Ратник 2

Глава 1. На пепелище

Ратники Клёста сумели не только сами выбраться из начавшего полыхать дома, но успели вытащить из него оружие и доспехи. Без них и дружинник не дружинник.

Раньше Ярослав только слышал, да читал о том, что пожар – самое страшное, что может случиться. А вот теперь он это мог видеть сам. Языки красного пламени сжирали стены, простоявшие лет сто, а может и двести, а подбежать ближе и затушить огонь, не позволяет невыносимый жар. Вода, которую дружинники черпали из ближайшего колодца, пытаясь залить пламя, испарялась, не долетая до огня. Да и долго это – черпать из колодца.

Но, как водится, на помощь прибежали соседи. Горожане выстраивались в цепочки и к колодцам, и к ручью, что протекал неподалеку, передавали друг другу ведра с водой, заливая огонь. А из конюшни, в первую очередь, выпустили коней, а чтобы те не сошли с ума от страха, накидывали им на головы попоны и отводили в безопасное место. Конь, особенно боевой – ценность побольше, нежели какая-то изба. Избу, с помощью друзей и соседей, можно поставить за день или за два, а вот вырастить скакуна – дело долгое.

Воеводский дом тушить уже было бесполезно, поэтому принялись отбивать у огня хоть какие-то постройки, чтобы пламя не перекинулось на сараи и баню, а от них – и на весь город.

Несколько крепких мужчин, вооружившись длинными баграми, подождав, пока прогорят углы, сумели завалить горящие бревна внутрь. Судя по тому, как они ловко все сделали, это было им не в новинку. Ярослав даже подумал, что это какая-нибудь здешняя пожарная команда. Эх, сюда бы еще брандспойт! Но где же его взять-то?

Спасибо соседям, что вовремя прибежали. Сгорел только дом, а все остальное удалось отстоять.

Впопыхах, пока тушили пожар, было не до поджигателей. Ну да, ночью, как только дружинникам удалось выскочить, кого-то ловили, но в суматохе злодеям удалось сбежать, хоть и не всем. Двоих удалось застичь на месте преступления и, как водится, тут же их и казнили. И непонятно – кто же убил поджигателей? Может, дружинники, а может и сами горожане, потому что с поджигателями во все времена творили суд скорый и справедливый – казнили прямо на месте.

Теперь два мертвеца, залитые кровью, лежали в сторонке, а какая-то сердобольная душа прикрыла их обезображенные лица рогожей. Но даже обезображенных их узнали и горожане, и ратники Клеста. Да никто и не сомневался, что ими оказались воины из дружины Врабия.

Кто-то из ратников Клеста, плюнул в сердцах в сторону мертвецов, высказав общее мнение:

– Ратники должны мирных людей защищать. А эти весь град пожечь хотели. И кто же они после этого? А воевода-то их?

Удивительно, что горожане не побежали громить подворье Врабия. Вот тут бы их не смогли остановить ни Клест, и не их городские старосты. Или, кто там управлять должен? Вот, случись такое в исторической реальности Ярослава, народ бы точно побежал расправляться с поджигателями. Но жители Бранска, убедившись, что пожар потушен, а воевода со своими людьми живы, разошлись по своим дворам. А может и помчались бы творить скорый суд и расправу, но тут появилась городовая стража. Как раз те мужики, что заваливали баграми горящий дом. Стража очень быстро навела порядок. Но ратникам Клеста было не до того. Когда дым улегся, а в воздухе запахло мокрыми углями, (как это бывает, если потушен костер), дружинники принялись смывать с себя сажу и копоть.

Ярослав вдруг увидел странного старика. Вроде бы – и человек, и не человек. Ростом старичок едва достигал до колена взрослому мужчине, зато он был весь волосатый и бородатый, напоминающий скорее меховую игрушку. А глазки маленькие, сам весь черный, кроме бороды. Вот, борода была белоснежной.

Старик стоял у затухшего кострища и горько плакал, а те, кто проходил мимо, не замечали ни его самого, ни его слез. А рыдал дед в голос.

