Ратник 2

Глава 22. Торговля и торговцы

Деревня биарминов располагалась справа, а слева, судя по невысоким шатрам и многочисленным продавцам и покупателям, сновавшим туда и сюда, развернулось торжище.

Коней у заморских гостей видно не было, наверное, они и на самом деле не возят их на кораблях, хотя, Ярослав читал где-то, что викинги (если тутошние мурманы они и есть!), были прекрасными всадниками. Правда, не очень понятно – когда они имели время и возможность этому научиться, если предпочитали «морских» коней сухопутным? Приятель, побывавший в Швеции (шведы ведь тоже числят среди своих предков варягов), говорил, что у скандинавов настоящий культ лошади. А в Стокгольме, в качестве сувениров, в огромном количестве продаются лошади – деревянные и пластмассовые, глиняные и пластиковые. А еще лошадей любят изображать на разных кожаных изделиях – от сумочек до кошельков.

Здесь же торжище было иного толка. Издалека не видно, что за товары разложены, но надо думать, что ничего такого особенного здесь нет. А ведь эти мурманы – парни здоровые, коли тащили на собственном горбу и шатры, и сами товары. Сколько по гати до устья реки, где стоит драккар? Верст пять? А может и больше. Кто их, здешние версты мерил?

После перехода через болото драться с мурманами не слишком-то хотелось. Нужно бы отдохнуть, перекусить. А еще – умыться и смыть болотную грязь и тину с обуви.

– Сейчас вам чумы поставят, и еду принесут, – сообщил молодой шаман будущему князю.

– Вот это и хорошо, – кивнул Клест, выражая общую радость, а Ярослав отметил привычное слово «чум». Вроде, чумы у чукчей, а биармины на жителей крайнего Севера не очень-то похожи. Песня такая есть, как «чукча в чуме ждет рассвета». Он даже как-то ролик смотрел. Прикольно. Ну да какая разница?

Лагерь для браничей разбили около ручья, недалеко от торга. Пока дружинники обустраивались – растапливали костры, ставили на огонь котелочки, чтобы сварить нехитрый обед, биармины уже успели поставить им нечто вроде шалашей, крытых шкурами. От солнца да дождя защитят, а зимовать здесь браничи не собираются.

Появление большого воинского отряда не осталось незамеченным и для мурманов. Ратники ловили пристальные, словно бы оценивающие взгляды заморских гостей, да и сами, в свою очередь, пересчитывали количество торговцев, оценивали их воинскую стать и присматривались к оружию.

И если до этого, со стороны торжища, доносились весёлые выкрики торговцев – на неизвестном языке, чем-то напоминавшим немецкий, то теперь радости поубавилось, а сами мурманы, время от времени скучивались и принимались о чем-то говорить. Видимо, тоже обсуждали новых людей.

Кажется, один только будущий князь был спокоен. Вон, Клест улыбается во все свои тридцать два зуба, что не были испорченны стоматологами и сладостями, о чем-то договаривается с молодым шаманом.

– Наши люди хотели вам свежей рыбки поднести – с утра наловили, но не стали, – сообщил Рахи.

– И правильно, что не стали, – усмехнулся Клест.

– Вот и я так подумал, – скромно улыбнулся Рахи. – Не все, что в реке плавает, в пищу годится. А если и годится, то не всем.

Ишь, как завернул-то! Мог бы и проще сказать. Дескать – если бы бирамины притащили жителям Бранского княжества рыбу, что считается священной, то ратники бы такой жест не оценили. Ладно, что сами браничи не осуждают лесных людей – что с них взять, с дикарей? – за то, что они едят рыбу, но сами бы могли и по хребту огреть за подобное подношение.

Но свежее мясо, испеченное на углях, чем-то напоминало полузабытый шашлык и было очень даже вкусным. Вот, если бы к нему еще соли чуть-чуть, так и совсем бы неплохо. Но биармины, в отличие от браничей, соли совсем не ведали, да и сам Ярослав, по правде сказать, уже стал привыкать, что здесь соль используют не щепотками, как на оставленной родине, а по чуть-чуть.

К слову – а как тутошние лесные люди живут без соли? Она же, вроде, организму необходима? Но как-то живут и, ничего.

