Buch lesen: «Искра богов. Не люби меня»

Schriftart:

* * *

Срази меня и огнем, и метелью,
и молнией, если желаешь,
столкни меня в пропасть или в морскую пучину.
Того, кого страсти тоска измотала,
кого Эроса сила уже подчинила,
тому и молнии Зевса
не сделают больней.

Древнегреческое стихотворение о любви,
неизвестный поэт

ПРАВИЛА

БОЖЕСТВЕННОГО СПОРА

СЛЕДУЮЩИЕ ПРАВИЛА ПРИНЯТЫ, ЗАКРЕПЛЕНЫ И НЕИЗМЕННЫ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

Настоящим Зевс дарует свою милость Прометею и дозволяет ему каждые сто лет состязаться за свою смертность.

Место состязания определяет верховный бог.

Афина, богиня мудрости, выбирает девушку, за которую Прометей должен сражаться, как будто по-настоящему хочет завоевать ее расположение.

Если в течение шестидесяти дней эта девушка отдастся Прометею, он проиграет спор и останется бессмертным.

Если же она отвергнет Прометея, Зевс превратит его в обычного человека.

Каждое столетие Зевс дарует Прометею три попытки.

Все участники спора клянутся соблюдать правила, бороться честно, не лгать и не обманывать.

I

Записки Гермеса

Прометей выбрал себе такое нелепое человеческое имя. Кейден. Оно, видите ли, означает «боевой дух». Но в одном этому парню надо отдать должное: боевой дух у него есть.

Все олимпийские боги собрались в Большом зале Митикаса, чтобы вновь стать свидетелями зрелища. Прометей настоял на своем праве, и Зевс даровал ему дозволение. Так сотни лет назад и было заключено это пари. Впрочем, Прометей, как всегда, проиграет. Зевс обманул его. Он знал это, но тем не менее не сдался.

Щелчком пальцев отец богов вызвал изображение, явившееся на белоснежной стене дворца. Здесь боги, которым запрещалось покидать Митикас, будут следить за спектаклем.

Моей же обязанностью, начиная с завтрашнего дня, будет сообщать богам обо всех событиях, и в моем случае щелчком пальцев уже не обойтись. Придется постоянно летать туда-сюда, чтобы убедиться, что я не упустил ничего важного. Эти игры для меня – чистейший стресс, потому что каждый вечер боги ожидали подробный отчет о том, что творилось среди людей.

Взяв тарелку с апельсиновыми дольками, я пристроил ее на своем лежаке. Сегодня мои крылатые сандалии еще стояли возле кушетки. Ближайшие недели и так будут довольно утомительными.

– Да начнутся игры, – громко объявил мой отец Зевс и возлег рядом со своей женой Герой.

* * *

Нет ничего, что я ненавидела бы сильнее, чем грозы, особенно если среди деревьев при этом завывал ветер, словно дикий зверь, который только и вожделел сорваться с поводка и сожрать меня. Если честно, я не просто ненавидела грозы, но и до смерти боялась их. Глупо бояться молний и грома. Но я ничего не могла с этим поделать. Страх – мое второе имя. Я боялась гроз, боялась летать, боялась змей и других животных. Страдала от самых разных фобий со странными латинскими названиями. Боязнь гроз называлась астрафобией. И именно я, из всех людей, сидела в машине посреди Скалистых гор, когда на нас словно из ниоткуда обрушился жуткий ливень и опустилась непроглядная тьма. Еще секунду назад небо было ярко-голубым с пушистыми белыми облачками, и тут ни с того ни с сего солнце спряталось. Происходящее напоминало сцену с концом света из какого-нибудь фильма про катастрофы. Чтобы как раз таки избежать подобных ситуаций, я обычно очень тщательно проверяла приложение прогноза погоды. Но оно, очевидно, дало сбой. Нужно подать в суд на программистов, которые создают эту ерунду. Даже Робин, моя лучшая подруга с первого дня в средней школе, которую, как правило, не так-то просто выбить из колеи, крепче стиснула руль пальцами с аккуратным маникюром, а я между тем заставляла себя не обкусывать до самой кожи свои и без того чересчур короткие ногти. Довольно скверная привычка, вечно одерживавшая надо мной верх, когда я нервничала.

