Buch lesen: «Рассветы новой Земли. Синхронизация»

Глава 1. Назначение

Торжественный зал Высшей военной школы гудел сотнями голосов: студенты-выпускники готовились получить предварительное назначение, преподаватели суетились на сцене, завершая последние дела перед началом мероприятия. Один из них – строгий подтянутый мужчина лет пятидесяти – склонился к своему коллеге и тихо проговорил, протягивая стопку серых пустых рамок:

– Мастер Тиссонай, сейчас прибудет командующий с сыном, я должен их встретить. Закончите это?

Тот кивнул.

– Конечно, профессор Томпсон.

Рядом с ними молодой человек в очках настраивал микрофон, изменяя параметры звука на небольшом квадратном планшете – от касаний его пальцев каждый символ на мониторе издавал характерный звук, а изображение разбегалось мягкими волнами. Прошедший мимо него профессор Томпсон случайно задел маленького дрона на полу, и тот, возмутившись на своём языке, изменил траекторию и спустился со сцены, чтобы через мгновение ткнуться в ноги студентки. Она сделала шаг в сторону, продолжая что-то активно писать в смартфоне, в котором было лишь стекло с микросхемой внутри в обрамлении узкой синей оправы – длинный хвост её рыжих волос в этот момент соскользнул с плеча и утащил за собой серебристую цепочку, извлекая из-под ворота чёрной футболки круглый кулон, рассечённый посередине. Студентке пришлось отвлечься, чтобы распутать волосы и вернуть кулон на место.

Тем временем преподаватели закончили подготовку и объявили начало, однако гул голосов стих только тогда, когда двери зала в очередной раз открылись и впустили двух офицеров. Кристофер Нейтан, представительный и деловитый, шёл к сцене, поблёскивая сединой и звёздами на погонах, в сопровождении своего сына Ричарда Нейтана. Сын, в отличие от отца, не выглядел ни представительным, ни деловитым, он был серьёзным и уверенным в себе – карие глаза, светлые волосы, новая форма с иголочки и знаки отличия, которые он к своим тридцати годам уже заслужил. Все студентки, как одна, восторженно проводили Ричарда взглядом. Все, но не рыжая студентка со смартфоном, она обратила внимание на вошедших только потому, что за её спиной захихикала стайка однокурсниц, и тут же отвела взгляд – глазеть на офицеров ей было не интересно.

В зале раздался троекратный сигнал, призывая собравшихся обратить взгляды к сцене.

– Уважаемые студенты, – у микрофона появился тот самый профессор Томпсон и откашлялся, – Кто со мной не знаком, я декан факультета разведки и исследований профессор Джеймс Томпсон. Компьютер сообщил, что до старта распределения осталось не больше пяти минут. Во избежание вопросов, сразу оговорюсь, что никаких испытаний или экзаменов здесь не будет. Вы получите таблички с предварительным назначением, которое с вероятностью в девяносто процентов и будет вашим действительным назначением на должность. Прошу остаться тех, кто уже сдал тест на лояльность и успешно прошёл профильные экзамены, – в зале прокатился гул одобрения, и он улыбнулся, выждав, когда волна голосов утихнет. – Разделитесь на факультеты, первым, по сложившейся традиции, пойдёт факультет разведки и исследований, за ним техники… – профессор Томпсон перечислил ещё пять факультетов и закончил, – студенты факультета общей военной подготовки получат назначения последними.

В зале снова прошёл ропот.

«Зачем надо было тогда занимать очередь?»

«Почему по факультетам? Я думала уйти пораньше, завтра экзамен!»

Однако ропот не перерос в возмущение, студенты быстро смолкли и перегруппировались. Девушка с рыжими волосами встала к первой в очереди группе, так и не отложив смартфон. Она не знала, что на сцене есть человек, чей взгляд прикован к ней с самого первого появления в зале – Ричард Нейтан без зазрения совести и с откровенным интересом разглядывал её.

