Buch lesen: «Пегас. Пламя Олимпа»

Schriftart:

Kate O’Hearn

Pegasus and the Flame

* * *

Благодарности

Как обычно, без поддержки и любви моей семьи, моих потрясающих редакторов Энн и Наоми и моего экстраординарного агента V эта книга никогда не увидела бы свет. Спасибо вам, друзья. Вы лучшие! (ОТБ навсегда).

Я также хочу посвятить эту книгу лошадям по всему свету: особенно тем, кто страдает от тяжелого труда и жестокого обращения. Хотела бы я, чтобы Пегас пришел и спас вас всех. Но до того дня все заботы о том, чтобы сделать вашу жизнь лучше, ложатся на наши плечи.

Мой дорогой читатель, пожалуйста, когда и где бы ты их ни встретил – помоги. Измученные лошади повсюду ждут твоих любви и поддержки.

Пролог

Война пришла на Олимп.

Без предупреждения. Без намека на то, что неизвестный враг собирает против них армию: армию, единственная цель которой – полное уничтожение. Еще вчера здесь царил мир, а сегодня они бились за выживание. Кровавое, жестокое и совершенно неожиданное нападение.

Но для одного олимпийца оно стало прекрасной возможностью осуществить его мечту.

Пэйлин нырнул за мраморную колону и принялся наблюдать за тем, как лучшие олимпийские воины собираются на битву с захватчиками. Юпитер возглавлял их, вооружившись громом и молниями. Его жена, Юнона, с суровым лицом стояла наготове по левую руку от супруга. По правую руку возвышался могучий Геркулес, готовый к битве, и Аполлон вместе с сестрой-близнецом Дианой, которая сжимала в руке свой прославленный лук. К войску присоединились и Марс, и Вулкан с целым арсеналом. За их спинами, в крылатых сандалиях и шлеме, стоял Меркурий, посланник Олимпа.

Все готовились к бою.

Пэйлин перевел взгляд на Пегаса. Глаза жеребца сверкнули, крылья задрожали. Он в нетерпении бил золотым копытом о землю, предвкушая скорую битву. Позади него собрались остальные олимпийцы, вставшие на защиту своего дома.

Но Пэйлин вовсе не собирался сражаться. Он не воин, а вор с собственным четким планом, в который совершенно не укладывалась смерть на поле брани в битве, которую невозможно выиграть. Война – проблема для всех остальных. Он же был слишком занят тем, чтобы извлечь из нее выгоду. Пока защитники сражаются с ни-радами, вор может спокойно войти в царские палаты Юпитера и взять все, что пожелает.

Хотя сокровища Юпитера Пэйлина не интересовали. Что он хотел заполучить – больше всего на свете – так это сияющую золотом уздечку Пегаса.

Каждый на Олимпе знал, что уздечка – величайшее сокровище из всех. Она была ключом к обретению власти над могучим крылатым скакуном. Управляя Пегасом, Пэйлин мог бы отправиться в любое место по собственному желанию и заполучить все, на что только упадет его глаз. И никто не смог бы остановить его. Вот он, настоящий трофей, а не дурацкие драгоценности или золотые монеты, которые можно найти в любом заброшенном дворце.

Когда Юпитер призвал своих соратников, Пэйлин подкрался ближе, чтобы послушать его отчаянную речь.

– Дети мои, пробил чернейший час, – степенно произнес бог. – Никогда прежде мы не сталкивались с такой ужасной опасностью. Нирадские бойцы пересекли наши границы. Прямо сейчас они направляются к Пламени Олимпа. Если им удастся погасить его, все наши силы, все наши знания канут в Лету. Мы должны остановить их. Пламя – само наше существование. Мы не можем позволить врагам подобраться к нему. Если мы не выступим против них сейчас, все, что так дорого нашим сердцам, будет разрушено.

Пэйлин прислушался к шепотку, пробежавшему по толпе, и почувствовал, как нарастает напряжение. Его глаза, не отрываясь, следили за Пегасом. Жеребец тряхнул головой и фыркнул, отчего его золотая уздечка зазвенела, – чарующий звук, которого не издавало никакое другое кованое золото в мире.

