Герцог на счастье

Глава 1

– Шыть! Что ж ты, кошелка слепая, мимо-то ползешь!

Старая подруга вздрогнула и едва не уронила палку, которой довольно бодро стучала по тротуарной плитке, двигаясь вдоль кустов.

– Ты, что ль, Полька? – Она, как заправская шпионка, полезла в сумочку за очками, сделав вид, что ее очень заинтересовало объявление на двери подъезда.

– А ты кого ждала, Патриса Лумумбу, что ли? – хмыкнула я. – Значит, так, Наталка. Гадюка клюнула. Сегодня придет ко мне, якобы давление померить. Как я и думала, в поликлинике, подлая, окопалась. Уж я ей порасскажу нужного, она от меня быстро не выберется.

– Может, ну его? – Подруга напряженно поджала и без того запавшие морщинистые губы. – Сколько бы нам ни осталось, все жизнь.

– Ленка тоже жить хотела, – вздохнула я. – А мне осталось с гулькин хрен, диагноз подтвердили. Мало кто старухе с такими сосудами и сердцем химию делать рискнет, только за большие деньги. Зато на прощание дверью хлопну и за себя, и за Ленусю!

Во рту стало горько, потому как помирать вовсе не хотелось. Люблю я жизнь, даже сейчас. Но справедливость и Ленку люблю больше. Так что действуем по плану.

– На вот. Отдельный телефон тебе со всеми настройками. С доступом к моему умному дому. До квартиры добредешь, выходи на связь.

Ленка была нашей общей подругой. Елена Дмитриевна Дрогуневская, профессор филологии. Вот только на старости лет она совсем крышей поехала, бедолага. Впустила в дом мошенников, переписала на них квартиру в столице и после этого не прожила и недели.

Никого не удивила смерть старой развалины. Никого не насторожила. Родственников у Ленки не было. Только мы с Наталкой, две старые перечницы, еще интересовались, как она там шуршит в своей норе.

Слава богу, ни моих мозгов бывшего следователя, ни Наталкиных насквозь педагогических извилин маразм не тронул. Ну, то есть если не учитывать нашу последнюю авантюру, конечно.

Но мы решили отомстить за подругу и вывести преступников на чистую воду. Просто подать заявление в полицию не помогло бы, ведь доказательств у нас не было. И связей у меня, как назло, не осталось, я на пенсию уже давненько вышла. Те, кто меня помнил, уже из органов ушли, а то и померли вообще.

Так что ловить решили на живца. На все мои гробовые закупились аппаратурой – чтобы писать гадов в реальном времени и сливать видео в облако. Наташкин правнук научил. Правда, он не понял, чего бабкам в облаке понадобилось, но и спрашивать особо не стал. Хороший мальчик, умненький.

А вот у меня родни, как и у Ленки, не осталось, во всяком случае той, о которой стоило бы упоминать. Прожила бобылкой всю жизнь, замуж вышла за работу. Не сказать, чтобы раньше жалела, а сейчас так и вообще удобно: не за кого бояться.

Не за себя же?

Спасибо, отбоялась. Отжила. Зато квартирка двухкомнатная, в хорошем районе, недалеко от метро. И до недавнего времени – вполне сносное здоровье. Только вот сколько веревочке ни виться, а конец все равно в онкологическом отделении.

Ну нет!

– Раз-раз! – уже дома, сбросив галоши на меху и пройдя в кухню, позвала я. – Алиса, дай мне Наталку.

– Сейчас дозвонюсь, – приятным голосом мурлыкнула система. – Наталья Леонидовна на связи.

– Молодец, – сказала я и отключила Алисе голос, чтобы она чего не сболтнула при засланной медсестре-подлюке. – Наталка, слышишь меня? Как обзор?

– Ты, старая, будто в порно сниматься собралась, а не в ящик сыграть, – раздался голос подруги. – С таких ракурсов я тебя еще не видала ни разу.

– И отлично. – Я с энтузиазмом прошлепала к мойке и взяла чистую чашку. – Сейчас кофейку… мне уже все можно. Подлюка-засланка через полчаса должна прийти. Успею следы преступления ликвидировать. А ты проверь пока, как видео на облако пишется.

Тем же вечером, лежа в кровати, я устало улыбалась в потолок. Все шло по плану. Банда мошенников клюнула. Мало того, они повелись на мою легенду о непроходимой глухоте. Поганка из поликлиники пару раз проверила – обозвала меня старой дурой вполголоса, глядя прямо в глаза. А я только благостно кивала в ответ и предлагала ей конфетку к чаю.

