Я твоя Кошка

Второй том дилогии "Кошки" принесет нашим героям разгадку бесчисленных тайн. Героиня наконец смирится со своими талантами, и поверит в любовь. Преступники будут наказаны, ХЭ неизбежен. Спасибо всем, кто остался со мной!

Автор будет невероятно признателен за подписки, лайки и прочие знаки поддержки от моих великолепных и чутких читателей. Нам с Котом очень важен ваш отзыв. Вы – мое вдохновение:)

1. Котогном

«Настоящее чудо невозможно без веры в него». М. К. Кот «Дневники и записки»*

– Леонид! – низкий бархатный голос очень приятного тембра прозвучал неожиданно-громко. – Фамильяр, котогном и сегодня твой личный водитель.

Обещанный «тарантас» оказался вполне комфортабельным джипом. Непомерно-огромным, такие машины и нравились, как я успела заметить, всем морфам семейства кошачьих. Отчего его улыбчивый водитель – низкорослый рыжий мужичок с короткой густой бородой и удивительного, медового цвета глазами – смотрелся за рулем этого черного монстра еще только забавнее.

Блестя белозубой улыбкой, обаятельно оттеняемой ямочками на щеках, он галантно выскочил из машины, открывая мне пассажирскую дверь и подав неожиданно крепкую руку одним мощным движением подкинул мою тушку на высокое переднее сидение. Я даже ахнула от неожиданности.

Подчеркнуто-фамильярное обращения этого… фамильяра (надо будет погуглить, что за такая напасть) все первое впечатление тут же испортило. Очередной кошак на мою бедную голову. А что я хотела, став «кошкой»?

– Илона Олеговна Кот, – сказала уверенным тоном. Как гвозди вбивала в картонный гробик несостоявшейся нашей с ним дружбы. Я не припомню, простите, когда мы переходили на «ты»?

Гном поморщился так, что у меня на него глядя даже скулы свело.

– Ну что за глупые церемонии, право же… Куда направляем наш путь?

Ах, он не в курсе… Неужели Макс дал мне просто водителя в полное распоряжение? Странно. И куда мне теперь?

Словно в ответ на мои мысли запиликал телефон, лежавший в нагрудном кармане жилета. Муля все-таки меня переодела, напялив свой льняной летний двойку-костюм, состоящий из приталенного жилетика и широких брюк. Ну конечно же, все это было проделано под девизом: «Я никогда в него больше не влезу!»

Хитрая Муля.

В мессе открылось сообщение с неизвестного номера, с адресом и краткой припиской: «И все-таки жалко, что ты не беременная!»

Кажется, Макс понял и принял мои опасения. Открыла карту с отмеченной им локацией «Госпиталь военной академии» и замерла.

Дыхание сбилось, руки снова похолодели, сердце притормозило свой бег. Госпиталь. И трубку мой Кот почему-то не брал.

Судорожно сглотнула, протягивая координаты внимательно наблюдающему за мной котогному.

– Вот… я…

– Так Марк – твой мужчина? – тихо присвистнув при виде пришедшего адреса, он переспросил очень быстро.

– Муж, – еще более тихо ответила, приспуская кулиску тонкой белой блузки, поддетой под летний жилет. Колец у нас так и не было, не успели. Зато Леонида вполне впечатлил вид нашего брачного знака. И проворчав: «Ничего себе!» – котогном одним махом завел свой «драндулет» и лихо вырулил из маленького тупичка за воротами дачи Абрашек.

– Пристегнитесь, взлетаем! – Леонид прорычал, и мне оставалось лишь только надеяться, что это глупо он так пошутил.

___________

М. К. Кот «Дневники и записки»* – автор использовал указанный источник с любезного разрешения М. К. Кота, просившего сделать следующую пометку: «Эти маленькие заметки не претендуют на глубокий философский смысл. Они делались ежедневно на продолжении достаточного продолжительного периода, и исключительно для собственного развлечения. »

©Нани Кроноцкая 2022-2023 Специально для Литрес

2. Homo sapiens alius

«Некоторые люди разумны лишь в видовом определении. Справедливее их называть homo insanus или безумцы». М. К. Кот «Дневники и записки»

А это была никакая не шутка.

