– Ну если тебе наскучило сидеть в этой забегаловке и хочется быть в обществе людей, которые в скором времени сделают мир, каким он был два столетия назад – то да, пойдем с нами. На первый взгляд ты не дурна.
– Он сумасшедший – проговорила в пол голоса девушка.
Она забегает в гостиницу, берет сумку и уходит.
– Марта, я скоро вернусь – крикнула она уборщице, – побудь за меня, пожалуйста.
Выбежав на улицу, девушка видит, что молодые люди ловят машину.
– Подождите меня!
– Ого… – произнес похититель, – я так-то пошутил. Ну что, Макс, возьмем ее с собой?
Последние слова он произносит, когда девушка уже стоит около них.
– Тебе решать, – ответил Макс.
– Залезай.
И они втроем уезжают на попутке.
Максим ехал и не мог понять. Откуда его похититель знает его, знает, что он еще в мире живых. Спросить об этом он еще не успел.
"Неужели, наше тело настолько малозначительно, что мне дали новое, когда то, в котором я провел два столетия покоится в земле?". Разные мысли приходят ему в голову.
Машина двигается в сторону города. В этот раз Максим видит город другими глазами, он ему противен. Бродившие по улицам люди сами себе противны. Они уже не знают, что брать от жизнь. Они хотят конца. Машина летит по улице, Максим видит из окна неоновые вывески баров, ресторанов, клубов. Он закрывает глаза и представляет, что творится внутри – грязь, разврат, наркотики, посетители курят, пьют, колются – что еще остается делать, если ресурс моральных сил, который был дан тебе от природы давно иссяк. От человека осталось только тело, тюрьма, из которого не может выбраться душа, уже давно должная обитать в другом мире. Это как затянувшийся сон.
– Куда мы едем? – спросила наконец девушка.
– А ты вообще, что тут делаешь? – обернулся сидящий на переднем сиденье похититель Макса.
– Вы уже забыли? Мне надоело сидеть в отеле. – она посмотрела на Максима.
– И что? Я вообще пошутил, предложив поехать с нами.
– Но ведь позволил сесть в машину.
– Ладно, уже не важно – скоро будем на месте. На следующем повороте остановите, мы выходим, – последнее уже сказано водителю.
Машина останавливается у жилой высотки. В некоторых окнах пятидесятиэтажного дома еще горят огни.
– Пройдем же, друзья.
Максим, словно находясь под гипнозом выполняет все то, что говорит ему его спутник. Парень чувствует, что тот ему не враг.
Они заходят в парадную и на лифте поднимаются на пятый этаж, проходят по коридору и останавливаются перед 39ой квартирой.
– Вот и пришли.
Дверь открывает мужчина. Сразу, что бросилось в глаза – это седые волосы, при молодом лице. Его голубые глаза, в отличие от других, не бездонные и не прозрачные. В них читается мягкий характер и доброта человека, которому они принадлежат. Хозяин квартиры был одет в один халат.
– Проходите. И простите за мой вид.
– Виктор Викторович, неужели Вы не узнаете этого человека?
Виктор Викторович, так звали хозяина квартиры, смотрит на Макса более проницательным взглядом.
– Вообще, да, узнаю. Но, видимо, он просто очень похож на того, кто мне был так нужен. Ведь Максим умер.
– Это он, уверяю Вас. Он был на похоронах. Я его сразу заметил. Заметил, как он смотрел на Софию. В этом мире происходит много чего непонятного последнее время, так что то, что мертвец жив – для меня это уже не чудо.
– Нет, это чудо. – произнес Максим, глядя то на своего похитителя, то на Виктора Викторовича, – но поведайте, почему я здесь.
– То есть, Вы хотите сказать, что Вы… – начал хозяин квартиры.
– Можно на "ты", давайте на "ты". Ведь нам всем нынче тридцать три года.
– Хорошо, ты Максим? Который был подопытной мышью при разработке "Лонге"?
– Да, верно. А Вы кто?