Ну и в результате девица с кислотным цветом волос довольно бодро принялась болтать в телефон, когда я попросила прощения и отлучилась в ванную. А Наталка все это писала. Конечно, имена-пароли-явки вот так сразу из гадины не высыпались, но кое-что она все же сказала вслух.

Думаю, недели им хватит, чтобы меня окучить. Я уже пожаловалась «милой медсестричке» на свое тотальное одиночество и плохое здоровье. И на то, что с головой стало сложно, все забываю, все путаю…

Как планировала, так и случилось. Всего на один день дольше эта банда со мной возилась, чем мы с Наталкой рассчитывали. Проверяли, видать, через реестр недвижимости и по своим каналам, что там у меня с квартирой и родней. Невдомек было паразитам, что у нас с Наталкой все предусмотрено. В тот же день и час, как эти сволочи решат меня кончать, Наталка не только выложит в интернет все подробности дела с видеодоказательствами и моими заверенными показаниями, не только позвонит в полицию, но и пнет своего старшего внука в сторону нотариуса. Завещание в его пользу я составила ровно на день позже, чем подписала похожее на ту самую ядовито-волосатую паскуду из поликлиники. Да и ей вместо нормальной своей подписи везде с шикарным росчерком написала «ФигТебе». У меня профессионально нечитаемый почерк следователя, так что зараза ничего не заподозрила. А вот профессионалы прочтут правильно.

Сегодня наверняка все решится. Я так устала… даже рада, что скоро все кончится. Бояться, что опухоль в мозгу выключит мне этот самый мозг раньше, чем я довершу последнее свое дело, неприятно. Но слава всем чертям, проходимцы тоже торопятся.

Не зря же на моей старушечьей кухне, отремонтированной и чистенькой, но нарочно старомодной, сидит эта молоденькая пакость, смотрит на меня во все глаза и лыбится как гиена. Очень забавно слушать, как она бормочет чуть в сторону, чтобы я не прочла по губам: «Достала, грымза старая». И все время косит взглядом в телефон.

Поскольку я по легенде полуслепая и почти глухая, девка не боится оставлять телефон в сумочке, когда идет в туалет. А бегает она туда сегодня часто – я ей мочегонного и слабительного в кофе добавила. Небольшую дозу, только чтоб слегка прослабило. Все честно, она же мне в чай плеснула чего-то явно убойного? Ну и я не лыком шита.

Зато пока она постоянно облегчается, я строго по инструкции дала доступ к ее телефону Наталкиному правнуку. Он опять ничего не понял, но пообещал выкачать и список контактов, и фото, и документы, и еще много чего интересного.

Баста, карапузики, кончилися танцы. Вся банда пойдет под суд, за Ленуську и за меня. Я даже сегодня на всякий случай проглотила кошачий GPS-трекер. А то вдруг эти бандиты решат меня в лес вывезти? Глупо, конечно, ведь в их же интересах, чтобы мой труп как можно скорее нашли и смерть признали естественной. Но подстраховаться не помешает. Это только в кино преступники умные и хитрые, как профессор Мориарти. Мой опыт следователя доказывает: самоуверенных дураков среди них больше, чем среди нормальных людей. Так что если понадобится, меня откопают по гугл-карте.

Глядя в чашку с чаем, от которой вовсю воняло чем-то медицинским, я устало и удовлетворенно улыбнулась в сторону скрытой камеры. Прощай, Наталка, даст бог, на том свете свидимся. А я ухожу как положено настоящему следаку – вцепившись, пусть и виртуально, в горло преступников. Хорошая смерть.

И, мысленно чокнувшись с камерой, я выпила махом всю кружку.

Глава 2

– Дура! – жарко прошипел кто-то мне в самое ухо. – Не лезь! Ты ничего не сможешь сделать, слышишь? Ничего!

Как-то я иначе представляла себе смерть. Отродясь не верила ни в тот свет, ни в другую какую мистику. А между тем туман в глазах поредел, я проморгалась и оторопела. Что? Может, не добили, ироды-халтурщики? Хм…

Для начала, никакой кухни вокруг не наблюдалась. И могилки тоже. Я стояла на… на площади? Да, на небольшой площади в окружении красивых зданий несколько готичного вида, хотя некоторые вполне тянули на новострой.

Вокруг была толпа каких-то косплееров. Буквально в полушаге от меня торчала чем-то очень довольная девица, разряженная по невероятной моде с претензией на историчность. А прямо напротив посреди пустого пространства высился эшафот. И на нем кого-то вешали.

