Buch lesen: «Нет проблем? Найду!»

Вступление

-Слышала новость: нашли новую расу! – в голосе из телефона слышался почти щенячий восторг.

–Это уже давно не новость. Их каждый день по десятку находят. Потом долго изучают и понимают, что большая часть – бред самих охотников, а меньшая – происки и шуточки уже «найденных».

–Нет, это совершенно что-то новое, – не унимается трубка.

–Что-то? С каких это пор мы о расах заговорили в неодушевленной форме, – хмыкаю я.

–Ха, – смешок из трубки. – Ну, ты же знаешь, что найти в головах этих горе-охотников важнее, чем сохранить. В результате – труп. Пока, конечно, рано говорить именно о расе, но я чую, что это сенсация!

–Ты-то каким боком? Или опять подвязываешься в НИИ сторожем?

–Ну, да. Знаешь, это лучший способ сохранить наш брак. Три раза в неделю отсутствую ночами – сижу на дежурстве. Зато дома мир: я от нее отдыхаю и денег приношу за одно это дежурство больше, чем она за месяц из своей конторы. Все рады. – Ржет голос в трубке.

–Скажи лучше, что нашел достойное оправдание совать свой нос в то, что тебя не касается, да еще без криков твое занозы-жены и за хорошие деньги…

–И это тоже. Смотреть-то по-разному можно, а я горжусь своей находчивостью!

–Ладно, и что за труп? – высказываю заинтересованность.

–О! – воодушевляется трубка. – Пока мало узнал, но то, что узнал – бомба! Слушай сюда… Хотя… Знаешь, давай-ка лучше встретимся. Сдается, что тебя это тоже заинтересует.

Глава 1

Лет сто назад сошла на нет тема освоения космоса. Да и о каком освоении тут говорить? Начиналось все красиво: мы – покорители, мы – посланники. А закончилось куда проще. Официально объявили, что ничего там нет. Точнее – никого. Ну и чего тогда там делать. Всякие спутники оставили и затихли. Немного, разумеется, просочилось в газеты, но это объявили происками и игрой буйного воображения писак. На деле же нас из космоса «попросили». Первое время было недоумение: расчетное время-расстояние такое-то, а корабль не только не долетает до объекта, но еще и стремительно возвращается восвояси. Пока ломали головы, пока курили трубки и дурь, пока снова и снова запускали корабли и лаялись на всех уровнях – ничего так и не менялось, зато хоть сообразили больше не шуметь о запусках в прессе, а то первый корабль так и не смогли толком объяснить и списали на ошибку конструкторов. Даже конструкторов показали, которые запивали это несправедливое обвинение литрами крепкого алкоголя, что, в целом, подтвердило официальную версию, а в массах крепло подозрение, что ошибка как раз по пьяни-то и была. Народ похихикал в меру воспитания, образования и айкью, и забыл.

Конструкторы, к слову, весьма обиделись и затеяли роиться в попытках придумать способ восстановления своего доброго имени, но им без шума и огласки выдали секретные ордена за заслуги, впечатляющие денежные премии и кучу еще приятных мелочей, которые делают жизнь светлее и позволяют забыть о таких мелочах, как чье-то там представление. В итоге они лишь утвердились во выводе, что мнение большинства не может быть верным (потому что большинство – идиоты) и зажили себе невозмутимо, продолжая те же разработки.

Физики, астрономы, математики и вояки продолжали свою работу, но, в сумме, пришли к общему выводу: наши корабли летают по параболе. Еще некоторое количество попыток и даже установили ту границу, до которой нас пускали, а потом разворачивали обратно. Вновь какое-то количество запусков было предпринято для подтверждения этой гипотезы, потом снова какое-то количество привело к выводу, что граница эта во все стороны одинакова. И, вопреки официальной версии, стало очевидно, что из космоса нас поперли. Как детей малых. Посадили в манежик и закрыли дверцу.