Ярослав, посматривая то в сторону торжища, то на деревню, где царило оживление, вспоминал разговор с Зозулей, когда тот рассказывал про местное устройство, да про народы, проживающие в этих краях. Приятель уверял, что лесных людей почти не осталось, а если и был кто, так куда-то ушли. А тут, вишь, лесных людей немало. Если прикинуть, то наберется на целое село, а то и больше. Врал Зозуля? Или, все еще проще. Лесные люди живут и пищу себе добывают в лесу, а жители бранского княжества землю пашут, а жительствуют в деревнях и сёлах. Стало быть, нет нужды им пересекаться. Вот, если только охотники, так много ли их здесь?

А вот воеводы да князь о биарминах и об их поселениях осведомлены, но у властителей работа – брать под опеку тех, кто на твоей земле проживает, беречь их, не позволять, чтобы их кто-то обидел.

Еще, кажется, за это положено дань брать? Как в девяностые, когда «братки» брали за «крышевание». Потом, правда, братков этих любо стреляли либо сажали. Нет, сравнение не очень удачное. Бранское княжество, как ни крути, а государство, а одним из признаков государства является армия и госаппарат, на содержание которых и собирают налоги. Если тому же Клесту будет не на что содержать дружину, то его селян быстро возьмут в оборот те же мурманы, а то и просто разбойники. И это, кстати, касается и лесных людей. За спокойную жизнь следует платить – азбучные истины. Но если дань непомерная, то народ может взбунтоваться. Вон. Один из первых князей Русского государства Игорь, обложил непомерной данью древлян, за что и поплатился. Его супруга была гораздо мудрее. Она вначале наказала убийц своего мужа, но потом, учла ошибки и установила фиксированную подать. Но пока Ярослав не слышал ни о дани, ни о прочих податях, которыми бы облагался лесной народ.

Попаданец торопливо ел свою порцию каши, выданную кашеваром и раздумывал – просить ли еще одну или и так сойдет? Если случится бой, то вторую порцию лучше не спрашивать, а нет, то можно и попросить.

Попутно, или лучше сказать – параллельно, Ярослав изучал мурманских воинов. Ежели, смотреть со стороны, то не особо отличались от бранчан. Есть и высокие, и не очень, бородатые и бритые. А сказать, какого цвета волосы сложно, потому что прически скрывают шлемы. Не такие, которые любят изображать художники и киношники – с рогами, а конусообразные, во многом напоминающие яйца, а то и ведра. Типа – ведро, в форме «усеченного конуса». Доспехи – просторные кожаные рубахи, только пластинки погуще, словно бы чешуя. Ах, да, если мурманы пришли из здешнего аналога Скандинавии, то там с железом полный порядок, не как в Бранском княжестве, где имеется лишь болотная руда. В школе, помнится, проходили, что по пути «из варяг во греки», со скандинавского полуострова на Русь везли именно железо, а из «греков», то есть, из Византии, соль. Но соль в Бранском княжестве есть своя – он выяснял, добывают ее на соляных варницах. Варницы – значит, соль как-то варят?

Мечи и топоры были не у всех, а если и у всех, то не на виду. В принципе, правильно. Биармины – народ мирный. Вон, Ярослав уже обратил внимание, что неподалеку поссорились мальчишки. У нас бы один другому уже пинка дал, а тот, в ответ, в ухо заехал, а эти лишь постояли, да потолкали друг друга, а потом и разошлись.

– А чем тут торгуют? – поинтересовался Ярослав проходившего мимо Татеня. А тот уже не просто шел, а словно бы шествовал.

– Так сходи да сам и посмотри, – отмахнулся старый воин, или правильнее сказать воевода? Вон какой важный стал, грудь колесом топорщит, Лучше бы он по ночам храпеть перестал. А то ходит как павлин, даром, что хвоста нет. Перьев, что ли, каких набрать да подарить старику? Так ведь не поймет шутки. И про павлинов здесь пока слыхом не слыхивали. Ладно, пусть входит в образ начальника. Но идти к мурманам одному было стремно. Да и языка он не знает.

– Может, вместе сходим? – предложил Ярослав. – А то мало ли что от них ждать.

– Не боись, они теперь смирные будут, эти мурманы, только супротив безобидных, вроде биарминов наших, добрые бойцы, а на деле те еще трусы, – усмехнулся Татень. – Любят они сотней на десятерых, а потом похваляются, какие храбрые. Пенители волн, копье Одина им в дышло и молоток Тора в задницу!

Классное ругательство Татень придумал. Надо запомнить. Один, вроде бы, главный бог был у викингов, а Тор, который великанов молотком бил. Или все-таки молотом?

