Buch lesen: «Сущность», Seite 14
Глава 14 Марк
Со стороны двери раздался мелодичный свист, похожий на тот, каким подзывают собак. Анжела резко развернулась на звук, взметнулся змеиный клубок волос, заколыхался серый балахон, дохнув на Леру леденящим холодом.
Она тоже посмотрела туда. У двери стоял незнакомый пожилой мужчина. «Что у него с лицом?» – пронеслось в голове. Оно казалось необычным, словно покрытым каким-то сероватым загаром. Удивительный цвет кожи ярко контрастировал с короткими, добела седыми волосами на голове. «Он, похоже, не местный. Иностранец?» – почему-то решила Лера, «Откуда здесь взялся этот старик?» Невысокого роста, сухощавый, одет в строгий костюм тёмного цвета, галстук и ботинки в тон. «Как-будто с деловых переговоров прямиком сюда явился. Пижон…» – почему-то неприязненно подумала Лера. Одной рукой он прижимал к себе блестящий кувшин из ярко-жёлтого метала. Круглый, с узким высоким горлом и выгравированными по всей поверхности узорами-символами. Нечто среднее между иероглифами и арабской вязью, как показалось на первый взгляд Лере. В другой руке странный мужчина держал палочку, похожую на барабанную, с шариком на конце, тоже из блестящего жёлтого металла.
Старик вытянул руку с кувшином вперёд и ударил палочкой по его выпуклому боку. Глубокий колокольный звук поплыл по церковному залу. Одновременно с этим мужчина начал петь хрипловатым дискантом на незнакомом языке, ударяя по кувшину в такт, словно по барабану. С первыми звуками его голоса серая тень задвигалась, вытянула руки, рванулась к Лере, которая из последних сил удерживала яростно сопротивляющуюся дочь. Лера зажмурилась, обречённо подумав: – «Это конец. Сейчас она убьёт меня. И влезет в тело Алисы». Холод коснулся лица. Лера вдохнула обжигающе ледяной воздух, и замерла, сжавшись от мучительного ожидания. Бежали секунды, но ничего не происходило. Лишь голос мужчины пел, то поднимаясь до высоких нот, то опускаясь почти до хрипа. «Это похоже на те странные песнопения дочери. Вернее, Анжелы, до того, как я свалилась в обморок», – поняла вдруг Лера. Только сейчас голос незнакомца успокаивал, даже убаюкивал, а гулкие ритмичные удары рождали приятное тепло в груди.
Лера наконец выдохнула, открыла глаза. Серая тень оставалась на том же месте, что и прежде. Но что-то в ней неуловимо изменилось. Туманное лицо покрылось рябью, как озеро в ветреный день, уродливый кровавый рот искривился, сполз куда-то набок. «Она боится. Боится этого старика с кувшином», – вдруг с изумлением и робкой надеждой на спасение поняла Лера – Она хочет отодвинуться от него подальше, и не может. Вот почему Анжела не тронула меня. Не смогла дотянуться…» Серая тень шарила руками по воздуху, словно пытаясь ухватиться за что-то невидимое. Её движения становились всё более резкими и истеричными. Она явно хотела удержаться на месте. Но не могла. Лера с облегчением увидела, что призрак понемногу начал отодвигаться от неё. Сантиметр, два… Всё дальше и дальше. Туманную фигуру тащило в сторону мужчины, который продолжал петь, стуча по кувшину.
Анжела билась, как рыба в сети. Руки бешено молотили воздух, очертания фигуры расплылись, перестали походить на развевающийся балахон. Теперь она выглядела как отвратительный гриб-дождевик. Лицо перекосилось, тёмные спирали волос дрожали и неистово извивались в безумном танце. Но, несмотря на сопротивление, Анжелу неумолимо притягивало к кувшину, миллиметр за миллиметром. И вот серый туман коснулся его горлышка. В этот момент она отвратительно завизжала. Лера однажды в детстве, у бабушки в деревне, слышала, как визжит крыса, попавшая в ловушку. Крик призрака напоминал писк сотни крыс, орущих одновременно.