Были, бесспорно, и обиженные. Они даже запустили свой, напичканный всяческим разнообразным оружием, корабль, а затем в новостях объявили, что планета попала под метеоритный дождь и часть метеоритов сгорела в атмосфере. В действительности же случилась серьезная заварушка, когда их корабль не только оказался бессилен пройти Барьер, так вновь и ускорился на обратном пути. Пришлось затолкать гордыню туда, где ей было самое место, и выдавать подробности его "начинки", чтоб всем скопом изничтожать его до полного возвращения домой. Зато больше никто не стал пытаться пробить Барьер силой, а других способов у нас предпочитают не знать.

Тема космоса стала сдуваться до курса в школьной программе и пары закрытых институтов у каждой заинтересованной державы. Космонавтов перестали ассоциировать с героями и в восприятии масс они стали почти водолазами. А чего интересного под водой? Вот ровно столько же и в космосе. И, в итоге, такая мысль укоренилась в общественном сознании.

Но, как и в эпоху массового увлечения космосом и НЛО, ум людей жаждал обнаружить иную жизнь. Вероятно, чтобы дружить семьями или на ином уровне кичиться своей крутизной. Поэтому незаметно входило в моду вести разговоры о параллельных мирах. Надо сказать, что и сами жители этих миров, похоже, страдали той же навязчивой идеей.

Первое время это направление было крайне мистическим – полным секретов, загадок, несказанного и запретного. Всяческое непознанное, еще и под флером тайны и избранности посвящённых, быстро стало предметом для массового увлечения людей. Всё так и осталось бы на уровне сказок на пьяные глаза, если бы не ученые. В первое время редкие энтузиасты, потом другие, но так или иначе они все чаще и чаще в своих расчетах и экспериментах приходили к выводам, что все это не сказки. Вернее, не все сказки.

Устав углубляться все в более микроскопические частицы мироздания и поняв, что очень ограничены законами классических наук, ученые поодиночке и мелкими группами взялись изучать то, что не вписывалось в научную доктрину. Вот там-то и было интересно. Чего еще надо пытливому уму? Изведать новое и совершить открытие. На симпозиумах и закрытых встречах они отмалчивались и терпели насмешки коллег об излишне затянувшихся исследованиях, которые они официально вели. Позднее им стало надоедать и, в результате, они заговорили о найденном, с уже заготовленной базой практических наработок и исследований. Ретрограды, разумеется, были в шоке и пытались предать все эти разговоры анафеме. Но тех, кто увлекся новым, становилось слишком много и, в скором времени, сидеть на лавочке с мэтрами и обсуждать «открытия» двадцатилетней давности, уже желающих не находилось. Вот таким способом официальная наука повернулась лицом к оккультизму и мистике.

Первые ученые, которые сообразили, что мистические учения базируются на реальных явлениях, пусть не все, зато часть из них точно, вышли на контакт с эзотериками. Те, кто это делал свысока – получили очень смешные результаты, но были и истинные фанатики: они и стали пионерами нового движения. В таком симбиозе все были довольны. Ученые – за полученную возможность изучения и работы в новейшем направлении, где можно было, как думали некоторые, еще оставить свое имя в истории, назвав, на латыни, разумеется, что-то или кого-то. Эзотерикам же уже порядочно надоел знак равенства с шарлатанами и мошенниками, которым их одарило массовое сознание. Чего только они не делали, для утверждения своей деятельности: и создавали институты, призванные показать массам, что они, эзотерики, реальны. Но далекие от мистицизма люди лишь иронично улыбались: какая разница, если один обманщик лишь подтверждает слова другого?

Чего там они и как искали и находили – в излюбленной манере мистических направлений осталось тайной. Хотя, если уж углубляться в поиск и сопоставление фактов и обрывочной информации, они приходили разными путями к одинаковым результатам. Собственно, как раз это и стало первым ошеломляющим открытием: до одного и того же можно добраться минимум сотней разных способов, часть из которых противоречит друг другу и самим себе. На этом месте некоторое количество ученых умов «осело» и образовалось обособленное направление науки, изучающей этот факт, но так и не нашедших ответ и по сей день. Возможно, что от того, что каждая относительно стройная теория, подтвержденная опытами и расчетами, вскоре погибала под новейшими данными.

