Buch lesen: "Давай сыграем в любовь", Seite 3

Глава 7

Влад громко разговаривает с кем-то по телефону, и такое ощущение, что он крутится прямо возле нашей раздевалки. Руслан боковым зрением поглядывает на занавеску, затем переводит взгляд на меня и смотрит так выжидающе, что я теряюсь. Что мне ему сказать? Как не дать еще больше поводов завязать на своей шее узел?

И Соболев, будто смекнув, делает резкий шаг ко мне, отчего я врезаюсь спиной в стенку. Одной рукой он упирается около моей головы, пальцами другой обхватывает мой подбородок.

– Кажется, у правильной девочки слишком много скелетов в шкафу, не находишь? – шепчет таким томным голосом, будто это не издевка, а наоборот, слова, ласкающие слух.

– Тебе кажется. – Откидываю его руку, но взгляда не отвожу. – Это же не я тут устроила игру в любовь.

– Ты слишком строптивая, Лисица, – с усмешкой отвечает Руслан, дотронувшись до моих волос. Растирает пряди между пальцами, о чем-то думая. – Но я готов предложить тебе еще кое-что, чтобы поубавить твою строптивость. В конце концов, сегодня ты чертовски некрасиво повела себя в зале, мне больше не нужны такие сюрпризы.

– Но я ведь все исправила.

– Да толку-то, отец и так не особо верил, а теперь и подавно.

– И что ты хочешь? – перехожу на шепот, боясь, что Влад нас услышит. – Чтобы я переспала с тобой, что ли? Используй для этого свою психологиню.

– Секс с тобой меня интересует в последнюю очередь, Крис. Мне нужно, чтобы ты сама поверила, как сильно сходишь по мне с ума, тогда не придется устраивать это шоу. Поэтому я помогу тебе, а взамен ты поможешь мне.

На мгновение я теряюсь от его предложения. О какой помощи он говорит? Что еще хочет получить от меня? Да, пощечина сегодня была лишней, но мы не обговаривали тактильные штуки. Никаких поцелуев.

– Я тебя не понимаю, – честно признаюсь, а сама продолжаю прислушиваться к тому, что происходит в коридоре.

– Влад Туманов, – от сочетания этих букв сердце ухает к пяткам. Во рту становится так противно, словно я съела за раз несколько тухлых овощей.

– Вы знакомы?

– Относительно, – неоднозначно пожимает плечами Руслан. – Я знаю о нем немного, довольно противный тип из той компании парней. Не трудно было догадаться, что именно он причина твоего резкого перепада настроения. Другие просто девочек шпилят и бросают, а этот… порой всякие пакости творит. Отец у него судья, раньше был в низах, потом кому-то взятку отстегнул, и его подняли. Отмазывает всяких подонков, то еще правосудие, знаешь? – на последней фразе Соболев закатывает глаза.

– Ого, – только и могу выдать. Я ничего не знала про семью Влада, он говорил, что живет с мамой и отчимом, что его мать работает в городской библиотеке, а отчим ветеринар.

– Что он тебе сделал, Лисица? – вопрос в лоб, словно удар под дых.

Я отвожу взгляд.

– Ничего, – хмуро отзываюсь. – А теперь выходи.

– Ладно, – Руслан отвечает так, словно уже что-то задумал. И мне бы схватить его за руку, не дать выйти из раздевалки, но я почему-то позволяю Соболеву покинуть это маленькое помещение.

Затем быстро переодеваюсь, а у самой руки трясутся. Перед глазами так и вспыхивает тот день в школе, когда я шла по коридору, будто по парапету, – шаг в сторону, и ты покойник.

Я была уверена, что сильная и никто меня не сломает, но сломали, унизили и убили веру в людей, в любовь. Да, может, я и пишу про это, создаю в мире своих героев романтику, пытаюсь донести до читателей, что в жизни есть место чуду и прекрасному, но сама не уверена ни в том, ни в другом. Где-то внутри я боюсь влюбиться. Боюсь, что со мной снова произойдет нечто ужасное, и я буду реветь так горько, что задохнусь.

Нет! Любви в моей жизни нет места.