Он тысячами игл вонзился в мозг, Лера сжалась, ей хотелось закрыть уши, но она не могла, по-прежнему крепко сжимая Алису обеими руками. Она вдруг обмякла, перестав сопротивляться, грызущие ладонь зубы разжались. Лера осторожно приподняла окровавленную руку. Дочь лежала с закрытыми глазами, лицо выглядело белым и неживым в дрожащем отсвете догорающих свечей. Казалось, что она не дышит. Лера нагнулась над Алисой, и потрясла её. Голова безвольно скатилась набок, измазанный кровью рот приоткрылся. «Нет, только не это! Алиса, не умирай!», – беззвучно взмолилась Лера. Она приложила ухо к груди дочери и различила медленный стук сердца. «Алиса жива. Наверное, просто без сознания», – радость горячей волной затопила сердце.
Анжела безостановочно визжала, её тело всё больше и больше затягивало в блестящий кувшин. Постепенно туда уплыл отвратительный зашитый рот и холодные угли глаз. Она ещё попыталась уцепиться за край кувшина своими жуткими когтями. Дёрнулась из последних сил, на мгновение вытащив голову, как утопающий из воды. Чёрные глаза сверкнули бессильной злобой, взметнулись спирали волос над горлышком кувшина. Но то, что тянуло её вниз, было сильнее, и она окончательно скрылась внутри. Только слабый скрежет когтей и отчаянный крысиный визг глухо слышался оттуда. Лера вдруг с удивлением разглядела, что от дочери к кувшину тянутся тёмно-серые нити. Они опутывали всё тело девочки, как корни растения, вросшего в землю. Нити натягивались, с сухим треском отдираясь от кожи, тело Алисы дёргалось, как марионетка. Корни с тихим шорохом уползали в кувшин, оставляя на коже девочки красные следы, словно от ожога.
Наконец последняя нить скрылась в блестящем горлышке. Мужчина перевернул палочку, на другом конце которой оказалась завинчивающаяся крышка, тоже покрытая вязью, и закрутил его. Визг и скрежет когтей окончательно затихли. Старик щёлкнул замком небольшого чемоданчика, стоящего у ног. Открыл его, уложил кувшин со страшным содержимым туда, и захлопнул крышку. Лера завороженно следила за действиями мужчины, не в силах поверить тому, что всё закончилось.
– Кто вы? – еле слышно прошептала она. – Спасибо.
– Меня зовут Марк, – с лёгким акцентом ответил мужчина.
Лера поняла, что не ошиблась – этот человек не русский. Он подошёл к ней, неслышно ступая. Лера отпрянула, нагнулась над лежащей без движения Алисой, пытаясь закрыть ей своим телом, настороженно глядя в серое лицо незнакомца.
– Я не причиню вам вреда, не бойтесь. И Она тоже больше не опасна, поверьте, – мягко сказал мужчина.
– Я Лера. Как вам это удалось? – изо рта выходил один хрип, она могла только шептать.
– Я заманил её в ловушку, вы же видели сами. Я знал, с чем имею дело и знал, как справиться с этим.
– Вы закрыли её в кувшин, как джинна из сказки. – удивлённо прошептала Лера.
Марк усмехнулся уголком губ:
– Сказки – это отражение реального мира, Лера. Только этот мир меняется с течением времени, многое забывается и кажется невозможным.
Лера внезапно поняла, отчего у мужчины такой неестественный, сероватый цвет лица. Оно было сплошь покрыто татуировкой, в виде мелкой затейливой вязи из странных символов-узоров, очень похожих на те, что были выгравированы на блестящем кувшине.
– Кто вы? И как нашли нас здесь? – она смотрела в лицо странного мужчины, удивлённо распахнув глаза.
Марк присел на корточки рядом с ней и устало произнёс.
– Лера, нам нужно идти, ни к чему здесь оставаться. Пойдёмте, я отвезу вас домой и по дороге постараюсь ответить на ваши вопросы.
– Хорошо, – она попыталась встать. Боль в руке, про которую совсем забыла, напомнила о себе с новой силой. Лера охнула и едва не выронила дочь.
– Дайте её мне, – Марк бережно взял на руки Алису. Приложил голову к её груди, затем что-то пошептал возле лба и с видимым облегчением произнёс:
– С вашей девочкой всё будет хорошо. Она проснётся и ничего не вспомнит. А следы на коже исчезнут через пару недель.
