негромко произнёс:

– Прошу прощения, Виктор Сергеевич, что прерываю вашу деловую беседу, но не могли бы вы мне уделить минуту, другую.

Колесов смутился и отпрянул от стола кадровицы, увидав за своей спиной главбуха. Девушка же напротив метнула в Ерёмина испепеляющий взгляд, за то, что он не дал ей дослушать сальности, заготовленные красноречивым снабженцем.

Колесов и Ерёмин вышли на улицу и закурили. После некоторого молчания главбух начал:

– Видите ли, господин Колесов, у меня к вам дело довольно деликатного свойства.

– Я к вашим услугам! – просиял польщённый таким вниманием со стороны начальства Колесов. К тому же минуту назад, когда Вячеслав Павлович держал мучительную паузу, бедный Витя неслабо перенервничал. Он боялся, что натворил дел по бухгалтерской линии и сейчас получит взбучку от главбуха.

– Я бы хотел, чтобы вы как большой специалист в области оружия дали мне необходимую консультацию.

– Конечно, Вячеслав Павлович, рад буду вам помочь, – удивленно пожал плечами Колесов. Его, понятное дело, изумил интерес миролюбивого Ерёмина ко всякого рода вооружению.

Еремин снова замолчал. Он не знал, что ему говорить, но самое главное – он не знал, как ему объяснить свой внезапно вспыхнувший интерес к оружию. Заметив межевание со стороны главбуха, Виктор решил взять инициативу в свои руки. Он догадался, что Ерёмин чувствует себя неловко из-за той истории на дне рождения, когда Вячеслав Павлович высказывался об оружии как о дьявольской игрушке, а нынче сам интересуется этой дьявольской игрушкой. По сему Колесов сделал вид, что не помнил ту историю на дне рождения и задал собеседнику наводящий вопрос:

– Вы, что решили охотой заняться?

– Не совсем… – пробормотал Ерёмин, ещё не готовый внятно объяснить чего он хочет от Виктора.

– Я просто охотник, и о ружьях знаю всё, – пояснил Колесов, – могу даже посодействовать в приобретении хорошего «ствола», – он заговорщицки подмигнул Вячеславу Павловичу.

– Нет, благодарю вас. Меня интересует другое. Я бы желал найти что-нибудь для защиты моей квартиры, – произнёс Ерёмин.

– Ну, тем более хорошая «вертикалка», как раз для данной цели подходит, как нельзя лучше, – сказал Колесов.

– А что значит «вертикалка»? – спросил Ерёмин, совершенно не знакомый с охотничьим сленгом и терминологией.

– Охотничье ружьё с двумя стволами, расположенными вертикально, – проговорил Виктор со знанием дела.

– Нет, мне бы что-нибудь попроще, т. е. я хотел сказать покомпактнее, – несмело попросил Ерёмин.

В этот момент к собеседникам подбежал начальник отдела снабжения Власюк и закричал на своего подчиненного:

– Колесов! Твою бабушку… Ты, где сейчас должен быть? Ты должен на склад покрышки привести, а ты здесь прохлаждаешься! Дым из ушей пускаешь! Вот я тебя…

– Погоди, Иван Петрович, – вступился за нерадивого снабженца главный бухгалтер, – Я его задержал по неотложному делу. Так что ты не ругай парня.

– Ладно, – смягчился Власюк, – только, Витя, – он снова обращался к своему забывчивому сотруднику, – одна нога здесь, другая там! – брякнул главный снабженец и убежал обратно в контору.

– Спасибо, Вячеслав Павлович, выручили меня. Век не забуду, – сердечно поблагодарил Колесов, и добавил, – шеф на меня зуб имеет. А после такого попадалова мог бы и вовсе на улицу вышвырнуть.

– Не стоит благодарности, – спокойно ответствовал Ерёмин.

– Знаете, что, – Колесов на несколько мгновений задумался, – Давайте, после работы встретимся и обсудим все интересующие вас вопросы, – предложил он.

Такой вариант Вячеслава Павловича вполне устраивал.

Вечером они сидели в маленьком уютном кафе под открытым небом неподалёку от того места, где располагалось предприятия, на котором собеседники трудились, не покладая рук. Коллеги заказали по чашке кофе. Ерёмин ещё попросил официанта принести ему 50 гр. Коньяку. Колесов от выпивки воздержался, так как пребывал за рулём своего персонального автомобиля.