Заслышав пение уздечки, Пэйлин ощутил в пальцах знакомый зуд: скорее добраться и стянуть ее с жеребца. Но он сдержался. Время еще не пришло. Темные глаза вновь обратились к отчаявшемуся предводителю.

– Мы, те, кто не может умереть, смотрим в лицо собственной погибели, – продолжил Юпитер. – Но сегодня мы должны отстоять не только наш мир. Остальные миры, что находятся под нашей защитой, падут, если нирады одержат над нами верх. Так сразимся же за них!

Юпитер вскинул молнии к небу, и их свирепый рев эхом разнесся по Олимпу.

– Пойдете ли вы со мной?! – вскричал громовержец. – Восстанете ли против захватчиков, чтобы отправить их туда, откуда они явились?!

Глаза Пэйлина округлились, когда он увидел, как все олимпийцы воздевают руки к Юпитеру. Пегас встал на дыбы и расправил крылья, приветствуя решимость защитников. Воздух загудел от боевых выкриков.

– За Олимп! – взревел Юпитер, развернулся и повел свое воинство на битву.

Глава 1

Эмили положила руку на окно и почувствовала, как дрожит стекло от тяжелых раскатов грома, сотрясающих небеса.

Весь день по радио сообщали о неожиданных и яростных штормах, бушевавших на всем протяжении Восточного побережья Соединенных Штатов. В сердце Нью-Йорка, как раз там, где жила Эмили, шторм разошелся особенно сильно. Сидящая одна в квартире, которую она делила с отцом-полицейским, девочка и представить не могла, что обычная гроза может быть настолько страшной.

Сжав покрепче мобильник, она почувствовала себя виноватой из-за того, что соврала отцу. Он только что звонил, чтобы проведать ее.

– Всех полицейских подняли на ноги, дорогая, – объяснил он. – Работаем в две-три смены. Из-за погоды город превратился в сумасшедший дом, так что дежурят все. Сделай мне одолжение, ладно? Держись подальше от окон. Молнии бьют по всему городу, а наша квартира на верхнем этаже – в самой зоне риска.

И все же, несмотря на предупреждения и обещания не подходить к большому окну, Эмили уселась у него и смотрела на бушующий шторм. Это место любила мама. Она называла его своим «насестом»: особым наблюдательным пунктом за миром, который продолжал свой извечный бег двадцатью этажами ниже. С тех пор как мама умерла, Эмили все чаще и чаще замечала, что сидит на ее месте, как будто это каким-то образом сближало их.

Кроме того, с этой точки девочка могла видеть верхушку Эмпайр-стейт-билдинг, страдающего от натиска шторма. Однажды отец рассказал ей, что это здание работает как гигантский громоотвод, защищая другие постройки вокруг себя. Но, чем больше ветвистых молний било в высокую антенну, тем настойчивее Эмили задавалась вопросом, сколько еще ударов она сможет выдержать.

Девочка обняла себя за колени и прижала их груди, пытаясь унять дрожь. Она ничуть не боялась грозы, пока мама была жива. Так или иначе они находили способы сделать отвратительную погоду веселой и захватывающей. Но сейчас, оставшись с занятым на работе отцом, Эмили переживала утрату матери так же остро, как и в тот день, когда ее не стало.

– Хотела бы я, чтобы ты была здесь, мам, – грустно прошептала девочка, глядя в окно.

Как и бессчетное число раз прежде, ее глаза наполнились слезами, которые вскоре побежали по щекам.

Внезапно раздался особенно громкий раскат грома, и небо озарила ослепительная вспышка молнии. Она ударила в Эмпайр-стейт с такой силой, что антенна на вершине здания взорвалась искрами электричества и разлетелась на кусочки.

Эмили едва могла поверить в то, чему только что стала свидетелем. Она как раз вытирала наполненные слезами глаза, когда все огни в небоскребе мигнули и погасли. А следом – и во всех зданиях вокруг. Электричество отключалось, и темнота разливалась по городу, как пятно от пролитого на ковер виноградного сока.

