Buch lesen: «Париж меня не видит», Seite 4

Снег запорошил стёкла автомобиля. Они сидели в серой темноте, которая освещалась бликами электрической улицы.

Всё это время Анар молчал и оставался в неподвижной позе, лишь один раз коснувшись обручального кольца на пальце; он наблюдал за прохожими, которые пытались убежать от зимнего ненастья.

– Вот и вся проблема вкратце… Наверное, таких как я – тысячи… Но из этих тысяч надо выбирать единицы, которые обречены на счастье. Разве не так? – прошептала Яна, доставая из бардачка разовые салфетки.

Тушью она давно уже не пользовалась. Постоянные приступы истерики не самые лучшие друзья для косметики.

Анар посмотрел на свои руки.

– Я понял Вашу проблему, Яна. Начнём, наверное, с того, что я опишу Вам Ваше состояние с точки зрения человеческой психологии, – он наклонил голову к Яне и, нахмурившись, посмотрел ей в глаза.

– Вы так спокойно говорите… я… я понимаю, таких сумасшедших как я у Вас много… – Яна не выдержала его взгляда и увела глаза в сторону.

– Нет, Вы не сумасшедшая, Вы слегка… скажем так, заболели. И я тут, чтобы Вам помочь. Но только если Вы сами этого хотите.

– Я хочу…

– Яна, у вас не депрессия. Я склонен думать, что это психотическое состояние вашего организма. Гиперактивность Вашей мозговой деятельности, которая из-за возникновения застойных очагов возбуждения находит возможность «разрядки» в виде эмоциональных кризисов. Ваши эмоции рождаются подсознательными установками прошлого. Они имеют под собой основу только в виде повода. Другими словами, это означает, что эмоциональная реакция после стимула, который, Яна, в Вашем случае это малейший негативный повод, преобладает над возможными вариантами исхода ситуации, оцениваемых сознательно… Одна из главных целей нашего лечения, я думаю, должна состоять в недопущении развития запредельных эмоций.

– Я понимаю, что именно прошлое и не даёт мне оттолкнуться на новый берег. Но я ведь не могу его вот так взять и забыть! Это часть меня…

– Я и не предлагаю Вам этого делать. Отпустить и забыть прошлое нельзя. Исключения составляют больные амнезией. Но тут другое дело. Ваше же прошлое можно попытаться интегрировать. То есть адаптировать к нормальной жизни. Нельзя терять такой опыт, как прошлое. Потеряв его, можно впасть в почти нерешаемые проблемы и закончить куда гораздо хуже. Попробуйте приспособить боль утраты ваших родных в чувство благодарности им. Склейте прошлое, когда Вы были с ними рядом, к Вашему жизненному опыту на данный день и продолжайте жить дальше. Прошлое обязано по своей природе помогать нам в будущем.

– Я Вас поняла. Знаете, Анар, подсознательно я знала всё, что Вы сейчас мне говорите. Всё, что я хочу, так это начать жить по-новому, раз уж судьба так со мной обошлась. Помнить и любить прошлое, но любить настоящее. Я хочу снова быть счастливой. Именно счастье и давало мне те жизненные силы в прошлом, когда я уже отчаивалась на любую радость. Именно чужому счастью я завидовала весь этот год… Если бы оно продавалось, я бы была готова купить его за любые деньги, – последние слова Яна произнесла шёпотом, расстёгивая молнию своей куртки.

– Юмор – хорошее оборонительно средство.

– В смысле? Это Вы к чему?

– Да, собственно… Яна, а что для Вас счастье, раз уж Вы акцентируете на этом такое внимание? – Анар несколько расслабился в позе.

– Счастье?.. в моём случае – это когда я живу и чувствую… что происходит вокруг меня. Это когда я ощущаю теплоту глаз, голосов, прикосновения губ, рук. Это когда я люблю жизнь такой, какой она есть, без всяких прикрас.

– Яна, а Вы никогда не задумывались, что счастье – это временное явление?

– Счастье не может быть временным, оно бесконечно. Когда я люблю, то это чувство уже никогда не уйдёт из моей души. Именно счастье и заставляет делать мир ярким в глазах у влюблённых.

