Buch lesen: «Дорога чародейки», Seite 8

– Откуда ты знаешь? – шокировано вопросил лорд. Видимо, он представил себе, как я сосредоточенно перебираю чью-то шевелюру, пересчитывая каждый волос.

– Подруга из Школы рассказала про одного сумасшедшего цирюльника в Беловодье, – пояснила я. – Он ополоумел и начал снимать скальпы со своих клиентов, чтобы пересчитать каждый волосок. Его повесили за убийства, но дело его рук живет, теперь мы знаем, сколько волос на голове мужчин, женщин, блондинов, брюнетов и рыжих всех возрастов. Его долго ловили, так что коллекция у него собралась изрядная.

– И чем это нам поможет?

Я не ответила, а присела за столик у окна, придвинула к себе чернильницу и принялась сосредоточенно высчитывать в столбик.

– Теперь умножаем… пять в уме… и получается, что ты теперь обладатель мирового рекорда по длине косы, – торжествующе сообщила я. – Восемнадцать с хвостиком саженей! Вдвое длиннее, чем у Альены Золотокосой, а она, между прочим, растила волосы более ста лет.

– Потрясающе, – Тайрен выглядел не очень потрясенным. Скорее злым. Я поспешно перебежала на противоположный конец комнаты и спряталась за диванчиком. Оббегать мебель, таща за собой полтора пуда волос, мужчина не стал, ограничившись испепеляющим взглядом.

– А теперь, раз ты такая умная и осведомленная, может, подскажешь, как избавиться от моей рекордной прически? – с угрозой в голосе поинтересовался Тайрен.

– Я над этим работаю, – заверила его я. – Как только моя аура придет в норму, я смогу провести обряд Ана-Телль, расширенную версию, он развеивает почти любую магию. Если это не магия Перворожденных, то все будет в полном порядке.

– Когда? – только и спросил Тайрен.

– Через неделю-полторы все будет в ажуре, – заверила его я. Тайрен застонал и в отчаянии вцепился руками в шевелюру. Теперь для этого ему даже не требовалось поднимать руки.

– Завтра вечером отец ожидает прибытия членов Совета, они будут обсуждать дела королевства и вопрос регентства, и я буду обязан присутствовать и поддерживать отца! – запричитал он. – Или сегодня у меня не будет этих волос, или завтра у тебя… у меня…

Я съежилась. Он меня уволит, как пить дать. И будет прав. А я уже почти привыкла к «Златогорному», почти начала воспринимать его как дом. Дура ты, а не чародейка, Айта! У магов не может быть дома, можно было уже понять.

Главное, не поднимать глаза, чтобы Тайрен не увидел, что они полны слез. Моего плеча коснулась теплая рука.

– Просто сделай все, что сможешь, ладно? – тихо попросил лорд. – Сейчас мой отец должен выглядеть на пике своей силы, нельзя позволить лордам смеяться над его сыном. Политика, чтоб ее…

Мой голос выдал бы, насколько я близка к тому, чтобы разрыдаться, поэтому я ограничилась кивком. На мгновение Тайрен притянул меня к себе, и я уткнулась лбом в его плечо, в пахнущие хвоей мягкие волнистые локоны. Это длилось всего мгновение, а затем мы отпрянули друг от друга, словно нас застукали за чем-то неприличным.

Лучше бы у меня отросли восемнадцать саженей волос! Было бы за чем спрятать горящие от смущения щеки.

– Я поеду и найду ту ведьму, что организовала мне гребешок с сюрпризом, – преувеличенно бодрым голосом сообщила я и, не глядя на Тайрена, выскользнула из комнаты.

За далекими горными вершинами уже забрезжил рассвет, холодный утренний воздух быстро согнал с моих щек краску. Конюх еще спал, поэтому седлать Тумана мне пришлось самостоятельно, и это заняло порядочное количество времени. Сонный конь, который не хотел выходить из теплого стойла, совершенно не желал сотрудничать со мной, скидывал седло, толкался и даже порывался куснуть наглые руки. Я даже задумалась, а не попробовать ли провернуть трюк с гипнозом, когда все, что нужно, наконец, наделось и застегнулось. Хорошо, гипнотизировать животных сложно, и я толком не умею это делать.