– Итак, – снова взял слово профессор Томпсон, раскрыв планшет, – я буду называть имена, компьютер считает их и перенесёт установленное для вас назначение на одну из табличек в руках мастера Тиссоная. Выходите к нему, забирайте назначение и не забывайте ставить электронную подпись, – он помолчал несколько секунд, ожидая, чтобы не было дополнительных вопросов, и начал, – Алла Астрид…

Вызванная девушка метнулась к сцене, случайно задев рыжую сокурсницу, извинилась и на негнущихся ногах поднялась к стойке с табличками. Профессор Томпсон перечислял имена, группа разведчиков постепенно редела. «Эдмунд Итэр», «Элина Кай» и…

– Кристина Камо… – воцарилась тишина, и Томпсон повторил снова, – Кристина Камо.

В этот момент распахнулась дверь, и в зал влетела темнокожая девушка, тут же врезаясь в группу студентов, и уже оттуда крикнула.

– Здесь! Да, я здесь! Извините.

Студентка с рыжими волосами при этом впервые улыбнулась и покачала головой.

– Невыносимая.

Обе девушки обменялись многозначительными взглядами, прежде чем Кристина поднялась на сцену и забрала своё назначение.

– Нина Леоновенс. – назвал новое имя Томпсон.

Ричард Нейтан, услышав это, улыбнулся. Он наблюдал, как подпрыгивает рыжий хвостик, пока та самая студентка поднимается, берёт табличку с назначением и расписывается, а затем обратился к отцу.

– Помнишь, я говорил о студентке с моего факультета?

Кристофер Нейтан кивнул.

– Это она. Ты её знаешь, отец?

Кристофер кивнул снова, потом замер и резко посмотрел на сына.

– Она тебе не подходит.

Ричард удивился. Очевидно, что ему редко отказывали, тем более в таком тоне.

– Интересно почему? Если я должен занять твой пост, отказавшись от дела всей жизни, то с какой стати я не могу выбирать?

– Можешь выбирать кого угодно, кроме неё. Она важна для Совета. Её роль исключительна, и не тебе менять это.

– Какую важность представляет для Совета обычная студентка факультета разведки?

– Помолчи! – голос Кристофера посуровел. – Она НЕ обычная! Это приёмная дочь полковника Фармера. Леоновенс! «Леоновенс»! Ни о чём не говорит?

– Леоновенс? Дочь того самого Леоновенса с Гаусса?

– Да. Это заведомо провальная цель.

– Понял. – Ричард нахмурился. – Но ты же не позволишь ей получить назначение первого уровня?

– Не позволю? Ричард, я решаю в этом вопросе столько же, сколько и ты. Если КРИ захочет взять её, даже Совет будет бессилен.

Ричард мельком взглянул на отца, хотел спросить что-то ещё, но не нашёл слов, делая для себя какие-то собственные выводы. Он был уверен, история этой девушки известна ему от начала и до конца.

* * *

«… Михаил Чехов и Александра-Мария Штатц стали самыми молодыми членами Совета космической станции «Аврора», наряду со старшими товарищами. Должности девяти советников до сих пор передаются по наследству, за исключением тех, кто нарушил законы, принятые на Капитуле 3039 года. Первый командующий Джим Нейтан, избранный в тот же день, распорядился разместить базу на планете Ригель и организовать колонию, по приглашению наших новых друзей. Колония продолжила развитие уцелевшей части человечества, а «Аврора» стала исключительно опорным пунктом…»

– Как я устала это слушать, – шепнула Нина рядом сидящей Кристине, – пойдём поедим.

Та покачала головой. Проектор противно мигал, изредка высвечивая полупустую аудиторию и спящего престарелого профессора за столом, тишина в паузах заполнялась тихими перешёптываниями мучавшихся от безделья студентов.

– Иди, я ещё посижу.

– Ладно, – Нина перекинула сумку через плечо, прокралась к выходу и вышла в коридор, где за первым же поворотом наткнулась на своего приёмного отца.

– Опять? Нина! Ну, сколько можно? – он остановился и разочаровано вздохнул.

– Повторяем одно и тоже, пап. Историю я знаю и сдам, а вот химию надо подучить.