Распахиваю шторку и стремительно покидаю раздевалку. Руслана нигде не видно. Ну и ладно, так даже лучше. На всякий случай, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, хватаю с полки упаковку носков и подхожу к кассе. Девушка в черной майке устало улыбается.

– Наша карта есть? – уточняет она.

– Можешь воспользоваться моей, – звучит вдруг оглушительный голос возле моего уха.

Я вздрагиваю. Ощущение, словно осколки проглотила, – в желудке становится так неприятно, да и на душе тоже. Меня бросает то в жар, то в холод. Несколько секунд, которые кажутся вечностью, я не поворачиваюсь, малодушно предполагая, что мне показалось. Голоса ведь могут быть похожи, верно? Пожалуйста, пусть будет так.

– Продиктуйте ваш номер, – просит консультант.

И когда парень озвучивает цифры, которые я в свое время знала наизусть, сомнений не остается – Влад. Это он стоит рядом со мной.

***

Я медленно поворачиваюсь, но виду, что переживаю, не подаю. Коротко улыбаюсь, показушно, конечно, никакой радости от этой встречи у меня нет. Стараюсь дышать спокойно, держать осанку идеально ровной, голову поднятой.

Я справлюсь.

– Какая встреча, – стараюсь звучать буднично, словно меня ситуация никак не торкает, заодно протягиваю продавцу банковскую карту.

– Не говори, встреча так встреча. Как сама? Давно не видели тебя, – в его словах столько желчи, что впору удавиться. И я сразу зачем-то мыслями возвращаюсь в тот день, вернее, в ту ночь, когда мы целовались. Как он ласково шептал всякие приятные слова мне на ухо, как незаметно стянул с меня кофту и усадил к себе на колени. Я была влюбленной дурой и искренне верила, что между нами чувства.

– Отлично, как видишь, – хмыкаю я, быстренько кидаю носки в рюкзак и разворачиваюсь к выходу. Однако дойти до дверей не успеваю – Влад догоняет: ровняется со мной, в глаза заглядывает, будто никогда их не видел. И чего ему опять надо?

– Я слышал, ты не поступила, – нагло врет он, потому что классная про непоступивших буквально на каждом шагу кричала.

– Огорчу, с обучением у меня все отлично.

Просто я никому не сказала, куда именно поступила. Я долго выбирала университет, выясняла через учителей, не напрямую, а тонко, задавая всякие вопросы, кто и куда примерно подал документы. Больше всего на свете мне не хотелось увидеть в новом месте очередное знакомое лицо.

– Ой, Ивлева! – а вот этот голос бьет не так, как Влада.

Алина Серафимова – моя давняя врагиня. Все началось еще в пятом классе, когда меня посадили с Петькой Зубатовым, от которого Алина была без ума. Петя неожиданно подружился со мной, Алину же, наоборот, на дух не переносил. Ну а дальше – по накатанной. Нас отправили на конкурс чтецов, где победила я, а Серафимова заняла второе место. Для городского выступления из школьной танцевальной группы взяли несколько девочек, в числе которых оказалась я, а не Алина. Иногда доходило до банальностей: классная зачитывала наши сочинения, те, которые ей больше всех нравились, и если вдруг среди них попадалось мое, но не Алины, она моментально багровела.

Серафимова каждое поражение принимала как сигнал к войне. Правда, ответочки у нее были до ужаса тупые. То она при всех в классе заявила, что я потеряла свои прокладки. Конечно, меня тогда это заявление ввело в жуткую неловкость, особенно из-за смеха мальчишек, они в детстве бывают ой какие злые. То мою куртку случайно выкинули в окно. А на вопрос, кто это сделал, все упорно молчали. Серафимова была лидером мнений в классе, я же – простым обывателем. Нет, после мне рассказывали про ее проделки, но ждать правды порой приходилось месяцами.

Ближе к старшим классам Алина дошла до крайности. Она подкинула мне в карман чужие деньги и назвала при всех воровкой. Это было выше моих сил. Поэтому я, закипая от гнева, подскочила и прямо при учительнице зарядила пощечину этой выдре. Между нами завязалась драка. Наказать должны были обеих, но так как родители у Серафимовой занимали более высокий статус, отдувалась по итогу только я.