Эмили следила за волной отключений, вглядываясь в Бродвей. Квартал за кварталом погружался во тьму. Гасли даже уличные огни и светофоры. Вскоре перебои с электричеством достигли и ее квартала: свет во всем доме потух. Девочка прильнула к стеклу и попыталась разглядеть границу, на которой темнота остановилась. Но не смогла. Весь огромный мегаполис погрузился во мрак.

Внезапно ожил мобильник, и Эмили подскочила. Трясущимися руками она откинула крышку и прочла на маленьком экране имя отца.

– Папа! – закричала девочка. – Ты не поверишь, что сейчас произошло! Верхушка Эмпайр-стейт только что взорвалась! В нее ударила молния. Обломки разлетелись во все стороны!

– Я уже слышал, – с тревогой сказал отец. – Ты в порядке? В наш дом что-нибудь попало?

– Нет, все нормально, – ответила Эмили, скрывая, что сама она далеко не в норме: на самом деле ей уже начинало становиться очень страшно. – Но свет отключился. Насколько я вижу, по всему городу.

В трубке фоном послышался чей-то голос. Отец выругался в сторону, прежде чем ответить ей:

– Мы получаем сообщения о том, что отключение затронуло все районы и уже добралось до Нью-Джерси. Большая проблема, Эм. И, судя по тому, что мне только что сказали, быстро ее не решат. Прямо сейчас наполни ванну водой. Потом набери во все емкости на кухне. Неизвестно, как долго это продлится, так что вода нам точно понадобится.

– Сделаю, – пообещала девочка и, не успев совладать с порывом, слабо спросила: – Папа, когда ты приедешь домой?

– Не знаю, дорогая, – ответил отец. – Надеюсь, что скоро. Слушай: хочешь, я позвоню тете Морин и попрошу приехать к тебе?

Эмили любила тетю, но не хотела вести себя как ребенок. В конце концов, ей тринадцать: вполне достаточно, чтобы самой о себе позаботиться.

– Нет, спасибо, пап. Все хорошо.

– Точно? – переспросил отец. – Уверен, она будет не против составить тебе компанию.

– Да, точно, – сказала Эмили. – Просто шторм меня немного напугал. Но я найду чем заняться. К тому же тете Морин слишком опасно добираться ко мне в такую погоду, а затем еще и карабкаться пешком по лестнице на двадцатый этаж. Правда, я в порядке.

Отец немного поколебался, прежде чем ответить:

– Хорошо. Но если я тебе понадоблюсь или что-нибудь вообще понадобится, просто звони. Поняла?

– Да. Спасибо, пап, – сказала Эмили. – Я побегу набирать воду, пока ее не отключили.

Она нажала на кнопку отбоя и с помощью подсветки экрана добралась до кухни. Там быстро отыскала фонарик «для экстренных случаев» и направилась в ванную.

Обычное дело во время отключений: наполнить ванну и любые другие емкости водой. Один из недостатков жизни в высотном здании заключался в том, что, когда электричество вырубалось, насосы, подающие воду в квартиры, вскоре останавливались. Если не запасти достаточно воды, можно устроить себе крупные неприятности.

Эмили открыла кран в ванной и пошла наполнять кастрюли и ковшики на кухне. Стоило ей покончить с последней большой супницей, как напор воды пошел на убыль. Еще немного – и закончится.

– Что ж, лучше, чем ничего, – вслух заметила девочка, завинчивая все краны.

Занимаясь делами, Эмили смогла отвлечься от бушующего за окнами шторма на пару минут. Но, лишь только смолк шум льющейся воды, в тишину квартиры тут же ворвались рокот грома и вой полицейских и пожарных сирен.

За окном ванной Эмили увидела очередную вспышку молнии и снова услышала раскат. Молния была настолько яркой, что девочка видела ее отсвет, даже закрыв глаза. Между вспышкой и грохотом не было паузы – а значит, разряд ударил совсем близко.

Стоило злобно загрохотать грому, как Эмили отошла от окна. На этот раз она последует совету отца и будет держаться подальше. Гроза зависла прямо над ее домом и усиливалась с каждой минутой.