– Всё равно занятия пропускать не хорошо, и пока ты на учёбе, обращайся ко мне, как положено, будь добра.

– Есть, сэр! – она встала по стойке смирно.

– И не выпендривайся. Кыш, чтоб я тебя тут не видел!

Нина чмокнула его в щёку и умчалась в сторону столовой.

Кристина подошла двадцатью минутами позже, устало опустилась на стул и мечтательно сглотнула, заметив обед Нины. Она выглядела весьма необычно: темнокожая девушка обладала пепельно-серыми глазами, выкрашенные в белый волосы она выпрямляла и заплетала в косу, а вещи носила такие открытые, что грани приличия стирались напрочь. Благо строгих требований к виду формы в школе не предъявляли, только к цвету, – это было прописано в регламенте и заучивалось кадетами ещё до поступления: «ваша одежда всегда должна быть удобной и тёмной».

– Зачем ты осталась? – Нина говорила с набитым ртом, уминая салат из синтезированных овощей.

Кристина пожала плечами.

– Всегда надеюсь на бонус в конце. Вдруг какие-нибудь документы рассекретят или расскажут о гибели Родной Обители… Прошло-то уже ого-го, почему нам не позволяют узнать?

– Ага, мечтай! – Нина доела последний листик брюссельской капусты и вытерла губы. – Не будешь обедать?

– Не могу. Ещё дурацкая пересдача рукопашной… Последнее время вообще думаю, что это не моё, надо было, вон, к благородным идти, потом отправляться в колонию на благотворительность или…

– Глупости! Мы обе знаем, что ты пошла в отца, а мистер Камо работал с моими родителями, я видела на доске почёта. Представь, если мы будем в одной команде…

– Ой, не говори ничего. Ты же знаешь, он погиб из-за этого, и я обещала никогда не идти по его стопам… – Крис замолчала, погружаясь в свои мысли, но вдруг воскликнула, меняя тему. – Кста-а-ати, – она почти легла грудью на стол, стараясь максимально приблизиться к подруге, и понизила тон голоса, прежде чем продолжить, – завтра прилетает «Пегас», ты слышала?

– А почему шёпотом? – спросила Нина так же тихо.

– Проблем не хочу. Смотри сколько тут девушек! Ещё чего доброго решат, что я одна из его поклонниц… Нет, я то, конечно, его поклонница, но не в том смысле, не в том… – Крис отмахнулась на скептическое выражение Нины и расслабилась. – Ай, и ладно, Тиана всё равно уже всем растрепала о его приезде. Они же вроде как встречаются с майором Чеховым. Её будущий муж и все дела…

– Угу, будущий муж. – С глубоким сомнением ответила Нина. – Опустим тот факт, что союз разведчика и нацеленной на семью львицы проходит очень близко к пресечению закона о профессиях, так ещё и сам Чехов сомнительная партия. Знаешь, сколько таких Тиан у него было? Когда наша ему надоест, он ни на что не посмотрит, Чехову никто не указ, с его-то «Пегасом».

– Ну, мисс Блумфилд так не думает, она у нас наследница одного из девяти Советников, не подступишься. Я вообще-то тоже так не думаю. Сама посуди, мы лично с ним не знакомы, может, это лишь сплетни? Вот ты откуда его знаешь?

– Лучше б не знала. Ты помнишь Кейт, Аню и Люмию? Они все сменили профессию и улетели на Ригель из-за него, а кто-то и вовсе отправился на дальние рубежи, лишь бы не видеть. Говорят, даже дочь генерала Юсупова стала жертвой этого бабника.

– Юсупова? Главы службы внутренней безопасности?

– Да! – бросила Нина. – Бесит! Даже портрет этого Чехова на стенде не переношу! А ты что такая довольная? Даже не думай влюбляться, за тебя я его просто порву!

Кристина рассмеялась.

– Он красавчик, этого у него не отнять, но влюбиться?.. Не мой типаж, Нин, просто восхищаюсь им как специалистом, только и всего, – она хитро прищурилась. – Ты же не станешь отрицать, что он красавчик и мастер своего дела?