Ярослав еще раз взглянул на хмурых воинов, Не похожи они на трусов. И оружие появилось, словно бы из-под земли. Вон, рукоятка меча торчит, а там, если присмотреться, топорище. Не иначе, к бою готовятся.

Но все-таки, можно и одному сходить, авось, не съедят. Если что, так он и сам не лыком шит. И на товары любопытственно посмотреть.

Товары мурманов были разложены на кусках старого холста. Не иначе, это куски парусов? И что здесь интересного? Так вроде, ничего этакого. Вон – железные поковки – наконечники для стрел связками, наконечники копий.

– Почём? – кивнул парень на наконечник копья.

Продавец – рослый мужик в вытертой кожаной куртке без железок, зато в настоящем железном шлеме, ответил, хоть и коряво, но вполне понятно:

– Один шкурка соболь.

Ну ни хрена себе! Шкурка соболя за какой-то там наконечник. Но Ярослав не успел сказать это вслух, как подбежали биармины, притащившие целый ворох шкурок и быстренько обменявшие их на наконечники. Видимо, у ребят из леса свои представления о ценности.

А Ярослав пошел дальше. Кроме нужных в лесу вещей – наконечников, ножей, рыболовных крючков, мурманы зачем-то торговали еще и сельскохозяйственными инструментами. Вон – не иначе, связка серпов. А там коса-горбуша. Куда это биарминам? Хлеб они не выращивают, сено не косят.

Еще мурманы привезли на торжище ткани. Не то лен, не то что-то еще, погрубее. Уж не из крапивы ли? Вроде бы, ее тоже можно использовать для изготовления материи.

А вот сами лесные люди предлагали приезжим собственные товары – шкурки разных зверушек, а еще чьи-то клыки, а вон тут, словно стожок, нечто похожее на бивни слона, только подлиннее. Это не от мамонта ли бивни?

Неужели в этой реальности мамонты еще не вымерли? Или биармины их где-то откопали?

– Товар присматриваешь? – обратился вдруг к Ярославу высоченный блондин с глубоким рубленным шрамом на щеке. – Хочешь девке своей колечко подарить? Или бусики?

Блондин говорил на родном для Ярослава и жителей Бранского княжества языке очень чисто. Странно. Может, этот из своих, что переметнулись на сторону мурманов? Во все времена такие бывали. А товар у него был интересный – янтарные перстеньки и бусы. А их, похоже, у него разбирают. Вон, уже половины товаров нет. Все правильно. Юные биармины хотят сделать подарок своим девушкам. Тем, что еще заплетают волосы в две косы.

Купить, что ли и ему что-то янтарное? Только, кому подарить? Женщине-рыси или лесной колдунье?

Мысленно усмехнувшись, Ярослав спросил:

– А что за товар возьмешь? Денег у меня нет, шкурок тоже.

– Меч твой возьму, – не моргнув глазом ответил блондин. – Меч у тебя неплох, если его закалить, то совсем хорош станет. А я тебе за меч три колечка дам, а хочешь – так и бусы. Дикари за такие бусы десять шкурок лисицы дают или пять волчьих, а если белка – так и все сто.

Ну, белка, положим, в этих местах не слишком в цене, а если точно сказать – так кому вообще белка нужна? Беличьи шкурки ценятся очень низко из-за их большого количества. А вот лисица уже интереснее. Ярослав удивился другому – как это морской бродяга смог оценить меч, если он в ножнах и торчит только рукоять? Но спрашивать об этом у мурмана не стал. Лучше пусть ему Татень ответит, а то и Клест.

– Это у тебя шутка такая? – нахмурился парень, внутренне подготовившись к скандалу.

– Не хочешь меч отдавать – не отдавай, – равнодушно отозвался морской бродяга. – Но ты спросил, а я и ответил.

Пожалуй, мурман не собирался его обидеть. Как говорят – каков вопрос, таков и ответ. Кстати, а если показать иноземцу нечто другое?

Ярослав полез в сумочку, которая в последнее время заменила ему карманы и вытащил из нее единсвтенное, что осталось после его перемещения – швейцарский нож. Тот, хваленый, с несколькими лезвиями и многофункциональный. Не то, чтобы он собирался его менять, но любопытно же, как оценят.

– Вот, думаю что дашь за такой ножик? – спросил Ярослав, достав-таки нож.

– И что это за нож-то такой? – удивился иноземец.