Глава 2

Пэйлин в ужасе уставился на картину полного разрушения вокруг. Никогда прежде он не видел ничего подобного. Дворец лежал в руинах – как и все остальные строения вокруг.

Он пытался не отставать от защитников, но они ушли далеко вперед. Теперь оттуда доносился непрекращающийся грохот молний Юпитера, а горизонт то и дело вспыхивал яркими огнями. Бушевала ожесточенная битва – но она шла вдалеке от этой опустошенной земли.

Сердце Пэйлина дрогнуло, когда среди обломков он увидел Меркурия. Посланник лежал на боку, из его груди торчало копье. Кровь перепачкала светлые волосы, лицо покрывали синяки. Пэйлин наклонился, чтобы проверить, жив ли он еще.

Веки Меркурия слабо затрепетали. Он поднял бледно-голубые глаза.

– Пэйлин, – выдохнул посланник богов, – все кончено? Они погасили Пламя?

Пэйлин задумался, не позвать ли на помощь. Но звать было некого. Насколько он видел, каждый вокруг либо умер, либо корчился в предсмертных муках.

– Думаю, оно все еще горит. Я видел, как остальные направились к храму.

– Мы должны остановить нирад! – Меркурий схватился за руку Пэйлина и попытался подняться. – Помоги мне встать.

Пэйлин помог Меркурию подняться на ноги. Встав, гонец рывком вытащил копье из груди. Рана открылась, из нее хлынула кровь. Ноги Меркурия подкосились, и он осел обратно на землю.

– Похоже, я отвоевался, – выдавил он.

– Ты неправ, – испуганно сказал Пэйлин, опускаясь на землю рядом с посланником и поддерживая его. – Меркурий, ты должен встать.

Гонец покачал головой:

– Слишком поздно…

Он начал кашлять. В уголках губ выступила кровь.

– Слушай меня, Пэйлин, – простонал Меркурий. – Тебе надо вступить в бой. Нирады не должны потушить Пламя.

– Мне? В бой? – эхом повторил Пэйлин: – Я не могу. Взгляни на меня, Меркурий. У меня нет никакой силы. Я не такой большой и мускулистый, как Геркулес, и не искусный воин, как Аполлон. Не владею оружием и даже вполовину не так быстр, как ты. Все что я умею – это красть. Моя единственная способность – растягивать тело, чтобы сбегать из тюрем и протискиваться в узкие лазы. И ты знаешь, как я ненавижу это делать, потому что испытываю чудовищную боль. Я трус, и ничего больше.

Меркурий вновь схватился за руку Пэйлина и притянул его к себе.

– Послушай, Пэйлин. Я знаю, ты еще слишком молод, – выдохнул он. – И знаю, что ты не такой большой, как все мы, и не такой сильный. Но ты умен и намного храбрее, чем сам думаешь. Просто в отличие от других твоя храбрость пока скрыта внутри.

И вновь Пэйлин покачал головой:

– Ты просишь слишком много! Я вовсе не такой, каким ты меня представляешь. Я – ничтожество.

Прежде чем Пэйлин продолжил, Меркурий стиснул его руку:

– Ты особенный, Пэйлин. Возможно, тебе представился единственный шанс доказать это. Я знаю, ты никогда не считал себя настоящим олимпийцем. Но ты один из нас – а значит, и в тебе есть искра подлинного величия. Пришло время встать рядом со своими и защищать родной дом. Покажи мне, Пэйлин… – Меркурий закашлялся. – Покажи всем нам, на что ты способен.

– Но я… я… – запинался Пэйлин.

– Пожалуйста, – взмолился Меркурий. – Помоги нам.

Боевые кличи неистовых нирад наполнили воздух. Вскоре они будут здесь.

– Вторая волна врагов на подходе, – слабеющим голосом продолжил Меркурий. – Тебе нужно уходить отсюда. Возьми мои крылатые сандалии. Шлем потерян, но для полета и сандалий достаточно. Бери их и вступи в битву.

– Твои сандалии? – вскрикнул Пэйлин. – Я не могу! Они работают только на тебе!

Павший посланник задохнулся от очередного приступа кашля. Его глаза подернулись дымкой.