До кладбища мы добрались быстро, конь охотно рысил по утреннему холодку, порываясь перейти на галоп. Дорога скатертью стелилась под копыта, отяжелевшая от росы трава на обочинах пахла сырой свежестью, и я залюбовалась розовым и золотым сиянием, превратившим облака на востоке в кружева из драгоценных нитей.

Я привязала коня у ограды, машинально наложив чары от неурочных конокрадов на седло. Даже такое мелкое колдовство далось мне с трудом, в пальцах предупреждающе закололо. Если я продолжу в том же духе, то снова свалюсь без сил.

Кладбище в рассветных лучах выглядело особенно мирным и тихим, но несмотря на это я бдительно осматривалась и прислушивалась. Не вся нежить отправляется спать на рассвете, а я сейчас не в форме для битвы. Собственно, я и в лучшие дни не в форме для схваток с нежитью, но сейчас из меня получится отличный беззащитный завтрак для какой-нибудь твари, которая решит перекусить, пока солнышко не поднялось слишком высоко.

К счастью, все было тихо. Обитатели могил лежали под своими надгробными камнями, а пришлую нежить отпугивала освященная земля. Я, никем не тронутая и не погрызенная, обошла кладбище и углубилась в ельник, быстро наткнувшись на утоптанную стежку. Решив довериться тропинке, я побрела по ней и вскоре обнаружила избушку. Курьих ножек не наблюдалось, но я бы не удивилась, настолько сказочно выглядела замшелая хибарка с покосившейся крышей, окруженная частоколом. Только вместо черепов предыдущих нежданных гостей ограду украшали щербатые горшки, но воображение успешно дополняло пейзаж разбросанными человеческими костями, припаркованной у дверей ступой и трехпалыми когтистыми следами, истоптавшими все вокруг. Словом, здесь могла жить только ведьма.

Я подошла в двери и забарабанила в нее с самым решительным видом. Сквозь стены до меня доносился такой пронзительный храп, что от него закладывало уши. Я снова постучала.

– Бабушка! – позвала я. – Открывайте! У меня крайне важное и срочное дело.

Храп стал прерывистым, а затем сменился таким шквалом ругани, что я захотела присесть и прикрыть уши ладонями.

– Кого черти принесли ни свет, ни заря? – заорала старуха, выглядывая из окошка.

– Меня, – я приветственно помахала «змеиным глазом». – Открывайте, разговор есть.

– Ведьма, – ахнула старая карга.

– От ведьмы слышу, – пробурчала я, но слух у старушенции оказался отменный. Она снова обложила меня такими словами, каких я не слышала даже от преподавательницы алхимии после того, как мы слегка перепутали компоненты состава и испарили шкаф с реагентами, половину стола и ее мантию, под которой кроме кокетливого кружевного белья одежды не оказалось.

– Ну и какого лешего ты приперлась ко мне в такую рань? – почти мирно спросила старая травница, выходя на порог избушки.

– Дело крайней срочности, – повторила я. – Вы помните тот гребень, который подарили мне несколько дней назад?

Старуха зашлась лающим смехом.

– Сама-то что ж им не причесалась? – ведьма, похоже, была осведомлена о волшебных свойствах расчески и находила их весьма забавными. – Кто ж им свои кудри молодые пригладил?

– Лорд Тайрен Раумский, наследник герцога и вашего сюзерена, – холодно отчеканила я. – Я – герцогская чародейка, а вы обвиняетесь в нападении на лорда.

– Погоди, погоди, – со старушки мигом слетело веселье. – Что ж ты сразу-то не сказала, что на господина работаешь? А то шляется тут, понимаешь, девка в мужских портках, поди разбери, кто да что… Я ж не со зла, так, проучить тебя малехо хотела, чтоб не шастала по лесам.

– Я выполняла свои должностные обязанности, – сухо доложила я. – Защищала герцогскую землю и ее жителей от нежити и опасных магических явлений, а не шлялась и не шастала!