Завывания раздались вновь. На этот раз гораздо ближе. Это был не ветер. Мне следовало уделить больше внимания фауне Скалистых гор, а не погоде, прежде чем уговаривать Робин поехать со мной в лагерь «Маунт» за пределы всяческой цивилизации. Дождь барабанил по лобовому стеклу, как пулеметные очереди. Невзирая на непогоду, Робин ехала по узкой, вьющейся посреди леса дороге, будто участвовала в гонках. Если я слишком труслива, то она чрезмерно смелая. Слово «осторожность» в ее словарном запасе отсутствовало.

Я протерла ладонью запотевшее окно. Вода на стекле оказалась просто ледяной. Мой взгляд метнулся к индикаторам температуры. Если верить им, то температура на улице опустилась до нуля градусов. Похоже, эта штука сломалась, хотя машина была совершенно новой. Месяц назад, на семнадцатилетие, отец Робин подарил ее, и подруга настояла, чтобы мы поехали в летний лагерь одни. Иначе нас отвез бы шофер, хотя так я бы чувствовала себя намного комфортнее. Оставалось надеяться, что навигатор работал исправно. Сквозь отверстия кондиционера в салон начал проникать холод. У меня по рукам поползли мурашки, а Робин завозилась с панелью управления. Едва мне удалось убедить себя, что жуткий вой – всего лишь игра моего воображения, как он послышался вновь, на этот раз еще ближе, и зловеще устремился к пурпурным тучам, распоротым молнией. Страх когтями вонзился в меня, и легкие сжались до размеров горошины. За молнией последовал мощный раскат грома. Я хватала ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Во мраке проступил какой-то силуэт, и я мельком увидела молодого человека. Он неподвижно стоял на обочине дороги, подняв лицо к небу и не обращая внимания на бурю. Несмотря на то что он промок до нитки, дождь его, казалось, совсем не беспокоил. Наоборот. Он явно наслаждался созданным хаосом. Я надеялась, что это не он так выл. Но ведь вероятность повстречать оборотня куда меньше, чем настоящего волка, верно? Ветер трепал его одежду. Белоснежные волосы и светлая кожа выделялись в темноте. Словно в замедленной съемке, наш автомобиль проехал мимо него. Молодой человек продолжал стоять на месте с благоговейным видом, пока капли дождя ручейками стекали по его лицу. Он медленно склонил голову и открыл глаза. На меня уставились два рубина. Его глаза соперничали с молниями в небе, отчего волоски у меня на руках встали дыбом. Никогда раньше не видела человека-альбиноса. Губы парня сжались в тонкую линию. Я оторвала взгляд, и тьма позади нас поглотила его, сомкнувшись столь плотно, что не осталось даже очертаний.

– Ты его видела? – поинтересовалась я у Робин. – Псих, не иначе.

Робин не сводила глаз с дороги.

– О чем ты?

– Там, на обочине, стоял альбинос. – У меня чуть не сорвался голос.

– Никого там не было. – Она раздраженно помотала головой. – Тебе просто померещилось. Не своди меня с ума. Дождь с этим вполне справляется. Возьми себя в руки.

«Не психуй!» – велела я себе. Даже если здесь водятся волки, они точно не нападают на людей. И никто по доброй воле не станет гулять по улице в бурю. Тот парень – плод моего воображения. По-другому не объяснить. Расшатанные нервы сыграли со мной злую шутку. Я замолчала, чтобы не сердить Робин еще больше.

