Buch lesen: «Вождь семейного племени», Seite 7
Приходящая теща
В разгар зимы и пик эпидемии гриппа жена, сидящая в декрете с трехлетним первенцем, неожиданно заявила Сергею:
– Все! Нет больше моих сил. Все бесит, у меня реально синдром четырех стен. Если куда-нибудь не вырвусь, до путевки в детский сад точно не доживу.
Вырваться же она мечтала в Питер к студенческой подруге. А оттуда барышни планировали махнуть в Финляндию к третьей одногруппнице.
– Ну, ты даешь! И надолго махать собираетесь? – приуныл супруг.
– В пару недель, надеюсь, уложимся.
– А с Тимуркой кто? – совсем упал духом Сергей.
Судя по бойко перечисленным вариантам, побег-перезагрузку уставшая от семейной рутины супруга замышляла давно. «Во-первых, ты можешь взять административный, – принялась она загибать пальцы. – Во-вторых, – пригласить няню из агентства. Ну, а в-третьих и четвертых, – уговорить свою или мою маму посидеть на это время с внучком».
Первый вариант отпадал сразу. Сергей трудился на двух работах с восьми до восьми, со скрипом обеспечивая семейный бюджет. Если выпасть на пару недель, придется залезать в долги. Когда посчитали, во сколько обойдутся услуги приходящей няни, второй вариант тоже вычеркнули. «Придется окучивать бабушек», – вздохнул Сергей и первой позвонил своей маме в Бугульму.
– Приехать, сынок, ну никак не могу! – жизнерадостно отозвалась его мама-энерджайзер. – Эти две недели у меня расписаны буквально по минутам: хор, фитнес, бассейн, скандинавская ходьба, дни рождения подруг… Привози как ты Тимурчика к нам, папа за ним присмотрит.
Пилить несколько часов по загруженной трассе с малышом, которого на дальние расстояния еще не возили, Сергей не отважился. Вдруг пацан раскапризничается или его затошнит в пути? Остался последний, самый нежеланный вариант – идти на поклон к теще. Как же этого не хотелось!… Сергей не то чтобы классически недолюбливал свою тещу, которая ему в бабушки годилась, откровенно побаивался ее за острый язык и старательно избегал. Его семидесятилетняя, теща была, как конь, – сильная и выносливая. Не теща – кремень! Больше всего Сергея напрягали в ней прямолинейность и постоянные нравоучения.
– Тебе что, казанских парней мало? – с плеча рубанула она, узнав, что избранник ее младшей дочери родом из Бугульмы.
А когда выяснила, что Сергей еще и на четыре года моложе, то сказала, как отрезала, не обращая внимания на присутствие парня:
– И зачем тебе этот малолетка? Одна радость, что с квартирой.
Кто на такое не обидится? Поэтому Сергей тещи сторонился, строил с ней отношения по принципу: чем дальше живем, тем милее, стараясь по возможности не пересекаться. Но теперь куда деваться? Он приготовился к причитаниям и разносу. Однако камешек полетел в огород жены.
– Вот свистушка! – охарактеризовала теща свою младшенькую. – Я троих детей одна вырастила, четырех внуков теперь всем помогаю растить, ваш пятый будет. А эта одного в декрете, на всем готовом, высидеть не может. Что за дела?
Вдоволь наворчавшись, в просьбе она, однако, не отказала («Куда от вас деваться?»).
Сергей очень беспокоился, как теща будет приезжать к ним с Горок к 7 утра, но она приехала в 6.45. И за эти две недели не опоздала ни разу. А через три дня Сергей не узнал свою хрущевку-двушку, доставшуюся ему по наследству от бабушки. В последний раз столь образцовый порядок царил в ней перед возвращением жены из роддома.
В кухонном гарнитуре заблестевшие крутыми боками кастрюли аккуратно заняли свой отсек, сковородки – свой, детская посудка – самое лучшее место. Игрушки, которые заполонили всю квартиру, теперь не валялись на каждом шагу. Те, из которых малыш «вырос», теща переселила на балкон. А из кубиков построила гараж, в котором часами возился теперь с машинками будущий автолюбитель.