Мы реально летели. Я наивно еще полагала, что после автомобильной прогулки с Марусей по улицам этого города, стилем магического вождения меня удивить или напугать будет уже невозможно. Как оказалось, ошиблась.

Правила дорожного движения Леонид полностью и наотрез игнорировал, а я с этим быстро смирилась. Но привыкнуть к тому, что все физические законы этого мира его джип также уверенно презирал, оказалось сложнее.

Я думала: только в сказках такое бывает. Я на это надеялась. Оказалось, в реальности тоже бывает. Когда черная громада железного внедорожника втискивалась в низкую подворотню и не притормаживая мчалась по узеньким тротуарам, объезжая прохожих, как будто бы это был маленький трехколесный детский велосипед… Глядя на это, очень трудно тихонечко не свихнуться.

Впрочем, визг его тормозов мы отчетливо слышали, и спидометр, залипший правее отметки в двести километров в час, мне тоже не снился.

Гном залихватски рулил, как тот гонщик на сложной трассе авторалли, азартно дергал рычаг передач и с жаром жал на педали. Даже весело. Особенно, если на все остальное глаза закрывать.

Так мы и ехали: он присвистывал радостно, крутя руль, а я тихо молилась, вспоминая всех мне известных богов.

Когда шапито наше остановилось, визжа тормозами, я вдруг почувствовала приступ тошноты и с высокой ступени машины

едва выпасть успела. Отступать было некуда, да и некогда, пришлось явить скромное содержимое завтрака на всеобщее обозрение прямо тут, у колес.

Когда я обернулась, Леонид с видом полным раскаяния стоял рядом и протягивал мне упаковку влажных салфеток. А еще взгляд его был понимающим. Ну вот чего они все?

– Я укачалась! – сочла нужным внести ясность.

Он не поверил ни капли.

– Я так и подумал.

Тьфу на тебя. Да и пофиг, пусть что хотят, то и думают.

– Пошли искать вход. Или Макса.

Использованную салфетку Котогном у меня молча забрал, так же молча с заднего сиденья достал мой рюкзачок (надо же, не забыли) и на меня даже не оборачиваясь, очень быстро потопал вперед, . Он за пару секунд стал вдруг очень задумчив и строг. Пришлось догонять моего сурового спутника. Мы шли по свежепосыпанной мелкой гранитной крошкой дорожке госпитального сквера, я крутила головой и едва не упала, наткнувшись на здоровенного и очень жесткого мужика, вынырнувшего буквально из-под земли.

Макс нашел себя сам, как обычно. Ему, значит, можно ходить телепортами, а меня после их «тарантаса» до сих пор сильно мутило.

– Что за вид? – прозвучало вместо приветствия издевательское.

– Homo sapiens alius*, – с невозможным сарказмом ответила.

Тигр к небу ясны глазки свои закатил, явно тоже пытаясь припомнить молитву покрепче.

– Вот и что он нашёл в тебе? Не понимаю. Заноза подхвостная.

С этими словами тигр развернулся и быстро пошел в сторону правого крыла здания многопрофильной клиники военно-медицинской академии.

Огромное новое строение поражало благородным сочетанием строгой фундаментальности и какой-то суровой красоты. Чистый архитектурный модерн с акцентами на сочетании камня и стекла в строгой стальной оправе. Новострой так органично вписался в мою любимую Выборгскую сторону, что я невольно залюбовалась.

– Ты мне так и не ответил, где Марк?

Раз мы все же на «ты», будет логичным общение без сантиментов.

– Проще тебе показать. Кстати, а какова твоя доля в нашем с тобой договоре?

Да, наш с Максимиллианом договор по «обмену котами» предполагал равноценный бартер информацией. Но что я могла ему предложить? Первый ход очень важен во всех таких партиях.

– Августа Гётлим – мимикрим. Ее в Норе взяли с поличным или как там у вас это все называется.

Макс притормозил на пару-тройку секунд, (мы хоть немного успели его догнать) напряженно задумался, но потом отмахнулся.

– Это дело разведки. У этих зверушек давно статус «внешних». Инквизиции не интересно.

Вот ведь… гад полосатый.

– Отличный ход, кстати. Я буду тебе все выкладывать, а ты морщить хвост недовольно и требовать больше. Сам спрашивай.

За спиной раздался тихий смех Леонида. Похоже, я точно попала.

