© Nick Bradley, 2023

© Shawn.ccf, makieni / Shutterstock.com / FOTODOM

© dhtgip / Shutterstock.com / FOTODOM

© Флейшман Н., перевод на русский язык, 2025

© ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

* * *

Посвящается Э. Брэдли и коту Пэнси

Не сдаваться дождям

 
Не сдаваться дождям,
не сдаваться ветрам,
Стойким быть перед снегом
и летней жарой.
Крепким тело беречь,
неподвластным страстям.
Не пускать в душу гнев и обиду.
Хранить на лице лишь покоя улыбку.
В день довольствуясь лишь четырьмя чашками риса,
супом мисо и горсткой овощей,
Беспристрастно за всем наблюдать,
ни к чему не питая корысти.
Все видеть, все слышать и стараться постичь,
не забывая усвоенных истин.
Жить в скромном доме с соломенной крышей,
под сенью соснового бора.
И если на востоке болеет дитя,
идти и выхаживать, вновь наполняя здоровьем.
Если на западе иссякли у матери силы,
пойти и помочь ей в жатве риса.
Если на юге кто-то достиг края жизни,
пойти и сказать, чтобы он ничего не боялся.
Если на севере распри и склоки,
пойти примирить враждовавших.
В засуху смачивать землю слезами,
холодным летом скитаться по долам.
Пусть все остальные считать меня будут никчемным,
никто не заметит и не похвалит,
И все же таким человеком
хочу быть я.
 

Миядзава Кэндзи (1931)

Фло. Весна

– Да что с тобою все-таки творится в последнее время, Фло-тян?¹ – Киоко сделала глоточек пива и поставила стакан обратно на столик рядом с миской, полной стручков эдамаме².

– И правда, что у тебя стряслось? – спросил Макото, стряхивая пепел на тарелку с куриными косточками, и снова затянулся сигаретой. – Ты в последнее время ходишь поникшая.

Фло стиснула пальцами стакан с чаем улун и неестественно хохотнула:

– Поникшая? Да нет, все у меня отлично.

Киоко, Макото и Фло сидели за низеньким столиком в одном из уютных идзакая района Синдзюку³, славившемся хорошим импортным пивом. Отправились они сюда сразу после работы. Фло поначалу пыталась отнекиваться от приглашения, ссылаясь на сильную усталость и нежелание очутиться в толпе горожан, любующихся цветением сакуры, ведь стоял самый разгар ханами⁴. Тогда Киоко цепко подхватила ее под локоток и препроводила к дверям конторы – точно охранник, выводящий из общественного места нарушителя спокойствия.

– Ты пойдешь с нами, – заявила она, не обращая внимания на вялое сопротивление Фло, – хочешь ты того или нет.

И вот, уже сидя в заведении, Фло не могла не признать, что очень даже рада оказаться где-то, кроме работы, дома или кафешки по соседству в компании ноутбука. Только эти три места и разнообразили ее жизнь в последние несколько месяцев. Поначалу Киоко с Макото предложили пойти в парк Уэно – посидеть на свежем воздухе под кронами цветущих вишен. Но когда Фло начала распространяться о том, сколь, по ее мнению, переоценивают цветение сакуры в сравнении с осенним роскошным убором кленов, Киоко прервала ее и настоятельно предложила навестить их любимый идзакая. Этот небольшой паб в традиционном японском стиле имел весьма скромное убранство с тростниковыми татами⁵ и низкими простыми деревянными столиками. От табачного дыма, то и дело выпускаемого Макото, в воздухе стояла духота, даже при том, что этим вечером в заведении оказалось на редкость мало народу.

– Ты в последнее время прямо сама не своя, – произнесла Киоко, и на лбу у нее пролегла тонкая морщинка. – Никуда с нами больше не выбираешься! Не отвечаешь на мои эсэмэски. Даже каллиграфичка без конца справляется, почему тебя нет на занятиях. Мне пришлось соврать Чиё-сенсэй, будто ты заболела.

Фло ничего не ответила. Поставив на стол стакан с чаем, она проводила взглядом сизое облако дыма, что Макото неумышленно направил в сторону соседнего столика. Ужинавшие там две девушки недовольно поглядели на него, однако Макото этого даже и не заметил.