Лера потихоньку встала, ощущая боль и разбитость во всём теле. Левая рука висела плетью, ладонь правой была разодрана до кости и сочилась кровью. Лера окинула взглядом церковный зал, освещённый огоньками догорающих свечей и застыла в ужасе. «Боже мой… Что здесь произошло? Настоящая бойня». Она всхлипнула, узнав отца Амвросия в человеке, висевшем на стене, словно огромное насекомое, проколотое булавкой энтомолога. Увидела рыжеватую бороду над рассечённым горлом монаха поодаль, и поняла, что это Фёдор. «Господи… Амвросий, Фёдор… А это кто?», – Лера, пошатываясь, подошла к мужчине в залитом кровью сером пиджаке. «Валентин Михайлович… Как он здесь оказался?», – горло сдавило от подступающих рыданий.
– Им уже не поможешь, – Марк положил тёплую ладонь ей на плечо. – Пойдёмте, Лера.
Она повернулась и побрела к выходу, старательно обходя лужи крови вокруг тела помощников Амвросия, распростёртых возле двери. «Они были такие молодые, эти монахи. У одного даже борода едва побивалась», – по её щекам потекли слёзы.
Марк подхватил свой чемодан одной рукой, и скользнул в темноту.
– Подождите, – просипела Лера. – Я ничего не вижу…
– Держитесь за меня, – раздался голос Марка рядом.
Она схватилась негнущимися пальцами за его рукав и пошла рядом, постанывая от боли. Постепенно глаза привыкли к темноте. Лера увидела, что они идут вглубь монастырского сада, и ей снова стало страшно: «Куда ведёт меня этот человек?» Словно угадав её мысли, Марк сказал:
– Я вошёл сюда через боковой вход, не пугайтесь.
Вскоре перед ними возникла открытая металлическая калитка. Марк пошагал вдоль монастырского забора, она с трудом плелась за ним. В голове роилось множество вопросов: – «Кто же от такой, этот Марк, и как он нашёл нас так вовремя?», «Откуда он, из какой страны, и где научился так хорошо говорить на русском? Что за тварь эта Анжела, и как ему удалось с ней справиться?»
За воротами монастыря они сели в ожидавший автомобиль, блестевший лакированными боками, жутко дорогой на вид, с фигуркой крылатой женщины на капоте. Внутри он был весь обтянут светлой кожей и выглядел роскошно.
Марк отрывисто проговорил что-то мужчине за рулём на незнакомом языке, затем повернулся к Лере:
– Скажите водителю, куда вас везти.
Лера прошептала адрес. Автомобиль тронулся, медленно поехал мимо украшенных фресками ворот, высокого забора. Вырулил на грунтовую дорогу, оставляя позади себя монастырь с его старой церковью в глубине яблоневого сада и убитыми людьми в ней, так желавшими ей помочь, но принявших мучительную смерть.
Лера зажмурилась, затряслась от рыданий. Тёплая сухая ладонь Марка легла ей на лоб. Тепло его руки странным образом успокаивало, придавало сил. Слёзы высохли, исчез спазм, сжимающий горло. Марк убрал руку. Лера открыла глаза и вопросительно посмотрела на него.
– Так кто вы, Марк? И что это была за тварь? В моей голове тысячи вопросов, и ни на один из них я не нахожу ответа…
– Хорошо, постараюсь ответить. Так, чтобы вы поняли. Если хотите… – он немного помолчал, и негромко продолжил. – Наша планета очень древняя, Лера. Очень… Впрочем – думаю, вы знаете это и без меня. Только не представляете, насколько. Множество народов и цивилизаций жили здесь когда-то, а затем навсегда исчезли. Они поклонялись своим духам и божествам, и могли вызывать их в наш мир. Сейчас большинство из этих заклинаний мертвы, как потухшие вулканы. Но порой и давно погасший вулкан может проснуться и наделать бед. Древние жрецы, которые служили своим злым тёмным божествам, умели и усмирять их. Сейчас эти знания утеряны. Огонь можно погасить водой, а лёд растопить теплом. Эти нехитрые истины знают все. Такое же правило действует и на тёмные силы, призванные в этот мир особыми ритуалами. Нужно знать, с чем имеешь дело, из какого колодца зачерпнуть «воду». Иначе «костёр» не потушить, огонь сожрёт всё вокруг. Современные люди не догадываются, к сожалению, какую опасность может таить наследие исчезнувших народов и забытые ритуалы. Стали слишком беспечны.