– Нет, – Нина насупилась, сканируя взглядом пустую тарелку, и некоторое время молчала, но потом вдруг вскинула голову. – А ты не рассказала главного…

– Г-главного? – не поняла Кристина.

Нина потянулась через стол и ущипнула её за плечо.

– Назначение! Куда тебя распределили?

Теперь Кристине пришло время хмуриться. Она скрестила руки на груди и стала пальцами теребить рукава одежды.

– Не знаю.

– Покажи!

Кристина мотнула головой, и тогда Нина встала и сама достала табличку с назначением из её сумки, одну из тех, что выдавали им утром в торжественном зале. Табличка, как и смартфон Нины, при ближайшем рассмотрении, оказалась всего лишь серой рамкой с голографической панелью внутри. При нажатии единственной кнопки на рамке, появлялось изображение – синий фон и незнакомая аббревиатура «КРИ», написанная золотыми буквами. Кристина косо посмотрела на неё.

– Я понятия не имею, что такое «КРИ».

– Я тоже, – протянула Нина и полезла в собственную сумку, откуда достала такую же. – Я видела, что у наших были красные таблички и таблички с распределением в специальный отряд нового командующего, но…

Крис, наконец, поняла, что видит, и подскочила.

– У тебя такая же!

– Почти. Смотри, у меня здесь стоит цифра «1» и ещё буква «П», а у тебя цифра «2» и «Т».

– Пилот и техник? – высказала самую глупую из своих идей Кристина.

Нина приподняла бровь.

– Уверена, это что-то другое… Поживём, увидим, да? – она бросила беглый взгляд на новостное табло у входа в столовую, изменилась в лице и вернула Кристине её табличку. – У меня зачёт по химии, если завалю… сама понимаешь.

– Ты разве тоже пересдаёшь?

– А то. Не ты ж одна у нас троечница. Ладно, спешу, удачи! – Нина схватила поднос, высыпала его содержимое в урну и вышла.

Глава 2. «Пегас»

Лифт медленно поднимался на жилой этаж «Авроры», проходя по её полукруглому корпусу: за полностью прозрачной внешней стенкой овальной кабины мерцали звёзды, галактики, скопления туманностей, корабли прибывали и отбывали со станции, сияя яркими сигнальными огоньками, где-то внизу, на посадочных платформах суетились люди, грузчики таскали тюки – жизнь шла своим чередом. Только Нине было не до этого. Она смотрела на свои ноги и часто моргала, боясь даже на мгновение показать слабость, – ей снова не удалось сдать, а это значило, что её могут отчислить и отправить в колонию с совершенно понятной целью, к чему она уж точно готова не была. Лифт неудачно остановился на смежном этаже, (а она-то надеялась, что никто не поедет наверх в это время) двери распахнулись и представили её взору Ричарда Нейтана. Он вошёл, провёл рукой по кнопке и выдохнул… некоторое время они ехали молча.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – Ричард долго разглядывал её, прежде чем начать разговор, отчего Нине показалось, что они встретились тут не случайно.

– Да, хороший вечер, сэр.

Ричард кивнул.

– Вольно, Леоновенс. Рабочий день окончен, не утруждайте себя церемониями.

Она почувствовала, как полыхнули щёки, и снова опустила голову, прижимаясь к стеклу. Ричард Нейтан закончил ту же специальность, что и Нина, только десятью годами ранее. Ему уже удалось отслужить в элитных войсках разведчиков-исследователей, побывать на сольных миссиях, что вообще-то редкость для такого короткого срока службы, и теперь его путь лежал по стопам отца. Ричард должен был занять его место, чего он, к слову, совсем не хотел, его больше привлекали полёты, а особенно угнетало расставание с родным кораблём. Нина даже не могла представить, как больно отрывать от себя то, что являлось частью тебя так долго – деинициация была болезненным и противоестественным действием, способным уничтожить человека и духовно и физически – и она не понимала, как командующий мог так поступить с собственным сыном. Единственным сыном. Чудо, что Ричард остался в порядке и в своём уме.