– Так почему вы не хотите приобрести ружье? – спросил Виктор, прикуривая сигарету от зажигалки любезно предоставленной Вячеславом Павловичем.

– Не знаю…Просто хотелось бы что-нибудь менее громоздкое.

– Должен заметить, что в свободной продаже имеются только ружья. Как известно нарезное оружие к свободной продаже в нашей стране запрещено. Здесь не Америка. Не понимаю, почему вы против охотничьего ружья? – недоумевал Колесов, – Тем более, у меня есть неплохие связи в охотничьих кругах. Сделаю вам охотничий билет и через оружейный магазин подыщем вам хорошее ружьишко отечественного производства.

– А почему, именно, нашего производства? – поинтересовался Ерёмин.

– Я, как и большинство охотников предпочитаю пользоваться ружьями отечественного производства. Всем этим пластмассовым «винчестерам», изготовленным в Китае или в Турции я не доверяю, – объяснил Виктор.

– Почему?

– Ненадёжные они. И потому в случае поломки или выхода из строя какой-либо детали, такое ружьё сразу можно на свалку выбросить, а у нашего любую деталь за пару минут на токарном станке заново изготовить можно. Вот, к примеру, отвалилась у иностранного «винтаря» какая-то пластмасса в виде затвора. И что потом прикажете с ней делать? Клеить что ли? Потому-то я твёрдо убеждён, лучше наших ружей ничего не придумали!

– Честно говоря, ружьё мне не нужно, – сказал Ерёмин.

– И зря. Лучше ружья для защиты собственного дома ничего не придумали. Опять же, возможно, на охоту со мной когда-нибудь, сходить пожелаете. Кто знает? Возможно, вам и понравится, – продолжал высказывать довольно убедительные доводы Колесов.

– Нет, охота не для меня, – отрезал Вячеслав Павлович.

– Вы и об оружии отзывались подобным образом, – резонно заметил Виктор, – а теперь вот решились и себе что-то прикупить.

– У меня так сложились обстоятельства, – выдавил из себя Ерёмин.

– Что же случилось, если не секрет?

«Какой ты любопытный!»– подумал Ерёмин. Немного помолчав, задумчиво произнёс вслух:

– Есть определённая проблема. Мне нужно что-то более компактное, чем ружьё, чтобы носить в кармане.

– Тогда можно купить газовый пистолет.

– Нет, газовый мне не подойдёт.

– Почему? Заряженный патронами нервнопаралитического действия, газовый пистолет способен на несколько минут выключить напавшего на вас. Успеете милицию вызвать и связать мерзавца. Правда, можно самому чувств лишиться, если нанюхаетесь молекул этого газа.

– Вот видите, дорогой мой Виктор Сергеевич, – обрадовался Ерёмин. Ему хотелось, чтобы Колесов поскорее перешёл к делу и предложил ему боевой пистолет, – мне необходимо что-то более надёжное и самое главное более действенное.

– Хорошо, – деловито произнёс Колесов и позвал официанта.

Он привёз Вячеслава Павловича к своему дому и попросил подождать его в машине.

– Извините, в квартиру не приглашаю. Мы с моей «Горгоной» нынче в контрах состоим, потому-то я сам не знаю, какое лиходейство меня дома ожидает. А вашей жизнью рисковать не имею не малейшего права, – пошутил Колесов, выходя из машины.

– Что вы, Витенька! Вы меня простите за то, что отнимаю у вас столько времени, – всплеснул руками Ерёмин.

– Всегда рад помочь, – откланялся Колесов и рванул домой.

«С женой он, видишь ли, в контрах, – подумал Ерёмин, – меньше нужно кобелировать, и не будет проблем с женой». Колесов появился минут через десять. По раскрасневшемуся лицу снабженца Вячеслав Павлович понял, что встреча с подругой жизни прошла, как минимум на повышенных тонах.

– Что-то произошло? – участливо поинтересовался Ерёмин.

– Если женщина полностью понимает мужчину, то это заканчивается, либо браком, либо разводом. Первое у нас уже имело место, осталось испытать второе, – грустно констатировал Колесов.

– И много лет вы женаты? – спросил Ерёмин.

– Девять, – ответил Колесов и схватился за голову, – 9 лет строгого режима. 9 лет ужаса и мучений! А вы? – он посмотрел Ерёмину прямо в глаза, – Вы женаты?

– Да, много лет.

– И вы счастливы в браке?

