Мостя

«Это моя семья» – услышала я голос Мости рядом с собой. Но комната была пуста. «Как такое возможно, как ты нашёл дорогу сюда?» спросила я. « Не знаю, но я так явно вспомнил свою комнату, всю, до мельчайших подробностей, и оказался здесь. Я не вижу ни маменьку, ни папеньку, ни братьев с сёстрами, но я слышу их голоса. Я не хочу отсюда уходить. Я останусь здесь. Вот мой дом». Я сказала: «Но это только твои воспоминания, ты не можешь жить только в воспоминаниях!»

Снова серый поток подхватил меня, и я очутилась в летнем лесу, рядом с полуразвалившейся землянкой, перекрытой тонкими стволами берез. Возле толстой сосны возвышался огромный муравейник, рядом были наколотые дрова и мешок с туго набитой травой. В многоголосье птиц высоко надо мной врывался стук дятла, усиленно отбивающего только ему понятный мотив. «Это скит отшельника Макария, зайди». Я шагнула под низкий косяк покосившейся двери и очутилась в небольшом помещении с земляным полом. В углу стоял каменный очаг, на нём закипал прокопчённый котелок. «Я могу снова побывать везде, где я только вспомню. Только здесь нет никого. Но можно услышать голоса. Послушай!»

Раздался старческий голос: « А этот купец хитрый был, он думал, что никто не догадается, что он подменил камни-то. А Макарий ему сразу сказал, что если обманешь кого, так это богатство не принесёт тебе пользу. Так и вышло. Купец лошадь с коляской купил, а она ворованная оказалась. Пришёл к купцу хозяин лошади с жандармом, и забрал всё, да ещё и бросили в яму купца. Всё людям возвращается. И плохое, и хорошее». Голос пропал. «Это брат Гурий мне всякие истории рассказывал, когда мы бумаги Макария перебирали».

Снова меня подхватил серый поток. На этот раз я оказалась в большом зале с белыми стенами и с ярко горящими свечами, стоявшими в тяжёлых фигурных подсвечниках по периметру зала. Зал был пуст. « Я здесь никогда не был» – раздался голос Мости. «Конечно, ты здесь никогда не был». В зал вошёл высокий старец в чёрном плаще, поверх которого лежала цепь с круглым большим медальоном, на котором были остроугольные знаки. Он махнул рукой, и передо мной появился молодой человек в дорожном костюме и в высоких сапогах. Молодой человек с удивлением оглядел себя и воскликнул:

– Это я! Я снова человек!

– Только пока ты здесь. Не ты переносишь себя туда, где живут твои воспоминания. Это мы тебе показывали их. А теперь ты должен решить, хочешь ли ты и дальше бродить по своему прошлому, или хочешь идти вперёд. Ты же исследователь! Не обещаю, что будет просто и легко. Будет боль, будут неудачи. Но будут и победы. И всё это будет зависеть только от тебя.

Мостя, вернее это был уже Владимир, опустил голову и задумался. Потом он оглядел зал, сделал несколько шагов, которые гулким эхом отозвались по залу. Он повернулся к старцу и сказал:

– Это очень заманчиво, узнавать что-то новое, это мне всегда нравилось. Но кем я буду? Я не буду своим среди вас, и к людям с такими знаниями вы меня не отпустите.

– Ты прав. Знания, полученные от нас, должны остаться здесь. И ты никогда не будешь тем, кто держит в своих руках тонкие нити всех природных процессов, которые происходят наверху, на Земле. Но ты рассуждаешь так, будто ты бессмертен. Мы, которые управляли всеми процессами со времен зарождения жизни, мы тоже до сих пор учимся. Каждый день нам приносит новые открытия. Жизнь летит вперёд. А мы летим за ней. Мы – живые свидетели тому, как меняется не только природа, но и законы, которые нам раньше казались незыблемыми. Ты думаешь, что единожды сотворив мир, мы здесь лениво наблюдаем за жизнью на Земле? Если ты так думаешь, то ошибаешься. И у нас здесь возникают горячие споры, и в них не всегда рождается истина. Порой наши заблуждения нам кажутся правдой, а правда слишком похожа на фантазию. А иногда мы сбиваемся с первоначального пути, и возвращение к нему бывает болезненным и долгим. Иногда там, наверху, люди, в своём слепом невежестве, начинают приближать свой последний час, и тогда начинает лихорадить не только их, но и нас. Потому что мы одно целое. Мы это понимаем. А что понимает человек? Маленький хрупкий человек, который называет себя царём природы? Он думает, что мир, это как его дом. Ну, подумаешь, перегорела лампочка, так её можно заменить. Ты – человек. Ты не можешь принести людям все знания, которые мы тебе откроем. Но ты можешь после себя оставить им свои добрые мысли, а может, ты найдёшь слова, которые словно факел, осветят дальнейший путь человека. Так сделал Гермес Трисмегист, написавший свою «Изумрудную Скрижаль».