– Ну вот, смотри. – С этими словами Соколов принялся раскрывать лезвия, демонстрируя их слегка удивленному мурману. – Видишь, вот тут ножичек, а тут пилка, которой можно ветку перепилить. Вот шильце…

Про отвертку и штопор Ярослав пояснять вообще не стал. Шурупов тут нет, а штопором тоже открывать нечего. Если только у врага, во время допроса, в ухе поковырять… А что делать консервным ножом или открывалкой для пива – тут вообще неясно.

– И вот еще посмотри, – продемонстрировал парень ножницы. – Вот ими можно и ткань резать, и ногти стричь. А сбоку еще и пилочка для ногтей.

– Глупость какая-то! – пренебрежительно фыркнул мурман. Презрительно ткнув указательным пальцем в швейцарское чудо, пожал плечами. – Таким ножом даже лягушку не убьешь. А ногти к чему стричь? Их же сгрызть можно.

Ярослав только головой покачал, закрывая лезвия и убирая нож в сумку. Мысленно он говорил – Ишь, ножик не понравился. Такое достижение цивилизации, а этот дикарь не оценил. Но с другой стороны, за всё время пребывания в княжестве, Ярослав и сам этим ножиком почти не пользовался, разве что ногти подстригал и пилил.

Соколов уже собрался уходить с торжища – все, что хотел, он увидел, как раздался шум, топот и многоголосица. А это, оказывается, сам воевода клест пожаловал. Рядом с будущим князем стояло пять человек, с руками, положенными на рукояти мечей, а остальные, с луками и колчанами за спиной, стояли шагах в двадцати.

Ярослав быстрым шагом занял свое место рядом с Татенем. Замечания от воеводы он не получил, верно, Татень слово замолвил, но лучше уж со всеми вместе, и не выделяться.

Клест, в сопровождении теперь уже пятерых мечников прошелся вдоль импровизированных торговых рядов. Посмотрел на железоскобяные изделия и тоже, вроде бы, удивился, узрев серпы и косы. Но вслух своего удивления не выразил, а громко спросил:

– А кто ваш ярл?

Мурманы запереглядывались загалдели на своём языке, однако почти тут же от них отделился высокий седовласый воин. Стоило ему поднят руку, как окружающие послушно умолкли. Дисциплина, однако, на высоте, чтобы там не говорили о вольнице.

Седовласый, посмотрев на Клеста, сказал:

– Я здешний ярл, владелец драккара, по имени Ульрик и по прозвищу Носогрыз.

Ярл говорил грозно, но его имя едва не заставило Ярослава рассмеяться, да и всех прочих бранских дружинников тоже, судя по выражениям лиц. Но все-таки, удержались.

– А ведь встречались мы с тобой ярл, по прозвищу Носогрыз, – отозвался Клест. – Я правда, в те годы, совсем мальцом был, да и ты тогда ярлом еще не был.

– И мне твое лицо знакомо, – сообщил ярл. – Вот только, оно постарше было и было оно лицом твоего отца. Здоров ли твой батюшка? Не мучит ли его рана, полученная при встрече? Скажу, что моя рана меня иной раз мучит.

– Батюшка мой уже не первый год гостит у Перуна, – ответил Клёст.

Ярл Ульрик Носогрыз был невозмутим. Услышав про Перуна, медленно погладил белую бороду и сказал:

– Все мы там будем. Мы у Одина на пиру, в Вальхалле, а вы в своем ирии, у Перуна. Храбрые воины не должны задерживаться на земле, но и торопиться не след. Вот, нынче с добром пришел в эти земли, торг веду. Покупай, воевода, сын Клеста – вон, железо есть – хоть на охоту, хоть в бой, и украшения всякие.

На предложение Клест только покачал головой и сказал:

– Взял бы я у тебя сырое железо. Сам знаешь, что с железом у нас худо, а умельцы, которые мечи куют, да прочее, имеются.

– Умельцев у вас в достатке, сам знаю, – с уважением кивнул ярл. – Вот только железа нет. На драккаре оно, но до него идти нужно, сам понимаешь. Хочешь – сходим, к завтрашнему дню обернемся.

– Так ни к чему ходить, ноги бить, – отмахнулся Клест. – Я вас вскорости в стольном граде жду, на торгу. Река Брана крюк делает, драккар есть где поставить.