– То есть Вы исключаете момент присутствия негатива в так называемом счастье?

– Да, исключаю. Если бы счастье несло в себе негатив, то оно называлось бы «зло». А «зло» – это уже аспект побеждённых, которые даже понятия не имеют о том, что, улыбнувшись своей душе, можно начать жить по-другому. Даже без денег в кармане. Я жила именно по-другому, но судьба нагло забрала у меня моих близких вместе с моим счастьем.

– Ну вот, видите, Вы же сами только что сказали, что судьба забрала Ваших близких именно с Вашим счастьем. Значит, оно, выходит, всё же временно?

– Я сказала, что забрала, но не убила. Оно есть. Моё счастье есть. Мне просто надо его теперь найти.

Анар снова принял напряжённую позу.

– Понимаете, Яна… Счастье, которое Вы хотите найти, как и любое другое счастье, – явление временное. Оно не даст Вам ту свободу от Вашего кризиса. Вы сейчас упали в очень глубокую яму. И выбраться из неё Вам не даёт именно желание стать счастливой.

– Я что-то не совсем понимаю…

– Представьте, Вы сейчас стали счастливой. Вы радуетесь жизни, всё хорошо. Вы встречаетесь с подругами, друзьями. Вас повышают на работе. И что дальше?

– Дальше?.. Дальше я буду жить.

– Вы и сейчас живёте.

– Но я буду жить счастливой, буду, так сказать, порхать над проблемами, быстро их решать, буду любить, радоваться жизни, рожу ребёнка, в конце концов…

– Вот! Любить и родить ребёнка. Чтобы это сделать, Вы считаете, Вам обязательно нужно счастье?

– А как я без счастья смогу любить?

– Яна, любовь – это биологический и химический процесс. Счастье – не более чем всплеск временных позитивных эмоций, выражаясь простым ненаучным языком.

– Я так не считаю… Я уверена – мой папа и Андрей хотели бы, чтобы я была именно счастлива!

– Яна, счастье не ухватишь за хвост. Оно приходит и уходит. Я, например, был счастлив, что в своё время поступил в институт. Но с момента начала учёбы, это чувство пропало. Когда я купил себе автомобиль – я тоже был счастлив, но отрулив на нём пару месяцев, это чувство опять прошло. Найти ступень-стимул, с которой Вы и начнёте подъём к жизни без негатива, но со светлым прошлым, – вот что Вам сейчас надо! И счастье здесь абсолютно ни при чём.

– При чём здесь стимул? Я сейчас эмоциональный инвалид и я просто хочу быть счастливой. Почему Вы считаете, что я не права?

– У меня были разные люди на приёмах, с разными психологическими проблемами. И, поверьте, я знаю, что такое мнимый вывод, который окончательно косит человека.

Яна сильно зажмурила глаза.

– Хорошо, а какой стимул, например?

– Стимулом являются многие вещи. Рождение того же ребёнка, например. Переезд в новый город, новая работа. Новые знакомые, среди которых могут оказаться настоящие друзья… Новая любовь.

– Но я уже никогда заново не смогу полюбить.

– Здесь Вы ошибаетесь, Яна. Человеческий организм и его чувства способны на многое. Сейчас, скажем так, ваши чувства заблокированы. Но как только мозг будет нуждаться в них, он Вам не забудет об этом напомнить.

– Мне очень трудно будет настроить себя на лечение не найдя счастья. Пусть даже, как Вы говорите, временного, бог с ним.

Анар долго смотрел на свои часы, словно у него там была шпаргалка, с помощью которой он и козырял психологическими терминами.

– Я могу пойти на хитрость и предложить Вам «счастливые минуты» в качестве доказательства моих слов, что счастье временно, и что Вам сейчас нужно нечто другое.

– «Счастливые минуты» – это такой психологический жаргон?

– Нет, это я так образно, специально для Вас, назвал антидепрессант.

– Не поняла?

– Антидепрессант временно делает Вас… Хм… Скажем, счастливой и в тоже время спокойной. Но его действия, как и действия счастья, заканчиваются.