– Ох, ты ж батюшки, стара я для тюрьмы, – запричитала ведьма. – И что ж, у молодого хозяина теперь коса неподъемная отросла?

– Так вы в курсе, на что был зачарован гребень? – сурово вопросила я. – Откуда у вас такой артефакт?

– От прабабки моей, она тоже жуть как не любила, когда девки без толку валандаются, давала им гребешком причесаться, а те потом из дома выйти не могли, – разъяснила старуха.

– И как снимается это заклятие?

– Да как обычно, – заверила меня бабка. – Поцелуй прынца да кинджал вострее взгляда надобны.

Где-то я уже слышала про антимагические поцелуи.

– А у вашей прабабушки откуда взялся этот артефакт? – поинтересовалась я. Неужели опять магия Перворжденных?

– Сама начаровала. Говорят, в ней русалочья кровь текла, да у них она и чаровать научилась. До двух сотен лет прожила, все ее знали. Я ить не отсюдова, мы у моря жили, да там после прабабкиных шалостей невзлюбили нашу семью, выгнали, сжечь грозилися.

Я уже была готова начать собирать костер, чтобы завершить это богоугодное дело.

– А кинжала «вострее взгляда» у вас не завалялось? Или адреса знакомого принца? – без особой надежды спросила я. Старуха только развела руками.

– Дык мне, того, сухари собирать? К казенному дому готовиться?

– Не выезжайте за пределы герцогства, больше никого не проклинайте и сдайте все имеющиеся опасные артефакты, с вами свяжутся позднее, – заявила я. Пусть Тайрен сам решает, что делать со зловредной старухой.

Больше зачарованных вещей у ведьмы не оказалось, она жила за счет продажи целебных трав и настоек, поэтому старалась не вредить местным. Меня она приняла за странствующую колдунью, а поскольку в ее представлении место женщины было у очага, она решила приковать излишне подвижную девицу к этому очагу при помощи единственного доступного ей способа.

В «Златогорное» я возвращалась в поникшем состоянии духа. Моя прогулка результатов не дала. Почти не дала. Ладно, с поцелуем принца еще можно было разобраться, как наследник места в Верховном Совете Лордов Тайрен был вхож во дворец, и после некоторой неловкости и многочисленных дипломатических неувязок можно было добиться, чтобы один из ровийских принцев чмокнул лорда. Но что еще за кинжал? Острее какого взгляда он должен быть? Например, мой взгляд сейчас был на редкость тупым.

Я вошла в покои Тайрена одновременно с Безымянным. Брег торжествующе потрясал каким-то пыльным томом.

– Я все выяснил, – заявил он. – Это заклинание принадлежит к магии…

– Русалок, – устало закончила я. Еще даже не обед, а я уже вымоталась так, что готова к ужину и на боковую.

Колдун пригвоздил меня к месту злобным взглядом. Если имелся в виду именно такой, то настолько острых кинжалов не существует.

– Я ездила к хозяйке гребня, – пояснила я. – Она говорит, что нужен поцелуй принца и зачарованный на остроту кинжал. Допустим, можно съездить к гномам, у них должно быть магическое оружие, но как быть с принцем? Вряд ли заклинанию будет достаточно простого прикосновения губ к щеке, а принц Карвейн слишком мал для чего-то большего.

– А может, у тебя завалялся где-то еще один неисследованный и потенциально опасный артефакт? – язвительно спросил Брег. Я начала было отнекиваться, а потом задумалась. Вообще-то…

Я стремглав бросилась в свою комнату и вернулась с завернутым в тряпицу кухонным ножом.

Тайрен махнул рукой на оккупировавших его гостиную магов. Мастера Дорма видно не было, он изгнал Севилу из лаборатории и погрузился в изготовление какого-то сложного зелья. Неприкаянная целительница теперь была занята тем, что расчесывала бесконечные пряди и связывала их тесемкой через каждые полтора локтя. Особого практического смысла в этом не было, и, похоже, девушка занималась этим исключительно для своего удовольствия. У меня зачесались руки тоже повозиться с мягкими, шелковистыми и чуть волнистыми локонами. Расчесывание кому-то волос – довольно интимное занятие, но оно переставало быть таковым, если расчесываемый сидел в противоположном конце комнаты. И все же меня уколола ревность.