Киоко была одета в свой обычный офисный наряд: розовый свитерок поло и сливочно-белые брюки; волосы собраны в аккуратный конский хвост, на лице угадывался очень сдержанный макияж. Идеальна, как всегда! Фло даже немножко завидовала тому, насколько красиво выглядит Киоко, не прилагая к тому никаких усилий. Офисная одежда Фло, напротив, была поношенной и старой, что определенно не сошло бы с рук любому японскому служащему. Свободные слаксы и блузка с воротничком – это все, на что Фло была способна ради поддержания рабочего стиля.

Их спутник Макото, можно сказать, ничем не отличался от любого офисного труженика города Токио – единственным нюансом его облика служил стильный темно-бордовый галстук, что Киоко в прошлом месяце купила ему в торговом квартале Гиндза. Сейчас, сидя в идзакая, узел галстука Макото уже подраспустил.

– Уж прости, если чересчур прямолинейно, – заговорила вновь Киоко, немного смягчив тон, и на это Фло не смогла не улыбнуться: Киоко всегда отличалась исключительной прямолинейностью в общении. Одно из тех качеств, что Фло в ней как раз очень ценила. – Я просто боюсь… Не знаю, как сказать… Что ты больше не считаешь нас друзьями.

– Да нет же! – аж подскочила Фло. – Ну что ты! Конечно же нет!

Киоко была одной из ее ближайших подруг в Токио. Нельзя сказать, чтобы лучшей, – это предполагало бы определенную степень доверительности, чего Фло не разделяла ни с одним человеком в этом городе. За исключением Юки. Когда Фло с Киоко только начали где-то вместе бывать после работы, – в частности, записались на уроки каллиграфии в Тибе, к востоку от Токио, – у Фло даже теплилась надежда, что они станут ближе, но в какой-то момент Киоко с головой погрузилась в свою влюбленность. К счастью, ее парнем оказался Макото – обходительный, умный и приветливый сотрудник, с которым Фло была уже знакома и который успел снискать ее симпатию. Так что Фло более чем с радостью проводила время с этой парочкой, никогда не чувствуя себя третьей лишней.

И если не считать последних нескольких недель, совместный ужин по средам сделался для их дружной троицы настоящим ритуалом, особенно с тех пор, как у Фло убавились присутственные дни в офисе. В сравнении с прочими сотрудниками она оказалась в весьма завидном положении, заканчивая свою рабочую неделю в среду, с тем чтобы четверг, пятницу и субботу посвящать литературным переводам. Однако Фло уже целую вечность никуда не выбиралась с друзьями. Когда они в последний раз где-то зависали? Месяц назад? Или два?

– Даже Макото заметил, что ты сильно изменилась, – быстро проговорила Киоко, переключившись с японского на английский, дабы вытеснить Макото из беседы. – А уж он-то обычно ничего не понимает в женщинах!

Макото навострил уши, старательно вслушиваясь в отменный английский Киоко, и даже отчасти понял. Киоко хихикнула, заметив его напряженные усилия.

– Это верно, – согласился он тоже по-английски, хотя и с сильным акцентом.

Бедняга Макото!

Он сидел рядом с Киоко, причем оба они расположились по другую сторону стола от Фло. Макото уже хотел было снова стряхнуть пепел на тарелку с косточками, но Киоко мягко тронула его за запястье. Он кивнул и послушно потянулся к пепельнице, которую Киоко подвинула поближе.

– Ну, давай рассказывай, Фло-тян! – снова перешла на японский Киоко. – Нам-то ты можешь открыться.

Фло прикусила губу. Опустила взгляд к мобильнику – сообщений по-прежнему не поступало.

В общем и целом Фло держалась с друзьями открыто и честно, однако свою личную жизнь все же хранила в тайне, даже от этой парочки. И теперь, когда они знали друг друга уже так давно, она не представляла, как вообще поднять эту тему. Фло как будто возвела вокруг себя гигантскую стену, этакий неодолимый защитный барьер, и ее страшила сама возможность того, что он разрушится, стоит ей попытаться кого-либо к себе впустить. Куда спокойнее – и куда безопаснее – она чувствовала себя замкнувшись. Нет, она ни за что не расскажет им про Юки! Ни о том, как они встретились, ни о том, как съехались. А уж тем более – о планах Юки через месяц перебраться в Нью-Йорк и устроиться там в книжный магазин, одновременно изучая на языковых курсах английский. Именно ее отношения с Юки – сильнее, чем что-либо, – в последнее время вгоняли Фло в состояние депрессивного психоза.