Пиком стал тот день в одиннадцатом классе, когда Алина с подружками подловили меня в туалете и отрезали волосы. Очередная месть, в этот раз за парня, в которого она то ли была влюблена, то ли хотела с ним встречаться. Он пригласил меня на танец на школьной дискотеке, и я согласилась, а Алине это не понравилось.

Ответа долго ждать не пришлось. На следующий день я облила эту стерву краской, и она долго ревела в туалете, оттирая свои длинные лохмы.

Жаль, что тогда я не спустила все на тормозах. Потому что моя месть заключалась только в защите, Алина же мыслила иначе, вечно желая уколоть меня больнее. И у нее это получилось. Я навечно осталась в лузерах… И с разбитым сердцем.

– Чего не здороваешься? – голос этой выдры вырывает меня из воспоминаний. Перевожу на нее взгляд, а у самой так тягостно на душе, что не драться хочется, как обычно я привыкла, а наоборот – бежать. Бежать далеко и не оглядываться. Я так устала бороться в одиночку, особенно против стольких соперников.

– Не хочу лишний раз портить себе настроение от общения с тобой, Алин. У меня постоянно изжога начинается. – Я сжимаю крепче лямку рюкзака, но уйти не получается, Серафимова опять достает вопросами.

– Чего как неродная? Рассказывай, где учишься? – И следом гнилая улыбка. Вопрос про учебу, видимо, задает специально, хочет снова растоптать меня.

– А ты? – перевожу стрелки. – Или постой, у тебя же с учебой всегда были проблемы, наверное, просто для галочки ходишь, пока отец проплачивает за тебя даже написание лекций?

Алина хмыкает.

– Ты так переживаешь обо мне, что я невольно хочу поддержать тебя, познакомиться с твоим парнем, – язвит она, скользя по мне оценивающим взглядом. – Или постой, ты до сих пор одна?

Вижу, что она собирается еще что-то сказать, но почему-то закрывает рот. Не сразу понимаю, почему, как вдруг мне на талию ложится мужская рука. Рывок – и вот я уже в объятиях Руслана, а его губы возле моего уха. Он скользит ласково языком вдоль моей шеи, оставляя короткие и, будь они неладны, обжигающие поцелуи. Так, как если бы мы были парочкой.

– Эм, Руслан? – Влад прерывает эту игру, потому что Соболев точно играет. А у меня от его затей каждая клеточка натягивается, словно струна. Я и не дышу вовсе, волнуюсь жутко, и сердце в груди так отдает, – бух-бух-бух – что, кажется, все слышат его.

– О, Влад, – Соболев наигранно удивляется. Хотя со стороны выглядит вполне серьезным. – Блин, – расплывается в улыбке этот демон, – такой конфуз вышел. Сорян, братишка, – на последней фразе он даже по-дружески бьет его по плечу.

– А вы… – заикаясь от увиденного, шипит Алина. Отдаю должное, Руслан на нее подействовал как ядерная бомба. У мисс Считаю Себя Звездой аж рот перекосило. Так и стоит себе, моргает, не понимая. – Встречаетесь?

– А что, по нам не видно? – и вроде Руслан говорит с улыбкой, но фраза выходит такой резкой, что у меня по спине мурашки бегут.

– Нам пора, – вмешиваюсь я в этот аншлаг. – Была рада повидаться.

Хватаю Соболева за руку и тяну за собой, желая скорее убраться отсюда. Пусть просто это все закончится, ну пожалуйста.

– Руслан, – кричит вдогонку Влад. – На минутку можно тебя?

Перевожу взгляд на Соболева, мысленно прося его не оборачиваться. Руслан внимательно смотрит на меня, и я качаю головой, намекая всем видом, что не надо идти к Туманову. Сошлись на какую-то занятость, на другой раз, а я придумаю что-то, может, даже сознаюсь во всем, только пусть правда будет исходить от меня, а не от этого гада.

Но Соболев поворачивается к Владу и отвечает…

Глава 8

– Ну отойдем, – его слова повисают в воздухе, который неожиданно становится тяжелым. Он забивает легкие, словно мне туда вколачивают гвозди. Мир в одночасье рушится, потому что я уверена – Влад расскажет обо мне, о нас, о том событии Руслану. Он сделает все, чтобы опорочить мое имя, а Соболев, скорее всего, воспользуется этим.