– А я читала, что после прекращения курса лечения такими лекарствами, одни люди вылечиваются, другие приходят к тому, с чего начинали.

– Как специалист, да и как человек, я Вам так скажу: люди, которые лечились от апатий и депрессий данными препаратами, вылечивались к концу лечения только благодаря тому, что находили в этот период свой дальнейший путь. А те, кто так его и не нашёл, пойдя не тем путём, падали обратно туда, откуда и не поднимались. Это всё, конечно, грустно. Но, тем не менее, это своеобразное «искусственное счастье». Я могу назначить Вам небольшой курс лечения этими препаратами, и по окончании их действия Вы сами поймёте, что временно, а что нет. Не исключаю, что за это время Вы, может, найдёте так нужный Вам стимул.

– Нет, извините, такие штуки я пить не буду. Хоть я и больна, но с этим у меня всё строго, – с некой злобой процедила Яна.

– Хорошо. Тогда давайте начнём простой курс психотерапии. Два раза в неделю Вы будете посещать мой кабинет, где мы будем с Вами общаться и в дальнейшем постараемся путём осмысления многих вещей преодолевать Ваш кризис.

Больше всего Яна боялась, что услышит это предложение. Она так надеялась, что всё обойдётся сегодняшним разговором.

Недалеко от площади, где они сейчас находились, с рёвом сирен пролетела карета «Скорой помощи».

– Знаете, Анар, сейчас я не готова дать Вам окончательный ответ на Ваше предложение…

– Я и не прошу давать его именно сейчас. Вы должны самостоятельно понять, нужно ли Вам лечение, и если нужно, то в какой именно момент. Подумайте. Взвесьте всё окончательно. Ведь никто ничего не теряет.

– Может быть и так.

После вышесказанных слов, Яна широко улыбнулась, так как её слова показались ей до боли смешными.

– Вы не потеряли чувство юмора. Значит, всё поправимо! – перешёл снова на расслабленный тон Анар. – В любом случае у Вас есть мой телефон… и Вы всегда можете связаться со мной в случае необходимости.

– Спасибо.

Анар снова перевёл взгляд на прохожих.

***

Чувствовать минуты, которые расширяются при нагревании смеха, нельзя без дождя. Он смывает все следы и воспоминания о щелчках, которые резонируют вместе со струнами необъятного чувства. Придуманное облако никогда не даст грозы. Это можно понять, слепив из пластилина одеяло, которое растает с приходом холодов. И только тогда можно спокойно лечь спать, зная, что клавиши прозрачного пианино не возьмут мажорный аккорд. Они будут просто невидимыми для музыки пластмассовой пощёчины.

Ветер, стучащий в это время в окно, должен пугать только самого себя. Он всегда идёт на самопожертвование ради того, чтобы показать заблудившимся линию морского берега. Замёрзшие курортные моря на этом берегу влюблялись в лёд, который покрывал их не один год. Столько времени было потеряно ими на осмысление таявшего сахарного ледника, что, казалось, невозможно было больше любить воду, так как она вымывала из песчаных пляжей пурпурный песок. Песок надежды. Надежды на обречённость.

Огромное поле, у которого нет конца и края. Оно покрыто ярко-белым слоем снега. Ни одной живой души, ни одного звука. Лишь небольшой засохший обломанный куст неподвижно утопал в сугробе и издавал скрипучий звук от нависшей на него белой ваты. Подул холодный порывистый ветер, который пробирал до костей. Яна стояла в пяти шагах от её нового друга по иллюзии.

– Привет, дружок! Как же ты здесь оказался? Наверное, замёрз? Посмотри, ты такой же голый, как и я.

Послышалось громкое карканье. Яна подняла голову. Белая ворона, которая всё так же издевалась над ней, сделала несколько небесных кругов и села на куст, стряхнув небольшой кусочек ваты.

– А ну, пошла прочь! Кыш с моего друга! – закричала Яна и замахала руками.

Ворона громко каркнула в ответ.

– Заткнись! Не смей на него садиться! – Она попыталась сделать пару шагов, но замёрзшие ноги ей не подчинились. Яна рухнула в сугроб.

Треск сучьев её друга вперемешку с карканьем закружились в исчезающем вихре сознания.