Древнее зло, которое имеет множество имён, сегодня едва не вырвалось наружу. То, что вы видели – это только начало. Если бы ему удалось завладеть новым телом… Тысячи людей могли погибнуть… Частичка злого духа заключена в ритуальной книге. Её переписывали много раз и бережно хранили от посторонних глаз. Управлять её силой могли только посвящённые. Но это было очень давно – посвящённых уже давно не осталось, а книга была где-то спрятана. И опасна. Древний ритуал никто не пытался провести уже несколько веков. Но она как-то попала в руки той, что каким-то невероятным образом сумела правильно провести самый страшный обряд, и даже почти закончила его.
– Эту женщину звали Анжела… Один из монахов, погибших сегодня, был её сводным братом. Он рассказал мне, что ещё подростками они с сестрой нашли эту книгу в заброшенной шахте. Ему книга не понравилась, а сестра сразу схватила её, и с этого момента стала меняться.
– Жрицей может быть только женщина, но не каждая. Лишь та, что готова покориться тьме. И тогда она сможет прочесть её. И тьма заставит её приносить жертвы, рано или поздно…
– Что значит – готова покориться тьме? Значит, с Анжелой было что-то не так? Но почему? Она была ребёнком…
– Души приходят в этот мир разными – одни наполнены светом и могут сопротивляться тьме. Другие пусты. Им только предстоит наполниться в этом воплощении. Такие души – лёгкая добыча тьмы, они открыты для любого зла, их нужно наполнять с младенчества.
– Души… Наполнять… – непонимающе протянула Лера. – Чем наполнять?
– Любовью… Только она наполняет душу светом. Особенно любовь матери.
– Я, кажется, начинаю понимать. Мать Анжелы отчего-то не любила свою дочь – по крайней мере, так казалось её брату – Фёдору. И я ему верю… – Лера запнулась, всхлипнув. – Верила… Он погиб сегодня. Но что означает этот ритуал? Зачем она вырезала глаза и зашивала рот? И саму себя убила так страшно? Почему?
Марк снова задумчиво посмотрел на Леру:
– Вы верите в существование души?
Она неуверенно пожала плечами:
– Да, наверное. Я много размышляла об этом. Мне так хотелось надеяться на то, что жизнь не заканчивается физической смертью.
– Сгусток энергии, называемый душой, живёт в каждом из нас. Основная его часть находится здесь, – мужчина приложил руку к груди. – И небольшая частичка в глазах. Когда мы умираем, душа покидает тело через рот. Та, что в глазах, остаётся с телом до полного его разложения. Именно поэтому покойникам закрывают глаза, так повелось с древности, и люди соблюдают эту традицию, не задумываясь о причинах.
Пока часть души остаётся в теле, она может видеть этот мир и незримо присутствовать в нём. Призраки – одно из проявлений этого. Многие народы сжигают своих покойников для того, чтобы частички души быстрей соединились, и она могла продолжить свой путь, чтобы родиться вновь. И ещё для того, чтобы призраки умерших не тревожили живых.
Анжела забрала души жертв для того, чтобы получить тёмную силу. Зашив рот, она «запечатала» большую часть души в теле, принесла её в дар древнему злу. Себе забрав частичку, заключённую в глазах. Получив новое тело, Анжела соединилась бы с тем, что древние считали злым божеством, и энергией душ, принесённых в жертву.
– Забрала души? Вы сказали, что душа не умирает, и должна продолжить путь. Это действительно так? –Лера пристально взглянула в лицо Марка, он молча кивнул, и она спросила, – Значит, души убитых Анжелой не смогут этого сделать?
– Нет, ритуал не доведён до конца. Души её жертв вернутся обратно, только без той маленькой частички, что успела забрать Анжела.
– И что это значит? Что с ними станет без этой частички?
– Думаю, в следующем перерождении в их физическом теле будет какой-то изъян. Слепота, болезнь. Но со временем, через несколько перерождений, души наполнятся вновь.