Странно, но я даже без очков сумела рассмотреть довольно молодого мужчину, раздетого до пояса, со связанными руками и исхлестанной кнутом спиной.

Казнь, по всей видимости, была показательно-мучительной, потому что петля, накинутая несчастному на шею, не должна была сломать ее сразу. Ее затягивали медленно, так, чтобы преступник бился в агонии как можно дольше.

И вот я открыла глаза как раз для того, чтобы увидеть первую судорогу.

Именно это зрелище взорвало что-то в моей голове.

Рваными, невнятными обрывками, как старая пленка с частично испорченными кадрами, ко мне приходили чужие воспоминания.

Стоящая рядом девица – моя подруга, наверное теперь бывшая, а еще дальняя родственница и единственная наследница мужчины, которого сейчас вешают. Конечно, его смерть в ее интересах, а еще она, по-моему, что-то знает… Неважно, потом разберусь!

Главное, висельника еще можно спасти, и девчонка, в тело которой меня занесло (всегда презирала книжки про попаданок, так что это явно мне наказание свыше за высокомерие), как раз собиралась это сделать. Собиралась, но не успела, потому что ее маневр разгадали. И подружка задействовала свое кольцо с выпадающим шипом.

Надеюсь, девица лишь хотела, чтобы мою предшественницу временно парализовало. Хотя, будучи подругой, должна была знать и про аллергию на вполне безобидную с виду траву, и про слабое сердце, на которое как раз проще всего свалить смерть во время такого страшного зрелища. Так что поди разберись, глупость или злой умысел…

И свалилось это все на меня, так как перед смертью девчонка взмолилась к высшим силам. А у тех, видать, приемные часы как раз были. Выслушали, прониклись.

В итоге молодая коза натворила дел и ускакала, а мне, старой, вместо заслуженного отдыха теперь все это расхлебывать. Здорово высшие силы вывернулись. Делегировали задачу на мою голову.

Правда, дело вроде плевое и очень на Ленкино похоже. Может, поэтому меня на него и перекинули? Понять бы еще, за награду или просто так.

Нет, уже ясно, что мужик теперь мой будет, сто лет бы он мне не сдался! А с другой стороны – жалко. Он-то точно ни в чем не виноват. Ну, разве в том, что наследница у него, похоже, интриганка оказалась. Приютил дальнюю родственницу на свою голову!

Только уж как-то все больно складно выходит. Подозрительно.

Эх, ладно, сначала спасу, а потом уже разбираться стану. Что я, не найду, куда бесхозного мужика пристроить?

– Стойте! – Я отскочила на шаг от раскрывшей в изумлении рот красотки и кинулась к помосту. – Стойте! Остановите казнь! Я, как особа королевской крови, заявляю, что готова выйти за этого мужчину замуж и взять его под свою ответственность!

На площади разом стало так тихо, что скрип натянутой веревки и мучительный хрип казнимого ударил в уши. А потом палач отпустил свой конец, и мужчина в петле бессильно рухнул на колени, кашляя и пытаясь дышать.

Еще бы они тут все не обалдели! Судя по всплывшим в моей голове воспоминаниям, такой цирк в королевстве уже лет двести никто не устраивал. Желающих из королевской родни не было.

В моей предшественнице, кстати, той крови кот наплакал. Но она есть! И формально отказать мне в сумасшествии никто не может.

Вот только и помогать никто не собирается. Так что я сама влезла на эшафот и принялась стягивать петлю с шеи бедного висельника. За что заработала от него взгляд. Такой, наполненный высокомерным презрением и испепеляющий морально. Даже мурашки по коже пробежали!

М-да. Новая партия воспоминаний незаметно вклинилась в мои мысли. Что-то я-прежняя там подписала…

А! Все становится немного яснее. Этот парень – ректор местного университета и по совместительству герцог. Обвинили его в покушении на короля. Ого!

И по уликам сразу определили, что использовался для этого некий артефакт, действие которого и подтвердила моя подруженька. Заявила во время экстренного допроса по горячим следам, что видела то ли свечение, то ли сияние, то ли вообще только жужжание слышала, где-то там, в районе спальни преступника, у которого она проживала на правах бедной родственницы.

Тут картинки становились смутными, потому что прежняя хозяйка тела испытывала слишком много разных эмоций по данному поводу.

Она в тот день впервые оказалась в герцогском замке, ее захлестнули томления и впечатления. Ведь тут обитал предмет ее трепетно-невинной влюбленности.