– Я умираю, Пэйлин, – мягко сказал Меркурий. – И отдаю их тебе. Теперь ты волен повелевать ими. Они будут подчиняться твоим командам.

Испустив крик, полный страдания, Меркурий закрыл глаза и замер.

Пэйлин не мог поверить, что посланник мертв. Каким-то образом нирадам удалось убить одного из самых могущественных олимпийцев. Если погиб Меркурий, значит, могут погибнуть и все остальные.

Он осторожно положил бездыханного Меркурия на землю и начал борьбу с самим собой, размышляя над последними словами посланника. Часть его все еще хотела украсть уздечку Пегаса и смыться. Но другая задумалась: а что, если Меркурий прав? Не был ли Пэйлин чем-то большим, чем привык себя считать? Достанет ли ему отваги вступить в битву? Он всегда воровал – и только. Воровство было единственным искусством, которым он владел. Он не обладал силой других олимпийцев. И если нирады смогли повергнуть их, то у него-то какие шансы против них?

В конце концов Пэйлин решил, что бегство – единственный выход.

Почему он должен жертвовать собственной жизнью на войне, которая и так уже проиграна? Если Пегас до сих пор не пал в битве, значит, пришло время сделать ход и заарканить жеребца.

– Прости, Меркурий, – с грустью сказал он. – Но ты ошибался. Я не тот, кем ты меня считал.

Наклонившись, он осторожно освободил ноги посланника от крылатых сандалий и обул их, надеясь, что Меркурий был прав, когда сказал, что они будут работать на нем.

За спиной Пэйлина послышались рев и хрюканье. Он в ужасе распахнул глаза: бесчисленное воинство нирад приближалось. Еще никогда он не видел их так близко. Огромные. Покрытые серо-мраморной кожей, на вид ничем не уступающей в прочности камню. Каждая из четырех рук размахивает оружием, а глаза полыхают убийственной ненавистью. Эти существа не собирались вести переговоры. И не планировали брать пленных. Все, что Пэйлин рассмотрел в их черных глазах-бусинках, – желание убивать. Увидав нападавших лицом к лицу, он понял, что всех их ждет. У них нет и шанса. Олимп обречен.

Пэйлин быстро опустил взгляд на сандалии.

– Летите, Юпитера ради, летите! – прокричал он.

Крошечные крылышки затрепетали. Пэйлин поднялся в воздух как раз в тот момент, когда подошли первые нирадские воины.

– Сандалии, прочь! – в панике завопил Пэйлин. – Плевать, куда. Просто прочь отсюда!

Сандалии Меркурия повиновались, и Пэйлин унесся от неистовствующих ни-рад. Он слышал их гневный рев, когда они поняли, что упустили добычу.

Избежав непосредственной опасности, Пэйлин посмотрел вперед.

– Стоп! – приказал он.

Сандалии подчинились команде, и их новый владелец завис в воздухе. Он ошеломленно и недоверчиво взирал на опустошенные земли, раскинувшиеся прямо под ним. Пэйлин с болью отметил, что здесь не осталось ни одного нетронутого здания, ни единой целой статуи. Нирады уничтожали все.

– Вперед, – наконец сказал он. – Несите меня к Храму Пламени. Мне нужно найти Пегаса.

Чем ближе Пэйлин подлетал к храму, тем громче грохотали громы Юпитера и тем более яркие вспышки озаряли окрестности. Битва все еще бушевала, но уже достигла Храма Пламени.

Пэйлин видел все больше павших олимпийцев. Среди мертвых и умирающих не было нирадов. Ни одного. Казалось, что захватчиков не могут убить даже самые могущественные из богов Олимпа.

Взглянув вперед, вор заприметил столб дыма вдалеке. Пламя все еще горело. Приблизившись к сердцу битвы, Пэйлин увидел Аполлона и Диану, сражающихся спина к спине. Нирады окружили их. Диана выпускала стрелу за стрелой, но все они отскакивали от серой кожи захватчиков, не оставляя на ней даже царапины. Аполлон орудовал копьем, но с тем же успехом, что и сестра.