– Вы случайно не на ужин, Леоновенс? – Он, очевидно, не собирался оставлять её в покое, а ей именно этого покоя и хотелось.

«Чего он привязался? Мы даже толком не знакомы, стоял на распределении, наблюдал издалека, вот и молчал бы в тряпочку!», – подумала она, но вслух произнесла совсем другое.

– Нет, к себе, – голос отказался слушаться и сорвался, скомкав окончание.

– Может, тогда составите мне компанию? Я поднимаюсь в «Ренессанс» на верхний уровень, думал встретиться там с отцом, но, увы…

– Мне жаль, – Нина продолжала упорно изучать пол, – я в неподходящей одежде и, пожалуй, не достойна такого ужина.

– Завалили экзамен?

Она кивнула, справляясь с комом, подступившим к горлу. Жалости его ещё только не хватало!

– Хм, дайте подумать. Политология, этика, углублённый курс химии, это не профильные предметы, хотя и очень важные. Вы не сдали их, ну и что? Это не отменяет вашего мастерства, ловкости и заслуг по основным предметам.

Нина вскинула голову и посмотрела на него.

– Откуда вы знаете?

– Моя должность, полагаете, не достаточное основание для того, чтобы знать о вас всё? – попытался пошутить он.

Она открыла рот, изумлённая таким откровенным заявлением, но тут же опомнилась, обращая внимание на счётчик этажей, и ответила.

– Извините, мне нужно идти. Хорошего вечера.

Лифт щёлкнул, двери распахнулись, и Нина быстро юркнула в знакомый коридор, оставляя своего внезапного собеседника наедине с собственными мыслями.

* * *

Исследовательский крейсер нёсся сквозь экзо-пространство и выглядел поистине потрясающе. Золотистый корпус имел огромное панорамное смотровое стекло, ромбовидные иллюминаторы с каждой из сторон и завершался загибающимися внутрь крылышками, меж которых сиял яркий бирюзовый свет, – по форме крейсер напоминал жука-оленя, хотя и по чистой случайности назывался «Пегас». Это был космический корабль специального назначения, его целью являлось обнаружение, нахождение и получение информации о других галактиках, мирах и созвездиях, где, возможно, могла находиться планета, в которой нуждалось Человечество. Его создали в единственном экземпляре, он предназначался двум пилотам и внутри имел всё необходимое для длительного пребывания на борту. Как и все крейсеры такого типа, «Пегас» требовал особой связи с капитаном и помощником: назначенным на эту должность вживлялся чип, они получали все привилегии, доступ к базе данных и кораблю, но так же несли и своеобразное бремя, – связь с крейсером становилась такой прочной, что её разрыв мог отразиться на психическом и даже физическом здоровье, потому зачастую пилоты до конца жизни оставались на службе и уходили с неё только под звуки траурного марша. Впрочем, капитану «Пегаса» это пока не грозило, он был молод, полон сил и к тому же обладал талантом, который так ценило начальство. В конкретный момент времени капитан спал, в его каюте пахло лавандой, все системы работали в штатном режиме, где-то мерно пикал индикатор общего состояния корабля. Но вот что-то щёлкнуло, и маленький, в других случаях почти незаметный прожектор над головой спящего медленно повернулся в сторону и мигнул – в это же мгновение у кровати материализовалась высокодетализированная голограмма стройной брюнетки в бежевом прямом платье, она улыбнулась и произнесла компьютерным голосом.

– Доброе утро, майор Чехов.

Тот не отреагировал, он ещё какое-то время молчал, но потом вытянул руки из-под одеяла и потёр кулаками глаза, переворачиваясь на спину. Чехов был красив, лет тридцати, со светлыми курчавыми волосами, зелёными глазами и трёхдневной щетиной, которая совсем не портила его мужественного лица.

– Привет, Мари, – хрипло ответил Антон и, наконец, встал. – Что случилось?

МАРИ (мобильный аналоговый роботизированный интеллект) – основная система бортового компьютера, тоже являлась своего рода эксклюзивом, как и «Пегас», поэтому имела огромную ценность для владельца. МАРИ установили на корабль годом позже его первого полёта без удаления архивных данных заводской системы, и с тех пор она непрерывно проверяла старые файлы.