***

– Рыжая, ты где есть? – кричал весёлый голос Ани в трубку.

– Анют, вот только припарковалась, уже бегу.

– Давай быстрее, мы на втором этаже. Как поднимешься, сразу налево.

– Лечу!

В кафе «Ямайское посольство» Яна бывала много раз. Здесь они обедали с Андреем.

Словно по воле романтики они встречались в их обеденные часы и часто заходили сюда.

Сидя друг напротив друга, они не могли оторвать взгляд от параллельно светящихся глаз. Казалось, природа изобрела настоящую любовь для человечества. Настоящую надежду на искупление всего искусственного существования. Но почувствовав, что она строит карточный домик на беспокойных волнах, решила повременить с радостью и отвернулась к другой безжизненной планете.

Яну всегда умиляли его глаза в момент смеха. Они приобретали необычную форму. В них появлялось нечто такое, что Яна называла «радостью полумесяцев». Поэтому она как можно чаще смешила Андрея, а когда ей это удавалось, то старалась насладиться каждой секундой его глаз.

Скинув куртку в гардеробе, которую она предпочла шубке, Яна на одном дыхании вбежала на второй этаж. У окна, с видом на главпочтамт города, она сразу же увидела небольшую компанию молодых людей, которые занимали три столика.

– Рыжик пришла! – завидев издали Яну, закричала Журавлёва.

– Ну что ты кричишь на всё кафе?.. Привет всем, – скромно сказала Яна, подходя к столикам.

– Рыжая, я тебе тут местечко забила рядом со мной. Давай сюда! – Аня показала на свободный стул, который стоял рядом с ней.

Яна, пробравшись через гостей, села на приготовленное для неё место.

– Уважаемые гости, хочу познакомить вас с очаровательной рыженькой красавицей, нашей с Манькой лучшей подругой – Яной Мурашовой! Яна, я также хочу познакомить тебя с нашими очаровательными гостями! Итак, слева направо участники нашей акции: я, собственной персоной, мой брат Славик – виновник торжества, далее всем знакомая Маша и её очаровательный «прынц» с модной бородкой Илья. Далее: Настя, Игорь, Света, Антон, Ира и Костя, – громким басом, пародируя, видимо, какого-то телевизионного диктора, произнесла Аня.

– Очень приятно, Яна. Будем знакомы, – зашумели гости.

– И мне тоже, – Яна слегка покраснела и перевела внимание на Аню. – Перестань кричать! И вообще, чего ты тут фамильярничаешь?

– Вы только посмотрите, наша «ры́женька лиса» как всегда ворчит! А вот за то, что ты опоздала, наливаем тебе штрафную, – с этими словами она схватила пустой бокал и стала глазами искать на столе открытую бутылку водки.

– Аня, я за рулём!

– Ну вот!.. Зачем ты на машине приехала? Я так хотела тебя споить! – Аня продолжала сжимать в руке бокал. – А может, всё-таки выпьешь?

– Сколько она уже выпила? – сморщившись, спросила Яна у Славы. – Я ведь только на полчаса опоздала!

– Здесь – только рюмку водки. Она до этого где-то успела принять, – зашептал тот.

Аня вскочила со своего стула и стала декларировать: «Раз, наконец, все в сборе, хочу предложить второй тост за моего горячо любимого младшего братика Славочку! Слава, ты попортил мне много крови, подлый брат, но тем не менее я тебя очень люблю, всегда любила и хочу пожелать тебе, чтобы ты был счастлив!»

Счастлив… Счастлив… Счастлив…

Это слово отдалось гулким эхом в голове у Яны. Она вспомнила разговор с Анаром, который крутился в её памяти, словно немое кино, поставленное на перемотку.

– Яна, ну выпей за Славу, я что, многого прошу? – не унималась Аня.

– Журавлёва, перестань, не доставай её! – вступилась за Яну Маша.

– Конечно-конечно!.. Мадам Мурашова, пардонэ́ муа¹! Я налью Вам только лимонадика, са ва²?

– Угу, – буркнула Яна.