– Ты у нас не беременная? – Макс громко спросил, и Леонид у меня за спиной басовито заржал. Я промолчала свирепо. – Прости, дорогая, и правда, о чем это я… Что с Марусей?

После такого вступления мне очень хотелось ответить ему что-нибудь грубое. Например, просто послать. И почему я сдержалась?

Ну да. Ведь я теперь тоже кошка, эти хвостатые мне не чужие.

– Августа вошла в дом Лера под личиной Маруси.

Корявенько изложить получилось, но я запыхалась, вприпрыжку несясь вслед за Максом. Он снова притормозил, разворачиваясь.

– Вот как? В неприступную Нору? Понятно тогда, почему она так тряслась. А от меня почему шарахнулась, как от стаи волков?

– Вот тут я ее понимаю, – я фыркнула. – И кстати, это был уже четвертый вопрос.

– Не Инквизиция, а сборище сопливых невротиков, – Макс был чемпионом по фырканью, зря я пыталась его перефыркать.

Кажется, практически добежали.

Скромная дверь, запертая на электронный замок, быстрый набор кода, и спустя пару минут мы бегом поднимаемся по узкой лестнице явно служебного выхода.

– Пока не дошли, скажи в двух словах: что мне ждать? – я все же притормозила.

Макс посмотрел на свои пафосные наручные часы, на секунду задумался. Красиво он это делал: все лицо напряглось, светлый взгляд хищно прищурился. Он вообще все делал очень красиво, как и другие крупные люди-кошки.

– Операция уже заканчивается… – я ничего даже подумать не успела в ответ, ринувшись наверх. Тигр молниеносно порыв этот перехватил. – Не психуй, она плановая, и делается по его личному рапорту.

Ничего себе «Не психуй!». Марк о ней не сказал мне ни слова, даже не намекнул! Только щемящее его это «Прости».

Ну погодите, «иные», я хвосты в узелок завяжу сейчас некоторым!

В госпитальный коридор отделения нейрохирургии, (о чем нас предупредило табло), я вылетела злобным вихрем.

Что он задумал? Почему я не знаю? Жена я ему или кто?

Бежала сломя голову, даже не зная куда. Просто мне очень туда было надо.

И налетев на сидевшую у стеклянной стены на корточках девушку со всего маху, я даже не сразу сообразила, что это Маруся.

Она выглядела, как воробушек в морозную ночь на ограде старинного кладбища. Маленькая, заплаканная, нахохлившаяся. Обнимала себя за плечи и горестно всхлипывала.

Я перевела взгляд за стекло и сдержать не смогла громкого стона. Там действительно шла операция. Очень странная: на оголенной широкой мужской спине два хирурга в четыре руки разрезали какие-то мелкие швы. Они вынимали пинцетами крохотные блестящие нити прямо из окровавленной кожи, а потом кропотливо и осторожно выкладывали из них сложный узор на широком инструментальном столе. Застеленное на нем ослепительно-белое полотно было уже почти полностью разрисовано этими тонкими штрихами.

Я взглянула туда повнимательнее и обомлела: это был его Зверь. Та самая морда, которую видела только я. Только мертвая.

– Это я, я во всем виновата! – громко всхлипнула рядом Маруся.

– Не льсти себе, Мурка, – Макс в своем репертуаре. И как он женился?

А я вдруг напряглась.

– Какого цвета был галстук? – у нее очень строго спросила.

Маруся даже всхлипывать перестала, вытаращив на меня свои кошачьи глаза.

– А я почем знаю? О нем только слышала. И еще… много очень всего лишнего слышала, но ни галстука, ни артефакта не видела, этот сразу же уволок.

Стоявший у меня за спиной тот самый «этот» громко фыркнул опять.

– Новая фобия? – тихо поинтересовался Леонид деликатно молчавший.

– Что-то мне подсказывает, что она скоро нас всех поразит, – Макс тоже стоял у стеклянной стены и мрачно разглядывал происходящее. – Так что ты там натворила, Марусенька?

На нежность она не купилась. Под ледяным взглядом шефа девушка медленно встала и доложила уже по-военному.

Я слушала этот доклад, и волосы дыбом вставали.