– Гермес Трисмегист был у вас?

– За всю историю человечества у нас перебывало много людей. Не все они правильно распорядились своими знаниями, и не все их труды достались человечеству.

Старец поднял вверх руку и зал стал в десятки раз больше, со всех сторон поднялись ровные ряды шкафов, в которых на полках стояли книги. Между рядами появились столы, за которыми склонились к книгам прозрачные фигуры. Старец пошёл между ними. Владимир последовал за ним. Я тоже двинулась за ними, и заметила, что я уже не бесплотный дух, и что поверх моей одежды был накинут чёрный плащ. На Владимире тоже появился чёрный плащ. Старец продолжал говорить, показывая рукой на сидящих за столом учёных:

– Все книги, все воспоминания, все письма, всё то, что когда-то написал или нарисовал человек, хранится здесь. Все знания человека систематизированы по эпохам, по жанрам. Но самое главное – по значимости. И всё это мы изучаем, выбирая по крупицам самое главное. Это мы делаем с единственной целью – мы собираем доказательство того, что человек развивается, что он не остановился в своём развитии, что не пошёл у эволюции обратный процесс.

– Для чего? – Не выдержала я – Вы же наблюдаете за природой, для чего вам доказательство эволюции человека?

– Для того, что во вселенной есть только один путь развития – это вперёд. Я же тебе говорил, что мы соблюдаем законы вселенной. – Ответил старец, не поворачиваясь ко мне.

–А кто эти…сущности, которые сидят за столом? Это люди? – Спросил Владимир.

– Нет. Когда появились люди на земле, часть наших братьев стала наблюдать за ними. Они ведь тоже часть природы. А как можно наблюдать за людьми? По плодам их трудов. От наскальных рисунков до научных открытий – вот ваш путь. Они уже не духи природы, они наблюдатели. Только наблюдатели.

– А если люди перестанут развиваться, что будет? – Снова спросила я.

– Скатятся вниз.

– И что тогда будет?

– Ничего не будет. Будете стадами ходить.

– Вы уничтожите людей?

– Люди и сами это умеют делать. Вам перенаселение, которого вы так боитесь, не грозит. – Ответил старец и подождал, пока я к нему подошла – Каких ответов ты от меня ждёшь? Ты же понимаешь, что мы только соблюдаем законы, но мы их не пишем. И ты понимаешь, надеюсь, что мы измеряем не только ваш умственный потенциал, но и ваши человеческие качества. Ты мне скажешь, что нельзя измерить доброту и любовь. Да, измерить нельзя, но отсутствие их заметить можно.

– Так что, человек развивается? – Снова спросила я.

–Для того чтобы ты узнала ответ, тебе надо потрудиться. Прочитать и проанализировать тысячи и тысячи книг, понаблюдать за поведением человека в различных ситуациях. Над чем человек плачет, над чем он смеётся, к чему стремится, о чём грустит, что ненавидит, кого любит – вот не самый полный перечень того, о чём ты должна поразмышлять. Параллельно с этими вопросами, ты должна работать над собой, чтобы быть бесстрастной. – Старец смотрел на меня с хитрой усмешкой – Как ты думаешь, тебе хватит одной жизни?

Я ничего не ответила, да и ответа он от меня не ждал. Старец пошёл дальше по библиотеке, дошёл до пустого стола и повернулся к Владимиру:

– Вот твоё рабочее место. Но только оно тебя не будет долго ждать, сам понимаешь. Мы два раза такое предложение не делаем.

– А сколько у меня времени? – Владимир выглядел растерянно.

– Нисколько. – Ответил Старец и снова поднял руку.