В первый вечер Сергей по привычке забежал после работы за пельменями, сосисками и треугольниками. Напрасно! Ему приготовили простой, но очень вкусный домашний ужин. «Про пельмени забудь, – сурово приказала теща. – Это не еда». Неизвестно, где она брала время на готовку, но вечерами зятя ждала домашняя лапша, его любимая картошка с мясом или котлетами. А какие блюда бабушка готовила внучку! Тимур порозовел, потолстел, а главное стал на удивление спокойным. Ребенок, которого они с женой считали нервным и капризным, теперь уминал за обе щеки, все, что ему предлагали. Дважды в день гулял и спал днем не сорок минут, а по два с лишним часа. Сергей ловил себя на мысли, что не слышит теперь женских вздохов и охов на тему: «Как же я устала от всего этого!» Не было и просьб погладить белье или сбегать за хлебом. Теща все успевала, не выглядев при этом уставшей.
Настоящая хозяйка, с теплотой начал думать о ней Сергей. Жаль, что у таких матерей дочери почему-то родятся совсем другими… А все успевает старушка, наверное, потому, что у нее кнопочный телефон и она не зависает часами в ватсапе, как его дрожайшая половина, размышлял он. И ловил себя на мысли, что теща почему-то становится ему все роднее и роднее. Она не читала нотаций и не ворчала, как прежде. Условие же у старушки было только одно. Чтобы он не задерживался после работы, иначе она опоздает на свой обязательный вечерний сериал.
Накануне приезда жены Сергей вручил сыну большой леденец на палочке. Малыш радостно сунул его в рот и, как всегда, принялся колесить по квартире на детском автомобиле. Когда Сергей услышал тот странный гортанный звук, то вначале с удивлением подумал: как в квартире оказалась ворона? А когда понял, что это сын подавился леденцом, что это малыш не может вздохнуть, лежит на диване весь красный и отчаянно колотит себя руками и ногами, то остолбенел. Сергея охватил ужас, который парализует и не дает действовать.
Собравшаяся было уходить теща молча влетела в комнату. Она схватила мальчугана за ноги, перевернула его вниз головой и начала отчаянно колотить по спине. Через секунду леденец выпал. Малыш, наконец, глубоко вздохнул, закашлялся и разревелся… Сергей бросился к нему, крепко обнял. Потом перевел благодарный взгляд на тещу. Слабой и беспомощной он видел ее впервые.
– Что-то у меня ноги не идут после такого, – вздохнула она, снимая шапку. – Я, улым, сегодня переночую у тебя. А то упаду в трамвае…
Утром, когда до приезда жены остались считанные часы, теща вдруг предложила:
– А давай мы нашу беглянку на работу отпустим? Полгода, говоришь, до садика осталось? Так вот я это время за Тимурчиком присмотрю.
Сергей обнял ее осторожно и трепетно. Так, как обнимают матерей.
Сбежавшая невеста
В купе, где пожилые супруги долго ехали вдвоем, попутчица появилась ранним утром. Занимавшие нижние полки пенсионеры Мустафины, возвращавшиеся в Казань от сибирских родственников, крепко спали. Стараясь не разбудить их, третья пассажирка тихо пошуршала на верхней полке, быстро застелила постель и затихла. Проснулись супруги от сдавленных рыданий. Мустафины вопросительно переглянулись, подождали несколько минут: рыдания не прекращались.
– Вам чем-то помочь? – участливо обратилась супруга к незнакомке.
– Воды дайте, пожалуйста, – тихо отозвалась та.