Так что нет, ей не следует даже заикаться об этом! Поэтому Фло сделала то, что сделал бы любой на ее месте: использовала этот вопрос как возможность поговорить о других переживаниях, также омрачающих ей жизнь. Они не меньше угнетали душу, но их можно было свободно обсуждать в компании.

– Просто я… – начала она и запнулась.

– Да? – с готовностью кивнул Макото.

– Продолжай, – подбодрила ее Киоко, не в силах скрыть нетерпение.

– В общем… у меня в последнее время появились кое-какие сомнения…

– Какого рода? – не удержалась Киоко.

У Фло поникли плечи, и она опустила взгляд к столику, не в состоянии поддерживать зрительный контакт с друзьями.

– Наверно, это прозвучит несколько патетически… – Она чуть помолчала. – Но… я просто не знаю, верно ли распоряжаюсь своей жизнью.

Киоко и Макото разом притихли, ожидая, что она скажет дальше. Макото загасил окурок в пепельнице.

– В том смысле, – продолжила Фло, – что сейчас я даже не уверена, что мне доставляет какую-то радость то, чем я занимаюсь.

– Ох, Фло-тян… – Безупречное лицо Киоко подернулось морщинками, выразив ее глубокую озабоченность услышанным. – Быть может, работа в офисе мешает твоей переводческой деятельности? Если так, то мы можем еще сильнее сократить твои присутственные дни. Можно…

– Нет, – помотала головой Фло. – Дело не в этом.

– Или скучаешь по Портленду? – предположил Макото. – Тоскуешь по семье?

– Ну да… – Фло запнулась и неуверенно продолжила: – Да, я, конечно же, скучаю по маме. Естественно! И иногда по Портленду. Но это не то, что сейчас меня терзает.

– Так поделись же! – Киоко и Макото одновременно подались вперед.

Фло было трудно избавиться от ощущения, будто ее допрашивают, но собеседники ее не раздражали. Они были ее друзьями. А разве не так должны поступать настоящие друзья – заботиться друг о друге? И как неделикатно было по отношению к ним, что Фло их так долго игнорировала!

Подтянув повыше рукава свитера, Фло оперлась голыми предплечьями на край стола.

– Просто… Я не уверена, что, как прежде, получаю удовольствие от чтения книг. – Она снова запнулась, чувствуя, как глупо прозвучали эти слова. Киоко с Макото глядели недоумевающе, и Фло продолжила: – Я хочу сказать, что всегда считала, будто самое важное в моей жизни – это литература и переводы. Я столько труда вложила в перевод той книги, так старалась довести ее до публикации…

– Так ведь отличная получилась книга! – перебила ее Киоко. – И ты проделала потрясающую работу. Ты просто невероятный переводчик, Фло! – Тут Макото легонько пихнул ее локтем, закуривая очередную сигарету, и Киоко немного качнулась назад: – Извини… Продолжай, пожалуйста.

– Да нет, все нормально, – отозвалась Фло. Ей всякий раз бывало не по себе, когда Киоко принималась ее хвалить. Или вообще кто-либо. Какими пустыми казались ей эти слова! Но, опять же, ей не следовало бы с кем-то делиться этими мыслями. – Я очень довольна своей работой, но теперь я чувствую… знаете… какую-то опустошенность. Не хочу выглядеть неблагодарной, но… Бог ты мой, я сейчас чувствую себя просто каким-то стенающим нытиком! О, горе мне, горе! – театрально помотала головой Фло и сделала еще глоток чая.

Что она устроила тут, в самом деле? Что за плач в жилетку? Сидела бы и просто молчала в тряпочку, вместо того чтобы нагружать друзей своими переживаниями!

– Ничего подобного, Фло-тян, – тихо сказала Киоко. – Нисколько. Любая проблема – это проблема, будь она большая или маленькая.