Библиотека исчезла, а мы оказались у высокой ровной стены, уходящей прямо в серое небо. На стене были начертаны символы, которые я уже раньше видела. Словно иголки, разбросанные ровными рядами, знаки сверкали стальным цветом, иногда по ним проносился оранжевый цвет, и тогда они вспыхивали и менялись. Это были живые знаки, и они неслись по камню, передавая чью–то волю тем, кто читал и исполнял её.

– Это граница нашего мира. – Сказал старик – За ней находится ваш мир.

–Я остаюсь с вами.

Меня с бешеной скоростью подхватил серый поток, и я в ту же секунду снова оказалась на нижней лесенке в подвале. Я даже не успела попрощаться!

Глава 7. Прощание

От неожиданности, что всё так быстро произошло, я даже растерялась. Я думала, что мы Мостю проводим, а получилось всё так молниеносно. Я поднялась по лестнице и вышла в комнату. Все с надеждой смотрели на меня.

– А где Мостя? – Первым спросил Валера – Ты без него?

– Оля, ты не нашла его? – С тревогой в голосе спросил Виктор Иванович.

– Нашла. Он остался в нижнем мире. – Ответила я – Я сейчас вам всё расскажу. Это просто невероятная история. Сколько меня не было?

– Может минут тридцать, – Илья посмотрел на часы – не больше.

– Я нашла его в его родном доме. Там всё осталось, как было, когда он там жил. И голоса его родных слышны. Только никого нет. Голоса есть, а их нет. И он хотел там навсегда остаться, он думал, что это он сам переносится в своих воспоминаниях.

Я рассказала очень подробно о старце, который показал нам библиотеку, о том, что Мостя не сразу согласился там остаться. Когда я закончила свой рассказ, Сакатов меня спросил:

– Так какие знания он там получит? Я не понял. Знания о сотворении мира? Или откроют ему законы природы? Они научат его колдовать?

– Я тоже не знаю. Старец показал ему на стол в библиотеке, сказал, что это теперь его рабочее место. Они там изучают нас. Может, и Мостя будет изучать людей. У них там собраны все книги и все документы, которые создал человек. Начиная с самых первых, когда только возникла письменность.

– Да вы что! – Илья посмотрел на нас осуждающе – Если мы не знаем, чему можно научиться у Духов природы, это не значит, что там нет ничего интересного. Поэтому мы и не знаем, чему они будут его учить, потому что сами ни черта не знаем. Открыл человек несколько физических законов, расставил химические элементы в таблицу, и думает, что на этом все тайны закончились. Мы даже не представляем, сколько ещё интересного и занимательного есть у природы. Если бы они меня позвали в эту свою библиотеку, я бы ни минуты не раздумывал. Мосте повезло несказанно.

– Может и повезло. – Неуверенно поддержала я Илью – Но с этим своим знанием он не сможет вернуться к людям.

– А что ему делать у людей? – Не унимался Илья – Он ведь уже не человек. Он не сможет создать семью, не сможет нормально, как все люди жить, работать. А там он среди таких же сказочных существ, как он сам. Ну, или как их там по-другому назвать.

– Он больше не увидит солнца. – Печально сказала я.

– А здесь он его видел?– Спросил Илья – Из своего подвала?

– Ольга права, – сказал Сакатов – он, конечно, будет скучать. Только первое время. Но когда он прикоснётся к знаниям, которые нам в обычной жизни недоступны, то он с головой уйдёт в этот увлекательный мир. Он его затянет, ему будет интересно. А это самое главное. Чем больше он будет узнавать о нашем мире, тем больше он захочет узнавать ещё больше.

– Значит, мы больше не увидим нашего Мостю! – Грустно вздохнул Виктор Иванович – Но ему там будет лучше. Действительно, даже если бы мы его увезли с собой в город, то сидел бы он там целыми днями дома, очки прятал у нас с бабкой. А он ведь совсем другой. Он помнил свою жизнь, там он учился, к чему-то стремился, ездил, узнавал новое. А здесь бы он зачах. Он ведь сам рассказывал, что, когда узнал, что не может выйти из дома, то пять лет пролежал в подвале. Страшно даже представить, каково ему тогда было!

– Может ещё какой-нибудь домовой у нас заведётся, – ободряюще сказал Валера – мы теперь готовы, знаем, что это такое!

– Нам пора, – сказала я и поднялась – в выходные закончим наше последнее дело в Васильках, перезахороним Зурку. Алексей Александрович, ты с нами поедешь?