– Ты нас в Бранск зовешь, ровно князь? Или ты сам за князя? – заинтересовался Ульрик Носогрыз.

– Считай, что так, – неопределённо ответил Клёст. – А здесь чем успели поторговать?

– Так все тем же, – пожал плечами седобородый ярл. – Железом, тканями да украшениями. Взяли у твоих людишек рыбий зуб, да меха, да бивни прежних слонов, которые эту землю топтали, когда еще предки твоих и моих предков сюда не пришли.

– Ну вот и ладно, – улыбнулся белозубой улыбкой клест. – Авось, все не расторговал, раз на драккаре у тебя сырое железо есть. Привози его в Бранск, там тебе хорошую цену дадут.

С этими словами воевода повернулся, словно бы собирался уйти с торга, но потом, словно бы вспомнив что-то, опять обернулся к ярлу.

– Забыл ведь, о важном деле. Коли ты торговать на мои земли пришел, то за это надо платить. Так что, ярл, не забудь про выплату пошлины. Много я с тебя не возьму, десятина – в самый раз будет.

Глава 23. Таможня даёт добро

После заявления, высказанного Клёстом, над торжищем повисла гнетущая тишина.

У ярла Ульрика Носогрыза тут же вздулись желваки. Воины мурманов принялись сжимать и разжимать кулаки, стреляя глазами из стороны в сторону, но и за оружие хвататься не спешили. Да и наши тоже напряглись, готовые в любой момент обнажить клинки и начать бой.

Один Клёст обезоруживающе улыбался, при этом в упор глядя на ярла. Будто они вели дружескую беседу, а князь ожидает ответ на какой-то заданный вопрос. Вот только Ярлу было не до улыбок.

Ярослав внимательно посмотрел на Ульрика, что же тот сделает? Тот и вовсе посерел лицом, насупил брови, буравя взглядом Клёста, но пока молчал, видимо, соображая. Глаза его то и дело стреляли по сторонам – это он, похоже, воинов Клёста пересчитывать пытается и понять, на чьей же стороне численный перевес. Хотя тут и так понятно, что у Клёста сил гораздо больше.

Клёст, видимо, тоже понял, о чём размышляет ярл.

– Ты не волнуйся, – ещё раз улыбнулся будущий князь. – Мы здесь не все.

Ярл ещё сильнее побледнел при этих словах.

– Пути к отступлению нам отрезал? – сощурившись, спросил он. – Как разбойников принимаете на своей земле? Такое теперь у вас гостеприимство?

– А сам, как думаешь? – невозмутимо спросил Клёст. – Я, как хозяин этих земель, должен думать не только о себе и о своих людях, но и о гостях.

Ярослав даже немного удивился. А Клёст-то не так прост. И с Врабием показал себя далеко не глупым. Сам, может, коварства и хитрости не проявлял, но и не обольщался от того, что такой вероломства не будет со стороны противника. И здесь, может, и схитрил немного, ведь какие-то люди действительно ожидают нас там, у дороги. Хоть ярл и понял всё по-своему, а и Клёст его переубеждать не спешил.

– Нехорошо получается, – наконец недовольно произнёс ярл, а потом поднял глаза на князя. – И сколько ты пошлины хочешь? – спросил он и стиснул зубы.

– Много я с тебя не возьму, – беззаботно махнул рукой Клёст. – Даже десятину высчитывать не стану. Сколько ты здесь пробыл и сколько товаров здесь купил – один Перун ведает. Мы ведь не с самого начала пришли, а только когда о вас узнали. Так что возьму то, что мне самому пригодится. Например, вот серпами и косами пошлину возьму с тебя. Это нам понадобится. Биарминам эти товары ни к чему. Траву они не косят, хлеб не жнут. А нам вполне себе нужны. Ну и тебе, ярл, к чему лишнюю тяжесть таскать туда-сюда.

При этих словах Клёст улыбнулся ещё шире. А ярл призадумался. Он явно не был глупым человеком. Ярослав и сам подметил, что воины Клёста как бы ненароком уже заняли боевые позиции. В руках у многих из них уже было оружие. А кто-то и вовсе сжимал в руках луки, и держал наготове стрелы. Одна лишь команда Клёста, плюс три минутки, и все мурманы превратятся в ёжиков. Да ещё и пресловутое подкрепление, которого, по сути, нет, но которое очень давит сейчас на нервы ярла. Дешевле заплатить пошлину, утешив себя, что избавляются от лишней тяжести. А Клёст в свою очередь тоже не лыком шит – не только поставил условия, но и дал ярлу возможность хоть как-то сохранить лицо и отступить достойно. Действительно, зачем тащить обратно лишнюю тяжесть. Ему вон бивни обратно переть, а тут ещё куча металла.