Только теперь до меня медленно начало доходить всё увиденное и услышанное. За последнюю пару дней я так основательно погрузилась в собственные маленькие мышиные переживания, что совершенно не думала об этом.

По рассказу Маруси, она столкнулась с собственным шефом в коридоре Инквизиции и, конечно же, ничего не могла заподозрить. Дела о многочисленных покушениях и преступлениях мимикримов у них еще даже и не было в разработке.

Псевдо-Макс втащил ее отчего-то в темный тупик коридора и долго расспрашивал о древних брачных обычаях оборотней. Мол, хочет подобное провести со своей супругой, никак не думал, что такое возможно с простым человеком, не оборотнем и даже совсем не с двуликим.

– Я еще над вами… то есть ним похихикала: мол, не надо было прогуливать историю иных древних рас в академии, – Маруся всхлипнула снова. – Он ответил, что бегал за девками, некогда было.

Тигр громко рыкнул, закатив к потолку свои ясные очи.

– Когда это случилось? – я тихо спросила, не отрывая взгляда от происходившего в операционной.

– Два дня назад. Вечером, после истории с галстуком! – девушка мне в ответ проскулила.

– Я в этот момент писал громадный отчет и сдавал демонический артефакт в схрон Инквизиции, – задумчиво комментировал Макс. – Покушение на сотрудника – серьезное происшествие, не пьянка бесов под окнами у гадалки.

– После этого на Марка были совершены еще два покушения, – мне показалось, что нужно сказать. – В Выборге, на квартире и в Норе. А почему ты виновата?

В ответ Маруся взвыла опять.

– Я так и знала! – слезы лились по красивым щекам. – Он у меня три раза спросил: если один из супругов не оборотень, то защищает ли зверя брачный знак? – Макс вдруг вздохнул, шагнул к Марусе и сгреб несчастную плакать в свою форменную рубашку, куда-то в район широченной груди.

Надо же, даже у тигра есть сердце.

– Защищает? – я удивленно спросила. Вот кому надо прослушать курс лекций об истории магических рас.

– Человека – да. Зверя – нет. Ты же не оборотень. «Спина к спине, сердцем к сердцу».

– Выходит, что его просто-напросто не смогли убить сразу, как не старались, и напялили артефакт, – я констатировала очевидное. – А потом вдруг узнали, что в звере он уязвим, и решили добить. Только не понимаю, откуда узнали про Выборг.

Макс смотрел на меня осуждающе. Котогном осторожно молчал, Маруся горько всхлипывала шефу в плечо.

– Кто хоть они? – тигр не выдержал первым.

– А я понятия не имею, – я чистую правду сказала.

И пожала плечами.

И действительно, не имела. Кто такие они, эти самые мимикримы? Они обратиться могли кем угодно. Ничего не заподозрив, я сама стала жертвой такого обмана. Отличался ли мой псевдо-Славка от Славика настоящего? Деля с ним постель, стол и кров я подлога и не заметила.

Интересно, а каково его истинное лицо, у этого Августа-Болислава? Или как его там…

Я смотрела сквозь стеклянную стену операционной и хмурилась.

И всё же, зачем Кот это задумал? Зачем лишать себя могущественного инструмента, бессмертного защитника и помощника? Причина должна быть самой серьёзной.

Бедный, бедный мой муж, ведь это наверняка очень больно…

Операция завершилась. Колдующие над спиной Марка двое хирургов, один очень рослый и прямо-таки могучий и второй ниже на голову, ловко орудующий длинными пальцами, еще раз внимательно все осмотрели и приступили к кропотливому процессу обработки. Тот, что пониже, взглянул на нас через стекло, сказал что-то коллеге и вышел в соседнее помещение, скрытое от глаз посетителей.

Через несколько долгих секунд у нас за спиной раздался мягкий женский голос.

– Аве, сиятельные.

________________________________

* Homo sapiens alius (лат) – человек разумный аномальный.

3. У него получилось

«Самые страшные тайны рождаются сами собой». М. К. Кот «Дневники и записки»

– Аве, прекрасная Маргарита! – в отличие от меня, тигр ее явно знал.

Стоявшие рядом со нами молча и почтительно ей поклонились.