– Я расшифровала ещё одну часть письма вашей прабабушки, – радостно заявила МАРИ.

– Наконец-то!

– Некоторые символы мне не известны, они не существуют ни в одной доступной мне базе.

– Ясно, покажешь отрывки?

– Позже, сэр. Через пять минут выход из экзо-пространства. Пегасу нужен капитан.

Антон выругался и вскочил, натягивая брюки.

– Что ж ты сразу-то не сказала?! – он промчался по кораблю, подхватив китель, влетел на капитанский мостик и впрыгнул в кресло первого пилота.

– Я запущу автопилот? – голограмма исчезла, теперь голос МАРИ звучал повсюду.

– Нет, я выведу вручную, – Чехов схватился за штурвал.

Ремни безопасности сами скользнули ему на плечи и застегнулись внизу с характерным щелчком, на приборной панели загорелся индикатор успешной блокировки. «Пегас» подпрыгнул, выровнялся и вылетел из яркой вспышки света прямо к «Авроре»: силуэт станции, похожий на гигантский дирижабль, мерцал огоньками тысячи иллюминаторов, а снующие туда-сюда корабли создавали плотную сферу вокруг, почти закрывая обзор с любого ракурса.

– Какая же она огромная, – высказался майор, – сколько же я тут не был…

– Вы не были здесь ровно четыре земных года, пять месяцев, двадцать четыре дня, три часа, восемь минут и…

Он откашлялся.

– Мари, это был не вопрос.

– … восемнадцать секунд. Местное время семь утра.

Чехов хмыкнул.

– Ну, спасибо.

– За это время…

– О, только не это.

– … население станции прибавилось на двадцать тысяч человек, население колонии на дружественной планете «Ригель» в Поясе Ориона составило семьдесят тысяч семьсот восемьдесят один, штат нулевой базы превысил две тысячи человек, заключено пятнадцать мирных договоров, налажено пять контактов с незнакомыми нам видами…

– Хорошо, хорошо. Достаточно.

Но МАРИ и не собиралась успокаиваться.

– Ваш пульс учащён, вы испытываете неизвестные мне эмоции, повторю свой вопрос, сэр. Мне включить автопилот?

– Нет, я сам. Слишком плотное движение, – он коснулся значка связи на приборной панели и услышал знакомый звук космической фоновой радиации при соединении.

– Станция «Аврора», цивилизация «Человечество», родной мир планета «Земля» в Солнечной системе галактики «Млечный путь», ныне уничтожена», диспетчерская, – протараторил женский голос.

– Крейсер специального назначения, борт 210 121, «Пегас», капитан Антон Павлович Чехов, личный номер CH30303431A01, майор, доступ первого уровня.

– Голосовая инициация пройдена, крейсер опознан, ваш шлюз номер пять, центральный сектор.

– Благодарю, – связь прервалась, и Антон снова схватился за штурвал, провёл корабль вдоль корпуса станции, юркнул в тёмный тоннель, избегая столкновения с транспортниками, и подлетел к нужному шлюзу, – ну что ж, Мари, мы на месте.

– Процесс стыковки успешно завершён, – подтвердила она.

Он кивнул и только хотел расслабиться, как смотровое стекло засияло алым, по центру вспыхнул огненный феникс, а поверх него золотистой плавной линией система вывела букву «А».

– Доброе утро, сэр, – сказал Антон, активируя связь, и тут же отсалютовал появившемуся на экране полковнику Фармеру.

– Доброе утро, майор, как добрались?

– Благодарю, хорошо.

Они многозначительно посмотрели друг на друга.

– Антон, давай без формальностей и будем говорить начистоту. Сам знаешь, я просто так не стал бы с тобой связываться.

– Я так и понял… в чём дело, Джон?

– Командующий просил передать, что тебе назначено к трём, но для меня это только предлог… Дело серьёзное, загляни перед раппортом.

– Оно касается Нины?

Фармер помялся.