Брег разглядывал мой нож. Я пересказала ему историю его приобретения, и колдун посмеялся над «кладом Перворожденных», которым торговали на рынке. Он разъяснил мне, что артефакты древней расы настолько редки, что известны все наперечет, а продаваемые из-под полы магические или обычные вещи – это подделки. Я-то надеялась, что моя находка только выглядела как старый хлебный нож, а на самом деле окажется бесценным произведением древнего магического искусства.

– Гномья работа, – наконец заключил Брег. – В соавторстве с человеком или эльфом. Похоже, кто-то экспериментировал с чарами, и это пробный образец. Но он действительно зачарован на остроту и способность разрезать. Ты не против, если я немного поизучаю его?

– Да на здоровье, – пожала плечами я. Мне нож был ни к чему.

В дверях появился магистр Дорм. Ух, ну и появился же он! Он был закопчен с ног до головы, борода словно взорвалась изнутри и теперь стояла дыбом.

– Небольшие накладки, – отмахнулся он от наших расспросов. – Зелье на основе слепка ауры повело себя совершенно нетипичным образом. Похоже, вам придется искать другой способ.

Обряд Ана-Телль мог развеять русалочье проклятие, но если я проведу его сейчас, в своем разобранном состоянии, то могу лишиться своих магических способностей. Навсегда. И кому я буду нужна тогда?

Брег обвел взглядом смущенного мастера-целителя, меня, готовую разрыдаться, побледневшего Тайрена, а потом чертыхнулся под нос.

– Милорд, встаньте ровно, закройте глаза, задержите дыхание и не шевелитесь, пока я не скажу, – четко и по-военному приказал Безымянный. Я с интересом наблюдала за происходящим. Может, я увижу эльфийскую магию? Или Брег научился магии самих Перворожденных?

Брег перехватил поудобнее экспериментальный кухонный нож, собрал разметавшиеся по плечам волосы Тайрена в другой руке и полоснул по ним лезвием, одновременно с этим припечатывая крепкий поцелуй на губах парня.

Тайрен все-таки открыл глаза. Я ожидала, что он заорет, шарахнется в сторону или влепит оплеуху наглому магу, но я недооценила выдержки лорда. Он только слегка отступил назад и холодным надменным тоном заявил:

– Вас не учили спрашивать согласия перед такими поступками, господин Безымянный?

Колдун еще раз выругался в полголоса, вручил Тайрену, как букет, пук обрезанных волос, и вылетел за дверь. Но я все же успела заметить, что щеки у него пылали.

Глава 11

Брег использовал мою тактику решения проблем: он стал их избегать. Кажется, он инвертировал свой режим сна и бодрствования, поскольку я больше не встречала его в коридорах и во время общих трапез, но ложась спать, я слышала хлопки двери, а если прислушивалась у замочной скважины, то и шаги.

Магистр Дорм тоже был смущен из-за произошедшего, но его волновал только его собственный провал в попытках исцелить Тайрена от повышенной лохматости. Мастер-целитель решил реабилитироваться в глазах общественности, принявшись за исцеление единственного доступного ему пациента. Меня. Я и шагу ступить не могла, чтобы не наткнуться на магистра Нарийского с дымящейся кружкой какого-нибудь зелья. И вкус у вливаемых в меня целебных снадобий был омерзительный.

Кажется, мастер-маг поставил на меня маячок, поскольку я натыкалась на него в самых неожиданных местах. Например, на чердаке замка на рассветной заре. По словам лекаря, он просто решил прогуляться и случайно захватил с собой пинту заговоренного отвара тысячелистника.