– Нет, мы с Виктором Иванович будет здесь вас ждать. За грибами сходим. Просто по лесу погуляем.

– Хорошо, тогда до встречи! – Махнула я им рукой.

– Морально готовимся к операции «Чёрные копатели», и не расслабляемся! – Добавил Илья, и мы поехали в город.

Домой я зашла уже глубоко за полночь, и не стала вызывать Белый Камень, подумала, что уже поздно, мне завтра рано на работу. А на следующий день я пошла вечером к Наташке в гости, снова вернулась поздно, и снова не поговорила с ним. И только в среду после работы, как только я села на диван, я услышала голос Белого камня. Он мне рассказал, что узнал, что увидел. Но рассказывал как-то без того энтузиазма, с которым он со мной говорил накануне. Я его спросила, не случилось ли чего-то, что расстроило его.

– Всё изменилось. Раньше, в подземном мире, я слышал мысли людей, их боль и мечты, их истинную сущность, без прикрас и без обмана. Сейчас я вижу только поступки людей, слышу их слова. Это как два разных мира. Здесь они улыбаются, со слезами на глазах, и грустят, ликуя в душе. Ваш мир двойственный, как сама Земля, с её верхним и нижним мирами. У вас тоже есть нижний, тайный мир, который у вас в душе, и который вы прячете от всех. И есть мир, который вы показываете другим. Тот, внутренний мир, он богаче и он намного интереснее для меня. А внешний мир нов для меня, суетлив, и в нём нет места глубоким мыслям. Я смотрю, как ваш большой муравейник постоянно куда-то бежит, торопится, что-то создаёт, что-то разрушает, и понимаю, что это просто пена на гребне волны. Настоящие вы теперь стали для меня недосягаемы.

– Хочешь вернуться?

– Хочу.

– Я не смогу тебя обратно вернуть.

– Я знаю. Но я могу и сам вернуться к Духам, когда-то я уже это сделал. Эти Духи думали, что они меня перенесли в нижний мир. Ничего бы у них не получилось, если бы я этого сам не захотел.

– Ты меня удивляешь. Ты же хотел наблюдать за жизнью людей.

– Я думал, что поступки человека – это продолжение его мыслей. Всё оказалось не так.

– Если ты сейчас вернёшься, нашего домового там вряд ли оставят.

– Нет, ты же сделала, как они хотели. Ты выполнила свою часть договора. И не твоя вина, что я здесь не хочу оставаться.

– Ты же уже не летаешь, как ты вернёшься?

– А ты что, летаешь?

– Нет, конечно, но я не сама туда летала, меня Духи несли.

– У меня есть свои Духи, вот они меня и перенесут. А потом я их отпущу.

– Они же изменились, они не смогут больше жить рядом со своими братьями.

– Они изменялись вместе со мной на всём протяжении моей жизни на Земле. Я стал другой, я больше не приношу бед и катастроф. Они тоже.

– Когда ты их отпустишь к братьям, это будет самое радостное событие для них со времени сотворения мира. И в ваших отношениях наступит долгожданное потепление, Духи оценят твой поступок. Для этого стоило пожить у нас на Земле.

– Может быть. Я не буду против, если иногда мы будем с ними общаться.

– А со мной ты будешь продолжать общаться?

– Да. И я помню, что нельзя вмешиваться. И я принял это, потому что ты права.

– Когда ты отправишься туда?

– Я уже там, вернее здесь. Пока ты говорила, я переместился.

– Ну что ж, отпускай своих пленников, общайся с хозяевами нижнего мира, удачи тебе!

– Тебе тоже. И не бойся этой маленькой девочки, у тебя получится её отпустить.

Он всё-таки успел заглянуть в мои мысли! Конечно, он ведь снова в мире Духов.

К выходным я приготовила всё, что мне сказала Анна – свечи, полотенце и святую воду. Чем меньше времени оставалось до выходных, тем больше я нервничала, а в ночь на субботу я вообще уснула под утро. Не скажу, что только страх был тому виной. Не нравилось мне то, что само это действие походило на какое-то средневековое мракобесие. Я бы отказалась, если бы мне не было так жалко Зурку. И вот наступило субботнее утро, приехал Илья, тоже не в самом лучшем расположении духа.

