Zitate aus dem Buch «Митина любовь»
Ах,эта вечная русская потребность праздника! Как чувственны мы,как жаждем упоения жизнью,- не просто наслаждения,а именно упоения,- как тянет нас к непрестанному хмелю, к запою, как скучны нам будни и планомерный труд!
- Ты говоришь - Петербург. если бы ты знала,какой это ужас и как я там сразу и навеки понял,что я человек до глубины души южный . Гоголь писал из Италии :"Петербург,снега,подлецы,департамент- все это мне приснилось: я проснулся опять на родине".
Я уже завидовал всем,у кого жизнь наполнена готовыми делами и заботами,а не ожиданием, не выдумываньем чего-то для какого-то самого странного из всех человеческих дел,называемого писанием,завидовал всякому, кто имеет в жизни простое,точное, определенное дело,исполнив которое нынче,он мог быть совершенно спокоен и свободен до завтра.
Почему с детства тянет человека даль, ширь,глубина, высота, неизвестное, опасное, то, где можно размахнуться жизнью ,даже потерять ее за что-нибудь или за кого-нибудь? Разве это было бы возможно,будь нашей долей только то,что есть ,"что Бог дал",- только земля,только одна эта жизнь? Бог,очевидно,дал нам гораздо больше.
Люди постоянно ждут чего-нибудь счастливого,интересного,мечтают о какой-нибудь радости,о каком-нибудь событии. Этим влечет и дорога. Потом воля,простор...новизна,которая всегда празднична,повышает чувство жизни,а ведь все мы только этого и хотим,ищем во всяком сильном чувстве.
У нас нет чувства своего начала и конца. И очень жаль,что мне сказали,когда именно я родился. Если бы не сказали, я бы теперь и понятия не имел о своем возрасте,- тем более, что я еще совсем не ощущаю его бремени,- и, значит, был бы избавлен от мысли,что мне будто бы полагается лет через десять или двадцать умереть .
"ибо разве могли бы мы любить мир так, как любим его, если бы он уж совсем был нов для нас".
миниатюры 30-х годовЛЮДОЕДКАНищая девка, сирота, безобразно-миловидная, очень тихая, почти дурочка. Взяли на барский двор, дают самую грязную и трудную работу - надрывается беспрекословно, молча, всячески стараясь угодить. Староста, то есть старшой на дворе, отставной солдат-гренадер, быстро лишил ее невинности - покорилась после отчаянного, но жалкого, детского сопротивления. Через месяц забеременела, все всё узнали. Старостиха подняла ад, барыня девку поспешила уволить. Обливаясь слезами, девка кое-как посовала свое добришко в мешок, побежала со двора долой. Старостиха, стоя на пороге людской, дико ликовала: вихляясь, свистала, травила ее собаками, била костью в медный таз, кричала разными голосами:
- Сука! Побирушка! Межедворка! Людоедка! Волшебница!
Одна мысль о жизни без нее привела бы меня теперь в ужас,но и возможность нашей вечной неразлучности вызывала недоумение: неужели и впрямь мы сошлись навсегда и так вот и будем жить до самой старости ,будем,как все,иметь дом,детей? Последнее- дети,дом- представлялось мне особенно нестерпимо.
Я ,конечно,не толстовец. Но все-таки я совсем не то,что думают все. Я хочу,чтобы жизнь, люди были прекрасны,вызывали любовь,радость, и ненавижу только то,что мешает этому.
