Buch lesen: «Сила тяготения», Seite 2
Но никак не получалось!
Он долго и терпеливо втягивал носом стерильный воздух с тревожным запахом больничных коридоров, распалялся, разгонялся, досыта напитываясь реальностью для рывка.
Но усилие обходилось дорого – боль ярилась в нём, резала нервы живьём, и реальность плыла и крупно вздрагивала, покрываясь пятнами пробелов. А рывок выплёскивался, выдыхаясь пустым безголосым воздухом, и Сергей падал на самое дно, в тёмные глубины обморока.
Там, в пустоте, он не умел… знать. Там выходило только замирать или устремляться, бессловесно и до гудения бездумно.
И он устремлялся.
Глядя сквозь тёмные и мутные воды вверх, куда-то очень далеко за синее, в темень недостижимого, где крупной парой звёзд светились Дашка с Сашуткой, он бредил недожитой жизнью.
– Молись… – шептал он сам себе из ниоткуда. – Ты внутри… Тут нет ничего. Ты здесь совсем один.
Только теперь Серёга понял самого себя. Если он не стремился, то замирал и тонул. И, чем глубже проваливался, тем легче разобщался с болью. Но звёзды, к которым его влекло, тускнели. И Сергей забывал, зачем рвался к ним, потому что канул в муторном сновидении внутри множества других сновидений, маясь в неясном стремлении к чему-то важному, чему-то, чего он жаждал и боялся потерять. И чего никак не мог зацепить умом и осознать.
Потом собирался, тужился и устремлялся в смутные поднебесья.
Или это было не потом, а перед тем, потому что «дно» бездны было не внизу, а внутри. А значит не простирались здесь привычные направления и не отстукивались точные часы. И не трепетала здесь жизнь своей извечной болью. И Серегу здесь осеняло: – «Жи-ить!»
В пустоте его озарение слышалось воплем, и темнота расступалась со страхом и угрозой, а Серега тянулся вверх. Там он вспоминал про свои звёзды – про Сашутку, про Дашку. И про себя.
– Господи! Помоги! – почти бессловесно рвалась его душа.
Но Бог и здесь не отвечал. И Серёга не знал, прорастать ли в то, чего желал, или оседать, покоряясь Богу, гнетущему душу.