– Но ты же мертв.
Девушка и похититель стоят в сторонке и наблюдают за происходящим.
– Может кофе? – предлагает с улыбкой посетитель Макса.
– Я ничего не понимаю о чем они говорят.
– Идем, за чашкой кофе я тебе все объясню.
Молодой человек с девушкой уходят на кухню.
– Как тебя звать-то?
– Лена, а тебя?
– Антон, можно, Тоша, – так мы узнали, как зовут двух последних новых героев в этой истории.
Тем временем Виктор Викторович предлагает пройти Максу в его кабинет. Это просторная комната, стены которой завешаны всевозможными вырезками из газет и журналов. Книжный шкаф, стоящий в углу комнаты, забит книгами по химии и биологии. На столе разброшены листы с формулами. Некоторые из них лежат на полу. Видно, что здесь совсем недавно кипела работа. Макс застыл – время в этом кабинете словно остановилось. Но лишь тиканье настенных вернуло его к действительности.
– Извините, за бардак – я уже несколько дней не заходил сюда.
– Ничего страшного. Меня сюда привели под дулом пистолета, так что, бардак я уж точно переживу.
– Тоша, – улыбнулся Виктор Викторович, – он не очень деликатен. Но парень добрый и весьма не промах.
– Я понял. Но кто ты? Все это… – Макс оглядывает кабинет.
– Имя мое ты уже знаешь. Я долгое время работал на общество покоя. До тех пор, пока ты не умер. Потом я стал не нужен, так как главная моя идея была тесно связана с тобой.
– Какая идея?
– По созданию антигена, который бы вернул нам нормальную жизнь. Но мне не верили.
– А я зачем? – Максу стало интересно. Разгадка, которую он искал, в свою очередь искала его.
Дело в том, что этот антиген нельзя создать в лаборатории.
– Для этого нужен Макс, только его организм подойдет – поэтому я его и привел к профессору. – закончил Тоша, допив свой кофе.
– Вот это дела… – произнесла с удовлетворением Лена, которой стало более-менее понятно, к кому она попала, – то есть, в этой самой квартире, может произойдет переломный момент в истории человечества?
– Нет, здесь профессор занимается теорией, для такого опыта нужна как минимум больница, чтоб за здоровьем Макса постоянно велся контроль.
– И где взять эту больницу?
– Поверь, у профессора столько связей, что это наименьшая из проблем.
Вскоре к Лене и Тоше присоединяются Макс и профессор, дабы избавиться от чувства голода, которые оба испытывали.
После позднего ужина профессор и Тоша расстилают постель для своих гостей в свободной комнате.
– Я живу один, иногда у меня ночует Тоша, поэтому места у меня не много, – извиняется профессор.
– Да ничего, я должен был ночевать в хостеле – здесь будет уютнее, – успокаивает его Макс.
– Лена, ты не против, если поспишь в одной комнате с Максом? – теперь уже интересуется Тоша.
– А у меня есть выбор? – улыбается девушка, – я его еще сама достану своими вопросами.
– Я бы тоже не упустил такого шанса, будь на твоем месте. Спокойной ночи, друзья! Мы с Тошой в соседней комнате.
Лена и Макс стояли в стороне, пока профессор укомплектовывал раскладное кресло постельным бельем а Тоша принес матрац, подушку и одеяло, чтобы расстелить это все на полу для гостя.
– На самом деле, я чертовски устал, – говорит Макс, снимает штаны и футболку и залезает под одеяло.
– Я тоже, ты не представляешь какая муторная и скучная работа администратора хостела, у нас там только я да одна уборщица… и 30 комнат. Ты не против, если я погашу свет?
– Конечно выключай.
Полумрак позволяет девушке без стеснения снять с себя одежду и лечь в приготовленную для нее постель.
– Мы ведь даже не успели познакомиться. Я Лена.
Ответа не последовало.
– Ты уже спишь что ли? – потише спрашивает девушка, – вот блин.