Вернув стакан, она повернулась лицом к стене и затихла. Спустилась лишь к обеду. Супруги в тот момент заканчивали домашние припасы и переходили к чаю. Попутчица попросила разрешения сесть рядом и уткнулась в телефон. А Мустафины принялись ее разглядывать. На вид незнакомке было не больше 25 лет. Худенькая, остроносая, с узким лицом, из-за странной прически она напоминала одуванчик. Ее волосы были словно опалены пламенем. Тонкие и прозрачные, они начинались надо лбом как-то слишком высоко, а заканчивались над шеей слишком рано.
– Это после химиотерапии, – спокойно пояснила девушка-одуванчик, поймав на себе удивленные взгляды. – Не извиняйтесь, я привыкла…Врачи говорят, что родилась в рубашке. В восьмом классе заболела раком крови, но попала в число тех, кто выздоравливает. Я даже детей могу иметь.
Супруги предложили попутчице место у окна. Она торопливо проглотила два вареных яйца, запила их кофе с булочкой, и вернулась в исходное положение: зависла в телефоне. Первой напряженное молчание нарушила супруга, особа любопытная и разговорчивая.
– Вы тоже до Казани едете? – задала она дежурный вопрос. – Мы не заметили, на какой станции вы сели.
– В Екатеринбурге, – еле слышно произнесла девушка, не поднимая головы от телефона. – Ездила на собственную свадьбу, которая не состоялась… В чемодане вон свадебное платье обратно везу.
– Это как? – изумилась пожилая женщина.
– Вот как-то так, – пресекла дальнейшие расспросы девушка-одуванчик и надолго замолчала.
Супруга Мустафина же умирала от любопытства. Она поочередно поглядывала то на неразговорчивую попутчицу, то на ее чемодан со свадебным платьем, и строила догадки: что могло произойти у этой девочки? Ее богатое воображение, регулярно подпитываемое сериалами, рисовало одну картину невероятнее другой. Правда жизни оказалась куда прозаичнее и драматичнее… Когда проехали Канаш, до Казани осталась пара часов и за окном замелькали знакомые пейзажи, девушка сначала риторически спросила, ни к кому не обращаясь:
– Ну и что я теперь скажу его родителям?
А потом сбивчиво и путано поведала историю своего побега. И когда мать трех замужних дочерей, супруга Мустафина услышала, что ехала девушка из колонии, где ее суженый отбывал наказание за групповую драку в кафе, то сразу подумала: ну и умница, что в последний момент сбежала.
– Половину срока он уже отсидел, – рассказывала попутчица. – Мы с ним каждый день письма друг другу писали. И почти каждый месяц я на свидания приезжала. В ноябре он сделал мне предложение… Мы одноклассники. Правда, в школе он на меня внимания не обращал. Самый классный, заводной, но хулиганистый парень, он выбирал самых красивых девчонок. Куда мне до них! Я, когда долго болела и не вылезала из больниц, следила за его жизнью в соцсетях. Рассматривала фотки, представляла себя на месте его подружек. Когда меня выписали, одноклассники пришли навестить всем классом. Среди них был и он. Пришел с гитарой. Он так пел и смотрел, что меня пронзило: я непременно поправлюсь и буду с ним! А потом дотрагивалась до стула, где он сидел. Прикасалась к чашке, из которой пил…
Она выздоровела. Придумала себе, что он ее спас, и полетела, как на крыльях, в свой выпускной класс его завоевывать. Но он на нее даже не глянул… И ей ничего не осталось, как вернуться к своему прежнему занятию: наблюдать за его жизнью в соцсетях. Она наблюдала много лет… А когда он вдруг перестал выкладывать фотки, сразу почувствовала: что-то случилось. Списалась с одноклассницами: так и есть! Его посадили на три года. Разыскала адрес колонии, написала ему в тот же вечер. Он с готовностью ответил. А через месяц она уже была у него на свидании… Какие письма он писал! Какие стихи находил!
– Мы решили расписаться, чтобы, как муж и жена, чаще встречаться на трехдневных свиданиях. По интернету я уже подыскивала в том городе работу и съемную квартиру, – продолжала сбежавшая невеста. – Поехала со свадебным платьем и кольцами. Но нас отговорили. Убедили отложить регистрацию и все серьезно обдумать.