– Надеюсь, лопаты в деревне есть. – Сказал он – А ты подумала, куда мы будем её складывать?

Нет, я не подумала об этом. Кинулась в свои шкафы, нашла старую фарфоровую вазу для цветов.

– Как ты думаешь, она может сгодиться? – Спросила я, показывая ему вазу.

– Ты что? Ты хоть представляешь, сколько в человеке костей? Или ты собираешься её перетереть в пыль? – Илья взял телефон, поискал что-то в интернете.

– Что ты ищешь? – Спросила я.

– Смотрю каталог ИКЕИ. Там всяких коробок полно. Вот, смотри. – Он показал мне какой-то сундучок – Ну? Поехали, купим такой. Или там ещё какой найдём.

– Это не подходит для захоронения, – не согласилась я – это просто коробка!

– Да, ваза с цветочками была лучше!

Я позвонила Сакатову и рассказала о нашей неожиданной проблеме.

– Никуда не заезжайте, сейчас я попрошу, чтобы Виктор Иванович с Валерой сколотили из досок ящик. Да, что-то мы не подумали об этом.

Когда мы приехали в Васильки, столярные работы были в самом разгаре. Виктор Иванович с Валерой сколотили настоящий гроб, только размерами он был небольшой, но форма была у него классическая. Я, глянув на гроб, совсем пала духом. Мне было страшно даже стоять рядом с ним. А Виктор Иванович мне протянул кусок ткани и сказал, чтобы я разложила его внутри гроба, а он проколотит его маленькими гвоздиками. Потом он сходил в дом и принёс маленькую подушечку с дивана. Он сунул мне эту подушечку, протянул остаток ткани, и я её обтянула, зашив все швы вручную. Илья даже в сарай не заходил, пока мы этим занимались. Сакатов тоже стоял в воротах, и в сарай не собирался заходить. Между делом я, чтобы хоть немного отвлечься от грустных мыслей, рассказала, что Белый Камень недолго погостил у нас, и вернулся обратно в нижний мир.

– Как он правильно всё пометил, а прошло всего несколько дней! – сказал Сакатов – Значит, у нас на Земле, даже он не может видеть истинный смысл всего, что происходит. А ты, Оля, когда туда попадаешь, что-нибудь необычное в себе чувствуешь?

– Нет, да я и не наблюдала за собой. И что ты меня сравниваешь с ними? Сам же говорил, что я не развиваю в себе способности. А я их не развиваю потому, что у меня их нет. У меня способности среднестатического человека, просто мне иногда помогают, поэтому вам кажется, что я что-то могу.

– Заприбеднялась! Не нарывайся на комплемент. – Илья заглянул к нам и посмотрел на дело рук наших – А что, хорошо получилось.

Когда всё было готово, Виктор Иванович пошёл за Марией Григорьевной, а Валера ушёл за машиной.

– Ну всё, началось! – Вздохнул Илья – И как меня угораздило послушать Андрея, чтобы помочь его отцу с домовым! Ты хоть представляешь, что мы там откопаем?

– Не нагнетай! – попросила я его – И так я стараюсь не думать об этом. Думаешь тебе одному не по себе?

– А кому ещё? – Возмутился он – Ты ведь захотела упокоить Зурку. Радуйся, твоя мечта начала сбываться!

Я вышла со двора, и решила прогуляться по улице. Бабка Тикалиха сидела на своём месте, и, увидев меня, махнула мне рукой. Её я меньше всего хотела видеть, но решила всё-таки подойти.

– Здравствуйте, баба Лида. – Как можно вежливее поздоровалась я.

– Что зашебуршились? – Сходу набросилась она на меня – Уже с утра колотятся! Нельзя её на кладбище хоронить! Не положено!

– А куда её девать? – Спросила я – Мы просто подхороним её к приёмной матери. Кому она там будет мешать? Тем, кто там лежит?

– Тем, кто будет на кладбище приходить! Я пожалуюсь начальнику станции!

– И что, он приедет её откапывать?

– Он вас оштрафует за незаконное захоронение. Вы что, порядок не знаете?

– Баба Лида, успокойтесь уже. Никому дела нет, где лежит Зурка. Вам, лично, она не сделала ничего плохого. Иногда можно и нарушить правила, если это никому не повредит. Можете жаловаться куда хотите.