– Дима… Мой муж. Значит, его душа родится вновь? Он не умер полностью? – губы Леры задрожали.
Марк снова положил ей на лоб свою тёплую ладонь:
– Да, Лера. Его душа жива, и когда-нибудь вернётся в этот мир. Все мы участвуем в этом бесконечном круге. Душа покидает мёртвое тело, затем вновь рождается в другом.
– Вы так уверенно говорите об этом, словно знаете наверняка и видели своими глазами… – недоверчиво прошептала Лера.
– Хорошо, если вас это убедит, открою тайну – моя душа возвращалась в этот мир десятки раз. Так что могу сказать совершенно точно.
– И… что там, на другой стороне?
Марк покачал головой:
– Я помню только яркий тёплый свет, к которому душа стремится после смерти. Чувство огромной радости, когда наконец достигаешь его. Дальше пустота. Но я хорошо помню всё, что было со мной в прошлых воплощениях – здесь, в этом мире.
– Хорошо помните? Вы знаете, Марк, мне тоже порой снятся удивительные сны. Словно я совсем другая, в ином времени. Чётко помню некоторые мелочи, о которых точно не знала раньше, в этой жизни. Но цельной картинки нет, одни обрывки. Как вы можете помнить всё? Это удивительно…
– Роду, к которому я принадлежу, доступно многое из того, что неизвестно современным людям. Мою душу много раз возвращали обратно особым ритуалом. Я возрождался в теле младенца и постепенно вспоминал всё, что было со мной прежде.
– А Диму? Моего мужа? Можно вернуть его точно также? – Лера с надеждой посмотрела в лицо Марка.
– Нет, это невозможно. Вы не понимаете, о чём просите. Даже если я захотел бы помочь… Физически это будет уже не ваш муж, а младенец. К тому же его душа должна быть готова к ритуалу, понимаете? Это доступно только человеку нашего рода.
– Вашего рода… – повторила Лера, – какого рода, Марк? Кто вы такой, что так спокойно говорите о самых невероятных вещах?
– Я тот, кто знает, как бороться с такими, как Анжела. Вернее, с тем, во что она превратилась. Много веков люди нашего рода собирали и хранили знания. Обо всех религиях, ритуалах, молитвах, когда-либо существовавших здесь, на земле. О том, как защищаться от того, что древние считали тёмными богами. Оно веками пытается проникнуть в наш мир извне.
– Что значит «извне»? Из космоса? Или откуда? И что это за зло? – непонимающе вскинула глаза Лера.
– Этот мир выглядит совсем не так, как его видят обычные люди. Параллельно с нами существуют иные силы, они жаждут пробраться сюда. Иногда им это удавалось… Мужчин нашего рода с младенчества готовят к борьбе с потусторонним злом. Наши тела обладают защитой. – Марк провёл рукой по щеке с еле заметной серой загадочной вязью. – Это древний язык, давно забытый современными людьми, но его заклинания действуют. Я не знаю, почему, и кто поставил наш род на страже, но мы делаем это много веков.
– И что это за зло? Демоны, бесы? Отец Амвросий утверждал, что в Алису вселился бес, и взялся изгнать его.
Марк покачал головой:
– Нет. То, что вы называете бесами – мелкие сущности, проникающие в этот мир с той стороны. Тараканы, лезущие сквозь щели. Они не способны серьёзно навредить. Экзорцисты всех современных религий обычно легко изгоняют их из людей. То, что вы видели сегодня – в тысячи раз сильнее… Некоторые люди могут видеть, чувствовать то, что не дано остальным. Раньше их считали колдунами, ведьмами, сейчас называют экстрасенсами. Думаю, что ваша дочь тоже особенный ребёнок… – Марк осторожно провёл кончиками пальцев по высокому лбу Алисы. Девочка всхлипнула и пошевелилась во сне, но не открыла глаз.
– Почему вы так думаете? – изумлённо прошептала Лера, – Она обычная девочка, без всяких странностей. По крайней мере – была до всего этого кошмара. Порой она грустит, иногда выдумывает что-то, и сама верит этому. Но ей всего шесть, я в детстве вела себя точно так же.