– Мне кажется, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – глубокомысленно кивнул Макото.

– Ты о чем? – прищурилась на него Киоко.

Макото с притворной досадой цыкнул зубом.

– Фло достигла того, о чем мечтала.

– Откуда тебе знать ее мечты? – раздраженно закатила глаза Киоко.

– Ну, не именно ее мечты, – возразил Макото. – Но в общем плане я кое-что смыслю в человеческих стремлениях. – Он глубоко затянулся и выпустил еще одно гигантское облако дыма в направлении девушек за ближайшим столиком. На сей раз те, сморщившись, стали энергично разгонять перед собою воздух. Однако Макото, погруженный в свои мысли, задумчиво изрек: – Порой бывает опасно достигать своей мечты.

– Ты кем вообще себя возомнил?! – вспылила Киоко, мотая головой. – Сидит тут, смолит сигареты и пытается делать глубокие философские заявления! Изображает из себя голливудскую кинозвезду! И вообще, не перебивай! Фло-тян только стала объяснять, что у нее на душе, – и тут ты несешь какую-то околесицу про мечты, как будто и так уже знаешь, о чем она хочет сказать. Помолчи лучше! Выслушай.

– Но я, кажется, и так уже понимаю, что она имеет в виду, – тряхнул головой Макото.

– Дай ей закончить.

– А может, ты мне дашь закончить?

Наблюдая их шуточные препирательства, Фло не могла не рассмеяться. Она понимала, что они сейчас разыгрывают все это исключительно ради нее, точно комедийный дуэт мандзая⁶, – чтобы подбодрить ее и поднять настроение.

Наклонившись вперед, Фло подняла ладонь:

– Пожалуйста, не ссорьтесь! Я просто хотела сказать… Пожалуй, Макото отчасти прав. Вот вы что будете делать, когда осуществите свою самую большую мечту? Что будете делать дальше?

Макото закурил новую сигарету, и подавшись назад, самодовольно сложил руки у груди:

– Я так и думал, что ты именно это имела в виду! – Он быстро глянул на Киоко, которая в этот момент трясла головой, отчаянной мимикой сопровождая слова Макото. Никак на это не отреагировав, он снова воззрился на Фло и продолжил: – Это все равно как бойцы в Street Fighter II.

– Что?! – ошарашенно уставилась на него Киоко. – Это-то тут при чем?

– Да дай мне наконец договорить! – произнес Макото, явно теряя терпение.

– Тебе всё лишь бы «Уличные бойцы», – проворчала Киоко. – Всё на свете сводишь к этой игрушке! Причем сам-то в ней не шибко и силен: я всякий раз надираю тебе задницу.

– Тш-ш-ш!

Фло снова от души рассмеялась, а Макото с Киоко постарались сохранить серьезные лица.

– Я что пытаюсь до тебя донести… – продолжал Макото. – Когда осуществляешь одну мечту, то просто начинаешь стремиться к следующей… Так, наверное… – неуверенно добавил он и умолк.

Киоко вздохнула.

– И ради этого нам пришлось так долго тебя выслушивать? Столько слов… Ради чего, спрашивается?

Макото склонил голову набок:

– Ну, когда это родилось у меня в мозгу, то выглядело вполне себе мудро и конструктивно. Пока не вылилось в слова.

– Может, тебе следовало все же побольше слушать и поменьше болтать? – сердито зыркнула на него Киоко, после чего с улыбкой посмотрела на подругу.

Фло улыбнулась в ответ. Она, конечно, чувствовала себя слегка приободренной, однако не успела еще выговориться.

– Просто я все читаю и читаю, одну за другой, книги, которые меня никак не вдохновляют.

Киоко, внимая ей, кивнула, и Фло продолжила:

– Мне необходимо найти свою книгу для перевода, но, похоже, этого никогда не случится.

Макото загасил в пепельнице очередной окурок, выпустил дым через ноздри.

– Случится, Фло-тян! – внимательно поглядел он на Фло. – Нужная книга явится к тебе в нужное время. Просто наберись терпения.

