Buch lesen: «Ещё о механических гражданах», Seite 7
Один из «культурных» наших людей, раньше – когда это было в моде – причислявший себя к революционерам, а впоследствии черносотенец, сказал в минуту откровенности:
– В сущности, какая у нас духовная культура? У нас – кабацкая культура: цыганские песни, венгерские скрипки и вообще – кабацкий романтизм. Существует небольшая группка людей, которые о чём-то философствуют, но еврей Гершензон чувствует подлинную Русь лучше русского.
На мой взгляд, в этих словах есть значительная доля правды. О «кабацком романтизме» сказано хорошо, он – что-то специфически русское. Чем сентиментальней «романтический» вой, тем оглушительнее действует он на людей ресторанной культуры. И невольно думаешь, что главным содержанием «красивой жизни», которую эти люди ныне оплакивают, наиболее вкусной духовной пищей их была именно пёстренькая, слащавая грязишка дорогих кабаков, – грязишка, которую люди эти сами же восторженно и творили. И, эмигрировав, они оказались наиболее способными к ресторанной деятельности, к песням с «тоской» и пляскам с удалью.
Романтизм людей этого типа ещё ниже, ещё жалобнее романтизма моего нижегородского соквартиранта Николая Пряхина, почтово-телеграфного чиновника. Сей рыжий юноша, скромный и всегда чисто вымытый, аккуратно одетый, насмотрелся потрясающих и бездарных драм Невежина, Шпажинского, вообразил себя безнадёжно влюблённым в актрису и решил прервать свою рыженькую жизнь.