Аня потянулась за бутылкой лимонада и, не рассчитав свои силы, выронила из руки рюмку с налитой водкой. Рюмка упала в салат, приготовленный для Яны.

– Чёрт, Мурашова, вот видишь, что бывает, когда ты не в настроении! – Аня попыталась салфетками высушить теперь уже водочный салат и, завидев официантку, принялась кричать: – Девушка! Девушка! Будьте добры! У нас тут проблемка!

– Ян, не обращай на неё внимания, – зашептала Маша, – ты же сама знаешь, когда она выпьет, то становится просто невыносимой дурой!

– Да я, в принципе, стараюсь и не обращать внимания, но меня легко задеть, сама знаешь.

– Знаю… Как у тебя дела?

– Всё так же. Правда, вот… встречалась с психологом, Анькиным знакомым.

– Да? И как прошёл разговор? Что он тебе сказал?

– Мы с ним недолго говорили. Сказал, что надо, не забывая прошлого, найти стимул жить дальше и всякую подобную муть.

– И всё?

– Нет, ещё предложил пройти курс терапии.

– А ты что?

– Я ему сказала, что подумаю.

– Но ты сама-то как настроена?

– Не знаю… Я, по существу, не против этого, но где-то глубоко в подсознании меня что-то держит.

– Что именно держит?

– Если бы я знала, Маша…

Но Яна знала. Её держит счастье, от которого придётся отказаться в случае лечения. Но кто же откажется от счастья?..

Оглядывая гостей, Яна почувствовала некую отрешённость. Они светились ярким светом, ярким удовольствием. Яна же лишь отбрасывала на них тень.

– Машуль, а как у вас с Ильёй? – воспользовавшись отсутствием её кавалера, шепнула Яна.

– Ничего нового… то есть никак. Решили вот, правда, на следующих выходных с Ильёй съездить отдохнуть в санаторий в область, – с грустью произнесла Маша.

– Жалко мне вас… Если бы я только могла вам помочь…

– Нет, что ты! Не переживай, мы выберемся из этого!

На горизонте появился Илья, который медленной походкой шёл к своему столику. Яне он всегда казался каким-то задумчивым, витающим в облаках, строящим свои воздушные улицы, чтобы потом гулять по ним в одиночку.

***

– Слушай, а кто эти люди? – спросила Яна, расчёсывая свои волосы перед зеркалом в дамской комнате.

– Я знаю только Иру, – ответила Маша, оправляя платье. – Она работает вместе с Анькой. Остальные – это друзья её брата.

Яна посмотрела в глаза Маши в отражении зеркала.

– Эта Ира и её парень меня бесят!

– Почему?

– Тем, что, целуясь, смачно суют языки друг другу в рот при малознакомых людях, не стесняясь этого!

– А я и не знала, что ты такой сноб, – повернулась к ней Маша.

– При чём тут это? – Яна продолжала смотреть на её отражение. – Меня это просто бесит! Я считаю, что это неправильно!

– Я, конечно, их не защищаю, но чтобы ты говорила, если бы мы с Илюшей целовались на виду у тебя?

– Вы бы этого делать не стали. По крайней мере, так вульгарно. Илью я знаю не так хорошо, как тебя, а вот ты – как на ладони. Ты же одуванчик.

Маша нахмурилась.

– Одуванчик – это сейчас синоним слова «тряпка»?

– Нет. Одуванчик, в смысле, что ты добродушная и мягкая.

– Но всё равно звучит это как «тряпка».

– Ну вот! Ты-то давай не обижайся!

– Всё в порядке. Ты же знаешь, я на тебя никогда не обижаюсь… Ты всё? Пойдём тогда?

– Да, пойдём.

Они направились к выходу.

– Маш… – тихо выдохнула Яна, остановившись в нескольких шагах от двери. – Слушай, хочу тебя спросить.

– Вся твоя.

– Ты счастлива с Ильёй?..

Маша призадумалась.

– Тут двумя словами не ответишь, тем более… стоя у туалетной двери.

– Но всё же…

– Знаешь, я бы так не выделяла эгоизм в вопросе.

– ?