По моему личному мнению мои жизнь и здоровье были вне опасности, но старый волшебник заставил меня пройти через неприятную процедуру ритуала общего восстановления. Впрочем, после этого мне действительно стало лучше, сон стал крепче, мелкое колдовство перестало полностью истощать мои силы, и я почувствовала, как магия вливается в мою ауру, залечивая нанесенные злым духом раны.

Мне было любопытно, что же Тайрен сделает со своими полутора пудами волос. Обрезанные, они потеряли свои магические свойства и стали обычными волосами, поэтому годились теперь только на парик. Может, он продаст их парикмахерам и пополнит герцогскую казну? Или наделает себе париков на случай, если с возрастом его шевелюра изрядно поредеет? Увы, спросить его у меня не было возможности. В «Златогорное» действительно начали съезжаться какие-то важные шишки, и молодой лорд целыми днями пропадал, обсуждая с ними судьбы королевства.

Даже странно ощущать, что этажом выше проходят переговоры, меняющие ход истории. Желания поучаствовать в смене исторического курса у меня не было ни малейшего. Насколько я знала, ровийским магам лучше держаться подальше от политики, еще ни один чародей не сумел надолго сохранить свою голову после вмешательства в государственные дела. Я верила, что Тайрен сделает все, чтобы не случилось гражданской войны, а мне остается только набираться сил, чтобы хорошо выполнять собственные обязанности.

Однажды вечером я решила, что неплохо было бы прокатиться по ночной прохладе. Туман уже застоялся в конюшне, да и мне полезно растрясти жирок. Как и все волшебники, я на аппетит не жаловалась, а после магической травмы я стала поглощать совершенно немыслимые количества пищи, регулярно наведываясь на кухню в промежутках между основными трапезами. Повариха Мелла прониклась ко мне искренней материнской любовью, ее приводила в восторг моя способность поглощать ее кулинарные шедевры в неограниченных количествах. И результат моей невоздержанности не заставил себя ждать: однажды я не смогла застегнуть ремень брюк на привычную третью с конца дырочку.

Туман так обрадовался предстоящей прогулке, что даже не попытался сбить меня с ног или откусить мне палец. Конюх сноровисто взнуздал его, и мы с конем побрели к воротам. К глубокому разочарованию жеребца отправиться на прогулку нам так и не удалось. Во двор замка въехал экипаж. Наверное, опять прибыл какой-то важный господин. Я удержала недовольно загарцевавшего Тумана, мне было любопытно посмотреть на нового гостя.

Из экипажа вышла хорошо одетая дама, высокая, с черными волосами, уложенными в гладкую прическу. Следом за ней вылезла служанка, держащая на руках спящего ребенка. Я уже давно поняла, что судить о богатстве нужно не по одежде господ, а по внешности их слуг. И если моя теория верна, то передо мной невероятно богатая женщина, несмотря на то, что ее наряд был скромен и простого покроя. На служанке было муслиновое, идеально сидящее платье с длинным ослепительно белым передником и накрахмаленным свежим воротничком. Обычно слуги щеголяют или в роскошных нарядах с чужого плеча или в чем-то попроще.

Что ж, не мое это дело, разбираться в том, что за дамы навещают герцога на ночь глядя.

Туман уже выезжал за ворота, когда меня остановил окрик герцогского лакея.

– Госпожа чародейка! Вас срочно вызывают к его сиятельству.

– Хорошо, я заведу коня в стойло и приду, – попыталась оттянуть нежданную встречу я. Но от усердного слуги было не так-то легко избавиться.

– Я сам, мне не сложно. Поторопитесь, все волшебники уже собрались в Синей гостиной!

Все волшебники? Сначала у меня отлегло на сердце, значит, герцог Раумский не собирается устроить мне очередную неловкую встречу с каверзными вопросами. Но зачем собирать всех чародеев? Что-то случилось с Тайреном?

Сын герцога был в полном порядке. Мы столкнулись у входа в Синюю гостиную, и выглядел Тайрен как обычно.

Даже лучше, не было привычного беспорядка на его голове. Брег обрезал непомерно длинные волосы где-то над лопатками, и Тайрен не стал коротко стричься, щеголяя с собранными в пушистый хвост кудрями.