И если до этого я переживала за свои романы, попавшие в руки Руслану, то тут в разы хуже. От такого не отмыться, только переводиться, и желательно сразу в другой город.

Вены натягиваются, их словно заливает ледяной водой, от которой ноги каменеют. Я могу лишь смотреть, как Соболев медленной походкой отдаляется от меня. Как они с Владом отходят в дальний угол и начинают говорить.

Мне хочется рвануть туда, оттолкнуть Туманова или врезать ему по чертовой смазливой физиономии, а затем задать вопрос, который я тогда не рискнула озвучить. Почему он так поступил? И хотя я прекрасно знаю ответ, все равно бы спросила.

В реальности же мне остается только стоять и молча наблюдать со своего места. Я словно смертник, которого ведут на казнь: сделать ничего нельзя, только идти вперед, несмотря на всеобъемлющий страх в груди.

Влад вытаскивает телефон, что-то ищет там, затем показывает Руслану. Соболев тоже вынимает мобильник. Возникает ощущение, что они передают друг другу какой-то файл или обмениваются контактами.

Я перестаю дышать, руки по инерции сжимаются в кулаки, челюсть сводит от напряжения. И тут рядом вырастает Алина, будь она неладна. Ее парфюм противно бьет в нос, я морщусь и шумно выдыхаю, делая шаг в сторону от этой стервы.

– Ты побледнела, – с блаженной улыбкой на губах сообщает она.

Перевожу на нее убийственный взгляд.

– От твоих духов задыхаюсь, – не подавать виду сложно, но я стараюсь.

– Боишься? – хмыкает Серафимова, поправляя челку.

– Кого? Тебя, что ли? – вскидываю я бровь. Нет, может, я и боюсь, но ей об этом знать необязательно. Тем более Соболев, судя по выражению лица, не слишком-то заинтересованно смотрит в телефон Влада. Они продолжают о чем-то говорить: Туманов жестикулирует руками, активно вещает, а Руслан, как обычно, слушает с нескрываемой скукой, словно позволяет находиться этому парню в своем обществе.

– Ну а кого же еще? – довольная собой, отвечает Алина.

Я перевожу на нее взгляд и сдерживаюсь, чтобы вновь, как в школе, не зарядить ей пощечину. Только теперь я стала старше и понимаю, что за каждый удар придется платить. Если бы я была не одна, возможно, сражаться было бы проще. Но за моей спиной никого нет. Я не могу ни на кого положиться, признаться, что мне страшно, неприятно и обидно. Даже Ленке или родителям. О таком говорить попросту стыдно. Ну где я и где Лена?

У моей сестры всегда была идеальная репутация: ее обожали в школе, теперь вот в институте. Я никогда не подражала Ленке, мы разные, и родители не просили нас становиться одинаковыми, они не осуждали, наоборот, поддерживали. Но какому родителю будет приятно узнать подобное о своем ребенке?

Я сглатываю и отвечаю не так, как хотелось бы.

– Мне жаль тебя, Алин. Ты так зациклилась на мне, что, кажется, с ума сошла.

– Тебе меня жаль? – С ее губ слетает смешок. – Забыла, как твои фотки и видео разлетелись по всем школьным чатам? Скажи спасибо, что я не дала им возможность уйти дальше.

– А тебе не противно? – вдруг спрашиваю я.

– Мне?

– Не думаешь, – я перехожу на шепот, играя на ее нервах, знаю, за какие ниточки дергать, – что твоему парню нравилось целовать меня? Приятно было после меня касаться его губ?

У Серафимовой перекашивается лицо, на шее дергается венка. Видимо, она об этом никогда не задумывалась. А я вот не раз. Прокручивала моменты нашей близости с Владом и задавалась вопросом: как люди настолько искусно врут? Мне казалось, он так искренне смеялся, заглядывал в мои глаза, целовал и шептал эти нежности. Он вел себя совсем не притворно. А на выпускном неожиданно отдал свой пиджак, когда девчонки-дуры вытащили меня на улицу под дождь. Я так и уехала в его пиджаке, и Алина об этом, скорее всего, не знает.

– Ты себя-то видела? – наконец находится она.

Мой взгляд снова фокусируется на Руслане с Владом. Они резко уходят и скрываются в туалете.