– Что говоришь? – наконец отвечает Макс, – я задумался, извини.
– Звать тебя как? Ты хоть и звезда всего человечества, но я… – Лена не успевает закончить.
– Максим.
– Очень приятно, Максим.
Опять неловка тишина, вызванная тем, что молодой человек был крайне встревожен. Он вспоминает себя двадцатиоднолетним, когда он так же лежал и думал, идти ли ему в лабораторию. Человек всегда склонен впадать в нерешительность в такие моменты, особенно, когда от его действий зависит жизнь всего человечества. Макс лежит и думает, а стоит ли браться за работу над антигеном – может все же большинство людей довольны нынешней жизнью, а ему попадались только единицы, которым этот генный переворот принес страдания. Но как же тогда слова судьи Ллайвана? Нет, что за глупые мысли – конечно все должно вернуться на свои места. Я породил это зло, мне его и уничтожать.
"Ты прав, бессмертие не принесло людям ничего хорошего, каждый пострадал от него." – голос Лизы звучит в тишине.
– Лиза? – Макс открывает глаза.
Перед ним сидит Лена, укутавшись в одеяло. Она трогает его лоб – но он оказывается холодным.
– Сам ты Лиза. – с улыбкой глядит на него девушка.
– Просто сегодня я был в двух мирах. И, наверно, это не может сказаться без последствий.
– Каких еще двух мирах? и кто такая Лиза?
– Моя жена.
– Она в другом мире? Прости, мне жаль. – Лена обняла Макса.
– Нет, она жива, просто в другом мире. Я ее видел сегодня.
– Да, я тоже в это верю.
– Ты говоришь это так, как будто я сумасшедший, – с безразличием произносит Макс.
– Нет, честно, верю, – Лиза встает, – я пойду спать.
– Спокойной ночи.
– И тебе. Если будет холодно… на полу…
Максим улыбается: "Боже, сколько можно посылать мне таких хороших девушек?"
– Спасибо, я понял.
– Понял он… – отвернувшись от молодого человека шепотом произносит Лена.
В газетах пишут о похоронах некого Максима, одного из создателей препарата "Лонге" – каждая редакция дает свою точку зрения. Кто-то яро заявляет, что погибший был единственным связующим звеном к возврату обычной жизни. Тем самым многие средства массовой информации открыто говорят о том, что бесконечная жизнь – это зло. Другие же утверждают, что Макс был подопытной мышью, от которого ничего не зависело и не могло зависеть в будущем, и что ученые и без него смогут создать средство к восстановлению нормальной регенерации клеток. Некоторые вообще не делают акцента на смерти молодого человека, пропагандируя вечную жизнь и даже не поднимают вопроса о ее вреде для общества. Как всегда каждое издание говорит в угоду своим читателям и тем, кто стоит за их спиной с кнутом. Мало кто опирается на достоверные источники – это либо подкупленные ученые, либо мнения публичных лиц. А по другому и быть не может – лекарства никто не в силах пока изобрести, а общество требовало новостей, утешения. Его надо было удерживать, дабы не допустить хаоса.
Пока шли споры – могила Макса стала местом если не паломничества, то по крайней мере посещения огромного количества людей, которые приносили цветы и письма. Кто-то его благодарит, кто-то проклинает. При жизни Максима был никому не нужен, теперь о нем говорил каждый. Мы умеем критиковать, поливать грязью, восхвалять наших героев – но мало кто из нас представляет, каково это быть тем, от которого все ждут чуда.
На следующее утром Макс просыпается первым. Тусклый свет попадает в комнату через окно. Он подходит к нему – высотки загораживают солнце. Город просыпается в тумане. Машины и автобусы уже начали создавать пробки на многоуровневых улицах.
В комнату заходит профессор. Лена спит. Виктор Викторович подходит к Максиму.
– Что ты там видишь? – негромко спрашивает вошедший.
– Ничего особенного. Ночью он мне показался другим. Он как будто просил, чтобы я его вылечил.