Маргарита…

Высокая, точеные линии ее женственной фигуры не скрывал даже операционный костюм. Лицо закрыто маской, но голос… Таким тембром голоса можно командовать армиями. Просто скажи: «За мной, мои мальчики!» – и все мужики следом на брюхе решительно поползут.

Я молча стояла, рассматривала ее беззастенчиво совершенно и хлопала глазками.

Спрашивать «Что с моим мужем?» было, наверное, глупо. Я может и… не самая умная из здесь присутствующих, но не настолько же?

– Мне можно к нему? – само как-то вырвалось.

– Вы жена? – вышедшая внимательно посмотрела на меня и согласно кивнула. Видимо, убедившись, продолжила: – Он просил кое-что передать вам. Пойдемте.

Но я никуда не пошла. Как ослик застряла в проходе, продолжая упорствовать почему-то, под сердитое фырканье Макса.

– Я хочу к мужу, – прозвучало капризно и глупо.

– Да, но чуть позже. Сейчас его сразу же переведут в искусственную кому. Операция очень тяжелая, – она тяжко вздохнула. – Нет, не технически, хотя, – доктор сняла окровавленные перчатки (я только теперь их заметила) и пальцами тонкой изящной руки вытерла капельки пота с белого лба в небольшом пространстве между маской и шапочкой, – и технически тоже. Ему очень сильно досталось магически. Неожиданно.

Глаза у нее очень красивые, какой-то волшебной, завораживающей красотой.

Почему ничего неожиданного для меня в ею не было?

Даже не знаю.

Наверное, всё дело в том непонятном «Прости».

– Идемте? – вдруг я сама ей сказала. После такой операции жестоко держать здесь Маргариту.

– А я бы тоже послушал, – не вмешаться Макс просто не мог, ну конечно.

– Нет! – уверенно произнесла эта дама, потом развернулась и плавной походкой двинулась по коридору.

Ничего себе женщина! Я тоже когда-нибудь стану такой. Просто тихое «Нет», и Макс даже не дернулся следом. Тигр встал, как вкопанный, и разве что честь ей не отдал.

Пытаясь вид принять такой же сильный и независимый, я тоже медленно развернулась и пошла следом за ней.

– Марк до операции очень буквально молил меня провести вас к лежащей в нашей реанимации пациентке. Он привез ее вчера вечером, сам. Очень тяжелая. Сомневаюсь, что вы сможете ей помочь. Но он просил именно так.

Узнаю мужа. Только мой Кот может так: лежа на операционном столе, докторам раздавать инструкции по тотальному спасению окружающих.

И что там за баба опять? Я ревную, похоже. То, что он догадался о том, где окажется его бестолковая женушка, ее уже даже не удивляло.

– Раз просил, значит, попробую, – пробурчала в ответ. Получилось невежливо.

– Еще он просил вас подробно ее расспросить. Но боюсь, – доктор довела меня до палаты реанимации, оценивающе осмотрела мой совсем небольничный прикид и вздохнула. – Сделать это будет весьма затруднительно.

Потом она что-то там прошептала и бах! Я уже облачена в синтетический медицинский почти что скафандр с плотной маской и капюшоном.

Все никак не привыкну я ко всем этим волшебствам. И завязочку на рукаве нервно подергала.

– Это иллюзия, – доктор грустно мне улыбнулась. – В стерильных условиях иные не нуждаются, даже в таком состоянии. А этот блок только для них. Соблюдаем условности.

Сказала и потянула меня ко входу в палату.

Я послушно шагнула, потом еще раз, подойдя вслед за доктором к большой современной кровати с лежащим на ней пациентом.

Подняла взгляд, мысленно приготовившись к неожиданностям, и замерла…

Гира.

Я стояла и глаз от нее оторвать не могла. Приросла к полу госпитальной палаты. Красивое это лицо, впервые увиденное мной в уютной гостиной шикарного номера замка БИП, вспоминала и внутренне содрогалась.

И чем дольше смотрела, тем увереннее находила разительные отличия…

Дело было совсем не в смертельной, восковой белизне ее кожи, болезненной худобе или тех самых губах, теперь уже иссиня-белых.

Лежащая на кровати была совершенно другой.

Я научилась уже узнавать их – бессмертных. От нас, простых и не очень людей, они отличались разительно. Так вышедшие из-под кисти воистину гениев полотна, отличаются от картин пусть и талантливых, но ремесленников.