Другие же, настроенные более практично, а может просто в лабораториях засиделись, пропадали «в полях», привозя все новые и новые данные. От этих самых «полевиков» начали поступать первые достоверные результаты. О найденных мирах и расах тоже, куда без них.

Как у нас принято, первоначально все было весьма засекречено. На то множество объяснений разной степени официальности и достоверности, но неуемное любопытство зевак и неизвестность безопасного практического использования доминировали в причинах.

Первые «открытые» миры были относительно мирными и безопасными, насколько это вообще возможно для миров. Большей частью это объяснялось изначальным настроем исследователей. К примеру, сравнительно безопасным был мир, где в известное время не взорвалась знаменитая атомная станция, зато поразительно мерзко рванула другая, менее именитая, и исследователи попали на безлюдные территории с массой заброшенных строений и непонятных коммуникаций. Туда организовывалось ошеломляющее количество экспедиций, которые как раз и выявили это самое отличие. Ну и в мелочах тоже было множество расхождений. Главное же, что безопасность этого мира была в том, что с момента взрыва прошло очень много времени и первопроходцы не вляпались в самую гущу событий. Прелесть же этого фактора осознали гораздо позже, когда другие, менее удачливые, вваливались в миры в самое неподходящее место и время, фатально неподходящее. Так что этот раздел исследований был полон своих мемориальных досок и книг памяти. Это все, что оставалось от пропавших экспедиций.

Так продолжалось до тех пор, покамест исследовали миры «горизонтальные», то есть те, которые получались при ином исходе того или иного исторического события. Позже, когда осознали, что именно в этом отличие, прикинули примерное количество возможных миров, получили бесконечность, обрадовались, огорчились… В результате осталось направление сталкинга, которое занималось исследованием таких «горизонтальных» миров, выявляя нежелательные для посещения и вполне благоприятные. Тут тоже не обошлось без человеческого фактора и некоторые сталкеры ушли и не вернулись, но не из героизма или глупости, а просто в соседнем мире им было комфортнее, удобнее и жилось слаще. Случилось еще несколько громких скандалов по фактам супружеской неверности, когда исследователи любили открытый мир совсем не научно, но и это затихло, когда некоторые такие «неверные» предпочли стать верными, но не здесь и не с законными здесь супругами. Применять какое-либо законодательство нашего мира или грозить нашими же наказаниями таким переселенцам было абсолютно бесполезно. Если до них и доходила информация об ожидающей их в родном мире «козьей морде», то они лишь смеялись в ответ и жили счастливо в новом мире.

Результатом этих хождений в соседние миры стало, хоть и не сразу, уменьшению жителей этого мира, падение экономики во всех крупных державах и крах системы наказаний за преступления. Мы снова ввалились в такое простое и понятное существование, когда сам себе хозяин, защитник и государь. Постепенно объединялись в небольшие территории, которые проще было защищать, хотя ни о каких военных операциях тут говорить не приходится – защищались от мародеров и ворья. До каких-то крупных конфликтов дело не дошло – все быстро расходились живехонькими по тем мирам, где им было лучше и понятнее, зато в родном мире самыми популярными способами добычи средств для существования стали воровство и охрана, правда, граница между ними была не слишком явная.

Единственным спасением было то, что проводников, могущих открыть проход почти в любом месте, было мало, да и стоили они очень недешево. Позже этому нашлось объяснение: в моем мире было слишком много пересечений с другими мирами, поэтому хоть куда-то выйти можно было почти в любом месте. Дешевым самозванцам скоро перестали доверять состоятельные граждане, после ряда случаев, когда очень неприятно входили в желаемый мир, но то больше издержки обучения, хотя по паре таких неприятных моментов всегда было в истории любого, даже сертифицированного проводника. Все когда-то учатся. И на ком-то. Другой способ попадания в иные горизонтальные миры – стационарные переходы. Изначально их строили под один мир, но быстро смекнули, что места не хватит под каждый мир по переходу, да еще и несколько по всей планете. Поэтому через переходы можно было переместиться сразу с сотню-другую миров. Строились они в точках пересечения с этими мирами, но, так как не все миры имели с нами много точек, а были и лишь с единственным соприкосновением, то ценник за переход варьировался. Куда-то стало легко сгонять за мелочь, а куда-то попасть получалось за очень большие суммы. И расцвел миротуризм.

