Buch lesen: «Знай наших!», Seite 3
Мистер и миссис Сквирт
Воскресное утро в картонной многоэтажке окрасилось громкими женскими вскриками:
– О-о-о! Да-а-а! Вот так. О-о-о! Ниже! Нет, сильнее надави. Сильнее, говорю! Выше! Погоди, я сейчас описяюсь! Я…я…
Поздно. Горячая струйка потекла по ляжкам стоящей на четвереньках Марьиванны, но вместо стыда она почему-то испытала облегчение. Петрович, пристроившийся сзади, устало выдохнул и пошел на балкон покурить.
С соседнего балкона на него смотрела восхищенная морда Савелича, старого приятеля. Судя по красным от мороза ушам, на балконе он торчал не первый час.
– Ну, Олег! Ну, сукин сын! – Савелич сиял как медный таз – Вы прям как эти… мистер и миссис Сквирт!
– Чего? – не понял Петрович, подкуривая у него сигарету.
– Завидую я вам, вот чего, – вздохнул Савелич и с тоской посмотрел на балконную дверь, за стеклом которой маячила его широкая супруга с недовольной миной.
Марьиванна тем временем, порхая и напевая, приняла душ, оделась и отправилась в магазин. У лифта ей встретилась соседка по этажу, Антонина Павловна в меховом пальто и с красным кандибобером на голове.
– Вы хоть телевизор громче делайте что ли! – проворчала она, заходя в лифт – На весь подъезд ваши охи слышно. Постыдились бы… в вашем то возрасте…
– В нашем возрасте стыдиться уже поздно, – отмахнулась Марьиванна, поправляя скромную серую вязаную шапочку в зеркало лифта, когда он тронулся. Второй год на пенсии давался тяжело в плане семейного бюджета. «Меховое пальто этой зимой мне точно не светит!» – подумала она, мельком оглядывая соседку.
Антонина Павловна укоризненно цокнула языком и вылетела из лифта первой, едва открылись двери.
Марьиванна непонимающе пожала плечами и неспеша направилась к магазину за углом. Купив рыбные консервы и хлеб, она вернулась домой.
– Ну, что, прошел твой крестец? – спросил Петрович, наклонившись и помогая супруге разуться.
– Проше-ел, – улыбнулась Марьиванна, стягивая шапку – Что бы я без тебя делала. В этот раз ты сильно массировал, конечно. Завтра к неврологу еще схожу, а то вот так опять заклинит…
– Старушечка моя, – Петрович вытянулся во весь рост и нежно чмокнул жену во взлохмаченную макушку.
Солнечный луч скользнул от окна по стене вдоль кухни и коридора, осветив эту самую макушку словно нимб. День обещал быть хорошим.
Иллюминатор. Восстание старшин.
Боря первый раз сидел в самолете и чувствовал себя неуютно. Дискомфорт сглаживал разве что огромный иллюминатор, открывающий шикарный вид на родной аэропорт и снующих туда-сюда людей. Еще несколько минут, и иллюминатор покажет Боре небо…
–Кхэ-кхы-м! – громко кашлянул кто-то рядом, обдав Борю ароматом коньяка вперемешку с колбасой.
Боря неохотно оторвался от иллюминатора и обернулся. В проходе стоял здоровенный усатый мужчина в военной форме с горизонтальной широкой лентой на погонах. Старшина.
– Я извиняюсь, – начал он заплетающимся языком – Мне бы к окошку… а то укачивает… поменяемся, а?
– На каком основании? – Боря нервно заерзал и поправил очки на переносице.
Мужчина наклонился и оказался с Борей лицом к лицу, чуть не задев его усами:
– Я грю, ук-качивает меня… у окошка надо сесть.
– Вы пьяны, – зачем-то констатировал Боря и тут же пожалел о сказанном.
– Й-я-я? – мужчина искренне удивился и возмутился одновременно – Ни…ни…ни грамма. Ну, разве что рюмашечку. Б-боюсь. Летать.
Поняв, что мужчина не отстанет, Боря выглянул из-за него и растерянно посмотрел по сторонам в поисках стюардессы. Та как раз проходила мимо.
– Не стойте в проходе! Займите свое место, – сказала она, мягко тронув военного за плечо.
«Спасение!» – с облегчением подумал Боря. Но, не тут-то было.
Мужчина выпрямился и состроил стюардессе ребячий взгляд, полный страдания и мольбы:
– Да мне бы к окошечку…укачивает…