Когда же в дом вломились гвардейцы, она инстинктивно подтвердила про жужжащее свечение, потому как подруга слишком уж реалистично его описывала.

Интересно, это специально было сделано или по недомыслию? Ведь очевидцев правильно допрашивать по отдельности, иначе один свидетель с богатым воображением так красочно поделится увиденным, что все остальные тут же поверят, что и они лицезрели нечто подобное.

Эффект стопроцентный! Даже те, кто видел белое, все равно начнут сомневаться: а может, все же было черное?

Вот примерно так и произошло. Девчушка еще ничего осознать-то не успела, как ей убедительно пересказали, точнее подсказали, что именно она должна была увидеть. И быстро потребовали подтвердить правоту подруги. А подруг же не предают?

Поэтому Оливия Рокруа (это я наконец-то вспомнила, как меня теперь зовут!) кивнула, промолчала и подписала протокол почти не задумываясь. По инерции. А потом, когда поняла, к чему привело ее свидетельство, ужаснулась и начала вспоминать, что же она видела на самом деле. Ну и довспоминалась до того, что ничего-то она не видела, лишь слышала вопли наследницы герцогства в духе «смотри, смотри, что это жужжит и светится?!».

Короче говоря, эта дуреха своими руками отправила свой тайный любовный интерес в петлю. О чем недовисельник наверняка прекрасно знает.

Протоколы-то видел и подписывал, наверное. Или на суде слышал. Без разницы… Позже разберусь, как здесь судебные процессы протекают. Но уведомить, с чьих слов его обвиняют, должны были обязательно.

Главное, моя предшественница была уверена в его невиновности и старалась спасти. А я теперь за нее. Так что пусть хоть углядится, мне его надо с эшафота стащить. Ноги-то у бедолаги не идут.

Глава 3

Звали моего спасенного красиво и смешно. Кеннет Майбар, герцог Оттон Гемс. Кен! А я при нем теперь, стало быть, вместо Барби буду…

Мой нервный смешок заставил мужчину судорожно закашляться – он, кажется, пытался что-то сказать и не смог. Неудивительно – его же вешали. Хорошо, подъязычную кость не сломали. Но горло наверняка травмировали.

Ладно, с эшафота я его свела. Точнее, почти снесла. А дальше куда? Палачи только начинают переглядываться, глашатай на помосте крутит головой и хлопает глазами, толпа потихоньку начинает гудеть. Моя пятая точка отчаянно чешется – на ней наверняка выступила крупная надпись прыщиками: «Беги, пока они не опомнились!»

А куда бежать-то? И как? Пешком мы с недовисельником Кеном далеко не уйдем. Значит, нам нужен извозчик. Тут есть извозчики?

Как назло, пленка с памятью Оливии именно в этот момент заклинила. Пришлось воспользоваться интуицией.

Поскольку за спинами расступающихся в шоке горожан виднелся всего один экипаж, к нему я и устремилась. Ну и что, что он черный, а выпученные глаза возницы вот-вот выпадут на мостовую? Колеса есть? Лошадь есть? Годится.

– Любезный… – Я подтащила своего «мужа» к этой странной конструкции. Сиденья там… хм. Не экипаж, а телега какая-то со скамейкой. И к скамейке еще веревки зачем-то привязаны. Ремни безопасности?

И только когда мы уже влезли, а недовисельника принялось еще сильнее корчить, я вдруг поняла: мать моя! Похоже, мы забрались на катафалк, на котором Кеннета приволокли на площадь для казни, а потом должны были увезти труп.

– Любезный, вам ведь заплатили за работу? – спросила я у возничего.

Тот замороченно кивнул.

– Тогда отвезите нас…

– На кладбище? – прохрипел несчастный водитель кобылы. А недовисельник снова согнулся в кашле. Хотя я не уверена, почему его так колбасит – отходняк накрыл или просто ржет от абсурдности происходящего. Лишь бы крышей не поехал…

– Нет, на кладбище рано. Отвезите нас в дом герцога. Это ведь ближе?

Пока мы ехали на катафалке через половину города, у меня было время подумать. Понаблюдать за недобитым герцогом. Поглазеть по сторонам. Включить интуицию следака на полную мощность и едва подавить порыв заерзать на лавке: надпись на чувствительной к неприятностям части тела явно меняла конфигурацию. И там добавились новые строчки. Эдак у меня не попа-чуйка будет, а роман Льва Толстого «Война и мир».

А еще я немного подергала заклинившую пленку чужих воспоминаний. Не то чтобы совсем безуспешно, но в итоге вышло весьма криво, медленно и печально.