Ярл тем временем изображал глубокую работу мысли.

– А вы не надорвётесь, лишнее по болотам тащить?

– Как-нибудь справимся, – поблагодарил за беспокойство Клёст.

– Но ведь у воинов руки будут заняты. Глядишь, на вас лесные разбойники нападут, а вы пока с мыслями соберётесь, так вас и порубают.

– Не переживай. Чтобы товар отнести, мы помощников наймём, – ласково пояснил Клёст, будто объясняя ребёнку какую-то науку. – А что касаемо разбойников, так уже, почитай, все на суках висят давно. И то это те, кого звери доесть не успели.

Ярл снова задумался. Затем помялся, пошлёпал губами, после чего высказал что-то на своём языке, явно матерное, потом махнул рукой. Снова смерил Клёста взглядом, затем окинул глазами своих воинов. И тут же принялся отдавать указания, видимо, чтобы собрали откупную для Клёста.

Выражение лица новоявленного князя стало ещё более довольным, хотя, казалось бы, куда ещё больше. Он явно одержал победу, причём без оружия. И стоит признать, очень уж он неплохо и ловко развёл ярла, который явно многое о себе возомнил. А тут наш Клёст показал ему, кто на этих землях хозяин и под чьим правилам следует действовать.

Сам же ярл, если не совсем дурак, как-нибудь выкрутится из ситуации и не потеряет лицо перед своими воинами. Расскажет, например, как ловко обвёл вокруг пальца Клёста, сбагрив тому ненужный тяжёлый товар, а взамен получил право, например, и дальше торговать на этих землях.

Ярослав призадумался. И в принципе, действительно, неплохая задумка. Честная торговля иной раз бывает куда выгоднее, чем грабёж. Опять же, рисков никаких. Ну а пытаться грабить вооружённых людей, или находящихся под защитой биарминов, будет себе дороже. Тут ещё не только наворовать нужно умудриться, так ещё и в живых остаться и суметь уйти.

Наконец мурманы собрали здоровенные тюки, в которых были набиты различные металлические изделия. А воины Клёста тут же подхватили десятину и потащили в свой лагерь.

Отходили в лагерь всем скопом, никого на торжище не оставляли.

С Ярославом тут же поравнялся Татень:

– Сегодня ночью надо будет в оба глаза глядеть, – вполголоса произнёс старый воин.

– Думаешь, нападут? Вроде бы договор-то нормально прошёл, обиженных нет.

Татень с улыбкой мотнул головой.

– Мурманы – они сейчас мирные, слушают вон своего ярла. А что ночью будет, кто их знает? Какие у них мысли возникнут, когда бражки своей выпьют, да пойдут хвалиться, как бы они бранчан резали. А там глядишь, и до дела дойдёт. Так что лучше не расслабляться.

Ярослав огляделся. Взгляды бродяг, устремлённые в их спины, действительно были жёсткими и оценивающими. То и дело косились на воинов и их вооружение. Но у страха глаза велики.

Нет, Ярослав не будет расслабляться, но слишком много очевидных плюсов у мурманов, чтобы испортить всё дело из оголтелой удали. Опять же, воинов у ярла значительно меньше, примерно на треть. Да и вряд ли они забудут про подкрепление, о котором им рассказал Клёст.

Поэтому Ярослав на слова старого воина покивал и поблагодарил за то, что тот предупредил. Да и вообще, старый воин, несмотря на резкий взлёт своей карьеры, продолжал печься об Ярославе, и за это следовало быть благодарным.

А Татень тем временем продолжал:

– Теперь до самого конца торжища сидеть здесь придётся, – посетовал он. – Если мы сейчас уйдём, не факт, что не вернутся к своим старым планам, – продолжил Татень.

– А сколько длится это торжище?

– Да сколько угодно. Но сейчас, когда вся наша дружина здесь, мурманам тоже не к месту рассиживаться. Своё они отторговали. Может, конечно, ещё что-то наторгуют. А вот грабить уже точно не станут, по крайней мере, не при нас. Хулиганить им теперь ни к чему. Им выгоднее ночь переждать, а завтра в другое место пойти. Здесь-то они уже всё выбрали, наверное. По крайней мере, вон свой товар почти весь распродали.