Опять раздался оглушительный треск. Это оказался не раскат грома: в свете фар я увидела рухнувшее на дорогу дерево. Ударив по тормозам, Робин прокричала мое имя. Ее «Джесс!» звенело у меня в ушах, когда машину занесло. Она неумолимо неслась к громадине, перегородившей нам путь своими ветками, похожими на щупальца кракена. Робин закрыла лицо руками, напрочь забыв про управление автомобилем. Я хотела было дотянуться до руля, но меня швырнуло вперед. Ремень безопасности врезался в грудь. От боли у меня вырвался стон. Все вокруг начало вращаться с головокружительной скоростью. Голова ударилась обо что-то твердое. Казалось, что она вот-вот расколется надвое. В лицо и на голые руки брызнули осколки стекла. Раздался металлический лязг, грозивший разорвать мое тело на части. Лопнул от силы удара ремень. Я пыталась удержаться, но руки хватали одну пустоту. Послышался треск, и кости моей ноги сломались. Это должно было причинить боль, но я вообще ничего не почувствовала. Сознание затопила паника. Танатофобия – боязнь смерти. Один из моих многочисленных страхов. Он воплотился в жизнь? Я умирала? Просто так, без предупреждения? Ни яркого света, ни длинного туннеля. Все во мне запротестовало. Я столько всего хотела сделать. Столько всего уладить. Я нужна своей младшей сестре Фиби. Мама не сможет заботиться о ней в одиночку. Я еще даже ни разу не целовалась. По крайней мере, по-настоящему. Но сейчас для этого, вероятно, было уже слишком поздно. Мир вокруг меня взорвался. Я взлетела в воздух. Меня окутали тьма и тишина. Бесконечная тишина. Я парила. Все стало таким легким, а я поплыла по бескрайнему океану. Это было прекрасно – так спокойно.

Возле моего уха раздалось рычание.

II

Записки Гермеса

Боже, как захватывающе получилось! Только вот картинка обязательно должна была замигать и сжаться в решающий момент? Из-за этого мы пропустили аварию! Силы у Зевса уже не такие, как раньше. Ему следовало бы знать, что Аполлон все испортит. Люди боятся волков.

Люди в наши дни не особенно хорошо ладят с дикими животными и ураганами, что уж говорить о двух девчонках, которые проезжали на машине через лес одни.

Всего два часа в человеческом мире, а уже два трупа! Вероятно, Прометей опять начал ныть о том, что боги творят с его созданиями. Сам виноват, что не сделал их более выносливыми.

Хотя Зевс действительно перестарался с грозой. Вот зачем нужно было валить деревья?

Вечно эта шумиха. Я покосился на верховного бога. Тот и сам выглядел озадаченным. Скорее всего, его мучила совесть. Но эти сожаления долго не продлятся. В мире куча других девушек. Уверен, Афина без проблем выберет новую.

* * *

Воспоминания складывались воедино по кусочку, словно пазл. Какие-то силуэты около автомобиля, потом удар и безумная боль. Я потерла руки и ощупала ноги. Все на месте, и даже боль исчезла. Осторожно выпрямившись, я встала на колени, прежде чем трясущиеся ноги позволили мне подняться. Затем сделала первый шаг, и это было все равно что идти по желе. Туман обволакивал меня и мешал дышать. Я помахала руками. Белая дымка поднималась и опускалась, словно подчинялась моим движениям, как дирижеру. Я находилась в своего рода паровой сауне, где не хватало лишь жары. Потом провела пальцами по телу. Мои футболка и штаны пропали. Тем не менее голой я не была, но и одежды на мне не оказалось. Свет окутывал меня, подобно мерцающей ткани. Льнул к телу, точно вторая кожа.

– Это было обязательно? – Чей-то голос прорезал тишину, эхом отразившись у меня в голове. Он звучал встревоженно, однако туман не позволял мне разглядеть говорящего. Я хотела позвать его, но из горла вырвался лишь хрип.

– Моей вины тут нет, – защищался второй голос. – Здесь пошутил кто-то другой.

– Это не шутки! – хмыкнул первый. Теперь я слышала его отчетливей, и звук его голоса успокаивал. Страх испарился. Он мне поможет. Где бы я ни находилась и что бы ни произошло, он все исправит.

Моей ноги коснулось что-то пушистое. Посмотрев вниз, я увидела серые волчьи глаза. В излишне человеческом взгляде белоснежного создания светилось нечто неизведанное. Вообще-то мне бы испугаться его, но я не ощущала никакого страха. Казалось абсолютно правильным, что он здесь, со мной. Присев на колени перед зверем, я обняла его обеими руками за шею. Уткнулась лицом в шелковистый мех. Успокаивающее ворчание прокатилось по телу волка и передалось мне.