– Кто отговорил? Родители? – в один голос спросили супруги.
– Если бы! Моя мама с самого начала была против. Начальник колонии…
Едва невеста переступила порог заведения, как ее попросили проследовать в кабинет руководства. Начальник колонии – высокий крепкий сибиряк средних лет – был предельно корректен и конкретен. Представившись, сказал, что помимо юридического образования имеет диплом психолога и научился разбираться в людях. Сообщил, что за много лет пребывания в этой суровой должности он повидал немало браков, заключенных в этих стенах. «К сожалению, за редким исключением жены нужны здесь мужьям ровно на то время, пока они сидят, – докладывал невесте начальник. – Для того, чтобы получать длительные свидания, женскую ласку, заботу и теплоту. Стоит освободиться, как в лучшем случае муж вас забудет и даже не доедет до вас. А в худшем…» Затем начальник колонии привел такие жесткие примеры и сурово спросил: «Вам это надо?», что невеста сначала заколебалась, робко возражая: но ведь она любит этого парня с восьмого класса. А он писал ей искренние, полные любви, письма! А потом реально испугалась. Больше всего за маму – она такого точно не переживет. Решила отложить свадьбу на месяц, объяснилась с женихом и в тот же вечер уехала в Казань.
– А теперь вот очень жалею! – призналась она пожилым попутчикам.
Те молчали. Супруг Мустафин думал о том, что вот и в наше время, оказывается, встречаются декабристки. Супруга – что это Аллах бедную девочку от беды отвел… Когда за окном засияли вокзальные огни, а у вагона с большим букетом цветов появилась пожилая пара, девушка-одуванчик тихо произнесла:
– Его родителям я ничего не скажу. Мы же все равно через месяц распишемся. Он спас меня, я спасу его…
И побежала к выходу.
Котел
Лето Степаныч прожил холостяком. Свободный и независимый от жены, как ветер. Она, конечно, регулярно звонила, убеждая: «Вернись, я все прощу!». Но его не устраивало одно ее маленькое условие.
Осенью же в ветхом родительском доме, убежище Степаныча, случились сразу три бытовые неприятности. Первым «полетел» холодильник. Перестал морозить, растекся мутной водой и заполнился дурным запахом. Холодильную проблему Степаныч решил легко. Выволок из своего бездонного сарая-накопителя, где много чего хранилось на случай, а вдруг пригодится, раритет зеленодольского военного завода. Отмыл, поменял шнур, включил, и о чудо! Старик-агрегат кашлянул и пошел тарахтеть-морозить.
– Во, какую технику тогда делали! На века! – удовлетворенно потер руки Степаныч, заполняя продуктами камеру. – Не то, что сейчас.
Второй забарахлила стиральная машинка. Поскольку аналог этой бытовой техники был представлен в закромах Степаныча советским полуавтоматом с ручным полосканием, пришлось выложить за ремонт почти 5 тысяч. Для Степаныча непозволительные расходы.. А что делать? Не стирать же носки руками.
Когда перестал работать и отопительный котел, Степаныч от огорчения перешел на нецензурную лексику, смысл которой: «Они все с женой сговорились что ли выжить меня отсюда?» Он попытался оживить котел сам. Долго колдовал, продувал, звал на консилиум соседа. Бесполезно! Газовый котел времен перестройки отказывался загораться веселым синим огоньком и уютно гудеть на кухне. Пришлось вызывать специалиста. Парень-газовик бился над старой отопительной махиной больше часа. Попробовав и то и это, развел руками:
– Видно отжил котел свой век. Сейчас таких не выпускают, деталей к ним не найдешь. Придется, отец, раскошелиться на новый.
Легко сказать, новый! Позволить себе такие расходы Степаныч ну никак не мог. Жил он на скромную пенсию и такую же подработку школьным охранником. Без экономной жены, невероятно ловко умеющей вести семейный бюджет, едва сводил концы с концами. Накоплений же за душой не имел, поскольку ежемесячно помогал горячо любимой единственной дочери погашать ипотеку.