* * *

Вечером, расставшись с друзьями в здании железнодорожной станции Синдзюку, Фло возвращалась на поезде домой. Киоко на прощанье нежно пожала ей руку, Макото просто улыбнулся и взмахнул ладонью, после чего парочка двинулась через переполненный зал в направлении своей платформы. Обычно Фло старалась не тянуть до последней ночной электрички – с тех пор, как ехала однажды в плотно набитом вагоне и в нем кого-то вырвало. Снова испытать подобное ей как-то не хотелось.

Сидя в вагоне, Фло машинально в очередной раз проверила сотовый, однако новых сообщений не было. Она пошарила по соцсетям, но и там никаких уведомлений не нашлось. Вместо этого она наткнулась на массу выложенных фотоснимков, вызвавших у нее сомнительный интерес. Напомнивших, что она не в отпуске, и давно не ужинала в дорогом ресторане, и у нее нет детей, и она не замужем, и что Юки в ближайший месяц уедет, а Фло останется совсем одна, если не решит уехать тоже.

Ее последний пост в соцсетях был оставлен еще два месяца назад – что-то вроде рецензии на книгу, которую она перевела для небольшого издательства. В последнее время у Фло пропало даже желание продвигать плоды собственного труда. Впрочем, нельзя сказать, чтобы сейчас у нее было так уж много этих «собственных трудов».

Фло начала было писать новый твит на переводческую тему. Время от времени она добавляла к давней теме, посвященной излюбленным японским словам и выражениям, свежий пост.

木漏れ日 (komorebi) – просачивающийся сквозь деревья солнечный свет.

Впрочем, теперь этим словечком никого не удивить. Она встречала его в многочисленных блогах с названиями типа «Горячая десятка непереводимых японских слов». Смешно сказать – все эти десять слов были тут же даны с переводами!

Удалив твит с komorebi, Фло попыталась написать другой:

諸行無常 (shogyo mujo) – изменчивость всего мирского.

Криво усмехнувшись, удалила и эту запись.

Поезд неспешно катился по рельсам кольцевой линии Яманотэ, и Фло тоскливо провожала взглядом высокие здания из серого стекла и светящиеся рекламные щиты центрального Токио, мелькающие за окном на фоне вечернего неба.

Когда это она начала принимать японскую столицу как нечто привычное, обыденное, как само собой разумеющееся? У нее на родине, в штате Орегон, и вообразить не могли то, что она лицезрела каждый божий день, и тем не менее Фло уже настолько привыкла к городскому пейзажу Токио, что он казался ей ничем не примечательным. Даже немного скучным. Что за дикая, казалось бы, мысль! Токио – и скучный! Но даже всеобщие гуляния по случаю ханами больше не будоражили ей душу – так она и заявила сегодня Киоко.

Может, она просто пресытилась Токио и ей следует на пару с Юки перебраться в Нью-Йорк?

Юки уедет в будущем месяце. Так что рано или поздно Фло все же придется принять окончательное решение…

Она прошлась взглядом по вагону, ища что-нибудь, способное отвлечь сознание от терзающих тревог. Сейчас даже о рабочих делах думать было бы предпочтительнее, хотя, разумеется, в последнее время работа не сильно обременяла.

С тех пор как Фло перешла на неполную занятость, она фактически могла сама определять свой график. Киоко, будучи ее непосредственным начальником, исключительно щедро относилась к Фло по части рабочего времени и должностных обязанностей. Но, как ни странно, стоило Фло сократить период своего пребывания в офисе, как ей начало недоставать всех этих людей, постоянно трудившихся бок о бок. Все на работе горячо поддерживали ее робкие вылазки в мир литературного перевода. Коллеги искренне радовались за Фло и желали ей успеха на этой стезе.

Когда в свет вышел первый перевод Фло – сборник научно-фантастических рассказов ее любимого японского писателя Ниси Фуруни⁷, – они даже устроили небольшую встречу, посвященную книге. Киоко и Макото сделали ей приятный сюрприз, организовав не просто презентацию, а целый праздничный ланч в отгороженном приватном пространстве того самого идзакая, где они побывали сегодня, и принеся туда книжки, которые она могла бы подписать для всех желающих.