– Я имею в виду, что ты вопрос задаёшь без чувств. Ты спрашиваешь, счастлива ли «я» с Ильёй. Но ведь это неправильно. Надо спрашивать – счастливы ли «мы» с Ильёй. Когда речь идёт об отношениях, любви и счастье здесь нет места эгоизму. Почему столь широки разногласия у людей, которые вчера были влюблены друг в друга без памяти? Потому что один из них, или оба, – эгоисты! Тогда чего же недоумевают в Росстате, которые с ужасом подсчитывают, что каждый третий или четвёртый брак распадается! Чего здесь думать? Тут всё на ладони. Если ты эгоистично относишься к отношениям, то они обречены. Вот и всё.

– Умеешь ты завернуть словцо.

– Мы счастливы с Ильёй! Это я точно знаю и чувствую всем сердцем и душой.

– А что такое счастье?

– Для меня счастье – это жить!

Яна замолчала. Она увидела перед собой метель, в которой одиноко блуждал маленький жёлтый огонёк. Он был настолько далеко, что добраться до него было невозможно. Это был маяк, предупреждающий о скалах впереди засевшего на мель счастья.

– Спасибо, Маш, за откровения! Ты меня зарядила!

– Я рада! Ты тогда обращайся, если батарейки снова сядут!

Они обе засмеялись.

«Маша, права. Счастье никогда не закончится! Анар не прав!» – думала Яна, теребя в руках салфетку, оглядывая продолжавшееся празднование.

Аня, уже изрядно опьяневшая, сидела, облокотившись на плечо своего брата. Тот же без умолку разговаривал со своими друзьями на какие-то глупые темы.

Неожиданно Яна вспомнила, что так и не подарила Славе подарок, который принесла с собой. Поставив его себе под ноги, она благополучно забыла о нём.

– Слава, я тебе подарок принесла! Сейчас достану его! – с этими словами она зашуршала под столом, доставая небольшую коробку, обёрнутую красной блестящей плёнкой с жёлтым бантом сверху. – Держи, с днём рождения!

– Ой, Яна, спасибо большое! Можно сейчас открыть посмотреть, что там?

– Конечно!

Слава очень аккуратно развернул упаковку и открыл коробку.

Подарок, которая Яна купила, следуя своему стилю, состоял из круглых настенных часов ярко-красного цвета. Минутная и часовая стрелки были выполнены в форме стрел с наконечниками.

– Ого! Здорово! Спасибо, Янчик! У меня в комнате как раз нет часов! Они очень кстати! – Слава потянулся, чтобы поцеловать в щёку Яну.

Тут Яна заметила, что Ира со своим парнем, не обращая внимания ни на кого, слились в бесстыдном поцелуе.

– Эй, влюблённые!! Извините, можно вам задать нескромный вопрос? – неожиданно для всех выкрикнула Яна, заставив чуть ли не отпрыгнуть от себя Славу.

Пара оторвалась друг от друга и непонимающе уставилась на Яну.

– Ты у него отсосать не пробовала, там, под столом? Так хотя бы твой язык не пришлось бы наблюдать!

– Яна, ты чего? Ребят, не берите в голову, у неё просто был тяжёлый день… – хриплым голосом забормотала очнувшаяся от пьяного дурмана Аня.

– Заткнись! – рыкнула на неё Яна.

Остальные же гости резко умолкли, так как такой завязки разговора никто не ожидал.

– Тебе что, завидно? – выпалила писклявым голосом Ирина.

– Абсолютно нет! Меня от вас тошнит!

– Так иди проблюйся, красотка!

– Закрой свой рот!

– Смотри, Кость, – сказала Ира, обращаясь к своему парню и указывая пальцем на Яну, – так вот в психологической клинике душевнобольных лечат, что они потом на нормальных людей кидаются! У самих жизнь не удалась, так теперь все виноваты!.. Ходи дальше в дурку и лечись!

Яну словно поразило молнией.

– Что ты сейчас сказала?! Ну-ка повтори!!! – закричала она.

– Что слышала! Иди лечись! – крикнула Ирина, прижимаясь к своему возлюбленному.

– Это ты ей рассказала?! – Яна, впадая в истерику, крикнула Ане.