Абсолютно безупречные черты. Совершенные, чистые линии, без помарок и оговорок.

И сила. Странное ощущение: будто смотришь на что-то огромное и невероятно могущественное. Как мировой океан, льдистые ледники на пиках высочайших хребтов, буйство воздушной стихии. Этим можно любоваться издалека или даже по телевизору, не ощущая опасности.

Та красногубая баба, что так напугала меня в номере, была лишь топорной подделкой. Но почему тогда Марк это сразу не понял? Снова загадки…

– Мы не знаем, что с ней происходит, – сиятельная Маргарита расценила мое задумчивое молчание как безмолвный вопрос. – Налицо сильное общее истощение, жестокая анемия. Все это нетипично для ее расы, не зря люди зовут этих темных демонами. К тому же, с ее уровнем силы… Не понимаю, – Маргарита снова устало вздохнула, пристально изучая показания датчиков. – Ее что-то медленно убивает. А поскольку моя пациентка – бессмертная, то в таком состоянии она может находиться тут десятилетиями. У самой грани. Пока сама не разрешит себе тихо уйти.

– Она хочет жить? – умею я задавать непростые вопросы. – Раз до сих пор не «ушла».

Врач посмотрела на демоницу и пожала плечами. Потом, подумав, неуверенно мне кивнула.

– Я могу попытаться помочь? – с каждой секундой во мне росла уверенность в том, что я это смогу, обязательно. Раз уж я «Зеркало», то пора начинать верить в это самой.

Маргарита сняла с лица маску и снова внимательно на меня посмотрела. Роскошная женщина. Тоже бессмертная. Только у нее это выглядело как-то иначе. Ощущение… света? Исходившее теплое чувство защищенности и покоя. Вот она разница сил, я ее уже осязаю. Добро пожаловать в магический мир, Илона-которая-Кошка.

– Попытайся.

Она тоже внимательно меня изучала. А потом улыбнулась подбадривающе и уступила свое место у кровати.

Было страшно. Я старательно выкинула из головы самые жуткие воспоминания. Марк просил ей помочь. А ведь он просто так не попросит, я знаю. Я попробую.

Прикоснулась к ее безупречно-красивой руке, сиротливо лежащей поверх одеяла. Ледяная и твердая как деревяшка. Демоница вблизи становилась похожа на большую фарфоровую куклу. Мертвую. И только вяло постукивающие данные с датчиков сердца утверждали обратное.

Что мне делать?

Колдовать я не умею, лишь только все порчу. Рушу глобальные планы приличным иным почем зря.

А ведь правильно: нужно разрушить.

Закрыла глаза и себе ясно представила почему-то картину того, что ее убивало. Попыталась представить. Несколько долгих минут в голову лезли какие-то длинноногие пауки и пиявки. Но потом… потом вдруг я это ощутила.

Похожее на ядовитую, серую пелену, прилипающую к дыханию, к мыслям и чувствам. Тоска смертная. От одного ее вида хотелось, в приступе полной безысходности и отчаяния громко завыть. Чувство чудовищной, непоправимой потери. Сердце рвалось на куски. Оказалось, что есть оно у бессмертной демоницы, горячее и тоскующее сердце любящей женщины.

Но я – разрушитель. Отражающая поверхность. Что мне эти чувства и мысли, ведь правда? Пусть вернутся туда, откуда пришли.

Секунда, другая, и вся эта картина в моем сознании просто разбилась, как каленое стекло, на тысячи мелких осколков, осыпавшись с тихим звоном. Рассеиваясь как морок.

Как будто бы свежий ветер подул, сметая весь лживый туман.

– Кто ты? – хриплый шепот заставил меня вздрогнуть и отпустить потеплевшую руку.

Я открыла глаза, сразу поймав ее темный взгляд. Гира очнулась.

Хотела ответить, но Маргарита меня перебила:

– Этот разговор точно нельзя отложить? – и кивнула на показания датчиков. Можно подумать, я что-то там поняла.

– Оставь нас, – демоница прошелестела. – Пожалуйста. Нужно.

Странная сцена.

Врач бросила красноречивый взгляд на меня. Я пожала плечами.

Усталость накатывала волной. Это, наверно, «откат» или как оно там называется. Остро спать захотелось.