Перед внутренним взором замигали образы. Я услышала скрежет металла, увидела упавшее дерево и почувствовала удар. И, перепугавшись, снова выпрямилась. Виски пронзила колющая боль. Волк предупреждающе зарычал и поддержал меня, когда я пошатнулась.

– Где-то тут должна быть Робин, – сказала ему, зарываясь ладонью в шерсть. – Можешь отвести меня к ней?

Зверь склонил голову набок, наблюдая за мной. Туман вокруг нас рассеялся, и я вскрикнула. У моих ног лежало тело со странно вывернутыми конечностями. Я уставилась на него, не в состоянии поверить в это. Из груди вырвался всхлип, и звук отразился на морде безжизненного существа. Меня охватила неконтролируемая дрожь. Это же я! Невзирая на запрокинутую назад голову, несмотря на всю грязь, покрывающую щеки, я узнала собственное бледное лицо и рыжие волосы. Они оплели мою шею, подобно лианам. После я заметила кровь. Она была повсюду и пугающе быстро впитывалась в поросшую мхом почву. Я непроизвольно погладила по щекам свое невредимое «Я» и осмотрела свои руки. Чистые, прозрачные. Я отпрянула. А когда ахнула, другая моя версия дернулась, как будто тоже испытывая шок. Нужно убираться отсюда. Как можно дальше. Но из сна было не сбежать. Оставалось только проснуться.

На лоб моего израненного тела опустилась ладонь.

– Она жива, – удивленно произнес женский голос, словно его обладательница считала невероятным то, что в этом изувеченном нечто до сих пор теплилась жизнь. Черты ее лица расплывались у меня перед глазами. – Но ненадолго, – добавила она с сожалением.

Силы, или что еще удерживало меня возле собственного тела, покинули меня, и я рухнула на колени на землю. По щекам заструились слезы. Я дотронулась до своей неподвижной руки. Еще теплой, но холод, исходящий, казалось, от кожи, превращал кровь в моих венах в лед. Один палец слабо шевельнулся.

– Исцели ее! – потребовал мужской голос у меня за спиной. Рядом согласно заворчал волк. Он не отходил от меня. Его горячее дыхание согревало мою шею.

– Она обречена. Ее душа уже покинула тело. Я не могу ей помочь, – отозвался другой мужчина. Что это за люди и почему они ничего не делали, чтобы спасти нас с Робин?

Настолько странных снов мне еще никогда не снилось. Моя душа покинула тело? О чем говорил этот парень?

– У нас мало времени. Ты им поможешь! – заявила теперь девушка.

Я убрала волосы с лица своего тела, стерла кровь и грязь со щек. А когда подняла взгляд, встретилась с зелеными глазами, смотрящими на меня сбоку. Рядом сидел юноша. Однако, хотя он находился очень близко, мне не удавалось рассмотреть его лицо. Лишь смазанные очертания.

– Твое время еще не пришло, – сказал он, и у меня перехватило дыхание. – Не бойся. Я с тобой.

Он видел меня. Меня, в смысле, не мое искалеченное тело, а эту отделившуюся от него часть. Мою душу?! Теплые пальцы погладили мою сияющую кожу, которую от этого прикосновения начало покалывать. Пусть не смотрит на меня так. Его глаза и беспокойство в них практически парализовали меня. А ведь я могла о себе позаботиться. И не нуждалась для этого в зеленоглазом парне. Я попыталась оторвать от него взгляд.

– Можешь доверять мне. Все будет хорошо. – Его уверенность обернулась вокруг меня, как согревающее одеяло. Интересно, откуда в нем столько оптимизма?

Я медленно кивнула, и он так ослепительно улыбнулся, что у него на щеках проявились ямочки. Удивительно, что я заметила их, хотя рассмотреть его лицо по-прежнему не могла нормально. «Но это же сон», – напомнила себе. Во снах существовали другие правила, так что можно позволить себе маленькую слабость и полюбоваться ямочками этого парня. Тем не менее улыбка не должна была оказывать на меня подобного эффекта, обычно я невосприимчива к такому.