– И да, и нет. Зайди, договорились?

– Зайду, – Антон пообещал это без всякого энтузиазма и разорвал связь. Он несколько минут угрюмо буравил взглядом вновь ставшее прозрачным смотровое стекло, потом развалился в кресле и спросил. – Мари, так что там с письмами?

– Они не идентифицированы как электронные. В пятом отсеке лежат оригиналы, их копии сохранены в базу данных и убраны в архив лично вами, до моей установки.

– Я помню, спасибо. Отключи общий доступ, и специальный тоже, активируй защитный экран.

– Включаю защитный экран. Уровень доступа «закрытый». Разворачиваю копии.

Смотровое стекло покрылось чёрной дымкой, рамка обрисовала территорию записи и открыла нечёткое фото с рукописным текстом – косой почерк изящно вился по истёртым жёлтым листам. Чехов приблизил и стал читать.

«Земля. Как много теперь для нас в этом слове: воспоминаний, привязанностей, эмоций, боли. Земли больше нет, её не стало, а мы, уцелевшие отголоски человеческой цивилизации, скитаемся по бескрайнему космосу в поисках пристанища или нового дома.

Я была совсем юной девушкой, когда впервые вступила на борт «Авроры». Нас тогда привели на экскурсию в отдел разработок НАСА, – «Аврора» являлась новейшим и одним из семи самых продвинутых космических кораблей того времени. Должна сказать, что на Земле к моменту моего семнадцатилетия уже десятки веков не велись войны, не осталось расовых и государственных конфликтов, не было и преступлений. Я изучала механику и структуру компьютерных программ, владела тремя языками… В лаборатории нам показывали исследования, чертежи и совместные наработки учёных, механиков, инженеров, врачей. Всё случилось внезапно. Я задала вопрос профессору Джонсону, который как раз завершал ввод программного обеспечения в бортовой компьютер «Авроры», отвлеклась и отстала от группы, они перешли в другой сектор, мы с профессором разговорились, рассуждали, шутили и смеялись, когда лабораторию сильно тряхнуло. Сработала система безопасности, запустилась сигнализация – не какая-нибудь, а самая настоящая тревога. Корабль был почти готов, вся команда, работавшая над ним, уже знала алгоритм действий, поэтому аппаратура неожиданно быстро и слаженно переместилась в корпус, за ней последовал личный состав, а профессор, схватив меня за руку, потащил за собой, не слушая возражений…

Потом были взрывы, и вода, и огонь, и космос… бескрайний космос. Так Человечество в попытке обрести мир не заметило, как утратило самое ценное – свой дом. Парящая в обломках «Аврора» ещё долго посылала сигналы помощи и призыва, – я знала, что готовые к запуску корабли должны были быть у семи стран и стартовать по тому же алгоритму действий, но мы остались одни. К глобальным катастрофам готовились давно, и всё равно оказались не готовы. Нашей планеты не стало, а вместе с ней и людей. Только мы, одинокая горстка, брошенная в холодном тёмном пространстве на руинах разрушенного дома. Да, состав команды был довольно большой по меркам крупных земных мегаполисов, среди нас были учёные, врачи, филологи, механики, переводчики, но наши семьи, наша прежняя жизнь в один миг исчезли, я осталась в окружении чужих людей совершенно одна.

Время шло. Уважаемые члены нашего экипажа организовали собрание, где распределили работу и обязанности, решили множество организационных вопросов, – меня поселили в каюту и предупредили, что с провизией и водой будет очень сложно, попросили терпеть и держаться, ради выживания, ради меня самой… В течение нескольких недель я ела раз в сутки, работала наравне со всеми, просыпалась с пустым желудком, под звуки посылаемого нами сигнала и медленно теряла надежду, но однажды вместо сигнала услышала шум: коридор наполнили звуки, кто-то кричал, суетился, – всеобщее настроение передалось и мне. Я выбежала в кают-компанию, свернула в главный зал и столкнулась с толпой, собравшейся у капитанского мостика.