Ярослав вспомнил, что он уже слышал эти рыдания, и слышал этот голос:

Кажется, точно так же плакал дом, в тот момент, когда Ярослав стал его чувствовать.

Может это домовой? Домовых парень видел лишь в мультфильмах. Дед не походил ни на домовенка Кузю, ни на его старшего друга Нафаню, но что-то у них было общее. Наверное, именно то, что напоминало «ненатуральность».

Бабушка ему о таких рассказывала. Конечно, он это все считал сказкой, однако также он и леших считал выдумкой. А вот, мало того, что не выдумка, так еще и шишками бросается и его магии обучает.

Ярик подошёл к старичку, положил руку ему на плечо, и попытался утешить:

– Не плачь дедушка, отстроят тебе новый дом, лучше прежнего.

– Да много ты понимаешь, мелочь долговязая, я в этом доме уже невесть сколько зим живу, – огрызнулся старик, размазывая слезы по бороде. – Я ведь сроднился с ним! Каждый сучок, каждый гвоздик знаком! Да я все половицы скрипучие наперечет знаю. А печка? Куда же я теперь без печки-то?

Ярославу, чтобы приобнять домового, пришлось встать на колени. Прижав к себе старика как маленького ребенка, поглаживал его по спине, а тот продолжал причитать:

– Как же я без дома-то буду? Куда годится, чтобы Доброжил между дворами скитался? Мне что, в овинники подаваться или в каком сарае век коротать?

– Ну-ну, будет тебе, – успокаивал парень старичка. – Говорю же тебе – новый тебе дом построят.

– Так когда это еще будет?

– А ты с нами езжай, – пригласил Ярослав домового. – Поживешь пока в Клёстове, а как дом построят – переберешься.

– Куда в село? – вскинулся домовой. – Так там везде свои домовые. Прогнать-то меня не прогонят, найдут местечко. Но я уже не хозяином буду, а приживалом. И щипать меня станут, и обижать. А коли хозяйка пирожок испечет, так мне лишь объедки оставят.

– Так как тут быть? – озадачился парень, переживая за старика.

– А как быть? – поднял голову домовой, перестав плакать. – Дом оплачу, а потом в баньку пойду, на житье проситься. Все-таки, баннушко здесь свой, знакомый. Я с ним постоянно болтаю. Авось, не выгонит. А в село нет, не поеду. Здесь, в Бранске, у меня и знакомцы, не дадут пропасть.

– Ну вот, уже хорошо, – кивнул Ярослав.

– Агу, – согласился домовой. Окончательно успокоившись, старичок сказал: – ты, парень, смотри. Когда новый дом тут отстроят, не забудьте меня позвать. А иначе сюда чужой домовой придет. Или какой доброжил сам по себе заведется, молодой. А молодежь стариков не уважает.

Ярослав знать не знал, что домовые откуда-то «заводятся», но с другой стороны – появляется же домовой в новом доме? А как появляется, никто не знает.

– А как тебя пригласить? – поинтересовался парень.

– Эх, до чего же молодежь бестолковая растет. Ничего же не понимает, – посетовал старичок, но подсказал: – Как новый дом поставят, возьмешь угольков со старого, а потом скажешь: «Дедушка-домовой, приди, да хозяйствуй!» Уголечки под печку бросьте, тут я и явлюсь. Понял? А если дом в другом месте поставят, то надобно к телеге лапоть или постол привязать. Я сам в него сяду. Не забудешь?

– Не забуду, – пообещал Ярослав, хотя и не был уверен – окажется ли он в Бранске, когда станут строить новый дом? Ну да скажет кому-нибудь, чтобы дедушку не забыли.

– Ты с кем это тут болтаешь? – услышал Ярослав голос Татеня. – Сам с собой, что ли?

Старый дружинник был занят делом – внимательно осматривал доспехи и щит, проверяя – не пострадали ли?

А домовой-то пропал. Словно и не плакал.