Я собиралась наброситься на мужчину с миллионом вопросов, но он остановил меня жестом.

– Будь внимательна, Айарта, отец собирается рассказать о том, что сейчас происходит во дворце, и боюсь, новости не лучшие.

Он выглядел таким обеспокоенным, что я дотронулась до его руки в попытках приободрить. Тайрен сжал мою кисть, словно это была последняя соломинка для утопающего, а затем медленно, с неохотой отпустил и первым вошел в зал.

Я еще ни разу не была в этой комнате, как и в большинстве помещений «Златогорного». Синяя гостиная предназначалась для приемов почетных гостей, поэтому видеть здесь магов было непривычно. Мы – рабочие пчелки, роскошные обивки кресел, серебряные подсвечники и столики из редких пород дерева не для нас. Я и не знала, стоит ли мне присесть или отойти в уголок и не отсвечивать. Даже магистр Дорм выглядел не в своей тарелке, а Севила и вовсе пыталась спрятаться за своим начальником, притворяясь невидимкой. Наконец я решилась и села на диванчик рядом с Брегом.

Герцог стоял у камина и не смотрел на нас, чего-то ожидая. Тайрен подошел к нему, и они принялись что-то горячо обсуждать вполголоса.

Брег обернулся ко мне, и я увидела, как неестественно расширены его зрачки. И двигался он дергано, словно не мог сориентироваться в пространстве. Видимо, он редко пользуется этим заклинанием, не может привыкнуть к разнице в восприятии.

– Раскочегаривай «второе зрение», – шепнул колдун. – У тебя оно острее моего, так что смотри во все глаза.

Итого: два совета смотреть и слушать с предельной внимательностью за пять минут. Что же тут происходит?

«Второе зрение» успело включиться, и я вдоволь налюбовалась переливами аур моих коллег, на фоне которых блекли фигуры лорда и герцога, но ничего примечательного не случилось.

– Господа, – обратился к недоумевающим магам герцог. – Как вы знаете, лорд Этар Двейский претендует на королевское регентство и идет к своей цели весьма сомнительным путем. Во дворце работает… работал мой человек, который присматривал за Ее Величеством королевой Мелис и принцами. Сегодня он послал мне сигнал о том, что королевская семья в опасности, и он отправляет их ко мне через телепорт, связывающий Семь Ключей с королевским дворцом.

Я затаила дыхание. Происходящее мне совсем не нравилось, побег королевы (это же она вышла из кареты!) из дворца не входил в план мирного решения всех проблем. В исторических романах такой поворот событий знаменовал бы начало смуты, дворцового переворота или даже гражданской войны. Судя по вытянувшимся лицам коллег, эти рассуждения не одной мне пришли в голову.

– У меня есть некоторые подозрения насчет роли колдовства в происходящем, и я прошу вас осмотреть Ее Величество и принца Мелорна со всевозможной тщательностью. Если вы обнаружите какие-либо чары, немедленно сообщите мне.

Едва он договорил, как двери снова распахнулись, и в гостиную вошла высокая женщина, которую я видела во дворе. Безыскусная одежда и отсутствие ярких украшений не могли никого обмануть, осанка и горделивая посадка головы свидетельствовали о знатности дамы лучше любых нарядов. Несмотря на ночное бегство из собственного дома, она не выглядела испуганной или растерянной, ее глаза были полны гнева и решительности.

Маги встали со своих мест и поприветствовали королеву Мелис неловкими поклонами, только Брег склонился так изящно и непринужденно, словно привык к подобным ритуалам с детства. К счастью, мне не пришлось раздумывать, кланяться ли или приседать в реверансе, в штанах для верховой езды бальные упражнения выглядели бы нелепо. А вот Севила замешкалась.

За своей госпожой шла служанка, ведя за руку сонного ребенка, который недоуменно щурился на собравшихся и прятался за юбку няньки.

Мелис ответила на приветствия кивком и слабой улыбкой.

– Я полагаю, – начала она усталым, но твердым голосом. – Проверка не займет много времени. Моему сыну давно пора в постель.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество, – важно кивнул магистр Дорм. – Нам понадобится всего несколько минут.