– Обе могут быть кандидатками, – в этот момент произнесла девушка. Очевидно, во время чрезмерно интенсивного зрительного контакта я пропустила половину дискуссии. О чем они говорят? – Они идеально подходят.

Молодой человек с зелеными глазами помотал головой, как будто сам не понимал, что они обсуждают. То есть нас таких двое.

– Прости, – прошептал он, прежде чем бережно положил мое тело себе на колени. Даже бестелесная часть меня почувствовала охватившую конечности боль. Она отражалась в каждой клеточке. Голова запрокинулась назад, и он аккуратно устроил ее у себя на плече. Как бы безумно это ни звучало, но я позавидовала собственному телу. – Тш-ш-ш, – выдохнул юноша в мои перепачканные волосы. – Все будет хорошо. Ты должна хотеть вернуться. Вы все еще связаны. – Его глаза вновь поймали мой взгляд. – Не сдавайся.

Он сжал ладонь моей души. Теперь это было не безобидное покалывание, от прикосновения меня словно пронзило током. Парень шокировано уставился на меня.

– Исполняй свой долг! – велел он кому-то, кто, судя по всему, стоял где-то позади меня. Я, плененная зелеными глазами, не могла повернуться посмотреть.

Раздался задорный смех.

– Твое желание для меня закон. Если Аиду она не нужна, то пусть живет дальше. Одной больше, одной меньше, какая разница? В конце концов, твои создания размножаются как сорняки.

Этот нахал обошел меня и приложил пальцы к вискам на моем теле. Меня затопило приятное тепло. Оно распространялось внутри, пока кровь не загорелась огнем, неистово пульсируя в жилах. Когда он отпустил руки и отошел, мое тело выгнулось дугой. Руки моего защитника крепче сжались вокруг меня. Он бормотал в мои мокрые волосы какие-то слова, которые я не могла разобрать, но они успокаивали. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем боль стихла. Моя душа становилась все светлее и прозрачнее. Я буквально таяла и ничего не могла с этим поделать.

– Не пугайся. Все будет хорошо, – прозвучал его голос в моей голове. – Тебе нечего бояться. Я рядом.

Носа коснулся пряный, дурманящий аромат. Я уткнулась в футболку своего спасителя и услышала тихий смех. Как бы ужасно ни начался этот сон, сейчас мне хотелось, чтобы он длился подольше.

Я испуганно дернулась. По радио звучала кантри-музыка. Робин никак не могла выбрать подобную станцию. Затылок болел, мышцы ныли, словно я пробежала марафон.

Рядом со мной спала Робин. Аккуратно завязанные в хвост волосы практически пшеничного цвета были перекинуты через плечо. Я с облегчением моргнула. Слава богу! Ночной кошмар закончился. Автомобиль невредимый стоял на одном из бесчисленных карманов вдоль пустынной дороги. По крайней мере, дождь больше не лил. Распахнув дверцу, я сделала глоток прохладного воздуха. Ветер успокоился. Когда я выбралась из машины, под ногами захрустели сухие листья и сосновые иголки. В подлеске что-то зашевелилось, и я вздрогнула. Из зарослей выскочил кролик и поскакал в лес. Я обняла себя руками, потому что внезапно стало зябко. Сон казался таким реальным. Мне никогда не забыть те зеленые глаза. Под ладонью что-то зашуршало, и я сняла со свитера засохший листик. Откуда он взялся? Странно. Робин очень щепетильно относилась к своей машине. Невообразимо, чтобы в ее автомобиль попало что-то не из пластика или промышленного производства. Растерев листик между пальцами в крошку, я выудила с заднего сиденья свое черное худи и укуталась в него. В голове эхом продолжали звучать голоса. Я посмотрела на свои облаченные в черные джинсы ноги и пошевелила пальцами. Все так, как и должно было быть. Успокоившись, я села обратно в машину.

– Эй, просыпайся, соня. Пора ехать дальше. – Я пощекотала щеку Робин кончиком ее хвоста.

Та сонно потерла лицо руками, размазав при этом тушь.

– Извини, мне пришлось остановиться. Я вдруг так устала.

– Почему меня не разбудила? Я бы повела.