– Не знаю, поверишь ты или нет, но был тут дедушка, маленького росточка… – принялся объяснять Ярослав, но Татень его прервал: – Так домой жалиться приходил? Ну, дом-то сгорел, так надо было ему сказать, что новый отстроят. Утешил бы старика. Воевода распорядится, доброжил без жилья не останется.

Кажется, Татень нисколько не удивился, что молодой дружинник увидел домового и продолжил речь:

– Вот как осень наступит, народ хлеб уберёт, так пришлёт сюда воевода людей. А про то, что угольки надо под печку кинуть, про это все знают. – Увидев проходившего мимо хмурого воеводу, Татень его окликнул: – Слышь, воевода. Младший-то наш дружинник домового видел. Говорит – плачет дед, убивается. Сам будешь дом строить или уже Креню придется?

Клёст посмотрел на Татеня мрачным взглядом, перевел взгляд на пепелище. Собрался что-то сказать, но тут подбежал дед Серпень:

– А я ведь что понял-то, Клёстушка! – торопливо заговорил старик. – Не надо нам по сгоревшему двору убиваться. Я ж сам хотел пореветь, но не стал. Это ведь нам сам Перун знак подает! Перун – он же молнии швыряет, но если небо чистое, так может и так знак подать. Старый дом у тебя сгорел, так теперь у тебя новый дом будет, княжеский.

Клёст на эти слова только отмахнулся, приказал погрузить мертвецов на телегу, кивнул Ярославу и Татеню – мол, вы со мной. И, как есть – в грязной, а кое-где подпаленной одежде, пошел в сторону Княжеского дома советов. Ярослав с Татенем, переглянулись, посетовали мысленно, что им и переодеться не во что, пошли следом.

На пороге дома Советов их ждал Кракша. Ночью воевода, как и все прочие, тоже прибегал на пожарище со своими людьми, но убедившись, что Клест и его люди живы-здоровы, ушел, чтобы не создавать ненужную толкучку.

Кракша прошел внутрь, а Клест со своими дружинниками шагнул следом. Прямо с порога он заявил:

– Ну где ты, Врабий? Хотел суд божий? Я готов.

Но Врабия и его дружинников внутри не оказалось, а Лис, выставив свою хитрую морду, захохотал:

– А с кем ты судиться то собрался? Так Врабий, он еще ночью по важным делам удрал! Его уже городская стража ловить пыталась.

– Видать, сбежал гад, как только пожар начался. Узнал от своих людей, что затея не удалась, – высказал предположение Беляй.

Сторонники Клеста переглядывались с довольным видом, а сторонники Врабия были мрачны.

– Ну что, воевода Вран, – обратился Клест к старому воеводе.

– Нужен тебе такой зять? Хочешь для дочки такого мужа? Чтобы и поджигатель был, да и трус?

– Так может, Врабий-то не при чем? – поинтересовался Стрежень. Но поинтересовался робко, для вида.

– А как не при чем-то? – поднял голову Замайло. – Я мертвецов видел. Оба из дружины Врабия.

– Стрежень, я покойников сюда привез, – сказал Клест. – Не веришь – выйди да посмотри.

– Я что, должен всех чужих ратников в лицо знать? – огрызнулся Стрежень.

– Ну, знать ты не должен, только скажи тогда – отчего воевода Врабий сбежал? – встрял в разговор Лис. – И отчего его городская стража словить хотела?

– Обнаглела стража, – заявил Стрежень. – С чего это она воеводу схватить хотела?

– А с того, что городская стража за порядок в городе отвечает, – пояснил Замайло. – Еще немного, и старейшины нас из города выставят. Мне уже с утра сказали – мол, в дрязги воеводские мы не лезем, но если какой непорядок в городе – то выгоним вон. Князя пока нет, а без князя городская старшина сама по себе.

– Ладно, братья-воеводы, нам о другом надо думать, – сказал Вран. Подняв голову, старый воевода сказал: – Нас семеро, одного нет, но по закону, мы все должны князя выбрать. А то, что Врабий трус и поджигатель, тут дела не меняет. Должно быть восемь воевод – и точка. Вот, если бы Клест на божием суде Врабия победил, тогда другое дело. Тогда бы его голос Клесту отошел. А коли Врабия нет, так и разговора не будет.