За счет миротуризма очень неплохо питалась и наука. До тех пор, пока не появилась теория «вертикальных» миров, а еще позже обнаружили, что попасть возможно не только в миры, но и просто иные пространства этого, давно изученного мира, куда никто еще не совался. Ну, официально не совался.

С этих открытий началась новая эпоха в жизни и развитии нашего мира – эпоха иных рас и иного в общем смысле этого слова.

Глава 2

– Ну, рассказывай кого вы там теперь грохнули.

Мы уютно расположились в кафешке в тихом переулке в самом центре города. Звучала негромкая музыка, посетителей почти не было. Это было наше любимое кафе. Именно за атмосферу комфорта и отсутствие шумных компаний. Вдобавок и за то, что тут никому не было дела до соседних столов и стояли они настолько удачно, что случись забрести сюда какому любопытному болвану, то услышать он ничего бы не смог.

– Не мы, – обиделся на меня Вик. – Мы его уже таким получили.

– О-о-о, опять посылочка?

– Давай, ехидствуй. Мало ли как материал поступает. Наше дело разбираться.

Дело в том, что пару лет назад они серьезно занимались изучением «материала» одной посылки от известной группы охотников. Долго занимались и все время заходили в тупик. Пока кто-то из отчаявшихся не занялся изучением самой упаковки и не сопоставил дату отправления с личностью самого охотника. Смеху было… Эта шуточка до сих пор числится лучшей в репертуаре известного своим юмором охотника. Верхушка НИИ хотела было обидеться на него, но прикинули, что себе дороже встанет: все-таки один из известнейших охотников и потерять такого было бы сильнейшим ударом по репутации НИИ.

– Короче говоря, дней десять назад вернулась группа "Волчий след"…

И вернулась, вопреки всем инструкциям, сразу к порогу НИИ. Ну, почти к порогу… В лабораторию не вошли, но во внутренний двор попали. На себе они приволокли остывающий труп. Пока труп паковали на стол, собирали анализы и пробы, стали разбираться с ребятами. Сразу, как закончили материться на нарушение инструкций. Добиться подробностей у охотников не получилось, на то и именная группа, но момент встречи был слишком запоминающимся и объяснить труп тоже надо было. По всему выходило, что бывалые охотники в тихом месте наткнулись на местного жителя. Радостной им эта встреча не показалась, и группа потеряла пару хорошо обученных бойцов. При том, что местный визуально был безоружен, а возвращать домой было уже нечего: проще говоря, настолько фрагменты и воспоминания, что проще книгу памяти или мемориальную доску. Но это было уже после. А в тот момент группа начала отбиваться всеми подручными средствами. Взяла местного только стрела в шею, обломки других торчали из разных частей его тела и там остановилась регенерация тканей.