– Обычный человек не мог.... Понимаете, Лера… Анжела совершила только первую часть обряда. Для того, чтобы завершить его, нужна была та, что сумеет освободить её дух из кокона. Она не смогла бы переродиться, если бы не ваша дочь. То, что произошло – невероятная, поразительная случайность. Всё совпало именно так, как требовалось для ритуала. Время, место, даже первое убежище. Дух жрицы после сна очень слаб, и может проникнуть сначала только в тело животного, либо его или человеческое подобие. Игрушку, например – идеальное убежище… Но сила жрицы растёт с приближением новолуния. И ещё ей нужна кровь новой жертвы. И новое тело, в которое она переродится – другой жрицы, и ей оказалась ваша дочь. Поэтому я думаю, что она особенная девочка. Скажите, Лера, когда родилась Алиса, не тринадцатого числа?
– Да, тринадцатого декабря… – Лера поражённо смотрела в лицо Марка, казавшееся чёрным в полумраке автомобильного салона.
– Тринадцатого числа двенадцатого месяца, – повторил он за ней задумчиво, – А как звучит её полное имя, с названием рода?
– Вы имеете ввиду – имя и фамилию?
Марк кивнул.
– Алиса Черненко…
– Я так и предполагал. Тоже тринадцать, – покачал головой Марк, – Но этого всё равно недостаточно. Ваша дочь сделала, или сказала что-то на могиле жрицы, что оживило её дух. Возможно, какие-то слова невольно оказались схожи с ритуальными.
– Господи… Значит, всё это ужасная, нелепая случайность, – Лера горестно всхлипнула, – если бы я только знала… Никогда не взяла бы дочь на кладбище.
– Земля погребений – не место для детских игр… – вздохнул Марк. – Да и взрослым нечего делать на чужих захоронениях.
Мысли о муже с новой силой охватили Леру. «Это я виновата во всём. Зачем потащила ребёнка на это чёртово кладбище. Это всё моя нерешительность и слабохарактерность. Нужно было отказать тётке, и всё… Дима… Димочка мой… Как же я буду жить без тебя…», – Лера сжала зубы, чтобы не разрыдаться вновь.
– Не нужно винить себя, Лера. Люди не умеют предугадывать будущее…
Лера резко повернулась и потрясённо посмотрела в тёмно-серое лицо мужчины.
– Что вы сказали? Вы умеете читать мысли, Марк?
Он усмехнулся:
– Ну что вы, Лера. Я просто понял, о чём вы думаете – по выражению лица.
– Вы просто человек – загадка. Скажите, Марк, где вы научились так хорошо говорить на русском языке? Вы же не отсюда, правда?
Марк усмехнулся:
– Вы очень проницательны, Лера. Да, я не отсюда, вы правы. А насчёт языка… Я знаю их тысячи. Даже тех, что уже сотни лет мертвы. Когда-то мне приходилось жить здесь, в вашей стране. Давно, в позапрошлом веке. Здесь многое изменилось с тех пор. Впрочем, как и везде.
– Наверное, вы хотели сказать – в прошлом веке? – поправила его Лера.
Марк снова еле заметно усмехнулся одной стороной рта:
– Вы правы, Лера. Это было бы невозможно. Человеческое тело быстро изнашивается.
– А-а-а, точно, – Лера прикусила губу. – Значит, вы жили здесь, когда-то в прошлой жизни…
Он кивнул:
– Да, вы угадали…
Лера устало откинула голову на подголовник и прикрыла глаза. «Какие невероятные, непостижимые вещи рассказывает этот человек. Хотя… После того, что видела в церкви, я уже готова поверить всему. Интересно, откуда же он узнал, как нас найти? И почему не появился раньше, когда всех погибших можно было спасти? Значит, он не настолько всемогущ, как хочет казаться?» – Лера приоткрыла веки и покосилась в сторону серого профиля Марка. Его глаза были закрыты, казалось, что он дремлет.
– Вижу, что у вас остались ещё вопросы? – произнёс он немного насмешливо, почти не разжимая губ.
Лера вздрогнула:
– Я думала, вы заснули… Скажите, Марк, откуда вы появились? И почему не пришли раньше? Тогда эта тварь не убила бы столько невинных людей….