Ярослав слушал и только изумлялся. Получается, чтобы не состоялись выборы, тот же Лис мог просто не явиться на съезд воевод? Демократия, блин.

– Еще я тебе так скажу, – продолжил Вран. – Ты к дочке моей после Врабия сватался, я тебе отказал. И сейчас откажу. Слово мое перед Перуном и Ярилой дадено. Если бы Врабий был здесь, я бы мог прямо при нем от своего слова отказаться. Но его нет, а за спиной нехорошо непотребное творить. Все, что я могу сделать, так это свадьбу не до снегов отложить, а на весь год. И пусть воеводы Врабий и Клест сами решат – кто из них князем станет.

– А с княжеством-то что будет? – недоуменно спросил Клест. – И что, вы по-прежнему такого князя хотите, как Врабий? И получите вы князя подлого да трусливого?

– А как по мне, так нам и совсем князь не нужен, – заявил Лис. Посмотрев на присутствующих, ухмыльнулся: – Да нам, братья-воеводы, и без князя хорошо. Я раньше при всех не говорил, а теперь скажу, не нужен нам никакой князь.

Закряхтев, словно старик, встал Стрежень:

– Ты, Клест, все верно сказал. Подлый и трусливый князь нам не нужен. Но я ведь всей душой во Врабия верил. А он, вот оно как… И поджигателей к тебе прислал, и на суд божий не пришел. Но я ведь что скажу… Врабий – он подлый. Но кто знает, каким ты князем станешь? Может, и на самом деле без князя лучше?

В зале для совещаний установилась тишина. Кажется, уже и сторонники Клеста задумались – а не стоит ли жить по-прежнему, каждый сам по себе? Десять лет жили, совсем не худо было. Каждый у себя хозяин. А враг? Так придет ли враг, нет ли, кто знает? Вот коли придет, тогда и думать надо.

Со своего места опять поднялся старый Вран:

– Вот как я думаю братья-воеводы. Князь нам все-таки нужен. Врабий нам показал, что он и подл, и хитер. Но он, все равно наш брат, брат-воевода. И его со счетов его скидывать нельзя. Я думаю, что Клест и Врабий сами должны спор свой решить. Кто из них победит – тот и князем станет. А еще – я победителю свою дочку в жены отдам, да и моя дружина вступится за моего зятя.

В горнице повисло молчание.

– Так это сколько крови прольется! – воскликнул Клест. – Я же один в земли Врабия не пойду, а с дружиной. А ратники Врабия тоже смирно сидеть не станут.

– Значит, так тому и быть, – твердо сказал Вран, выражая общее мнение. – Пойдешь ты войной на Врабия, значит, это Перуну угодно. А за победителя и боги встанут. Ты как, Стрежень?

– Клятву дать надо, – сказал Стрежень. – Клятву дать, что война между Врабием и Клестом – это и есть суд божий, а мы все победителя князем признаем. Суд божий покажет, кому быть князем. Но мы все должны поклясться, что ни один из нас, и ни один наш дружинник не станет помогать ни Врабию ни Клёсту.

Вран и Стрежень, а следом за ними и Лис, встали и вытащили из ножен мечи. Их примеру последовали и остальные.

Поцеловав клинок, каждый из воевод произнес клятву: «Ни я, ни дружина моя в суд божий не вмешается. Перуном клянусь! И пусть моя клятва будет тверда!»

Вот, на том совещание и закончилось.

Покойников отдали городской страже. Те молча ухватили трупы поджигателей и куда-то их унесли. Похоронят ли каждого или просто скинут трупы куда-нибудь на свалку, никого не интересовало. Как сказал Серпень, не заслужили мерзавцы отдельных могил. Теперь их душам не суждено отправиться к предкам, а станут они мыкаться по темным чащобам, да болотам.