Один из нирадов бросился вперед и сбил Аполлона с ног. Диана храбро сражалась, пытаясь отбить брата-близнеца. Но ее быстро оттеснили в сторону. Бесшумно пролетая над ними, Пэйлин услышал ее отчаянные крики, когда захватчики закололи Аполлона.

Пегас. Он должен найти Пегаса.

Сандалии унесли его от ужасающей сцены. Ближе к Храму Пламени Пэйлин увидел Юпитера, бьющегося на лестнице. С яростным ревом предводитель олимпийцев метал в нирадов шаровые молнии – безрезультатно. Захватчики неуклонно поднимались по высоким мраморным ступеням.

Пэйлин наконец-то заметил Пегаса. Жеребец встал на дыбы и отбрыкивался от нападающих. Его покрывала кровь, сочащаяся из бесчисленных колотых ран, которые нирады нанесли своим ужасным оружием, пытаясь сбить мощного жеребца с ног. Один из врагов прыгнул и глубоко вонзил копье в незащищенный бок стоящего на дыбах жеребца. Пегас пронзительно закричал от боли и опустился на четыре ноги, яростно пнув нирада золотым копытом. Но стоило раненому воину отползти в сторону, как его соратники двинули вперед, чтобы прикончить скакуна. Они схватились за крылья жеребца, пытаясь их вырвать.

Пегас продолжал сражаться, но его быстро превзошли в силах. Все больше и больше нирадов бросалось на жеребца, придавливая его к земле. Когда скакун, наконец, упал, древко копья в его боку отломилось, и наконечник еще глубже засел в плоти.

Пэйлин в ужасе смотрел, как нирадские воины набрасываются на Пегаса. Жеребец никак не мог выжить при таком натиске.

Вдруг появилась Диана. Разрезая воздух боевым кличем, она набросилась на нирадов, которые пытались убить Пегаса. Она разила их копьем своего брата; горе богини превратилось в неистовый гнев, и она использовала против врагов всю свою силу.

Один из нирадов обошел Диану и двинулся к голове жеребца. Но стоило четырем рукам коснуться золотой уздечки, как налетчик тут же взревел в агонии. Диана обернулась к нападающему и кинулась на него с копьем брата наперевес. И, в отличие от остальных попыток остановить нирадов, на сей раз копье сработало: Диане удалось убить первого врага. С ее помощью Пегас поднялся на ноги. Но это была крошечная победа в проигранной битве.

– Пэйлин!

Нирады окружили Юпитера, который указывал на двери храма.

– Быстрее! – вскричал он. – Останови их!

Повернувшись к храму, Пэйлин увидел, как остальные нирады прорвались мимо защитников и поднимаются по мраморным ступеням.

– Останови их, Пэйлин! – вновь приказал Юпитер. – Они не должны погасить Пламя!

Пэйлин знал, что в тот момент, когда Пламя Олимпа потухнет, война закончится и Олимп падет. Но если даже сам Юпитер не смог остановить захватчиков, то что сможет сделать вор?

Пока Пэйлин решал, вступить в бой или нет, битва оказалась проиграна.

Нирадские воины снесли ворота храма и бросили их на ступени. Яростно завывая, они ворвались внутрь. Через секунду раздался тошнотворный звук падения постамента, на котором покоилось Пламя. Утробный победный рев заполнил воздух, когда захватчики принялись тушить его.

Вскоре все больше и больше нирадов начали покидать поле боя, взбираться по ступеням и помогать собратьям гасить Пламя. Выжившие олимпийцы могли лишь в ужасе смотреть на то, как рушится их мир. Пэйлин увидел, как Юпитер бросился к Пегасу. Схватив раненого жеребца, он указал в небо и что-то прокричал. Пегас всхрапнул и кивнул.

Через мгновение несколько выживших расступились, освободив площадку, чтобы Пегас смог расправить крылья. Резко вскрикнув, жеребец взмыл в воздух.

Сердце Пэйлина от волнения подпрыгнуло в груди. Вот он, идеальный момент. Наконец-то можно схватить уздечку и получить контроль над летающим жеребцом.

– Лети за Пегасом! – приказал Пэйлин сандалиям. – Доставь меня к жеребцу!