– Я спешил, Лера, как только мог, поверьте! Но я такой же человек, как и вы. Разница только в том, что знаю и умею чуть больше многих современных людей. Но не всесилен. Со мной связался один человек – мой старый знакомый, отец Иоанн. Он католик. Экзорцист. Ему написал этот ваш монах – Амвросий, и попросил совета. Когда я понял, ЧТО мне пытается рассказать отец Иоанн… И посмотрел на лунный календарь… Не поверил своим глазам. Я отправился сюда, не теряя ни минуты, боялся опоздать, – Марк тяжело вздохнул, – Хорошо, что отец Иоанн знал, куда нужно ехать.
– Лунный календарь? Точно, все дети были убиты то ли в полнолуние, то ли в новолуние. Мне рассказывал следователь, но я уже забыла об этом. Я не знала, что сегодня новолуние. Не догадалась посмотреть календарь… У меня в голове всё путается…
– Новолуние – это время тьмы. Граница между нашими мирами становится слишком тонка, и потустороннее зло обретает особую силу в тот момент, когда луна исчезает, поворачиваясь к нашей планете своей тёмной стороной. Много чёрных ритуалов проводится в эту ночь. Вы всё равно не смогли бы помешать этому, даже если бы узнали о новолунии раньше…
– Что же такое это потустороннее зло? Богиня Геката? – вспомнила Лера.
Марк кивнул:
– Одно из его имён. Эрешкигаль, Мания, Аритими, Иштар, Геката – все они обозначают то, что с давних времён пытается пробраться в этот мир, используя человеческие слабости.
– Но в этом мире и так много зла. Войны, убийства. – прошептала Лера.
– Всё это несравнимо с тем, что притаилось там, с другой стороны. Оно может уничтожить всё живое на земле, если не остановить.
– А как же Бог? Он существует?
– Конечно, Лера. Бог – это свет. То, что хранит нас всех. Свет, к которому уходит душа после смерти…
– А грешники? Что случается с их душами?
– Грешники, праведники – всё это человеческие понятия. Там – совсем другие мерила. Все души уходят к свету, а дальше… Каждому даётся возможность снова пройти свой путь – только начало его будет разным…
Марк замолчал и отвернулся к окну.
«Похоже, я ему надоела своими вопросами», – поняла Лера, «Если я сейчас закрою глаза, то усну», – веки тянуло вниз, её охватило какое-то оцепенение. Лера встряхнула головой, пытаясь выйти из этого дурмана.
«Что же будет, когда в церкви найдут убитых монахов? Боже мой…» – эта мысль прострелила мозг. Лера резко повернула голову в сторону Марка и увидела, что он тоже смотрит на неё.
– А как же убитые монахи в церкви? Их скоро найдут. Представляю, какая буча поднимется. Много людей видели нас с дочкой там, в монастыре. Что я расскажу, кто убил их всех, если меня найдут и спросят? Серый призрак, похожий на огромную летучую мышь? Думаете, мне поверят? – скороговоркой выпалила Лера. Голос понемногу возвращался, она уже не шептала, а хрипела.
– Не беспокойтесь об этом. Думаю, этого не случится, – мягко ответил Марк и снова положил руку ей на лоб, вглядываясь в лицо серым глубоким взглядом. – Вам лучше немного отдохнуть. Вы слишком много тревожитесь, Лера.
«Тревожность – моя вторая натура», – мрачно подумала она, но послушно закрыла глаза, замерев от тепла, волнами расходящегося по телу от руки на её лбу. Беспокойные, как стая воробьёв, мысли, вдруг вспорхнули и рассыпались где-то в темноте. Лера сама не заметила, как уснула…
Свечи в церкви, напоминающей поле боя, почти догорели и чадили. Помощник отца Амвросия – монах по имени Андрей, плохо закрепил одну из них в металлической чашечке, и не заметил этого. Догоравшая свеча долго клонилась вбок, и наконец упала.