На обратном пути Клеста и Ярослава с Татенем провожал Беляй. Воевода сказал:

– Клест, я распорядился, чтобы тебе на подворье лишнюю одежду принесли. Там еще и Кракша тебе прислал, да и прочие воеводы расстарались. Куда годится воеводе в грязной да прожженной рубахе ходить? Еще велел тебе крупу подвести, мясо да хлеба свежего. У тебя, чай, все припасы сгорели? Вот, тоже поделимся.

– Спасибо, – невесело поблагодарил воевода Клест, а потом, обернувшись к другу, спросил: – Вот скажи-ка мне, брат мой, отчего же так? Ведь ясно же, что Врабий подлец, так почему они его поддерживают?

– А ты думал, что как Врабий свое гнилое нутро покажет, так тебе ко княжескому столу дорожку постелят? – усмехнулся Беляй. – А может, им-то как раз такой князь и нужен? Думаешь, если ты честный да храбрый, так это и хорошо? С честными-то договориться труднее. Так что, брат-воевода, езжай домой и дружину свою собирай. Мы с Кракшей людьми помочь тебе не сможем, клятву давали, но ты и сам справишься. Правда, у Врабия дружина больше твоей – четыре дюжины, но двух ратников уже нет.

Глава 2. Засада

Обратно двинулись утром следующего дня. Заночевали прямо в подворье. Благо сохранились сараи, да конюшни. По-быстрому собрали всё необходимое, а под необходимым подразумевалось абсолютно всё, что сохранилось в постройках. Ведь оставлять добро без присмотра было нельзя, а хранить его в Бранске было попусту негде. У Серпеня были какие-то знакомые в городе, но он сам сказал, что лучше уж с собой прихватить, нам не убудет. Опять же, коням давно нужна прогулка.

В итоге отряд увеличился на одного человека. Было принято решение брать Серпеня с собой, не оставлять же его на пепелище, а допустить старику быть приживалкой в чужих домах, Клёст позволить себе не мог.

Ехали четырьмя телегами, две из которых удалось спасти из горящей избы. В них и везли спасённое добро. Выехали из Бранска ещё до полудня и довольно долго шагали по пустому пространству. Хотя Ярослав отметил, что слишком уж быстро этот пустырь перерос в густой лес.

Ярослава удивило, что до сих пор вокруг Бранска удалось сохранить лес в таком количестве. Хотя ведь положено бы, чтобы все деревья в округе были подчистую вырублены на день пути, не меньше. Ведь и город растёт, нужно и дома строить, и печки топить, да и много для чего может понадобиться древесина в русских сёлах.

Ярослав вертел эту мысль так и этак, потом пришёл к мнению, что скорее всего лес активно вырубается с другой стороны, которую он не успел изучить. Но так и отмахнулся от этих мыслей. По крайней мере, это не то, о чем следовало думать.

Дорогу Ярослав прекрасно помнил. И, как учил его давешний охотник, что показывал парню, как охотиться и считать следы, Соколов вспоминал обратный маршрут со всеми деталями, которые ему удалось подметить.

И тут Ярослава едва не прошиб холодный пот. Он кое-что вспомнил. На пути уже через пару часов должен будет появиться довольно массивный холм. Почему он о нём подумал? А ещё Татень говорил, что хорошее место здесь для разбойничьей засады. Мол, на них, витязей, вряд ли какая погань сунется. А вот на простых селян или купцов запросто. И надо бы, когда князь появится, попросить, чтобы этот холм срыли, чтобы не создавать столь опасную ситуацию для простых людей.

И у Ярослава эта мысль не выходила из головы. Ведь засаду могут устроить не только разбойники, и не только на простых мужиков или купцов, а и на потенциального князя с немногочисленной охраной. А учитывая ситуацию, которая произошла в Бранске, лучше быть параноиком, чем трупом.

Ярослав ускорил ход своего мерина и догнал воеводу, что шёл впереди отряда.

– Слушай, Клёст, – окликнул его Ярослав, – у меня очень нехорошее предчувствие.

– Что за предчувствие? – искоса глянул Клёст на своего юного советника.