Помирать было проще, чем выживать в новой реальности, с висельником под мышкой и неясными перспективами.

Хорошо еще, что под оградой стоять не пришлось, выискивая способы проникновения. Ворота в довольно большое поместье засветились, повинуясь всего лишь прикосновению руки владельца.

О! Не все так отстало и средневеково, как мне показалось? Сенсорный замок? Стоп, а это что за бумажка?

– Подожди! – Я схватила Кеннета за руку, но было поздно. Он уже толкнул ажурную кованую створку, и тонкая полоска желтого цвета с красными загогулинами порвалась.

Я задержала дыхание, ожидая, что сейчас ка-а-а-ак… ну, раз тут магия, а эта пакость мигает, логично ждать большой бадабум.

Но ничего не произошло. Можно выдохнуть. Вот только окончательно расслабляться рано.

Даже если нарушителей не пришибло на месте, это не значит, что полоска с каракулями всего лишь печать на поместье опального герцога. Вполне возможно, что она еще и сигналка, типа как в моем мире, только с помощью магии.

И скоро нас посетят гости. Официальные.

А пока, отпустив катафалк, я потащила «мужа» по дорожке среди цветущих кустов к входной двери. На ней тоже была бумажная лента, но теперь я не пыталась остановить хозяина, когда он и это препятствие устранил одним прикосновением.

Дом внутри оказался удивительно просторный и светлый, хотя снаружи напоминал жилище семейки Аддамс: готический стиль с устремленными в небо острыми башнями, огромные витражные окна и мрачные цветовые оттенки, среди которых темно-серый смотрелся ярким пятнышком.

А еще в центре композиции имелась роскошная лестница с мраморными перилами и бежево-золотистой дорожкой на ступеньках. Прямо как в мексиканских сериалах времен моего выхода на пенсию. И, судя по жалким ошметкам памяти, а также слабым шевелениям герцога, нам надо было именно туда.

Кеннет, кстати, более-менее отдышался. Только синяя полоса поперек горла никуда не делась. Он все еще непроизвольно тер ее и мучительно сглатывал. Говорить по-прежнему не пытался. Но в целом глаза у мужика прояснились.

Будущий супруг вертел головой и посматривал на меня… странно и совсем не влюбленно.

Что ж, понимаю. Ведь это я, то есть Оливия, мужика притопила, подтвердив, что именно в его спальне моргал, светил и звякал опасный артефакт, с помощью которого покушались на его величество Нортриджа Третьего, если верить оглашенному перед казнью обвинению. Только чему стоит верить, а чему – нет, я пока не решила.

Мне вообще сложно представить, как надо из спальни ректора моргнуть и звякнуть, чтобы где-то в другом месте кого-то пришибло.

Ладно, это магия, я в ней ничего пока не понимаю. Зато в оплаченных подставах и следственных ошибках разбираюсь слишком хорошо. Но выяснять, кто прав и кто виноват, буду позже.

А вот Кеннету понять, кто я такая, хотелось именно сейчас. И мне было даже немного жаль бедолагу. Он-то еще не знает, что власть в теле Оливии сменилась!

Представляю, как у него сейчас шестеренки в голове скрипят. Сначала с моей помощью его подводят под петлю, потом из нее в последний момент вытаскивают. Я бы на его месте тоже сильно задумалась, что из себя представляет эта странная подружка племянницы. А теперь еще и почти жена.

Поднявшись по лестнице, мы оказались в широком коридоре, в который выходило множество белых двустворчатых дверей. Скорее всего, где-то за одной из них прятались покои хозяина. За которой?

Пока я растерянно стояла на последней ступеньке, машинально поддерживая герцога под руку, с его стороны вдруг послышался невнятный то ли хрип, то ли хмык. Я вздрогнула, повернулась, и мы уставились в глаза друг другу. Наступила неловкая пауза.

Точно, мне же полагается знать, где именно жамкал и мыргал проклятый артефакт! Вот только возникает интересный вопрос: как меня занесло в спальню к мужчине?! Но вроде бы в воспоминаниях никакой эротики, лишь томление и страдание. Уф-ф!

Я уже открыла рот, чтобы сострить нечто на грани приличия и за этим нахальством скрыть свою неосведомленность. Спросить что-то вроде «к тебе или ко мне?». Однако где тогда спала Оливия, мне тоже неизвестно.

Но ничего такого я не успела. Снизу послышался грохот, скрежет и топот тяжелых сапог.

– Именем короля!