Поздравить Фло с публикацией пришли даже сыновья писателя, которого уже не было в живых. Его отпрыски оказались на редкость колоритной парочкой! Старший из братьев, Охаси, явился в официальном кимоно и пурпурно-малиновой бандане. Он с удовольствием раздавал автографы случившимся на презентации поклонникам. В прошлом Охаси был известным исполнителем ракуго⁸, пока не сделался жертвой алкоголизма. После нескольких лет пьянства и, как следствие, бродяжничества он победил свои проблемы и снова стал востребован как ракугока в многочисленных театрах района Синдзюку. На протяжении всего вечера он ходил с чашкой горячего чая, попивая его маленькими глотками, в то время как его младший его брат, Таро, с протезом вместо левой ноги, потихоньку цедил из бокала пиво. Потомки автора попросили Фло прочитать в ее переводе небольшой отрывок из опубликованного в сборнике рассказа «Копия кошки». Фло воспроизвела текст на английском, а Охаси – тот же самый фрагмент на японском. Он выступил первым, и Фло пришла в восторг от его несомненного искусства чтеца, от того, как Охаси резко менял голос, озвучивая разных персонажей, от точно выверенных пауз и изящной жестикуляции, с помощью которой он оживлял читаемый текст. Фло перевела взгляд на Таро, слушающего, как читает старший брат, и заметила слезы в его глазах и выражение ликующей гордости, что почти даже успокоило ее собственные нервы.

Но больше всего в тот вечер ее угнетала подспудная тревога. Гостям презентации Фло демонстрировала счастливое и бодрое выражение лица, однако ее душу разъедала неудовлетворенность – досада на саму себя. Она не одну неделю энергично анонсировала в интернете выход книги, приглашала всех на презентацию. И вот теперь, когда гости действительно явились, на Фло давило тяжелое бремя: их невозможно было подвести. От нее требовалось сделать так, чтобы их приход не был напрасным.

В сравнении с выступлением Охаси, профессионального эстрадного исполнителя, ее чтение выглядело куда бледнее. Когда она читала вслух, голос ее звучал с неестественной напыщенностью, и под прикованными к ней взглядами слушателей Фло чувствовала себя не в своей тарелке, спотыкаясь на самых простых словах родного языка. Так, она прочла предложение, что прежде казалось ей уморительно смешным, и даже осмелилась оторвать глаза от книги ради зрительного контакта с собравшимися, – но, к своему ужасу, обнаружила, что ни один из них даже не улыбнулся. Ее неуверенная подача напрочь убила весь юмор. Мало того! В тот день, когда Фло начала репетировать перед презентацией, она вдруг обнаружила на первой странице опечатку. Опечатку! И это после стольких вычиток! Она исправила ошибку в книге прямо ручкой, но в итоге все равно запнулась в этом месте.

Разумеется, все были в высшей степени великодушны, излучали всяческую поддержку и горячо аплодировали Фло, когда она закончила читать. Но она все равно не могла избавиться от позорного ощущения, что не оправдала надежд. Фло чувствовала, что все слишком вежливы, чтобы признать в открытую ее провал, и это наполняло ее разочарованием. Ведь, может быть, именно так они втайне и думали?

И сейчас, сидя в поезде, Фло снова и снова прокручивала в памяти тот вечер.

Казалось, это было так давно!

Возьмется ли она еще когда-нибудь переводить книгу?

Прежде Фло полагала, что будет запредельно счастлива, когда ее перевод выйдет в свет. И она действительно испытывала огромную радость – этого было не отнять. Она чрезвычайно гордилась своей кропотливой работой над сборником. И тем не менее с этой публикацией в ее жизнь просочилась некая подавленность, неуверенность в себе, чувство незащищенности, которых она не знала прежде. В каком-то смысле теперь, после того как ее перевод вышел в тираж, Фло стала куда более мнительной. Намного менее убежденной в своих силах, нежели тогда, когда работала над осуществлением мечты.

Макото попал в самую точку!

«Порой опасно достигать своей мечты».

Любой другой сейчас с восторгом оказался бы на месте Фло – в этом она даже не сомневалась. Очевидно, что-то в ее натуре давало сбой.

Фло потянулась, зевнула и даже поморщилась от внутреннего напряжения. Снова и снова, бесконечными изматывающими петлями кружили эти мысли в ее мозгу.