– А куда они могут пойти? – спросил Ярослав, который не так хорошо знал местные земли.

– Если они в другую деревню Клёста пойдут или в другое поселение лесных биарминов, что поблизости живут, так Клёст и узнает, что это они там шороху навели. Да я сам думаю, что, если сегодня спокойно пройдёт, они уже вряд ли станут хулиганить. По крайней мере, этот Носогрыз теперь своим именем отвечает. Даже если набеги будут, к которым этот ярл непричастен, всё равно все шишки на него посыпятся, и вопросы ему будут задавать. Так что он, наверное, своих товарищей тоже попридержит. И тут наш князь Клёст действительно хорошую службу бранчанам сослужил. По крайней мере, ярл понимает, что если он себе и позволит лишнего, то в Бранск на торжище ему лучше уже не соваться. А прийти торговать в Бранск куда выгоднее, чем лесной народ грабить.

К вечеру торжище действительно оказалось почти пустым. Лесные люди извели все свои запасы мехов. Да и мурманы уже свои товары собрали.

Спустя какое-то время ярл Ульрик Носогрыз приблизился к нашему лагерю и позвал Клёста. Клёст практически тут же вышел навстречу ярлу.

Ярослав и большая часть его дружины встала за спинами своего сюзерена.

– Мы решили обратно двинуться, – без вступлений произнёс ярл. – Мы здесь уже отторговали, нас всё устраивает, да и договорённость с тобой по душе мне пришлась. Так что идём. И в Бранск тоже наведаемся. Ты передай своим, чтобы нас пропустили.

Клёст кивнул, хотя было видно, что он напрягся. Он же ведь про засаду придумал.

А ярл, тем временм, не уходит, ждёт от Клёста каких-то действий, чтобы подтвердить его слова. Клёст явно не рассматривал такого развития событий и не продумал этот момент. Как же он покажет, что действительно отзывает засаду, при этом не разоблачив отсутствие каких-либо людей в том направлении? И как бы теперь не ударить перед мурманами в грязь лицом?

– Князь, дозволяешь подать сигнал дружине? – тут же выступил вперёд Ярослав.

Клёсту на принятие решения понадобилось меньше секунды. По крайней мере, в Ярославе он не сомневался, что тот что-нибудь этакое да придумает.

– Дозволяю, – кивнул Клёст, мастерски делая уверенное лицо, будто именно я этими сигналами в дружине и заведую.

Я тут же повернулся к одному из воинов, у которого в руках до этого приметил лук, и протянул руку:

– Давай сюда лук и стрелу давай, – скомандовал я.

Воин, покосившись на Клёста, спорить не стал. Сначала вручил мне лук, а потом вытянул длинную стрелу из колчана. Я под внимательными взглядами Клёста, дружинников и ярла, оторвал от своей рубахи небольшую полоску ткани и ловко обернул вокруг стрелы. Затем подошёл к ближайшему костру, и подождав, когда обмотка загорится, с важным видом устремил лук вверх и растянул тетиву. Мысленно досчитав до трёх и, надеясь, что стрела вылетит нормально, а не так, как это бывало порой на стрельбище, когда он учился стрельбе из лука. Затем с громким треньканьем отпустил тетиву, и стрела взмыла вверх, оставляя за собой огненный шлейф.

Наблюдая за полётом снаряда, Ярослав понадеялся, что не устроит пожар этакой иллюминацией. Клёст, тоже проследив за полётом стрелы, повернулся к ярлу и невозмутимо произнёс:

– Сделано! Проход свободен!

– Таможня даёт добро, – хохотнув, громко произнёс Ярослав.

Ульрик поморщился, но, развернувшись на пятках, размашисто зашагал в направлении своего лагеря. Затем вдруг задержался и, повернувшись, спросил:

– Что это за таможня такая? – спросил он напоследок.

По скользнувшему по себе взгляду Клёста Ярослав понял, что не одного мурмана заботит ответ на этот вопрос.

– Это заклинание такое! – без запинки ответил Ярослав. – Проход открывает для друзей и недругов. Специально для таких случаев придумано.

– Понятно, – кивнул ярл. – А ты колдун, что ли?

– Ученик колдуна, – ответил Ярослав.

– Понятно, – ещё больше нахмурился ярл и зашагал обратно к своему лагерю.

Вот, кажись, дело и сделано.