– Он и сейчас просит. Просто утром мир еще спит и не осознает в полной мере в каком он состоянии.
– Согласен, – ответил Максим, глядя на Лену.
На ее лицо не было ни чувство беспокойства, ни радости, ни печали. Она просто спала, скорее всего, даже не видя снов. Сейчас ей необходима только тишина, воздух и мягкая постель. Самое обидное, что человек даже не осознает всей прелести этого состояния. Ведь мы не чувствуем сна. Единственные моменты, когда мы приближаемся к его осознанию – это момент засыпания и пробуждения, особенно, если нас ничего не заставляет срочно вставать с ложа и бежать куда-то. Но мы же не спим вечно – человек создан для совершения каких-либо действий. Жажда справить нужду или закинуть что-нибудь в желудок – первые из списка, вырывающие нас из плена сна. В таком же состоянии находится человечество уже более сотни лет. Снаружи оно казалось молодым, внутри же все гнило.
Наступила пора пробуждения.
– Разбуди ее, через час мы отправляемся в медицинский центр моего бывшего одногруппника. Там и завершится эпоха вечной жизни.
– Хорошо.
Доктор выходит. Макс подсаживается к Лене. Девушка открывает глаза.
– Пора вставать?
– К сожалению, да.
В это время на пороге комнаты появляется Тоша. Со вчерашнего дня он начал испытывать к девушке чувства. Увидев Макса, сидящего рядом с Леной, в нем заиграли струны ревности. Но он быстро гасит эти предательские звуки, которые миллионы раз подводили, подводят и будут подводить человека, забирать жизни и давать поводы для написания новых историй.
– Даже сутки не знакомы, а уже сидят как голубки, – Тоша заставил обернуться и полностью пробудиться своих гостей (он уже был своим в доме профессора), – завтрак ждет вас, а вы еще даже не умылись.
– Ну раз так, мальчики, позвольте мне одеться и привести себя в порядок, – не растерялась Лена.
– Ты ж на нее глаз положил, – подкалывает Макс Тошу, выйдя из комнаты и оставив Лену наедине с собой.
– Даже если и так?
– Что ж тогда не отправил меня спать с профессором вчера? Ты же всю ночь мучился, небось, – продолжал Макс.
– Как бы это выглядело?
– Да вполне нормально. Какая разница, ты мужик и я мужик.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Тоша.
– Да я так, завидую, – говорит Макс и заходит в ванную.
Тоша хотел было дождаться его и продолжить начатый разговор.
– Завидуешь? – повторил последний.
– Не обращай внимания, выспался человек, – слышится голос Лены из комнаты.
Через полчаса под окном уже стоит машина такси. Если бы водитель только знал, кого он повезет. И на что он повезет. Ведь, без сомнения, даже его маленький труд водителя сделает свой вклад в общее дело, если конечно, это дело провернется и водитель без происшествий довезет героев до точки назначения.
Видимо, профессор что-то сказал Максу, что-то весьма ободряющее, потому что настроение было у него весьма неплохим, в отличие от вчерашнего. А может быть, ему и вправду надо было просто выспаться. В любом случае, боевой настрой Максима заряжает всех членов, их новообразовавшейся команды.
– Мне кажется, у нас все получится, – похлопав по плечу профессора, говорит Макс.
К этому времени Лена и Тоша уже стояли на улице.
– Максим, я только хочу тебя предупредить, что реакции, которые, я надеюсь, начнутся в твоем организме, могут нанести тебе серьезной вред.
– Самое страшное, что может случится, если я тебя правильно понимаю, это то, что я могу умереть, – с легкостью говорит Макс, – это не больно, уже проходил.
Профессор улыбается.
– К тому же, кроме вас, у меня сейчас тут никого нет. Для всех я уже мертв.
– Ах да, я долго не мог заснуть, думая о том, почему ты жив. Думаю, мы найдем свободный часик и ты мне все расскажешь.