Счастливы… Ерёмин был счастлив, пока не увидел гадкой порнографии с участием его жен. Тут же ему вспомнилась фраза известного польского писателя: «Если жена тебе изменила, не спрашивай в который раз, иначе это может поразить тебя по-настоящему».

– Так вы счастливы? – повторил свой вопрос любопытный снабженец.

Ерёмин хотел проигнорировать данный вопрос во второй раз, но по глазам Колесова понял, что он не отвяжется.

– Вполне, – как-то не слишком уверенно ответил Вячеслав Павлович, и его неуверенность не осталась незамеченной проницательным сослуживцем. Колесов криво усмехнулся, но более ничего не сказал по данному поводу. Он и так всё понял и обрадовался тому, что в клубе разбитых об брачный быт любящих сердец он не один. Виктор полез в карман брюк и выудил оттуда пистолет. Ерёмин никогда не видавший вживую боевых пистолетов, только в кино, был уверен, что перед ним боевой пистолет.

– Это боевой пистолет? – спросил он, проглатывая слюну.

– Не совсем, – улыбнулся Колесов, – это пневматический пистолет МР-654К.

– А что значит: пневматический? – Ерёмин снял очки с носа и протёр линзы платочком.

– Пистолет пневматический газобаллонный, – начал свою лекцию знаток оружия, – предназначен для тренировочной или любительской стрельбы. Вылет пули из канала ствола происходит за счёт энергии сжатого углекислого газа, размещенного в таком вот баллончике, – он вынул из кармана брюк газовый баллончик массой газа 12 грамм, – стреляет пистолет сферическими пулями калибра 4.5 мм. Вот такими, – Колесов достал из нагрудного кармана рубахи небольшую пластмассовую коробочку, открыл её и высыпал горсть жёлтеньких шариков в свою шершавую ладонь.

Ерёмин снова водрузил на нос очки. Взял несколько шариков в руку и поднёс их к самому носу, чтобы, по всей видимости, не только хорошенько рассмотреть пульки, но и обнюхать их.

– Да, – сказал Ерёмин после тщательного изучения, – Таковыми патронами, пожалуй, не убьёшь, – сделал он многозначительный вывод, возвращая пульки их владельцу.

– Убить не убьёшь, но серьёзно ранить или неслабо напугать очень даже можно, – сказал Виктор, – Данный пистолет – точная копия пистолета системы Макарова. Только обойма отличается от боевой и калибр меньший. А так все детали идентичны. Поговаривают, что пневматику делают из отходов и бракованных деталей боевых пистолетов Макарова. К тому же на пневматическое оружие специального разрешения не требуется.

– А как им пользоваться? – Ерёмина неожиданно заинтересовало все, что касалось любого оружия. И такие метаморфозы иногда происходят в жизни.

– Проще простого. Берёте магазин, – Виктор отвёл защёлку на рукоятке назад и отделил магазин от пистолета, – размещаете пули в накопителе, которые под действием пружины подавателя поступают на линию ствола. Затем вставляете в магазин баллончик сжатого углекислого газа. Вы его уже видели, – он снова вынул из кармана баллон и вставил его в обойму, – Теперь протыкаем мембрану накалывания, закрутив поджимной винт до упора. Вот таким образом. И всё. Осталось вставить магазин обратно в рукоятку пистолета, и он готов к стрельбе. Только нужно не забыть снять пистолет с предохранителя. По глазам вижу, Вячеслав Павлович, что вам хочется самому попробовать пострелять из него.

– Не откажусь, – согласился Ерёмин.

Колесов завёл мотор и его «Жигули» рванули с места, оставив за собой огромный столб пыли. Они приехали в березовую рощу, расположенную по дороге в аэропорт. Народу здесь не было, и Колесов предложил пострелять, не заходя далеко вглубь рощи. Ерёмин возражать не стал. Виктор вынул из багажника своего авто пустую бутылку из под шампанского, и установил её на небольшом пеньке между двумя молоденькими берёзками прямо на зелёной полянке. Сделал несколько шагов назад, и резко выхватив пистолет из кармана брюк, как нередко делают бравые американские «копы» выстрелил в бутылку. Пуля пробила одну стенку бутылки и выскочила через другую, оставив, таким образом, две пробоины в мишени. Затем передал пистолет Ерёмину. Тот прицелился, как умел и тоже нажал на спусковой крючок. После резкого, но негромкого хлопка стало ясно, что новых дырочек в бутылке не появилось. Ерёмин попробовал ещё раз. Опять промах.