Buch lesen: «Рыжий (история одиночки)», Seite 2
– Был у меня у приятеля кот, так тот прямо вот на край сюда запрыгивал, ну и делал все свои дела… А ты чем хуже, спрашивается? Вот сюда, понял? Ни рядом, ни под ванную – а сюда вот, и сколько хочешь потом хвост свой задирай… Понял, усатый? Смотри – повторять не буду.
Котёнок сидел на краю унитаза и непонимающе моргал. Потом спрыгнул вниз и тут же напрудил лужицу на кафеле. Степаныч крякнул:
– Игнорируем, значит, руководящую роль партии… Ладно.
Он схватил Рыжика за загривок, ткнул мордой в лужицу, потряс, опять ткнул… Котёнок отчаянно извивался и пищал, пока наконец опять не был усажен на край унитаза.
– Дошло, нет? А если ты, падла маленькая, в отместку мне в тапки нассышь – сразу с балкона, усёк?
В унитазе журчала вода. Рыжик изогнул шею, посмотрел туда. Мыслей не было. Потом соскочил вниз и побрёл к батарее умываться.
… Вечером он лежал на старом свитере у батареи в комнате, сонно щурил глаза и нет-нет да и поглядывал на хозяина. Степаныч сегодня не пил – не хотелось что-то… Хотелось грустить и ощущать эту грусть неразмытой. Гудел телевизор, а он, сгорбившись, сидел на диване, ерошил волосы и думал о сыне, с которым вот уж год как насмерть рассорился… «Один ведь я, совсем один», – печалился он, отчаянно моргая глазами. «И никакой он ни гад…» – пронеслось вдруг в голове у котёнка. Он поднялся со своего места, подошёл к дивану, в два приёма, помогая себе когтями, залез на него, потом на колени к Степанычу и уткнулся мордочкой ему в живот. Некоторое время ничего не происходило, а потом тяжёлая ладонь осторожно прошлась по спине котёнка.
– Что, малявка, хочешь примирить меня с этой сволочной жизнью? – устало произнёс Степаныч. Рыжик только сильнее прижался к нему и запустил свой моторчик.
Глава II. Братство котов
… Прошло два месяца. Рыжик окреп, успокоился, и стала видна его порода. От мамы-рыжухи ему, очевидно, достались огромные зелёные глаза, изящная головка с внимательными ушами и пушистый в колечках хвост. Белая манишка обрамляла грудь. От неизвестного же родителя ему перепали мощные лапы, а также поджарое львиное тело. Он был красивым котёнком, и обещал со временем превратиться в кота с классическими пропорциями.
У него появилась своя коробка со старым свитером внутри, в которой он прятался, когда Степаныч брался учить его жизни. Тогда он высовывал оттуда свою головку и поднимал вверх лапку, как бы призывая хозяина воздержаться от бесчинства. Степаныч грозил ему пальцем, бормотал: «Ишь ты, умник», – но котёнка оставлял в покое. Спал Рыжик обычно на диване в ногах у хозяина, а когда тот с перепоя начинал во сне воевать с чертями и вовсю педалировать своими конечностями, смывался в коробку.
Вообще жилось ему неплохо, и мысли, иногда отчётливо проносившиеся у него в сознании, носили скорее позитивный характер, например: «Не жмись, дай добавки» или «Почесал бы ты, братец, мне за ушком». Пользоваться писсуаром он тоже научился на удивление быстро, и, шаркая затем усердно лапкой по кафелю, чувствовал себя вполне сносно. В подъезд или куда подальше его не тянуло – стресс ещё давал о себе знать. Единственное, к чему он всё никак не мог привыкнуть, так это к запаху сивухи, сочившемуся изо всех углов квартиры и особенно от хозяина.
Но вот в конце апреля расцвела синевой весна, и Рыжик стал всё больше времени проводить на подоконниках и на балконе, вглядываясь сквозь остекление на яркий, будоражащий кровь мир. Мир скрывал в себе множество загадок, и он, будучи не совсем обычным котёнком, хотя этого и не осознавал, готов был устремиться навстречу неведомому, хотя и немного боялся (впрочем, как и любой другой нормальный котёнок).