– Ну, брат, подвел ты меня, так подвел, – беседовал Степаныч с ледяным котлом. – И как я теперь зиму зимовать буду?
Жена примчалась и позвала к себе. Но о своем условии опять не забыла. Степаныч решил стоять до конца. Вначале, благо октябрь выдался теплый, он спасался обогревателем. Включит его в крохотной спаленке, плотно закроет на ночь дверь – и спит спокойно. Но когда глянул через неделю на счетчик, обмер и решил ночевать в бане. Вечерком протопит ее как следует, первую ночь день спит в предбаннике, а на вторую и третью – в моечной. Когда дрова для бани закончились, ударили ноябрьские морозы, а Степаныч начал отчаянно кашлять, он понял, все. Придется сдаваться…
Он мог бы без проблем вернуться к законной жене в их совместно нажитую квартиру. В разводе супруги не были, не собираясь на старости лет смешить людей. Просто решили на время пожить отдельно, как говорит молодежь, в гостевом браке, встречаясь по выходным да праздникам. Но переезду мешало одно досадное обстоятельство – Степаныч регулярно выпивал. Нет, запойным он не был. Но чтобы придти вечерком уставшим с дежурства и не пропустить стопку-другую перед ужином, уже просто физически не мог, чем жутко раздражал и выводил из себя супругу.
– Иначе не засну, – пытался он объяснить женщине, когда та воинственно потрясала перед его носом пустыми шкаликами, найденными в укромных уголках их жилища.
– Я что запойный? – отбивался Степаныч. – Валяюсь на улице? Человек пришел с работы усталый. Имеет право расслабиться.
Весной жена поставила вопрос ребром: или она, или его регулярная выпивка! Видите ли, она на дух не выносит запаха спиртного. И выходит из себя, когда после стопки-другой у ее обычно молчаливого и покорного Степаныча вдруг развязывается язык. Он краснеет, становится воинственным и начинает нести ахинею на темы политики.
– Посмотри на себя! Совсем седой, почти глухой – а все по рюмочным шастаешь. И от меня свои чекушки прячешь. Ты же до пенсии не пил! – шумела жена.
И Степаныч выбрал выпивку. Выпроводил квартирантов из родительского дома на окраине Казани, перевез туда нехитрый скарб и зажил в свое удовольствие. Кто сказал, что мужчина не справится с домашними делами? Еще как может, довольно размышлял Степаныч, возвращаясь из магазина с пельменями, сосисками, макаронами, а главное – с очередным шкаликом, который не нужно прятать от жены.
Теперь он мог приносить домой любую емкость. Пить, не прячась, а потом еще и закурить на диване и развалиться перед телевизором. Сколько раз Степаныч просыпался под утро и видел вокруг одну картину. Телевизор включен на полную мощность, на столе – остатки ужина, а он типа спит… И ведь никто его за это не пилит! Не жужжит под ухом, что он с каждым днем деградирует, превращается в алкоголика и «сажает» свою печень. Не галдит: «Иди, срочно прими душ. И рубашку поменяй!» Не вырывает из рук его любимую краковскую колбасу под предлогом, что в ней «гольный» холестерин… Красота! Нет, жена женой, а главное в жизни мужчины – свобода, размышлял Степаныч.
И вот теперь из-за котла, превратившего его холостяцкий уголок в ледяную пещеру, придется с этой свободой распрощаться? Степаныч разработал стратегию. Вариантов два. Первый – он зимует у жены и копит деньги на котел. Второй – просит у нее в долг. Унижение, конечно и стыдоба. А что делать? Не замерзать же.