Подсвечник с криво поставленной свечой стоял в алтаре, рядом со столиком, покрытым белой тканью, в уголке которого была оставлена плошка с лампадным маслом. Огарок свечи упал на ткань, и она понемногу стала тлеть. Огонь постепенно разгорался, плошка с маслом нагрелась, и оно ярко вспыхнуло. Пламя жадно лизнуло стену, весело затрещало, пожирая сухое дерево икон, разбегаясь дальше нетерпеливо трепещущими оранжевыми ручейками. Сильный ветер, разыгравшийся в эту ночь, раздувал огонь, врываясь через открытую дверь. Через час здание полыхало, скрывая все следы того, что произошло здесь сегодня ночью.
Лера открыла глаза. Темноту загородной автотрассы сменили огни фонарей. Ярко освещённая пустынная улица городской окраины вновь вызвала у Леры чувство ирреальности происходящего. Отключенные на ночь светофоры ритмично подмигивали жёлтыми кругами глаз, беззаботно моргали неоновые вывески закрытых на ночь магазинов. Всё вокруг казалось привычным и надёжным. Незыблемым, как скала. В этой реальности не могло случиться того, что произошло с ней сегодня ночью… Только ломота во всём теле, острая боль в руке и пропитанная кровью одежда подтверждали обратное. Лера передёрнула плечами, повернула голову, стараясь не дышать носом, чтобы не чувствовать тошнотворный запах крови. Она перевела взгляд на узкое невозмутимое лицо мужчины рядом с ней. Он сидел с закрытыми глазами, расслабленно откинув голову, и крепко прижимал к себе обеими руками маленькое неподвижное тельце её дочери. Лера склонилась над её лицом, приглядываясь, пытаясь уловить еле слышное дыхание. На белой коже чётко выделялись ярко-розовые прожилки, оставленные тёмными нитями. В полумраке эти следы казались глубокими уродливыми шрамами. Лера со стоном приподняла левую руку. Ладонь выглядела так, словно её рвала собака, но пальцы шевелились. Осторожно провела по красной прожилке на щеке дочери. Кожа была гладкой наощупь, и Лера облегчённо вздохнула.
– Это пройдёт, Лера, не тревожьтесь, – услышала она у тихий голос Марка у своего уха, и резко отдёрнула руку.
– Вы меня напугали. Я думала, что спите… – Лера бросила взгляд в окно, – мы уже подъезжаем. «О господи… Катя! Сестра там, наверное, с ума сходит!» – она подскочила от этой запоздалой мысли.
Автомобиль плавно остановился рядом с домом. Лера нащупала хромированную ручку пальцами и потянула на себя, скривившись от боли. Выскочила в открывшуюся дверцу, задрала голову, глядя на окна Катиной квартиры. Они ярко светились в темноте. «Боже мой, только бы с Катей было всё в порядке… Почему везде свет горит?» Сердце тревожно застучало, и Лера быстро поковыляла к подъезду, прижав к животу нестерпимо ноющую руку. Марк догнал её на крыльце, когда она с трудом нажимала на кнопки домофона, и распахнул перед ней дверь, придерживая Алису одной рукой. Лера почти побежала по лестнице, не обращая внимания на боль. Только возле знакомой двери с отчаянием вспомнила, что оставила сумку с ключами там, в церкви… Она едва успела поднять руку, чтобы нажать на кнопку звонка, как дверь приоткрылась, и ей на шею бросилась заплаканная Катя.
– Где ты была, Лерка? Что с Алисой? Почему не берёшь трубку? – со слезами в голосе сыпала вопросами Катя. – Господи! Что это? Ты вся в крови! Что случилось? – она немного отстранилась, разглядывая Леру изумлённо округлившимися глазами.
Затем попятилась, во взгляде появился испуг и ещё большее недоумение – она увидела за спиной Леры серое лицо Марка.
– К-к-то это, Лер? – запинаясь, спросила Катя, не отводя взгляда от странного незнакомца.
– Познакомься, это Марк, – Лера устало взмахнула рукой и согнулась от боли, прострелившей от запястья до локтя. – Не бойся, Кать. Всё нормально…
– А что с рукой? – всполошилась сестра, разглядывая багровое, опухшее до пальцев предплечье сестры. – Лера, ты упала? У тебя перелом! Точно говорю! Ой… Что с Алисой? Кто её так поцарапал? – она прижала руки к щекам и переводила ошарашенный взгляд с измученного лица Леры на неподвижно лежащую на руках Марка девочку.