Я повернулась и пошла от неё, вся кипя от негодования. Я увидела, что навстречу мне идут Виктор Иванович с Марией Григорьевной. Мария Григорьевна была в чёрной шляпке и в чёрном пиджаке. Сразу видно, человек подготовился к событию, не то, что мы. Я была в красной яркой куртке, в синих джинсах и белых кроссовках. Как раз, одета по случаю. В такой же яркой красной куртке был и Сакатов. Мария Григорьевна поздоровалась и спросила меня:

– Ольга, а заговор Вы ещё не взяли у Анны?

Я удивилась, как она здорово разговорила нашу мужскую часть команды, но виду не подала, и ответила:

– Нет, сейчас подготовимся, тогда и заговор возьмём.

– Ой, постойте! – Она повернулась и пошла обратно к дому – Я ведь хотела цветов нарвать, положим их в гроб. Так будет намного лучше.

Она зашла в свой палисадник и нарвала большой букет ярких астр. Я подумала, а ведь она права! С цветами будет намного лучше. Мы прошли с цветами мимо Тикалихи, она что-то бормотала, но мы даже не повернулись в её сторону.

Мы с Сакатовым зашли в дом, и он отдал мне связные камни. Анна появилась перед нами, держа в руке лист с заговором.

– Оля, самое главное, ты должна выполнять всё спокойно, не торопясь. Разложи вот так полотенце. – Она положила полотенце в виде римской цифры пять – Острый угол к себе. Свечи вот так расставь, зажги их. И начинай читать. Три раза.

– Она сразу появится? – Спросила я.

– Как только ты начнёшь его читать, ты сразу увидишь, как всё вокруг начнёт изменяться. Она будет с тобой говорить, ты не отвечай. Просто читай. И успокойся. У тебя уже сейчас так колотится сердце, что даже мне слышно. Пойми, она тебе не причинит зла. Она придёт за помощью, но её колдовская сущность будет её толкать на разные действия, она должна сама справиться с этим. Ты просто читай. И тебе могут помочь её предки. Ты ведь хочешь ей помочь обрести покой?

– Да, иначе я зачем бы всё это принесла?

– Тогда настройся на то, что будут неприятные ощущения, но они тебе лично не навредят. Весь страх у тебя в голове. Ты ведь ещё не знаешь, как это будет, поэтому и боишься. Ты боишься неизвестности. А ты подумай, она – это только эфемерное тело. Она может кричать, завывать, налетать на тебя, но она не прикоснётся к тебе.

– Сама не знаю, но мне всё равно страшно. – Честно призналась я. – А ты со мной не можешь остаться?

– Ты понимаешь, меня здесь нет. – Покачала она головой – Вы меня видите, потому что я для вас, как кино, как виртуальный собеседник. А остальное вы дополняете в своей голове. А с тонкими сущностями так не работает. Они меня не видят. Но это полбеды. Я во время ритуала для них буду как помеха.

– Понятно. Постараюсь настроиться. – Сказала я.

– И это же будет днём, психологически это намного легче, чем ночью. Прочитай сейчас заклинание, ты его сразу запомнишь. А святой водичкой ты обрызгаешь комнату, когда ритуал закончится. Оля, всё у тебя получится.

Мы разъединили с Анной связные камни, и она снова улетела на свой Алтай. Я села на стул к окну и прочитала заговор. Он мне не добавил спокойствия духа, так как начинался словами:

« За всяку плоть заступичи,

душу успокоими,

приди мытарный,

грехами развееный,

боли остави,

прощеном прощен…»

Заглянул Виктор Иванович и сказал, что приехал Валера, пора ехать. Валера прицепил к своему Москвичу прицеп, на который уже погрузили гроб, закинули его покрывалом, и положили две лопаты. Ну вот, вроде бы и готовы. Мы с Ильёй ехали на Фольксвагене за Валерой, с нами в машину сел Алексей Александрович. Когда выехали из деревни, Сакатов снова начал меня расспрашивать про Белый Камень.

– Оля, я вот что не могу понять. – Начал он – Всё как-то странно. Ну это же камень! Зачем его вместе с Луной к нам принесли?

– Так можно и по-другому вопрос задать – сказал Илья – а зачем нам Луну сюда переместили? Она тоже, выходит, не простая. Белый Камень может не всё договаривает? Они с Луной, наверное, тоже общаются? И она тоже нас слушает, наблюдает за нами.