– Яна, подожди, ты всё не так поняла! – испуганно залепетала Журавлёва.

– Я не могу поверить, Аня! Как ты так могла со мной поступить?! Какая же ты сука! Ты дерьмо, а не друг!!! Кому ты ещё про меня рассказала?! – Яна кинулась на Аню. – Говори, дрянь!!!

На её пути встал Слава, загородив собой сестру. Илья кинулся оттаскивать Яну.

– Это ты во всём виновата!!! – кричала та, пытаясь вырваться из крепких вынужденных мужских объятий. – Да отпусти ты меня!!!

Илья выпустил её, но продолжал контролировать её движения.

– Вы все не заслуживаете ни грамма счастья!!! Вы все зажравшиеся уроды!!! Понятно?!

Яна схватила сумочку и бегом бросилась в гардероб. Там она взяла куртку и не надевая её, выбежала на улицу, помчавшись к своей машине. Прохожие удивлённо провожали её взглядом.

Оказавшись в машине, Яна никак не могла попасть ключом в замок зажигания, так как руки её не слушались.

– Яна, подожди! Яна! – послышались крики на улице.

Маша и Илья бежали к ней.

– Оставьте меня!!! Я вас ненавижу!!! Ненавижу!!! Вы мне противны!!! Слышите?! – Яна завела машину и рванула с места.

Доехав до ближайшей автобусной остановки, она остановилась. Её всю трясло. Казалось, ещё чуть-чуть и она взорвётся от злости и обиды, которые ждали своего часа вырваться наружу.

– У меня истерика… мне надо успокоиться. Просто успокоиться, – сжимая кулаки и покачиваясь в кресле, говорила себе Яна. – Дышать глубже, Яна… Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох. Друзей нет и никогда не было. Я теперь одна. Сама за себя. И никто мне не нужен. Я живу для себя. А жизнь – это счастье! И оно не временно!

Яна вынула из сумки мобильный телефон.

– Анар, добрый вечер. Я вас не разбудила? – тихо всхлипывая, забормотала Яна.

– Здравствуйте, Яна. Нет, я ложусь спать поздно, так что всё хорошо… Вы, кажется, плачете, что-то случилось? – спокойным тоном произнёс Анар.

По телефону его голос звучал гораздо приятнее, чем наяву.

– У меня просто очередной нервный срыв… подумала, что утюг дома не выключила, так что ничего серьёзного, – попыталась пошутить Яна, – я уже привыкла… Анар, я долго думала над вашими словами… Я согласна на терапию. Расскажите мне вкратце, пожалуйста, как она будет проходить и что это за «счастливые минуты»?

*** Осень холодов ***

Говорят, на огонь можно смотреть вечно. Что он реальность в искорках тепла, и что он может залечить холодные раны. Но, играя с ним, можно уколоться его острыми краями. И тогда никто не потушит пожар безумия. Безумия, которое никто ещё не воспел под окном своей любимой.

Весь день предательский лучик солнца кричал всем, что пришла весна. Что пора, наконец, забыть о холодах и снять шерстяные рубашки. Снег начал таять, устраивая при этом парусные регаты по улицам города, оставляя грязь на обуви и одежде людей. Автомобили, обруганные обрызганными гражданами, рушили дамбы из последних молекул снежинок и летели вперёд, пытаясь сравнять весну с асфальтом. Город погружался в прохладный бассейн.

К вечеру ситуация менялась. Последние отряды зимы после захода солнца выходили патрулировать свои улицы и дороги. Они замораживали талую воду, превращая её в каток, чтобы отдать последнюю дань своей снежной королеве, которую люди никогда не уважали. Ветер был единственный, кто мог в одиночку противостоять весне. Вечером он специально дул сильной прохладой, чтобы дать понять, что никто ещё не побеждён и ни что ещё не завоёвано.

Затягиваясь сигаретой и не спеша выдыхая дым, Яна выпивает рюмку Bacardi…

Уважаемый читатель!

К сожалению, вторая (она же заключительная) часть рассказа «Продавец тёплых минут» была изъята из данного сборника по независящим от автора причинам…

Приношу Вам свои искренние извинения!