– Там впереди часа через два будет холм. И там очень удобно засаду устроить, – произнёс Ярослав.

– И зачем нам устраивать засаду? Да и на кого? Здесь все свои.

– Да не нам засаду устраивать, а на нас могут устроить засаду, – пояснил Ярослав.

– Думаешь, Врабий на такое решится? – поднял брови Клёст.

– Я не очень хорошо знаю Врабия, но это был бы очень разумный ход. А если он подготовился и взял с собой побольше воинов, то по-тихому убрать тебя и решить все свои проблемы будет лучше всего. Уверен, он уже знает о решении совета, или заранее побеспокоился о таком исходе.

– Я не думаю, – покачал головой Клёст. – Думаю, Врабий сейчас спешно, будто воробушек летит, сверкая пятками, и войска свои собирает. Но… – Клёст оглядел свои войска. – А ну, бойцы, становись! – скомандовал он. – Надо нам в доспехи облачиться, да подготовиться к возможному бою, – произнёс он.

(Перед поездкой из Бранска они решили не надевать броню, так как серьёзно умаялись ночью, пока тушили пожар. Решили дать себе отдых. И, судя по всему, надеялись, что до дома доберутся налегке. А тут, похоже, планам их было не суждено сбыться).

Дружинники, которые заметили, как Ярослав пытался нагнать воеводу, хмуро посмотрели сначала на предводителя, потом перевели гневные взгляды и на Ярослава, но спорить не стали. Остановили обоз, разобрали снаряжение и облачились в доспехи. Щиты тоже надели. (Татень даже взял свой лук). И даже копья взяли наизготовку. Ярослав, под взглядами воинов, чувствовал себя до крайности некомфортно. Татень его нагнал и негромко шепнул:

– Если врага не встретим, я тебе копьём по хребтине заеду, – пообещал он.

На что Ярослав спокойно ответил:

– Всё же плохой из тебя советник, Татень, хоть и изображаешь ты его весьма знатно.

Старый воин, видимо, не понял шутки Ярослава, однако отъехал, хмурясь и что-то ворча себе под нос.

Клёст же, который ехал позади и слышал их разговор, громко объяснил:

– Если врага никакого не встретим, будем вместе радоваться. А коли встретим, будем жизнями обязаны этому парню. Всем ясно? – оглядел он своих воинов.

– Да, воевода.

И стоило воинам откликнуться, как вдруг Ярослав заметил в небе что-то стремительное – красную птицу, что летела по ходу их движения.

– Похоже, всё-таки встретим, – сказал воевода, указывая вперёд.

– Гамаюн! – воскликнули дружинники, показывая пальцами в сторону птицы.

– Красный! Это опасность впереди!

– Ну а я о чём? – хмыкнул Ярослав.

К холму подходили будто к вражеской крепости. Ожидали нападения в любой момент. Но пока что всё было тихо.

Ярослав же не расслаблялся. Лучший способ застать врасплох воинов – зайти к ним за спину. И, будь он там в засаде, он бы подождал, пока воины отъедут чуть-чуть подальше, и тогда бы ударил им в спину.

Когда они почти проехали холм, с Ярославом поравнялся Татень, который любовно похлопал своё копьё.

– Ну, парень, я тебе обещал, – произнёс он.

– Не трогай Ярика, – прошипел другой дружинник, ехавший по левую сторону от Ярослава. Тому Клёст приказал охранять Соколова и не давать ему подставляться. – Гамаюна тоже наказывать будешь? Он ведь тоже беду предрекал.

– А если бы мы его увидели, то и без подсказок Ярослава бы в броню облачились, – подхватил еще один дружинник.

Стоило ему так сказать, как из-за холма послышались какие-то крики и переругивания. Следом донеслось лошадиное ржание.

– Да чтоб тебя! – завопил кто-то оттуда. – Ах ты, тварь!

Воевода тут же скомандовал:

– А ну, к бою!

В этот момент из-за холма высыпали пятеро всадников. Вот только действовали они неслаженно и скакали не ровным строем. Больше всего казалось, что они пытаются справиться со своими конями, которые от чего-то взбесились.