– Как будто я доверила бы тебе свою малышку. – Она похлопала ладонью по приборной панели. – Кроме того, ты спала как убитая.

– Мне снился странный сон.

Робин завела двигатель.

– Надеюсь, в нем участвовала пара горяченьких парней.

– Скорее голосов.

– Голосов? – Робин покачала головой. – Никому не снятся голоса.

Я не ответила, стараясь проникнуть взглядом в полумрак между деревьями. Внезапно возникло ощущение, что из затененных стволов за мной кто-то наблюдает. Из-за туч выглянуло солнце, и сверкнуло что-то алое. Я вспомнила альбиноса. Он в самом деле стоял на обочине или просто являлся частью сна? Меня испугали не столько красные глаза, сколько их выражение, от которого даже сейчас по спине моей побежали мурашки. Сегодня явно не мой день.

Робин с визгом шин свернула на федеральную автомагистраль, что должна была привести нас в лагерь. Я с облегчением откинулась на спинку сиденья. Мне требовались горячий душ и холодная кола, после которых я наверняка вновь стану самой собой.

К администрации лагеря вела извилистая тропинка. Вечернее небо окрасилось всевозможными оттенками синевы. О прошедшей буре напоминало лишь несколько луж. Я с любопытством огляделась. Повсюду бродили ребята школьного возраста и взрослые. Робин припарковалась прямо перед входом в административное здание, хотя огромная табличка сообщала, что место предназначено для инвалидов. Я уже давно перестала читать ей нотации. Робин только в очень редких случаях следовала правилам, но обычно ей это и не требовалось. Сунув ноги в свои ботинки «Доктор Мартинс», которые снимала на время поездки, я вышла из машины. Свежий ветер растрепал мои непослушные рыжие волосы, тут же начавшие завиваться из-за влажности. Здесь пахло мхом, грибами и лесом. Эти ароматы напомнили мне о походах с папой, мамой и Фиби. С тех пор прошла, казалось, сотня лет. Тогда мой мир еще был нормальным. Так же быстро, как появилась эта мысль, я отмахнулась от нее и потянулась.

Среди деревьев стояли бревенчатые домики разной величины. Они выглядели такими ветхими, будто их строили первые поселенцы. Однако лагерь основали лет десять назад, и если переселенцы жили по-спартански, то здесь условия для комфортной жизни вышли на уровень роскоши. Шарм старины должен был лишь создавать подходящую атмосферу для избалованных городских деток. Уговорить Робин на что-то другое у меня просто-напросто не получилось бы. О кемпинге она и думать бы не стала. На больших окнах домиков висели разноцветные занавески. Из двухэтажного здания, возведенного из натурального камня, доносилась музыка. Вслед за Робин я медленно поднялась по скользким деревянным ступенькам и вошла в административный корпус.

Пухленькая женщина, сидящая за стойкой регистрации, широко нам улыбнулась. Наполовину с упреком, наполовину с сожалением покачала головой с копной седых волос с перманентной завивкой.

– Я уже начала за вас волноваться! – воскликнула она, посмотрев на нас. – Я Рози. Рози Хейл. – Сотрудница протянула нам бланки регистрации. – А вы, должно быть, Робин Ченнинг и Джессика Харпер.

– Просто Джесс, – попросила я.

– Как пожелаешь, детка. Хотя Джессика очень красивое имя. Оно означает, что Бог видит тебя. А это никогда не помешает. Но ты и сама наверняка знаешь об этом.

Я с удивлением взглянула на нее. Нет, я не знала.

– Вы последние. Не хватает только детей босса. Возникли какие-то сложности?

– Нам пришлось остановиться. В такой дождь невозможно было ехать. Знай мы, что тут льет как из ведра, прихватили бы с собой лодку, – немного высокомерно отозвалась Робин. – В остальном полный порядок.

Подруга лишь впустую потратила иронию на Рози.

– Да всего-то пара капель упала, – поразилась та, и я расслышала, как она пробормотала что-то в духе «Ох уж эти городские детишки», пошевелив своими виднеющимися над губой усиками.