– Куда это они? – удивляюсь я вслух.

– Твой мальчик, кажется, не знает о твоих грязных делишках? – Алина в голос смеется, да так ядовито, что мне все сложнее сдерживаться. Хочется ударить ее. За все. За мое унижение. За то, что сейчас они пытаются заставить Соболева плясать под их дудку.

Какое-то время мы стоим молча. Вернее, я молчу, Серафимова же продолжает полоскать меня. Ей нравится ощущать себя победителем в нашей войне, а мне, если честно, не до нее. Я кусаю губы и жутко переживаю о своем будущем, о том, как Руслан воспользуется полученной информацией. Я его почти не знаю, и дружбы у нас с ним не сложилось. Он – закрытый, сам себе на уме, парень-бомба. Таких, как он, многие боятся.

Безумцы. С темной душой.

Когда дверь туалета открывается и оттуда выходит Соболев, я снова перестаю дышать. Он оглядывается, и мне кажется, вот-вот следом выскочит Туманов, но Влад в дверях так и не появляется. Руслан что-то говорит ему через плечо, что-то похожее на брошенную на прощание фразу. Будничную. Даже дружелюбную.

– Сочувствую, – радуется Алина. – Сегодня тебя снова бросят.

Соболев подходит ко мне, кладет руку на мое плечо и разворачивает к выходу.

– Соскучилась? – на его губах появляется игривая ухмылка.

– Заждалась, – киваю я, а сама слежу за телефоном Соболева, который тот держит в другой руке. Я должна забрать у него мобильник и удалить компромат на меня. Уверена, Влад скинул ему видео или фотки. И если прямо сейчас я ничего не предприму, то в очередной раз попаду в беду.

План у меня максимально бредовый, но другого придумать не получается. Как только мы спускаемся на первый этаж и проходим мимо пожарной лестницы, я резко замедляю шаг, обхожу Руслана и выхватываю у него мобильник.

– Лисица, – его брови ползут вверх, но на лице не столько удивление, сколько заинтересованность.

– Ничего личного, – жму я плечами и убегаю к лестнице.

Я должна узнать правду.

***

Бегу не оглядываясь, искренне надеясь на успех своей авантюры. Не задумываясь, дергаю дверь на пожарную лестницу, заворачиваю в закуток, по ошибке решив, что там выход на улицу, но там тупик. Сердце сжимается, потому что за моей спиной вырастает Руслан. Он делает шаг ко мне, я – два назад, и как-то уж так получается, что пространство заканчивается – я упираюсь спиной в стену. Дышу так часто, что явно выдаю свое волнение, но об этом ли стоит сейчас переживать?

Соболев протягивает руку, склонив голову набок. Он выглядит абсолютно спокойным, а вот эта его полуулыбочка даже немного пугает.

– Отдай, Лисица, – просит Руслан, не сводя с меня хищных глаз.

– Прости, но я вынуждена отказать тебе, – снова жму плечами и завожу руки за спину, крепче сжимая телефон. Пакет с одеждой, в которой я была на торжестве, выскальзывает из пальцев и падает на пол рядом с моими ногами.

– Ты же знаешь, девушки мне не отказывают, – ухмыляется он, намекая, чтобы я положила мобильник ему в руку.

– Тогда я буду первой и единственной, да? – с натянутой улыбкой спрашиваю я, медленно отступая вдоль стены, уже прикидывая, как бы юркнуть обратно в коридор. Но Соболев, словно угадав мои мысли, в один шаг преграждает мне путь.

– Ошибаешься, Лисица, – все с той же улыбочкой возражает Руслан и хватает меня за запястье, решив силой отобрать мобильник. Но фиг там! Я тоже не пальцем деланная. Вырываюсь, поднимаю руку, даже подпрыгиваю, правда, Соболев выше, ловчее, и вообще у него преимуществ гораздо больше.

Я выбегаю из закутка, возвращаясь к лестнице, успеваю подняться до верхнего проема, но Руслан с его длинными ногами достигает слишком быстро. Не придумав ничего лучше, в отчаянии сажусь на перила и скатываюсь вниз, чувствуя себя героем какой-то нелепой комедии. Со стороны мы, должно быть, выглядим как два идиоты, гоняющихся друг за другом. Вот только мне, в отличие от шутников, совсем не до смеха – ситуация у меня, мягко говоря, не из веселых.