Она опять достала телефон, открыла приложение TrashReads. И хотя все ее существо инстинктивно сопротивлялось, отчаянно вопя: «Не делай этого! Нет! Не заглядывай туда!», Фло все равно нашла страницу с переведенной ею книгой.

Вот она – с рейтингом 3.3. Неплохо! Хотя и не бог весть сколько. Будь это оценка ресторана в Google, она бы, наверное, не пошла туда ужинать. Фло была бы рада, будь этот рейтинг хоть чуточку повыше. Но когда она увидела там свое имя в качестве переводчика, в ней вновь взыграла гордость. Вот оно – черным по белому. Фактическое доказательство того, что она действительно литературный переводчик.

Фло давненько уже не просматривала отзывы и рецензии пользователей сайта. На краткое мгновение палец ее завис в нерешительности над ссылкой «Последние». Она поколебалась, припомнив на мгновение, как обожглась в прошлый раз. Но сегодня ей как никогда требовалось подбодрить дух. Почувствовать моральную поддержку.

Она коснулась пальцем ссылки…

И у нее аж вытянулось лицо.

Что за хрень я только что тут прочитал???!!

В целом этот так называемый научно-фантастический сборник вроде бы ничем не отличается от других сборников коротких рассказов. Некоторые опусы вполне ничего, некоторые – полнейшая белиберда. Я читал его, тяжко вздыхая: «О господи!» – потому что было невероятно скучно. Но когда дошел до пятого рассказа, меня просто пробило! КАКОГО ЧЕРТА?! Этот писатель, Ниси Фуруни (о котором я и в жизни-то не слыхал!), накропал несколько отстойных рассказишек, и они годами не переводились (что, собственно, немудрено!). Так вот: пятый рассказ – это просто вынос мозга!!! Я даже не смог одолеть его до конца! ОН НАПИСАЛ О ПЛАНЕТЕ, НАСЕЛЕННОЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЖЕНЩИНАМИ-СЕКС-РОБОТАМИ?! Это ж каким надо быть конченым сексистом и женоненавистником! Я купил эту книгу лишь потому, что увидел на обложке имя японского автора, и я рассчитывал почитать нечто, скажем… исключительно в японском духе. Но я не затем заплатил свои деньги, чтобы читать о некой планете с секс-роботами женской наружности! Если бы мне приспичило окунуться в сексистские мужские фантазии, я бы взял книгу любого белого американца среднего класса и нормальной ориентации, которых нам в изобилии подарила история литературы. Но я никак не ожидал такого от неевропеоида! Я даже не сразу смог переварить прочитанное!

А еще: все неяпонки в его книге – светловолосые и голубоглазые, что можно расценивать как полнейший расизм. Хотя, возможно, это всего лишь издержки перевода, но все же я советовал бы обойти эту книжку стороной.

Недочитавший

Фло одолела отзыв до конца, и сердце у нее упало. Она знала, что рано или поздно это случится. И все же перевела этот рассказ, несмотря ни на что.

Но самое обидное, что по-настоящему задело Фло, – так это то, что человек, написавший отзыв (как бы ни хотелось ей выцарапать таким «рецензентам» глаза – от себя и от Ниси Фуруни – за то, что столь нелегкий труд автора и переводчика удостоили лишь поверхностным онлайн-обзором с бестолковыми гифками!), к сожалению, был отчасти прав.

Пятый рассказ в книге – «Планета сладких утех» – граничил с неприличным эпатажем. Однако Фло яростно спорила с редактором, отстаивая его включение в сборник. Ниси Фуруни изобразил эту планету скорее как антиутопию, нежели утопию, но чтобы это понять, требовалось дочитать произведение до конца. На самом деле это было своего рода исследование японских сексуальных традиций и исторически сложившегося в стране принципа невмешательства в сферу секс-услуг. Своим рассказом автор предполагал разжечь в японском обществе полемику, вызвать у людей сочувствие к работницам этой индустрии, и японский читатель, современник автора, мгновенно уловил бы этот замысел.

Но особенно задели Фло последние строки отзыва: «Возможно, это всего лишь издержки перевода…»

Быть может, это и в самом деле ее промах? И при переводе она упустила в оригинале что-то важное?

Да, это она виновата, что читатель не сумел проникнуться рассказами сборника!