Он провел руками вдоль тела мальчика, затем достал кристалл розового кварца и принялся начитывать невнятной скороговоркой заклинание. Удовлетворенно вздохнув, маг повторил те же манипуляции с королевской няней.

– Я не нашел никаких отклонений или чар, – заявил лекарь. – Айарта, вы что-нибудь заметили?

Во «втором зрении» юный принц и держащая его женщина выглядели совершенно нормально. На королеве я тоже не заметила никаких следов чар, только перстень на ее руке источал слабое мерцание.

– Я вижу только какое-то заклинание на вашем кольце, Ваше Величество, – сообщила я. – Не думаю, что оно опасно, но если вы не знаете, на что оно зачаровано, то лучше его снять.

– Все в порядке, госпожа Глен, – ответил вместо Мелис герцог. – Я сам подарил это кольцо и знаю, что оно делает.

– Иса, теперь можешь уложить Мела спать, – отослала служанку королева и опустилась в свободное кресло.

Во мне же боролись любопытство и страх, желание послушать, о чем герцог будет говорить с королевой, и нежелание впутываться в политику. Судьба мага, втянутого в политические игры, была сходна с судьбой лягушки, упавшей в мясорубку.

– Полагаю, все вы заслуживаете знать, что же случилось сегодня во дворце, – заявил герцог, отрезая мне путь к отступлению. – На королеву Мелис было совершено покушение. Моя дорогая, вы целы?

– Вполне, – ответила женщина. – Но ваш охранник, Жеро, он пожертвовал собой, чтобы дать нам возможность уйти.

Герцог постарался скрыть свои чувства, только перекатившийся желвак на сжатых челюстях выдал его ярость.

– Где принц Карвейн? – спросил он напрямик. Мелис на мгновение стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев.

– Мы оказались отрезаны от его спальни, Жеро настоял на моем немедленном бегстве, потому что убийцы нацелились только на меня.

– Он был прав, не тревожьтесь за сына, – успокаивающе проговорил герцог. – Сейчас Этару нужен крон-принц, а вы для него помеха. Все же вам не стоило открыто высказываться против его кандидатуры на регентство.

– Я не понимаю, какую выгоду Этар получит от моей смерти, – задумчиво сузила глаза королева Мелис. – Даже если не будет доказано, что за этим стоит лорд Двейский, на его репутацию будет брошена тень.

– Моя дорогая, у него уже нет никакой репутации, – мягким тоном, совершенно не сочетающимся с сурово нахмуренными бровями, произнес герцог. – Я встречался с несколькими членами Совета, они бы Этару не доверили заботу о пустом цветочном горшке, не говоря уже об охране интересов будущего короля и нашего королевства. Он играет грязно и не скрывает этого.

Несмотря на важность этого разговора, я почувствовала скуку и принялась разглядывать магов. Севила сидела не дыша, широко распахнутыми глазами пожирая королеву. Ее загипнотизировало присутствие столь знатной особы в пределах досягаемости. Тайрен стоял за креслом отца, внимая беседе, но предпочитая отмалчиваться. Магистр Дорм откровенно клевал носом, а Брег…

«Второе зрение» мешало сосредоточиться на материальном мире, иначе я бы заметила это раньше, но теперь, когда я сняла чары, стало очевидно, что Брег смотрит на королеву с неприкрытой ненавистью. Его орехово-карие глаза казались совсем черными, а губы были искривлены в непроизвольной гримасе презрения.

Рыцарь-колдун заметил мое изумление и усилием воли придал лицу непроницаемое выражение.

– Это исключено! – воскликнул Бьюк Раумский, продолжая беседу, за которой я не следила. – Нужно дождаться голосования Совета, объявляться во дворце раньше – это или самоубийство, или объявление войны. А скорее всего, и то, и другое.

Королева опустила глаза, словно соглашаясь.

– Уже поздно, – тихо произнесла она. – Можно обсудить этот вопрос на свежую голову.