Если тот библейский потоп – «пара капель», то мне бы не хотелось пережить то, что Рози понимала под настоящим дождем. Женщина терпеливо пыталась объяснить дорогу к нашему домику. Однако, столкнувшись с нашими непонимающими лицами, положила на отполированную деревянную стойку карту и нарисовала путь на ней.

– Не торопитесь, но будьте в корпусе для общих собраний к половине восьмого. Мы устраиваем барбекю с дискотекой. Там вы все сможете познакомиться. – Она вильнула крупными бедрами, чем заставила нас с Робин захихикать. – Желаю вам прекрасно провести время. Если появятся какие-нибудь вопросы, обращайтесь ко мне. Я с моим мужем Генри присматриваю за тем, чтобы тут все работало как часы. Так что никакой излишней скромности… и в следующий раз паркуйтесь должным образом. – Рози с улыбкой подмигнула Робин, явно делая непрозрачный намек. – У нас здесь тоже имеются блокираторы колес.

– В каком домике живут Кэмерон Шелби и Джошуа Эрскин? – спросила Робин, не обращая внимания на предупреждение.

– Вы знакомы с этими симпатичными мальчиками? – Рози потерла ладони. – Такие милые ребята. Они определенно доставят нам неприятности. Надо не забыть заказать партию носовых платочков.

Я спрятала усмешку, когда Робин кашлянула.

– Кэмерон Шелби – мой парень. Уже больше года, – просветила она Рози.

– А ты выиграла суперприз. Хорошенько за ним приглядывай, – ответила Рози. Затем ткнула пальцем в домик, расположенный не так далеко от нашего.

Закинув на плечо свою дорогущую сумочку, Робин быстрым шагом вышла на улицу. Мы очень-очень медленно поехали к своему новому жилью. Подруга надулась, и я воздержалась от комментариев. Небольшого замечания Рози оказалось достаточно, чтобы разозлить ее. Как будто Кэмерон глянет на другую девчонку. Думать об этом – чистейшей воды абсурд, и она это знала. Но одной мысли хватило, чтобы у нее испортилось настроение. А когда подруга пребывала в таком расположении духа, я предпочитала молчать. Как правило, она успокаивалась быстрее, если ее оставить в покое.

Мы перетащили свои чемоданы в домик и осмотрелись. Несмотря на деревенский шарм снаружи, интерьер был просто шикарным. Перед нами предстала гостиная с удобными диванами и разложенными на них яркими подушками. На одной из стен висел телевизор с плоским экраном. В кухонном уголке стоял холодильник, щедро наполненный шоколадом и безалкогольными напитками. Кроме того, здесь обнаружились две ванные и три спальни. Робин не мешкая заняла самую большую комнату, откуда открывался вид на сверкающее вдали среди деревьев озеро, находившееся на территории лагеря. Не то чтобы я жаловалась.

– Мне не хочется на вечеринку. Я устала. – Кровать Робин протестующе заскрипела под весом моего тела, когда я плюхнулась на нее и завалилась на спину. Проигнорировав скрип, я уставилась на обшитый деревянными панелями из светлого дерева потолок. В отличие от Робин, которая не упускала шанса выгулять свои дизайнерские шмотки на танцполе, я относила себя скорее к категории домоседов. Но уже сейчас понимала, что отвертеться мне не удастся.

– Не будь такой занудой. Ты проспала полдня. – Робин как сумасшедшая тыкала в экран своего смартфона, после чего подняла его и тихо выругалась про себя. Сигнал сотовой связи оставлял желать лучшего, хотя, впрочем, ничего другого я в такой глуши и не ожидала.

– Ты могла бы выйти и поговорить с Кэмероном. Он живет недалеко от нас.

Она бросила подушку мне в лицо.

– Сначала мне нужно распаковать обувь и решить, какую можно испортить ходьбой по лесу.

Я недоверчиво рассмеялась.

– Ты же с собой не только шпильки привезла? – Ее раздраженный взгляд доказал, что я ошибалась. – Шлепанцы? – не сдавалась я.

Лицо подруги просветлело.

– Мама сунула одну пару. Должно сойти. Хотя в них мои ноги не так хорошо смотрятся.

Застонав, я зарылась лицом в ее подушку.