Первая вылазка из квартиры удалась, конечно же, совершенно случайно. Пришедший не в настроении с работы Степаныч так хлопнул дверью, что она разлучилась с косяком и, обиженно скрипя петлями, подалась назад. И пока бурчащий мастер раскидывал свои вещи по прихожей, Рыжик рванул через порог и оказался на лестничной площадке. Волнение охватило его от кончиков ушей до последнего белого колечка на хвосте, но страха не было. Дверь за ним захлопнулась, но он почти не обратил на это внимания. Прядя ушами, Рыжик внимательно огляделся своими подаренными природой изумрудами. Тихо… Ага, внизу что-то загудело, потом щёлкнуло, лязгнуло и снова загудело – выше, выше… Когда-то он это уже слышал, и прежнее беспокойство вернулось к нему. Доверяясь только инстинктам, котёнок начал осторожное движение вниз – возможно, за ним с лёгкой руки хозяина уже началась охота, причём тому даже и из квартиры самому не надо было выходить (он хорошо помнил, как Степаныч частенько разговаривал с кем-то при помощи чёрной, светящейся коробочки, исторгающей из себя металлические звуки. Люди вообще были горазды на всякие фокусы, причём большинство из них причиняли вред им самим же. Откуда об этом мог знать котёнок? Оттуда. Не стоит недооценивать живность, путающуюся у нас под ногами). Спускаться по ступенькам было не сложно – лапы уже успели вырасти. Так, никого не встретив, зато впитав в свой любознательный нос с десяток новых запахов, несколько на редкость неприятных, он добрался до четвёртого этажа и замер, уставившись на батарею, самую тёплую в подъезде, вновь ощутив себя очень маленьким, вечно голодным и неприкаянным существом. Потом он встряхнул головой и решительно стал спускаться дальше, пока не упёрся в железную дверь. Тут он сел и стал ждать, точно зная, что рано или поздно дверь откроется. Вновь раздался гул – на этот раз вниз, вниз… Лязгнуло совсем рядом. Рыжик забился в угол и прижал уши к голове: сейчас поймают и начнут воспитывать – скорее всего, морду обо что-нибудь оботрут. Совсем рядом раздались шаги, дверь открылась, и тут же он услышал зловещее: «Кис-кис-кыс…». Он поднял глаза. Дородная женщина смотрела на него и улыбалась, только улыбалась. Поняв, что никакие недоразумения ему не угрожают, Рыжик быстро прошмыгнул в открытую дверь, лихо скатился по ступенькам подъезда, нырнул под ближайшую скамейку и огляделся, а заодно и принюхался. Земля была тёплая, в зелёных пластырях молодой травы, ветерок приятно холодил шкуру, солнце уверенно пробивалось сквозь размытую тучу. «Как же здесь хорошо…» – подумалось Рыжику, и почти одновременно где-то рядом раздался собачий лай. Враг был близко. Он сразу напрягся, начал готовиться к худшему, закрутил головой, выискивая возможные пути бегства (в голове тут же услужливо нарисовалось дерево), однако всё обошлось. До невозможности грязная болонка, визгливо бранясь с миром, пронеслась мимо (бросили, бросили собачку… а может, сама удрала? забрела, ошалев от восторга, в незнакомые места, да там и осталась, сменив эстетику домашней жизни на немногие истинно собачьи ценности). Котёнок перевёл дух. Напротив него молодая пара дружно покачивала коляску с кем-то пищащим внутри. Рыжик сидел, прижавшись к ножке скамейки, и предпринимать ничего не собирался – он просто знакомился с этим волнующим миром. Вдруг непонятно откуда рядом с ним возник чёрный худющий кот с насупленной мордой и очень выразительной лоснящейся спиной, постоянно находящейся в движении от тонкого взаимодействия множества мышц. Одного уха у него не было – так, какие-то высохшие клочки былой плоти на макушке. «Ого!» – с уважением подумал Рыжик. – «Настоящий уличный боец. Street Fighter» (Что за чёрт? Откуда у него в мозгу взялись иноземные слова? Спокойно, спокойно… Видимо оттуда же, откуда и все остальные – ниоткуда).
Чёрный кот вздрогнул и уставился на рыжего сосунка перед собой.
«Ты… ты из наших что ли будешь, а, малявка?»
Настала очередь Рыжика вздрогнуть.
«А я вас слышу…»
«Так же, как и я тебя. Ты откуда такой взялся?»
«Да вон, из подъезда»
«Хозяина нашёл?»
Рыжик неуверенно кивнул, ожидая ответного презрения со стороны вольного кота, но тот лишь кивнул ему в ответ.
«Натерпелся, значит…»
Общались они, естественно, не открывая ртов, при этом ещё и обнюхивая друг друга – один делал это нагловато-уверенно, второй – застенчиво и робко.
«Теперь подытожим», – раздался в голове Рыжика Одноухий (как потом Рыжик отличал его голос от других голосов в бедной своей голове? Не знаю. И отстаньте от меня). – «У тебя есть дар. Стало быть, ты наш. Стало быть, тебя нужно подготовить к священной войне с крысами».
«А кто это?»
«Крысы-то?»
И хотя это было в принципе невозможно, Рыжику показалось, как собеседник (или сомысленник – как вам больше нравится) скрипнул зубами.
«Эх, святая простота… А когда-то ведь и я был таким. Золотые мои денёчки – где же вы теперь?» – нараспев вдруг запечалился Одноухий, но быстро взял себя в руки.
«Завтра будет собрание», – уже деловито передал он Рыжику. – «Во-о-н тот лаз в подвал видишь… да не туда зыркаешь, на соседний дом гляди, лапоть!… да, теперь правильно. Чтоб завтра был там, как только фонари зажгутся. Сам туда не лезь, жди меня. Явка обязательна. С хозяином решай сам. По-хорошему, надо бы тебя сейчас забрать к нашим, но… Разобраться надо. Считай, что это проверка – только без обид, понял? А сейчас дуй домой, один на улице пропадёшь, это тебе не квартира».