– Кнопка вызова вот, – Маргарита ткнула безупречным маникюром в клавишу рядом с кроватью, медленно развернулась и вышла, еще раз по пути оглянувшись.

– Сцена в лучших традициях жанра: жена, любовница и муж где-то там, за стеной, – произнесла я задумчиво и зевнула. – Предлагаю сразу же опустить все выяснения отношений. Бюджетная версия, так сказать.

– Да, – она вдруг с явным трудом улыбнулась. Самым краешком рта. – Поздравляю обоих.

Я, конечно, рассчитывала на результат вышесказанного, но так быстро и сразу? Люблю демонов. Народ очень понятливый и деловитый.

– Он просил меня…

Она с явным трудом подняла руку в запрещающем жесте. Я послушно заткнулась.

– На стене там висела картина, – каждое ее слово произнесено было с явным усилием, трудом. – Натянутый на медную раму кусок человеческой кожи…

Я мысленно похолодела. Слушать этого не хотелось.

– Вырезанный из спины. Его мучительно убивали, а я… – по щеке демоницы скатилась слеза. – Ничего не почувствовала. И не знала. – Гира снова закрыла глаза и продолжила: – У меня оставались лишь память и Марк. Мальчик. Чудесный котенок.

Ну да, спала с ним ты, видимо, чисто из материнских инстинктов, конечно. Я, похоже, об этом очень громко подумала. Гира вздохнула.

– Тебе не понять, – она хрипло сглотнула. Тонкие пальцы сжали кромку больничного одеяла. – Сын рос отражением своего отца, его светлым бликом. Та же улыбка, манеры. Ямочки на щеках, одинаковый смех. Если связываешься со смертными… это все неизбежно.

– Откуда у вас этот Зверь? – почему это меня волновало сейчас? И откуда я знала, что демоница поймет меня правильно? Просто предчувствие.

– Кир подарил. Он подшил мне его знак, а взамен я поклялась безвозмездно учить и оберегать его сына.

«Подшил», «безвозмездно»?!

Эта живая морда, что видела я на спине у Кота еще и «подшивка»? Так вот что за операцию ему делали! Какой лютый ужас: заставить мальчишку, совсем еще маленького, перенести такие страдания!

Я кивнула в ответ, скривившись неодобрительно.

– Почему? – люблю задавать глубокомысленные вопросы.

– Демоны не умеют любить, – она вдруг закашлялась громко. Я подскочила, но снова была остановлена жестом. – Мне очень хотелось узнать, каково это чувство… И у него получилось.

Кошмар какой. Смертный маг-катализатор и роскошная бессмертная демоница. Ничего себе мезальянс.

– А жена? – кто о чем, а я о своем, наболевшем.

Гира очень кисло поморщилась.

– Она драная кошка. Кир нашел ее в зоопарке и спас. Попросил меня раздобыть запрещенное зелье… – ее кашель становился все громче. Я не медик, но мне это все совершенно не нравилось. Пора была заканчивать разговор. Потянулась к тревожной клавише, но Гира снова меня перехватила, покачав головой.

– Вам все хуже.

– Уж теперь-то я вылезу. Мне задолжали, придется оплачивать по счетам. Дослушай, – она медленно села, переводя дух. – Марк родился вопреки всем законам природы и магии. Очень сильный наследник. Кирьян всегда грезил сыном, а я поддержала. А потом его предали и уничтожили.

– Сам Марк знает об этом?

– О картине? Нет. Я сама это узнала, когда… – она обессилено откинулась на подушку. – Послушай. Передай Валверине: пусть срочно найдут Лиаса, это мой секретарь и помощник. Если он еще жив. А ты… – судорожно выдохнув, она снова закашлялась, – в зоологический музей, экспозиция млекопитающих, крупные кошки. Записка. Дальше сама.

Все, достаточно. Я нажала на клавишу и в палату, обжигая меня взглядами полными негодования, тут же ворвалась Маргарита и с ней пара медсестер. Они были правы, конечно.

Выходя, я опять оглянулась, почувствовав пристальный взгляд демоницы.

К мускулистым рукам подключали системы, видимо, ее тело нуждалось в подпитке.

Не отводя от меня темный взгляд, она прошептала беззвучно:

«Люби его!»

И я все поняла.