– Кэмерону известно, какие у тебя ноги.

– Именно поэтому важно показать ему, что они не утратили свою красоту.

– Ты меня убиваешь.

– Тебе бы тоже пошел сарафан, – поучающим тоном объявила Робин. – У меня скоро депрессия разовьется от того, что ты постоянно одеваешься во все черное. Никто ведь не умер. Твой отец ушел от вас, но прошло уже два года. Сколько лет этим джинсам?

– Черный стройнит, – напомнила я ей ее же любимую поговорку, не клюнув на замечание о моем отце. – И джинсам всего полгода. Они до сих пор идеально сидят. Мне нравится черный. Этим я выражаю свое мнение по поводу обстановки в мире. Ну знаешь, войны, голод, катастрофы.

Робин наморщила вздернутый носик.

– Так ты ничего не изменишь. А черный делает тебя еще более худой, чем есть на самом деле. Меня мучает вопрос, куда вообще деваются все бургеры и чипсы, которые ты постоянно уплетаешь?

– Если бы ты попробовала бургер с картошкой фри и майонезом, то знала бы ответ на вопрос. – Откровенно говоря, я носила так много черного только потому, что этот цвет гармонично сочетался с моими рыжими волосами.

– Быстрее мир рухнет. – Робин кинула мне светло-зеленый топ. – Наденешь его сегодня вечером, и никаких возражений! Он хорошо смотрится с твоими волосами, которые, кстати, обязательно надо выпрямить. В таком виде я с тобой никуда не пойду.

У меня вырвался стон, однако Робин проигнорировала и его.

– Поможешь мне застелить постель? – Она та еще заноза, но все равно самый близкий для меня человек после Фиби. Правда, за прошедший год я не раз спрашивала себя: подходим ли мы теперь друг другу так же, как прежде? Причем Робин совсем не виновата в переменах. Это я изменилась, а если быть точнее, изменилась моя жизнь. Подруга осталась прежней, в то время как я стала смотреть на мир другими глазами.

– Конечно. – Подхватив подушку, я натянула на нее наволочку, пахнущую лавандой.

– Мы выжмем из проведенного здесь времени максимум, – решила Робин, крутясь перед зеркалом, пока я расправляла ее простыню. – Хотя, стоит напомнить, я хотела на пляж в Калифорнии. Но не важно. Тебе пойдет на пользу любая смена обстановки. Нужно было срочно вырвать тебя из того дурдома. Я бы ни дня не выдержала с твоей мамой. Не забывай, что твоя жизнь заключается не только в учебе и работе. Пора начинать снова вести себя как настоящий подросток. Тут, конечно, не самое идеальное для этого место, но куда лучше, чем дома.

Робин стянула с хвоста резинку, встряхнула своей светлой гривой и скрылась в ванной. Чуть погодя послышался шум воды из душа. Разобравшись с ее пододеяльником, я отправилась к себе в комнату, чтобы распаковать вещи. А пока застилала постель, мысли вернулись к тому сну, державшим меня рукам и голосу, что утихомирил мой страх. В животе запорхали бабочки. Это уже казалось странным. Робин была права. Я должна веселиться и развлекаться с настоящими парнями. Но я все равно сожалела, что не получалось вспомнить его лицо. Он, несомненно, был возмутительно красив. Я тихо хихикнула. Теперь мне уже никогда этого не узнать. Нельзя увидеть один и тот же сон дважды.

После пары капель, как это называла Рози, все выглядело свежевымытым. Хотя, когда мы покинули наш домик, уже начали сгущаться сумерки, на улице до сих пор стояло приятное тепло. Я надела джинсы и топ. Хотела еще накинуть сверху свой черный вязаный кардиган, но Робин выступила категорически против. Сама она выбрала узкое светлое платье и балетки, которые в итоге отыскала в недрах своего чемодана.

Я с интересом крутила по сторонам головой, пока мы направлялись к главному корпусу. На дорожках между домиками кипела бурная деятельность. Нам то и дело приходилось уворачиваться от небольших электрокаров с персоналом лагеря и школьниками. Из огромного здания доносились громкие возгласы и удары мячиков для пинг-понга.