От этих мыслей Фло почувствовала себя особенно несчастной, потому что сама любила произведения Ниси Фуруни, и ей искренне хотелось познакомить с ними как можно более широкую аудиторию.

Она с досадой закрыла приложение и в очередной раз поклялась, что больше никогда и ни за что в него не сунется.

Ее охватило глухое уныние.

Чтобы отвлечься, Фло достала из рюкзачка книжку – «Теннисный клуб в Токио», – которую прислал ей знакомый редактор-японец с тем расчетом, что Фло возьмет ее как следующий свой переводческий проект. Однако произведение не сумело как-то зацепить ее интерес. Обычный школьный любовный роман о юноше и девушке, которые играют в теннис. Фло прочитала уже, наверное, миллион подобных книг и ничего нового для себя на этих страницах не обнаружила. Все равно что сочинительство по готовым формулам и алгоритмам!

Глаза ее автоматически проскальзывали по большим фрагментам текста, и теперь даже пришлось отлистать несколько страниц назад, чтобы просмотреть те части, которые Фло прочитала в полудреме.

Закрыв книжку, она еще раз оглядела вагон. Помещение было в изобилии украшено рекламными постерами нового боевика-блокбастера по мотивам то ли аниме, то ли манги, сделанного посредством компьютерной графики. У всех персонажей были волосы торчком, окрашенные в совершенно дикие цвета, и немного дурацкий вид.

Фло продолжила разглядывать вагон. Сидевший напротив нее парень тяжело повалился набок и посапывал. Везет же некоторым!

Прикорнувшие в поезде люди никогда не раздражали Фло. Ее обычно возмущало иное, более наглое поведение. И все же безрассудство этого экземпляра, настолько нарезавшегося в общественном месте, что теперь он безмятежно спал на сиденье метро, словно у себя дома на футоне⁹, вызвало в ней даже восхищение. Сама она о подобном не могла и мечтать, однако способность других людей к столь вольготному существованию и на Фло действовала немного раскрепощающе. Мужчине, расположившемуся напротив, было немногим за двадцать пять, и выглядел он как всякий другой ничем не примечательный представитель «офисного планктона». Возможно, возвращался с корпоративной вечеринки, где старшие коллеги заставили его выпить лишку.

Улыбнувшись, Фло снова углубилась в книгу, пытаясь заставить себя следить за сюжетом романа, пока внезапный всплеск активности напротив не вырвал ее из повествования, возвращая в реальность. Незнакомец вдруг подскочил с места и метнулся к выходу из вагона, едва успев до закрытия дверей. Фло даже выдохнула с облегчением, увидев, как он выскользнул между уже смыкающимися створками. Она хотела было вернуться к чтению, но тут увидела предмет, оставшийся лежать там, где только что сидел молодой человек.

Небольшую книжечку в простенькой бумажной черно-белой обложке.

Фло быстро стрельнула взглядом по вагону – было уже совершенно пусто, так что ее преступление оставалось без свидетелей.

Она была не в силах себя остановить.

Быстро подхватив с сиденья, Фло сунула книгу в рюкзачок. На следующей ей выходить.

* * *

Зачем нужны друзья, если у тебя есть книги?

Фло Данторп уже не в первый раз в жизни задавалась этим вполне риторическим вопросом. И теперь, стоило ей открыть дверь своей маленькой квартирки, как в мозгу завертелась та же мысль. В каком-то смысле на этом принципе она и построила свое существование. Ее квартира была буквально завалена книгами – и на английском, и на японском языках. Стеллажи были забиты ими до отказа. Даже на полу возле кровати стояли несколько покосившихся стопок. Впрочем, пройдясь взглядом по полкам, Фло увидела немало зияющих брешей, откуда ту или иную книгу взяли и не поставили назад. Глядя на эти провалы, она тут же вспоминала, какие корешки виднелись там прежде. Так что вскоре ей предстояла большая работа: разобрать наконец книги на полу и водворить их обратно на полки. Еще одно дело, требующее внимания… А также следовало в скором времени принять кардинальное решение: то ли упаковать всю эту библиотеку в большие коробки (как Юки) и отправить кораблем в Нью-Йорк, то ли оставить все как есть.