Он ехал к жене и уже слышал в голове ее упреки: «Если бы не пил-не курил, давным-давно денег накопил… Ну что, старый пень? Кто прав? Не можешь без меня?». Поднимаясь на свой этаж, Степаныч был готов к чему угодно, но только не к этому…
Жена встретила его в нарядном платье, подаренном им на 35-летие совместной жизни, и, улыбаясь, … обняла. В зале блудного мужа ждал ужин с его любимыми ленивыми голубцами, крабовым салатом и шарлоткой.
– Исхудал-то как, – посмотрела на него жена и горько заплакала. – Не могу одна. Бросил меня тут одну на сороковом году замужества. На выпивку променял. Я ночью от каждого шороха просыпаюсь!
Степаныч ожидал все, что угодно, но только не женских слез, от которых у него всегда случался паралич. Жена была такая родная и уютная, что два варианта его стратегии почему-то сразу вылетели из головы. Он согрелся и отмылся в ванной, в один присест проглотил салат, голубцы и шарлотку. Разомлел. И неожиданно для себя самого изрек: «Не причитай, я же вернулся. Вот пить брошу, и все у нас с тобой образуется».
Утром Степаныч обзванивал будущих квартирантов, предлагая им в счет оплаты купить новый газовый котел.
Турецкая ночь
Конец октября в южных провинциях Турции – это ласковое солнце, теплейшее море и отели, до отказа заполненные в основном молодыми семьями россиян с маленькими детьми. В нашем все туристы обращали внимание на одну пару из Казани. Она – высокая натуральная блондинка с тонкими чертами лица, изящная и трепетная, как лань. Когда царственной походкой мамочка трех очаровательных деток босиком проплывала по пирсу, то редкий мужчина не оборачивался ей вслед. А когда, словно Афродита из морской пены, она выходила из моря, то уже дамы начинали обсуждать, как, однако, природа бережет некоторых женщин! У той вон барышни фигуру не тронули ни годы, ни беременности.
Поработать над ним природе-матушке похоже было некогда. Ниже среднего роста, щуплый, он едва доходил своей спутнице до плеча. На его лысой голове смешно торчали уши. Крупный нос был вислый и синеватый. Приземистая фигура походила на суковатое дерево. А руки, большие, разбитые тяжелой, скорее всего деревенской работой, выглядели слишком крупными. Купался он всегда в шортах. Был немногословен, угрюм и погружен в себя. Но явно моложе своей очаровательной дамы.
При паре неотлучно находились трое детей. Мальчишки-погодки лет 7 и 8-ми и малышка лет двух-трех. Все в мать белокурые, голубоглазые и тонкокостые. Хорошо, что не в отца, чесали языки на пляже. Погодки мать не слушались, она с ними истерила и постоянно на мальчишек покрикивала. Зато отец повелевал парнишками легко и непринужденно. В отличие от матери он был рядом с детьми всегда. Малышка висла на нем, как обезьянка. Ей позволялось все. Она носилась по пляжу, зарывалась в песок, пряталась в ресторане под стол. А мальчишки постоянно о чем-то оживленно спорили с отцом. Ходили вместе ловить рыбу с берега на спиннинг. Играли в большой теннис и дартс. Со стороны казалось, мужчина не принадлежит себе и никогда не остается один. Только – жене и детям, которым он служил безропотно и беззаветно, как преданный слуга, паж или мавр. В море купался только вместе с детьми. А на пляже не валялся часами, как большинство глав отдыхающих семейств, а стоял или сидел, не спуская с ребятишек глаз.
Она же ровно наоборот расслаблялась в свое удовольствие, пользуясь всеми услугами средиземноморского курорта. Хамам, массаж, экскурсии, анимация, дискотеки… Купаться в море с детьми явно не любила. «Олег, смотри за ними, я сплаваю!» – приказывала она своему спутнику. И тот всегда покорялся.
Его преданность поражала и восхищала. Он опережал все желания своей дамы: носил ей с пляжного ресторана еду, соки и коктейли, растирал роскошное тело солнцезащитным кремом, таскал тент. Но своим постоянно преданным выражением лица походил не на мужа и отца семейства, а скорее на охранника или секретаря… Кем же он ей приходится, ломали многие голову в отеле.
