Запретные невесты безликих рабов в потайном доме ночи пугающей страсти

Неприкрытой пародийности рассказа Нила Геймана «Запретные невесты безликих рабов в потайном доме ночи пугающей страсти» художник Шейн Окли нашел, казалось бы, незатейливую, но на деле очень емкую визуальную форму. Тут и достижения цифровой графики, и условность силуэтного приема, вместе передающие атмосферу старого фильма ужасов.

Конечно, сам текст Геймана многословен для такой хлесткой идеи. Читатель довольно быстро догадывается, что наблюдает за писателем, который живет в мире реальных кошмаров, а потому фэнтези для него – пошлая обыденность. И герой достигает авторского экстаза только тогда, когда изобретает повседневный сюжет. Перевертыш из жанровых и стилевых категорий не требует такого долгого повествования. Но видно, что Гейман очень увлечен бульварно-готической историей Амелии Эрншоу, наследницы замка ужасов, встающей на путь сопротивления аду из глубин. Поэтому история доводится в рассказе до конца. А значит и художнику нужно найти такой ритм и такую разработку, чтобы не утомить читателя. Окли это удается!

Прием он не меняет, разве только цвет Ника Филарди отделяет «реальное бытие» от литературного. Но на самом деле почти нет разницы между угловатыми силуэтами, складывающимися в очертания замка, комнаты, фигуры человека или восставшего из могилы упыря. Светлые и темные пятна переплетаются так, что кажется, будто все возникает из потустороннего тумана, отражений в зеркалах и распахнутых от ужаса и любопытства глазах.

Окли как будто зашифровывает в мистической мозаике лица, отчего их выражения не всегда читаются однозначно. Оттенки серого мастерски передают ощущение от старинной кинопленки. Изображение размывается и дробится на осколки, на завитки, на вспышки света. Художник намеренно идёт по самому избитому канону, разрабатывая персонажей и мизансцены. Ведь они для участников действия представляют реальность, и тогда ирония не просто насмешка, но и сочувствие к тем, кто живет в мире, где фантастическое становится повседневностью.

Гейман и Окли воспевают бульварное творчество за его возможность дарить эмоции, совершать невозможное и запретное, утрачивать на миг чтения связь с окружающим миром. Ведь стоит только перевернуть страницу, как заурядный разговор на кухне покажется вершиной фантазии. Впрочем, Гейман не умеет быть заурядным. Все его миры проникают друг в друга, тревожат и множат веселую параноидальность. И ему очень везет на художников, которые даже не самые выдающие его тексты превращают в замечательные произведения книжного искусства.

Я стал обладателем бумажной версии книги. Думаю в таком исполнении она выглядит не такой простецкой, как в электронном виде. Комикс получился нуарным, рассказанным чёткими, крупными, рублеными мазками. Почти как стихи Маяковского. То есть резко контрастирует, например, с геймановским «Снег. Зеркало. Яблоки». С каждой страницей мы погружаемся в жуткий внутрненний мир героя, которому самому страшно с самим собой.

Забавная короткая сатира со стильной картинкой в духе «Хеллбоя»… Хорошо подойдет как чтение за один присест перед сном.

Гейман почти каждый свой рассказ превратил в графический роман… Этот рассказ – теперь не исключение. Рисовка, судя по всему, прекрасная, так что очень ждем.

1 балл за Ворона плюс 1 балл за некоторые удачные моменты в прорисовке плюс один балл за своего рода выверт в сторону аудитории. Авторы заметно иронизируют над реальностью и фантазией, однако… Есть произведения более удачные