Профессора Джонсона нигде не было, поэтому мне пришлось обратиться к молодому и подающему надежды инженеру – Михаилу Чехову. Мы с ним успели познакомиться, и, казалось, нашли общий язык. Он тогда так странно и нежно на меня посмотрел, а потом вдруг обнял за плечи и прижал к себе.

– Штатц, нас нашли, ты понимаешь, Штатц! – всё повторял Михаил, уткнувшись в мои волосы.

Я сначала обрадовалась, ведь эти недели мы думали, что потеряли всех, кого когда-либо любили, даже решила, что снова смогу увидеть отца, но всё оказалось не так радужно. Нас нашли не люди, а другая цивилизация, они услышали сигнал случайно, направляясь домой, в Пояс Ориона: их планета звалась Ригель, где под плотным слоем газов, огня и пыли существовали города, накрытые воздушным куполом. На счастье, Ригелианцы были весьма дружелюбным народом – отличались от нас лишь жёлтой кожей и перепонками вместо ушей – и так же не могли выжить без той самой атмосферы, которая требовалась и людям.

Позже, когда я познакомилась с ними ближе, возникший вначале страх исчез, а спустя ещё какое-то время наладилось и общение. Мы выучили их язык, они стали доставлять нам провизию, необходимые материалы и, наконец, согласились создать колонию на своей планете. Мне стукнуло двадцать, я начала работать в отделе программного обеспечения, когда состоялся памятный Капитул. На нём руководители приняли решение об организации колонии, в которую отправлялись гражданские, для сохранения и продолжения нашего рода, в то же время «Аврору» переименовали в станцию, планировали расширение, создание школ, военных и разведывательных корпусов, а также установили порядок иерархии. Главным и важнейшим органом власти стал Совет – он состоял из девяти высокопоставленных чиновников, которые получили право вето на неприкосновенное наследование должности, за исключением особых случаев, указанных в «Соборе прав, обязанностей и правил», появившемся за несколько месяцев до этого в электронном варианте. После Совета по статусу шёл Командующий нашей космической станцией, а после него все остальные офицеры разного вида, рода и направленности. Тогда меня ещё мало интересовали происходящие перемены, я как раз закончила работу и снимала халат у себя в каюте, попутно слушая новости и предвкушая приятное чаепитие в одиночестве, потому к поступившему сообщению совсем не была готова. Чехов связался со мной и, к удивлению, попросил немедленно явиться в закрытый зал заседаний.

Вторая половина дня прошла как в тумане, я смутно помню, что говорили мне, о чём просили, меня трясло, мысли путались, и, только вернувшись обратно поздно вечером, я осознала своё положение. Члены Совета избирались по одному от каждой условной ячейки общества и несли за неё ответственность, – мне сказали, что я войду в круг Девяти из-за своей молодости и таланта в программировании, Чехова взяли от техников, остальных, более взрослых, распределили по другим семи местам. Так из случайно попавшей на борт юной девочки я превратилась в представителя высшего круга, но сейчас, когда я пишу это письмо, мне больше ста лет, я устала жить, и только одно удерживает меня на свете – мой правнук, мой единственный наследник. Ты, Антон».

Дальше шли какие-то символы, написанные на четырёх листах с двух сторон, засушенный цветок примулы, вероятно, отсканированный вместе с бумагой, и снова текст, смазанный, уже зачитанный до дыр.

«Когда меня не станет, прошу тебя, лети с Лео Леоновенсом на «Аврору», начни обучение в разведке, как и твой отец, будь собой. Письмо сохрани, однажды ты разгадаешь моё сообщение и, надеюсь, поступишь правильно.

Люблю тебя, твоя бабушка Алекс».

Чехов нахмурился, упёрся локтями в штурвал и потёр переносицу.

– Мари?

– Да, майор.

– Убери копии в скрытый архив корабля, обходя защиту связывающего чипа.

– Информация будет недоступна никому кроме вас. Подтвердите запрос.

– Подтверждаю. Открой доступ, сними защитный экран, разблокируй входной шлюз.

– Запрос выполнен. Доступ открыт, защитный экран отключён, входной шлюз активен.