Все открылось однажды утром. В тот день на завтрак она пришла с дочкой одна. Посадив малышку на высокий детский стульчик, отправилась к витринам за едой. В следующую секунду юркая малышка, изогнувшись, как змейка, вынырнула из фиксирующего устройства, во весь рост встала на мини столещницу и приготовилась к прыжку. Я подбежала и подхватила озорницу в последний момент. Вопль на весь ресторан! На крик примчалась мама, принялась горячо благодарить:
– Она у нас такая вертушка! Ни на минуту нельзя одну оставить.
Спрашиваю, а где же ее муж с сыновьями? И слышу в ответ:
– Они на экскурсию уехали. Но это не муж, а водитель моего бывшего мужа.
– ???
– Да, все удивляются… Он моложе меня на двенадцать лет, привык к нашей семье и после развода захотел остаться с нами.
Узнав, что мы из одного города, она предложила посидеть у детского бассейна. И пока малышка плескалась в нем с кругом, бесстрастным голосом поведала совсем не нетипичную историю своей семьи:
– Было бы не так обидно, если бы муж ушел к молодой красотке, фотомодели, умнице-разумнице… Но он предпочел мадам на семь лет старше себя. А меня – так на все десять. У нее уже сын студент. Эта престарелая моль с первого дня работала в фирме мужа бухгалтером. Но о том, что все эти годы они с мужем были в отношениях, я узнала только после развода.
Я же, наивная, думала, раз у нас столько детей, то за семью бояться нечего. Куда муж от них денется! На дочку почти в сорок лет согласилась. Вынашивала, рожала, грудью до полутора лет кормила. Он типа очень радовался долгожданной девочке. А сам оказывается, пока я ходила беременная и в роддоме лежала, жил со своей бухгалтершей.
Когда все узнала, не собиралась его выгонять и устраивать семейные разборки. Понимаю, что все мужчины полигамны… Опять же сыновья к нему очень привязаны. Просила-умоляла не разрушать семью. А он: «Света, наш брак себя исчерпал. Так всем будет лучше». И переехал к ней.
С финансами проблем нет. Мой бывший продолжает содержать и меня и детей, Оставил нам дом с участком, машину. Сказал, выбирай, кого возьмешь из обслуги: няню или водителя? Зарплату им я плачу. Я няню хотела. Но Олег, наш водитель, очень просил его оставить. Муж когда-то привез этого парня из родной деревни (у него мать спилась) и взял к себе на работу. А он привязался к нам, как к родным. Так что в этом составе мы уже больше года живем. Я ни разу не пожалела, что Олега оставила. Он и водитель, и няня, и домработница, и охранник, и экономка. Лишней копейки не возьмет. А главное, и он к детям очень привязан и они к нему. У дворян, наверное, такие дядьки были в услужении…
Накануне нашего отъезда персонал отеля организовал гостям традиционное национальное шоу «Турецкая ночь». На ужин в ресторане нас ожидали огромные красные флаги страны с эмблемой белого полумесяца, официанты, одетые в такие же красные футболки, и десятки турецких блюд. Звучали колоритные народные мелодии, представители всех отдыхавших в отеле стран устроили парад-шествие. Когда же аккорды турецкого гимна стихли, ведущий сообщил, что один из «рашен» гостей хочет сделать важное заявление.
Я не поверила своим глазам! На середину зала рука об руку со своей высокой спутницей вышел тот самый «водитель бывшего мужа». Припав на одно колено, он протянул даме алую бархатную коробочку и спокойным, каким-то будничным голосом громко произнес:
– Света, я очень люблю тебя и детей! Выходи за меня…
В следующую секунду опять грянул турецкий гимн. Все вокруг закричали, зааплодировали, ринулись в середину, окружив пару плотным кольцом. И сколько я ни старалась, так и не смогла увидеть, надела ли красавица предложенное кольцо? И так и не узнала, приняла ли она предложение своего водителя…
