Иван с Лёхой сидели за грязным давно не мытым столом и пялились в телевизор. Это чудо техники совсем недавно удалось спереть в одном богатом особняке на Кузнецком проспекте. Оттуда помимо всего прочего вытащили и оружие, и денег столько, что подполье теперь могло безбедно существовать пару месяцев.
По телеку опять трепалась глава правящей семьи Роза Ковалёва. Старуха говорила приятным голосом, с легкой картавостью, но такой милой, что можно было заслушаться. Характерная особенность речи была ее визитной карточкой. Едва раздавался этот голос, как любой безошибочно мог сказать, кто перед ним.
– Бабка опять свои сказки рассказывает, – недовольно произнес Иван и сплюнул на пол, такой же немытый, как и стол. – Аж противно!
– Да ладно тебе языком трепать, – ответил Лёха, мимоходом дав подзатыльник товарищу. – И не харкай на пол, не тебе же мыть!
– Можно подумать тебе, – огрызнулся Иван.
– И не мне, – рассудительно согласился Лёха. – Хотя сейчас у нас есть деньги, наймем кого-нибудь из рабочих или своим безродным сунем пару купюр, все ототрут.
Подполье переживало не лучшие деньки. С тех пор, как власть перешла к двоим маршалам после ухода команданте, все разваливалось.
Команданте повзрослел и решил, что все эти игры в партизанов ему наскучили, настала пора браться за ум. Бывшие маршалы Иван и Лёха, решили продлить агонию непонятно зачем существующей организации, насчитывающей в своих рядах от силы две сотни человек.
Последние пару лет, некогда крупнейшее в стране нелегальное объединение безродных и недовольных рабочих перебивалось мелкими кражами, да подстрекательствами к бунтам. Бунты, обычно использовались, как прикрытие для проникновения в особняк кого-нибудь из промышленников и, как следствие, кражи.
Через год после ухода команданте численность организации сократилась с нескольких тысяч до двух сотен. Остались самые отморозки, и те, кому нечем было заняться. Да еще несколько идейных. Куда же без них? Как правило, этим людям нужно было где-то скрываться от правоохранительных органов, а что может быть лучше, чем стоящая на отшибе и давно заброшенная мануфактура.
– Слушай, что-то тоскливо от этой болтовни, – пожаловался товарищу Иван. – Может сходим, купим дорогой водки, погудим?
– Ты что собрался пропить все деньги? – возмутился Лёха.
– Да почему все-то? – ошалело замотал головой Иван. – Нам с тобой и пары бутылок хватит.
– А как же остальные?
– Да на кой хрен она им сдалась? Они и не поймут, что водка хорошая.
– А ты можно подумать поймешь? – усмехнулся Лёха. – Ты сам-то что-нибудь лучше того дерьма, что Васька на задворках гонит, пробовал? – Иван пожал плечами. – То-то!
– И что? Мы с тобой имеем право! – Иван аж поднялся на ноги, чтобы доказать свое право на привилегии.
– Не нависай! – зло рыкнул Лёха. – Ты меня знаешь, могу и врезать за наезды!
– Да иди ты…
– Мальчики не ругайтесь!
Со стороны входной двери раздался мягкий голос с легкой, но очень милой картавостью.
Иван от неожиданности сделал шаг назад. Зацепился за стул, выругался и рухнул на спину, опрокинув пару пустых стульев, стоящих радом.
Лёха, подавился заготовленной фразой, потеряв дар речи. Готовый в любой момент бежать или словить разряд из энергопистолета, он медленно поднял руки вверх и стал поворачиваться к двери лицом.