Замираю, когда понимаю, что Руслан все равно заберет мобильник. Будем реалистами: шансов у меня мало. Если только… Да, очередная бредовая идея, коих у меня тысяча. Не зря же романы пишу – с фантазией проблем никогда не было. К слову, одна из моих героинь именно так и сделала, и парень не позволил себе вольностей. Может, и мне попробовать?

Ладно, была не была.

Оттягиваю рубашку и засовываю телефон в лифчик.

– Интригуешь, Лисица, – все с той же хищной улыбкой смотрит на меня Соболев, скатившись по перилам и вырастая напротив меня.

– Играть по правилам не для меня, – покачиваясь с носок на пятки, ощущая сладкий вкус победы. Сейчас заверну в туалет, там все быстренько гляну, затем верну ему мобильный. Аж дышать как-то легче становится.

Обхожу Руслана, довольная собой, но он вдруг дергает меня за руку и припечатывает к стене. Смотрит так пристально, разгоряченно. Проводит пальцем по моей шее, спускаясь к первой пуговице рубашки. Бац – она расстегивается.

– Что ты… – хрипло шепчу я, хватая губами воздух.

А Соболев не останавливается, потрясая своей наглостью. Опускается ниже, расстегивая вторую пуговицу. При этом взгляда от меня не отводит и улыбаться этой проклятой полуулыбочкой демона не перестает.

– Какого черта ты творишь? – я почему-то продолжаю шептать, буквально физически ощущая, как воздух вокруг нас трещит.

– Как что? Забираю свою вещь, разве не очевидно?

Я рыпаюсь, толкаю его в грудь, пытаюсь выбраться, но Руслан не дает, резко возвращая меня в исходное положение. И снова нависает надо мной коршуном, чертовым королем стаи, который поймал свою жертву в клетку. Точно. В его глазах я жертва, ничтожное существо, которое даже уважать не нужно.

– Совсем с катушек слетел?

Я не особо понимаю, почему до сих пор не врезала ему между ног. И вообще не могу объяснить свое состояние. По венам разливается невидимый огонь, заставляя меня стоять тут, неотрывно смотреть на этого парня и часто дышать. И когда Соболев нагло расстегивает третью и четвертую пуговицы, я ощущаю жар, который моментально прилипает к щекам.

Что за ерунда?

– Разве я когда-то говорил, что адекватный? – он в голос посмеивается, но не злостно, а так, скорее показывая свое превосходство надо мной и в целом над этой ситуацией.

– Будь ты проклят! – шиплю я, когда мой белый лифчик попадает в поле его зрения. Стыдно ли мне в этот момент? Нет. Смущаюсь ли я? Очень. Настолько, что, по-моему, даже кончики ушей краснеют. А почему? Да кто ж его знает. Наверное, потому что Руслан все-таки парень, достаточно красивый, несмотря на идиотский характер и мою к нему ненависть.

– Обязательно, – хмыкает он, обхватив пальцами свой телефон и вытаскивая его из моего бюстгальтера. Затем, странно облизнувшись, Соболев отходит, засовывая мобильный в карман.

– Дальше что? – раздраженно бурчу я, скрестив руки на груди. – Под юбку мне залезешь?

– А ты так этого хочешь? – мне кажется, этот умник смеется надо мной.

– Мечтаю с первого дня нашего знакомства, – язвлю в ответ.

– Домой поедешь сама, – игнорирует мой выпад Соболев, разворачивается и идет к дверям.

– Эй! – кричу я, да так громко выходит, что мой вопль эхом разлетается по всей лестничной клетке.

– Считай это наказанием, Лисица, – бросает напоследок эта сволочь.

Руслан скрывается в суете торгового центра, оставляя меня одну. Полностью опустошенную. Разбитую. Проигравшую. Я ненавижу проигрывать. Но не это важно. Важно то, что теперь у него есть на меня еще больший компромат. Он снова на коне, а я под конем.

– Черт! – топнув ногой, я усаживаюсь на корточки и шумно выдыхаю.

Остается только гадать, как с полученной информацией поступит мой враг.