Самым удивительным в этой истории стало, пожалуй, что группа, имеющая опыт многих поколений охотников, так провалилась. Охотники – это целая история. Начиналось все с энтузиастов, но с ними была вечная нехватка и гибли они быстро. И часто. Не каждый мир и совсем малое число рас желало быть открытыми и исследованными. Однако поток героев не ослабевал. Это было похоже на сказки о средневековых рыцарях и отбоя от желающих на новые подвиги не было. Первые настоящие группы охотников получились из профессионалов: военные, эзотерики-проводники и, как не странно, мастера разных техник ведения боя. Именно все вместе они давали результат, то есть возвращались и с минимальными потерями. После нескольких походов названия этих групп уже становились известными и к ним начинали выстраиваться очереди желающих. Отбор был жесткий, тренировки тоже отсеивали многих, но те, кто проходил все эти этапы – становился элитой. Даже те, кого отсеивали, правда после прохождения курса тренировок, тоже были востребованы – отличные охранники, справиться с которыми могли лишь действующие бойцы групп, а им этого было не надо. Группы тренировались и жили в закрытых и охраняемых поселениях-цитаделях. Каждый боец умел не только обращаться со многими видами оружия, но и владел несколькими особенно эффективными способами ведения боя без оружия. К слову, и оружие свое они держали в секрете, так как то были их собственные разработки по совмещению разных видов в один инструмент. Ну, к примеру, совместить автомат с арбалетом. Даже их проводники не были простыми беззащитными открывальщиками проходов – они проходили подготовку, хотя им прощалась недостаточная виртуозность и они могли быть менее смертоносны, чем бойцы. Но сами же проводники стремились шлифовать не только умение открыть проход и провести группу, но и навыки боя. Жить-то всем хочется.

Спустя некоторое время сложились известные группы, гордо носящие свои имена и знаки отличия. Внутри у них случалось до нескольких десятков слаженных и сработавшихся групп охотников, различавшихся своими внутренними кодами, но наружу, в мир, они все были лишь группой с таким-то именем. Аккурат поэтому так изумило и появление группы в охраняемом периметре, и потеря бойцов, и труп местного.

– Анализы мы сделали быстро, но самое загадочное не в этом, – продолжал Вик. – Похоже, что время на исследование этого трупа у нас заканчивается.

– Как это получилось?

– Он исчезает. Все то, что успели быстро обработать и записать – сохранилось, а вот результаты долгих анализов совсем зачудили.

Поначалу на это не обратили внимания, но позже стали приходить докладные из лабораторий. На первую такую лаборанту даже выговор хотели записать, но следом остальные стали такие же подавать. Оказалось, что все взятые материалы резко начали стареть. Вслед за старением пришел и распад. В скором времени на столе осталась лишь горка праха. Труп начал высыхать, потом, когда сохнуть уже было нечему, стал просто кучкой пыли. Одно неаккуратное движение или легкое колебание воздуха от чьего-то жеста, и части тела уже нет, рассыпается.

Самое интересное, что даже в частицах праха ничего нет, кроме самого праха. То есть генетический анализ не проведешь. Там просто ничто, пыль без информации о носителе. Такая же катавасия и с взятыми образцами. В начале они сбили все исследования, потому как никто и не думал, что отсутствие логики в показаниях связано со стремительным распадом трупа, а потом и вовсе перешли в неисследуемое.

Все это было поводом задуматься. Уже была известна раса, которую мы не знали, как убить. Мы ведь первое, что хотим узнать – как уничтожить. Это были драконы. Их не брало никакое наше оружие, даже не причиняло сколько-то видимого вреда. У них были свои болезни, но чем они болеют нам тоже не удалось узнать, потому как от своих госпиталей они нас вежливо, но настойчиво, отгоняли. Раса эта была немногочисленна, загадочна и малоконтактна, хотя и миролюбива и вежлива. Внешне они до дрожи напоминали средневековых драконов, что давало основание считать возможным их нахождение когда-то в нашем мире и контакты с людьми. Хотя сами драконы официально этого никогда не подтверждали, но тоже по-своему. Выяснилось, пусть это и гипотеза, что понятие времени у драконов номинально было, но от нашего разительно отличалось. Они жили понятием сейчас и мудростью выводов из былого. Сложная схема, но эффективная, позволяющая не заморачиваться на каких-то мелких событиях и дрязгах и охватывать взглядом более широкую картину причинно-следственных связей. Да, мне очень нравится эта раса, хотя общение с ними схоже с игрой в шарады и шахматы одновременно, но мне нравится снова и снова встречаться с ними и накапливать опыт, пока, правда, без убедительного успеха.