Дружинники Клёста же, напротив, сгруппировались, выставили щиты и ощетинились копьями.

Не придав значения тому, что творилось с противником, Клёст скомандовал:

– Вперёд, в бой!

Воины из засады, по большей части так и не смогли справиться со своими конями, которые, похоже, пытались сбросить всадников из сёдел.

– Кого это к нам в засаду послали? Мужиков, что ли? – расхохотался Татень, вздев меч над головой. – Или это разбойники?

Всадники же, вместо того чтобы нападать на бойцов Клёста, пытались справиться с обезумевшими конями. Те, кому удалось справиться, уже поняли ситуацию и приняли, что засада провалилась. Вместо того, чтобы нападать на отряд Клёста, они принялись улепётывать куда подальше.

– Да это же дружинники Врабия, – сказал кто-то из всадников Клёста. – Вот там вижу Стыря. Я его давно знаю. Он мне в кости медовуху проиграл.

Клёст скомандовал:

– Берём тех, кто не справился с конями, а те пускай бегут.

А Ярослав тут же окликнул Клёста:

– Как это бегут? Мы же сейчас, считай, их застали врасплох. Если мы их победим, то силы Врабия ещё сильнее уменьшатся.

– Дело говоришь, Ярик. Взять всех! Никто не должен уйти. Но кто убежит, долго не преследовать. Держимся вместе.

– Да, – крикнул Серпень ему вдогонку, – коней сильно не гоните. Берегите, чтоб копыта не повредили.

Один из вражеских воинов, которого выбросил из седла взбеленившийся конь, сумел подняться на ноги. А потом, вдруг увидев, кто на него несётся, не растерялся. Ухватив упавшее копьё и, поискав глазами цель, молодецки метнул его, целясь в Клёста.

Всё происходило настолько быстро, что Ярослав едва успевал улавливать происходящее. С момента как из-за холма показались кони прошло едва ли 30 секунд.

Тем временем Клёст, увидев несущееся в его сторону копьё, удивительно ловко сместил корпус в сторону, и орудие пролетело в двадцати сантиметрах от его головы. Однако свой путь на том не закончило. Где-то позади послышался сдавленный стон.

Ярослав обернулся и увидел заваливающегося Серпеня, в груди которого торчало древко.

Ярослав подавил в себе желание броситься на помощь старику. Сейчас не до того. Об этом ему говорил Алтырь, когда обучал ратной науке: пока бой не закончен, ни о чём, кроме врагов думать нельзя. Сначала побеждаем врагов, потом занимаемся ранеными, убитыми и трофеями.

Клёст, видимо, тоже заметил произошедшее и злобно зарычал, будто дикий зверь:

– Никого не оставляем в живых! Все должны умереть, как подлые собаки. Никого не жалеть! – ревел он, несясь во весь опор.

Клёст, пришпорив коня, вырвался вперёд, чтобы убить того самого воина, что поразил Серпеня копьём. Тот попытался выставить меч, но Клёст, молодецки размахнувшись, умудрился перерубить выставленный на защиту клинок, и снёс с плеч голову метателя.

Всего Ярослав насчитал пятерых бойцов. Вернее, уже четверых, если не считать того, побеждённого Клёстом. Двое на всех порах мчались прочь, пришпоривая коней. Еще двое так и не смогли справиться со своими животными.

Ярослав хоть и не стремился в гущу боя, но и филонить не собирался. Его не радовала мысль, что однажды ему придётся в бою убить человека, (а если он стал дружинником, это неизбежно). Однако, на этот раз его эта судьба миновала. Воины справились довольно быстро. Ещё одного смог ранить Клёст, и его добил Татень. Третьего зарубили другие два воина. Оставалось подумать, как быть с теми, кто убегал.

Бой оказался настолько скоротечным, что Ярослав даже удивился, как быстро можно лишиться жизни, даже если ты облачённый в доспехи воин. Хотя, кто знает, если бы не какая-то проблема, что постигла этих вражеских дружинников, как бы всё обернулось.