– Верно, – герцог поднялся со своего места и направился к двери. – Тогда на сегодня мы закончили.

Я тоже было привстала, но Тайрен махнул мне рукой, давая знак задержаться. Королева и не подумала уходить, как и остальные маги. Как-то все это подозрительно.

– Мой отец не станет рисковать, – впервые обратился к королеве Тайрен, когда дверь за спиной Бьюка Раумского захлопнулась. Молодой мужчина не стал садиться на освободившееся место отца, продолжая стоять за креслом, оперевшись локтями на высокую спинку.

– А вы, лорд? – с интересом спросила Мелис.

– Вы предлагаете устроить вылазку во дворец и похитить…

– Освободить, – поправила королева.

– Освободить принца Карвейна, которого уже наверняка взял в заложники Этар. Но отец прав, ваш сын в безопасности, он нужен Этару живым и невредимым. Попытка похищения-освобождения будет для него опасней.

– У меня есть основания полагать, что придворный чародей верен Этару, я боюсь того, что его магия может сотворить с моим мальчиком.

– Это исключено, – повторил слова герцога магистр Дорм. Теперь он совсем не выглядел сонным. А спал ли он вообще? – Я знаю чародея Арлета много лет, мы вместе учились. Он был предан королю вплоть до его кончины, не могу представить, чтобы его подкупили или как-то иначе заставили навредить принцу.

– Он солгал! – исступленно воскликнула королева, ее самообладание впервые дало трещину. – Регента отравили, это было ясно любому, кто видел тело, но придворный чародей заявил, что смерть наступила по естественным причинам. Если Арлет верен моему мужу, моему сыну, то почему он солгал?

– Я не… – забормотал старый маг. – Должны быть причины…

– Должны, – отрезала королева совсем иным тоном, чем тот спокойный и размеренный голос, которым она вела беседу с герцогом. – Думаю, по тем же причинам половина лордов Совета избегает меня. Подкуп, шантаж и магия – вот, что правит сейчас королевством.

Она замолчала, переводя дух.

– Но я боюсь не только этого. Я не могла сказать вашему отцу, я не уверена, что он не имеет к этому отношения…

Женщина осеклась, встряхнула головой так энергично, что из прически выпал плохо закрепленный локон.

– Как гостья в вашем доме я не должна так думать, но я опасаюсь того, что кто-либо из сторонников герцога Раумского с ведома герцога или ожидая его одобрения, убьет Карвейна.

Зачем? Кому мог навредить десятилетний ребенок?

– Зачем? – эхом отозвался Тайрен.

– Мой старший сын сейчас – козырь в руках Этара, я и Мелорн – карты значением пониже в колоде герцога Бьюка. Искушение изменить расклад может быть слишком велико, ведь после смерти Карвейна законным наследником трона станет Мелорн.

Карточные аналогии показались мне совсем дикими и бесчувственными. Правильно я решила, что мир большой политики – страшное место. Как мать может спокойно рассуждать о смерти своих детей?

Мне очень захотелось сейчас заняться чем-нибудь тихим и умиротворяющим. Например, побороться со злым духом в эфире или стать марионеткой в руках призрака. Рутинная работа, без лишних сложностей. Судя по лицу Севилы, она мечтала примерно о том же, но мужчины слушали королеву с напряженным вниманием.

– Если вы считаете моего отца способным на убийство ребенка, почему вы говорите мне это? Я могу разделять его взгляды, – глухо произнес Тайрен.

Королева впервые улыбнулась.

– Я хорошо знала вашу мать, она оказала мне неоценимую поддержку в первые годы после моей коронации. Эта женщина была в самом центре придворных интриг, но умудрялась сохранять бесхитростность, мягкосердечие и истинное благородство духа. Я вижу в вас те же качества, вы похожи на нее, как отражение в зеркале. Я привыкла спать с открытыми глазами и ждать удара в спину от кого угодно, но только не от вас.

Тайрен залился румянцем. Мне пришлось сдержаться, чтобы не хихикнуть, лорд покраснел, как девушка, которая не привыкла к комплиментам.