– Да! – Подхватил Сакатов – Если он такой волшебный, она тем более! Оля, давай с тобой определим вопросы, которые ты ему в следующий раз задашь. Очень хочется о Луне больше узнать.

– Хорошо, мы их напишем.

– За людьми со всех сторон наблюдают, – продолжил Илья – из нижнего мира нас изучают, с неба на нас смотрят. А мы живёт себе такие, как будто одни во вселенной. А они посмотрят-посмотрят на нас, а потом решат, что мы не соответствуем, каким-то им одним известным критериям, и хлоп!

– Если бы они могли нас прихлопнуть, они бы ещё в средние века нас прихлопнули. – Засомневался Сакатов – У меня вопрос в другом, как это такой всезнающий Белый Камень, не понял, что здесь, на Земле, он не сможет мысли людей читать?

– Переоценил свои возможности. – Ответил Илья.

–Мне кажется, – предположила я – что его программа не дала ему это сделать. И когда он говорил, что сам решил в нижний мир с Духами попасть, то это не он решил, а ему помогли решить. И потом человек сам себя не всегда понимает, так откуда его кто-то может понять!

– А зачем тогда Духам сбыло откровение, чтобы они его на Землю отправили? – Не согласился со мной Илья.

– Мне кажется, что в этом и был Божий промысел. – Предположил Сакатов – Белый Камень сидел веками в нижнем мире, ни с кем не хотел общаться, а потом побывал на Земле, и после этого и Духов пленённых выпустил, и готов со всеми остальными Духами идти на контакт. А? Умно! Сразу все вопросы решили. Бескровно, без лишних страданий, вроде и как сам Белый Камень решил, не подкопаешься.

– Мы рассуждаем как люди, а там другие понятия, другие мотивы. – Сказала я – И поэтому мы можем гадать до бесконечности. Но то, что Белый Камень не стал мысли людские слышать, для него это было неожиданно. А Луна, по-моему, его совершенно не интересует.

– Оля, я что подумал, – воскликнул Илья – а ты не можешь по-дружески попросить Белый Камень, чтобы он твоё желание исполнил?

– Какое? – спросила я.

– Чтобы Зурку на цыганском кладбище похоронили. Всего одно желание!

– Я ему сказала, чтобы он не исполнял ничьих желаний, обосновала всё ему. А теперь сама буду нарушать договорённости? Ты что, Илья? Нет, я не буду.

– Напрасно, во всяком правиле бывают исключения. Попроси, он же твой друг.

– Не буду, и не начинай даже.

У Ильи зазвонил телефон. Он ответил, и уже через секунду съехал на обочину и, повернувшись ко мне, радостно показывал на трубку. Потом ответил: «Хорошо, хорошо. Сегодня. Да, когда буду подъезжать к вам, позвоню».

Отключившись, он воскликнул:

– Ай да Белый Камень! Они согласились, они сказали, чтобы мы привезли тело! Оля, он просто молодец! Он правильно разобрался в ситуации.

Сакатов тоже обрадовался:

– Илья прав. Мы не просим ничего для себя, и нам нет от этого никакой выгоды. Вот это я понимаю, исполнение желаний на сто процентов! Удивительный Камень! Оля, поблагодари его от всех нас. Да, похоже, он разбирается в ситуации.

У меня не было слов. С одной стороны, вроде Белый Камень нарушил слово, а с другой стороны я тоже понимаю, что жизнь вокруг нас не мёртвая догма. И тут я услышала возле своего уха: «Спасибо, мы понимаем друг друга». Я улыбнулась. Да, мы понимаем друг друга.

Мы догнали Москвич, который уже заезжал на лесную дорогу. Прицеп колыхало во все стороны. Проехав с полкилометра, Москвич остановился. Впереди стоял лес сплошной стеной. Валера вылез первый и махнул нам рукой.

– Дальше пешком, там не проехать, придётся гроб тащить на руках.

– Это совсем недалеко. – Мария Григорьевна поправила шляпку и повернулась к Виктору Ивановичу – Вы, наверное, помните место, где трактор сгорел?

– Ну да, помню. Так это километра два отсюда! – Присвистнул Виктор Иванович – Ничего себе, где её закопали, я думал, что возле кладбища.