Татень на ходу сменил меч на лук и, воздев стрелковое оружие кверху, быстро прицелился и выстрелил вслед убегающим. Ярослав не верил в успех этой атаки, потому что сам лук освоить не смог и не воспринимал это уже всерьёз. К тому же Татень стрелял на ходу. Однако стрела, коротко просвистев, ударила в спину одного из убегающих, пробив тому плечо.

Татень снова вскинул лук, чтобы поразить второго, но промазал. И пятый успел-таки скрыться среди деревьев.

– Эх, коня угробит, – произнёс один из дружинников. – Но чего только не сделаешь ради того, чтобы выжить. Ладно, чёрт с ним.

– Пусть его, – скомандовал Клёст. – Хочет быть волчьей сытью, а не умереть в бою – его дело. По крайней мере, сразу видно, что за воины в дружине у Врабия.

Тяжело вдохнув, он направил коня обратно к повозкам.

– Поищите раненых и допросите. И собирайте трофеи. Только не затягивайте, – скомандовал он, не оборачиваясь. Воевода шагал сейчас к повозкам, где лежало скукоженное тело Серпеня, пробитое копьём.

Ярослав последовал за ним, но оказалось, что было уже поздно. Похоже, Серпень умер практически сразу, потому как ему пробило сердце. И оказывать помощь старику было как минимум поздно.

– Эх, беда. Был бы в Бранске, был бы жив, – произнёс Клёст. – Ну ничего, тело его домой привезём, там похороним. Дед в бою умер, как настоящий воин, хоть и меча в руках не держал.

– Это да, – покивал Ярослав, не меньше Клёста расстроившись смерти старика.

– Пойдём-ка посмотрим, где они там укрылись, – произнёс воевода, забравшись на коня и направившись в сторону, где была засада.

Воины в это время спешились и принялись ловить коней, да собирать трофеи. Ярослав в этом решил не участвовать. Ему всё ещё казались диковатыми их традиции. Забирать вещи убитых, выглядело крайне варварски.

Судя по кучам лошадиных яблок и следам копыт, их ждали довольно давно. По крайней мере, кони успели изрядно истоптать землю. Ярославу очень помогали уроки старого охотника. По крайней мере, читать следы у него действительно получалось очень неплохо.

Засада, судя по всему, была приготовлена ещё ночью, причём довольно толково, что подтвердил даже Клёст.

– Повезло нам, повезло, – произнёс он. – Если бы не Гамаюн, да не эта их напасть, похоже, не сносить бы нам головы. Мы бы до самого последнего момента не поняли, что произошло. У них ведь и луки со стрелами были, и копья метательные. Они бы нас попросту расстреляли. Осталось понять, что же их спугнуло.

Воевода старательно изучал обстановку, но так ничего и не нашёл.

А Ярослав же вдруг заметил кое-что необычное на растущем неподалёку дереве. Присмотревшись, он вдруг увидел свисающую с ветки широкую лапу, принадлежащую явно представителю семейства кошачьих.

Подняв взгляд, он увидел и лениво зевающую рысь с узнаваемой чёрной полосой над глазами, больше всего похожей на сросшуюся на переносице бровь.

– Ну, здравствуй, Итисия! – поклонился он с широкой улыбкой. – Решила таким образом вернуть мне свой долг? – хохотнул он.

Клёст, проследив за взглядом Ярослава, воскликнул:

– Ух ты! Тут ещё и рысь! – всполошился он, хватаясь за рукоять меча.

Но Ярослав поспешил успокоить своего начальника:

– Успокойся, воевода! Она не чужая нам, она наша союзница. Можно сказать, она нам сегодня жизнь спасла.

Клёст удивлённо посмотрел на парня, затем перевёл взгляд на рысь.

– Ух уж эти твои замашки! То ты с лесным хозяином дружбу водишь, то с кошками лесными братаешься.

Ярослав лишь пожал плечами.

– Главное, чтобы это пользу приносило, не правда ли? – улыбнулся он.

– Твоя правда, Ярик.