– Так сначала и вырыли яму возле кладбища, у ручья. А потом кто-то сказал, что надо дальше от деревни. Вот и отвезли её подальше. Раньше туда была дорога, так как на поле горох с овсом сажали, а потом поле забросили, и дороги туда не осталось. Придётся пешком идти.

Мы, забрав с собой лопаты и гроб, пошли через лес. Гроб мужчины несли по очереди, так как он, хоть и не был большим, но оказался довольно тяжёлым. Я шла последняя и несла лопаты. Лес был светлым, берёзовым, только частые пригорки затрудняли наш путь. Листва уже начинала желтеть, и изредка падали на землю лёгкие золотые листочки. Краем глаза я заметила какое-то движение. Сначала я подумала, что это просто ветер перебирает листву, но через несколько шагов я ясно увидела, что между берёз мелькнула тень. Я остановилась, и внимательно стала смотреть в ту сторону, где заметила движение. Постояв немного, и ничего больше не заметив, я пошла дальше. Но снова, только уже слева, мелькнул неясный силуэт. Только я повернула к нему голову, как он исчез среди белых стволов. Потом справа лёгкая тень коснулась небольшого куста и исчезла. Я уже не сомневалась, кто это был. И тихонько заговорила: « Мы хотим, чтобы ты была со своим народом. Ты и сама устала от своих воспоминаний. Доверься нам. Мы потревожим тебя, но потом уже никто и никогда не сможет нарушить твой покой. Тебя ждёт твой вечный дом, а там твои родные». И вдруг под мою ногу попала здоровая коряга, которую я почему-то не заметила, и я полетела на землю, раскидав лопаты. Вся процессия остановилась, обернувшись ко мне.

– Всё нормально, не ушиблась? – Кинулся ко мне Сакатов.

Он помог мне подняться, подобрал лопаты и взвалил их себе на плечи.

– Не ушиблась, – сказала я, отряхиваясь – Зурка здесь рядом.

– Она что, нам будет мешать?– Спросил Сакатов – Мы же ей хотим помочь.

– Помогать она нам точно не будет. – Ответила я, и мы зашагали дальше.

Мы прошли по огромной поляне, заросшей Иван-чаем, и вошли в берёзовое мелколесье. Идти стало труднее, частые берёзки хлестали своими длинными ветками по лицам, под ногами была высокая трава и сухие поваленные стволы. Валера, чья очередь была нести гроб, зацепился об поломанную сухую берёзу, гроб свалился и, стукнувшись о землю, потерял свою первоначальную форму. Инструментов у нас собой, кроме лопат, никаких не было, поэтому Валера начал лопатой заколачивать обратно выбившуюся доску и сломал лопату. Гроб более-менее привели в порядок. Когда мы вышли из мелколесья на опушку соснового леса, Илья заметил, что куртка, которую он обвязал вокруг пояса, где-то потерялась.

– Маленькая дрянь! – Тихо выругался он – Одни убытки с тебя. Чтоб тебя закопали рядом с болтливой старухой!

– Может на обратном пути найдём. – Утешила я его.

–Надеюсь! – Процедил он сквозь зубы – Иначе я ей в гроб перца насыплю.

Пройдя по кромке леса, мы вышли к большому полю.

– Здесь должна быть сосна с двумя макушками, вот возле неё и похоронена Зурка. – Сказала Мария Григорьевна.

Высокую сосну с двумя макушками мы нашли сразу, но копать пришлось долго, так как точное место Мария Григорьевна не помнила. Да ещё и лопата у нас осталась одна. Зурка была закопана не глубоко, гроб, в котором она была положена, развалился сразу же, как только сняли с него землю. На Зурке были украшения из монет и много браслетов. Надев перчатки, мы переложили скорбные останки в гроб. Мария Григорьевна разложила рядом с ними цветы, и мы сразу закрыли крышку, вспомнив только сейчас, что не взяли с собой ни одного гвоздя, чтобы закрепить крышку. Пришлось гроб примотать голубым шарфиком, который великодушно пожертвовала Мария Григорьевна. Отдохнув минут десять, мы отправились в обратный путь. Всю обратную дорогу мы слышали звон монет, будто кто-то перебирал их в руках. Потом я услышала какой-то далёкий заунывный хор, и звуки гитары, потом к ней присоединилась ещё одна гитара, и такая грусть легла на сердце, что у меня навернулись слёзы. Оказывается, это слышала не только я.