Глава 3.
На следующее утро оказалось, что ночью произошла новая дерзкая диверсия. Кто-то проник в форт и испортил спутниковую тарелку, через которую осуществлялось связь с центральной городской базой, и вообще со всем командованием, не говоря уже о Емайле и всей остальной связи с миром.
Вскоре выяснилось и другое. Часовой на воротах был убит ночью, и причём тем же способом, что и убийства совершенные раньше. У часового из горла торчал наконечник отравленной стрелы. А сам часовой был наполовину раздет.
Капитан устроил нагоняй всем кто попадался ему под руку, в том числе досталось Джиму и Тому, за то что они до сих пор не изловили этих наглецов.
Капитан приказал обыскать весь форт, но ничего больше не обнаружилось. Только выйдя за ворота, кто-то заметил на пыльной дороге следы босых ног, выходившие из леса и ведущие к воротам, к тому месту, где лежал убитый часовой. Затем другую цепочку следов в обратном направлении. В общем, явно этот след оставил дикарь, или дикари, если они ступали точно след в след один за другим. Очевидно, диверсант вышел из леса, каким то образом подобрался незамеченным, так что ни одна сигнализация не сработала, убил часового, проник в форт, испортил спутниковую тарелку, и тем же путём скрылся обратно в джунглях. И опять же, было непонятно, как и зачем диверсант раздел часового, или заставил того снять одежду.
Капитан Понкер был вне себя от ярости. Особенно его разозлило то, что сломанная спутниковая тарелка находилась на крыше его командирского домика. Значит, диверсанты залезали ночью к нему на крышу, а он спал и ничего не слышал.
Капитан на всякий случай спросил у связиста, нельзя ли починить сломанную тарелку.
– Нет, – покачал головой связист, это тонкая технология, так на коленке не чинится. Сломан волновод и электронный приемный блок на антенне. Нужно получить новую тарелку или хотя бы новый блок к ней из города.
За завтраком Том и Джим обсуждали происшедшее с другими солдатами.
– Теперь у нас связи с миром никакой нет, пока тарелку новую не пришлют, хоть голубиную почту используй, – сказал один из солдат.
– А что такое глубинная почта и что такое голуби? – спросил его товарищ.
– Не знаю, ответил первый, это старинное выражение такое.
– Голуби, это такие птицы, – сказал Джим, – их раньше для почты использовали, когда телефона и радио не было. Я в одной старой книжке это читал. К лапкам голубей привязывали письма, и они летели и приносили письма куда надо.
– А как же это они знали, куда лететь, – иронически спросил солдат.
– Не знаю, – признался Джим, – может их как-то тренировали.
– Да нет, все проще, сказал Том. – просто птицы всегда возвращаются в свое гнездо. Наверно их сажали в клетку и увозили, а когда выпускали, они и возвращались.
– Ух ты, как все просто, – сказал первый из солдат. – Вот бы нам сейчас этих голубей, чтобы посылать письма, пока новую тарелку не пришлют.
Его товарищи расхохотались.
– Может, начальство на городской базе сообразит со следующим вертолетом новую тарелку прислать, – сказал солдат.
– Это вряд ли, – вздохнул Джим, – они там, на городской базе, ужасные тугодумы. Скорее всего, со следующим вертолётом прилетит кто-то разбираться, почему у нас связь не отвечает. Потом он улетит обратно, и будет писать реквизиционный запрос, потом его должен будет кто-то завизировать, потом пошлют запрос на центральный склад, потом пришлют оттуда новое оборудование.
– В общем, раньше чем через две недели новую тарелку не пришлют, – подытожил Том.
– Ну еще бы, сказал солдат, им там из города торопиться некуда, не их же задницы здесь в джунглях сидят.
– А что, другой связи здесь никакой нет? – спросил Джим у сержанта.
Сержант помедлил, и ответил:
– Раньше здесь, в форте, была своя радиостанция, с высокой антенной на столбах. Через нее могли даже с метрополией связываться. Но потом, когда поставили спутниковую тарелку, начальство решило что радиостанция устарела. Столбы с антенной демонтировали, а оборудование выбросили. Так что теперь, без этой тарелки никакой связи нет. А наши ручные рации до городской базы не достают.
После завтрака, капитан позвал сержанта, и приказал вывести в лес всех свободных солдат, прочесать джунгли вокруг, и поймать наконец этих наглецов, как капитан выразился.
Сержант построил в шеренгу 40 солдат, почти весь контингент форта, которые не были заняты дежурством или другой работой, и повёл их за ворота. В форте остались только повара на кухне, и часовые на охране.
Джим и Том пошли вслед за солдатами. Они не были подчинены сержанту, но решили участвовать в вылазке вместе со всеми.
Когда вышли из форта, солдаты построились в цепь, и пошли прочесывать лес, метр за метром, оглядывая каждый куст и каждое дерево. Тут уж диверсантам было негде укрыться, их обязательно должны были найти, если они оставались ещё поблизости.
Джим понимал, что это мероприятие могло оказаться опасным и для самих солдат. Кто-то из неопытных солдат мог наступить на мину или ловушку, оставленную в лесу диверсантами. Кроме того, при задержании диверсанта могла начаться стрельба, и солдаты могли попасть по ошибке в своих товарищей.
До полудня никого обнаружить не удалось. Но потом вдруг Том, шедшей в середине, сказал:
– Там, впереди, за кустами, кто-то есть.
Солдаты стали медленно обходить заросли кустарника полукругом, постепенно сжимая кольцо. Если там действительно кто-то прятался, то бежать ему было некуда.
Когда кольцо солдат сузилось, Джим ожидал услышать перестрелку или шум борьбы. Но ничего такого не произошло. Солдаты стояли вокруг зарослей. Джим услышал удивленный гул голосов и даже смех. Когда Джим и Том протиснулись поближе, то они увидели, что за кустом стояла темнокожая женщина или девушка, дикарка. Из одежды, на ней была только набедренная повязка из травы, какую обычно носили местные индейцы. Она не пыталась убежать, и кажется совсем не смущалась солдат.
Девушка поправила волосы, и сама пошла навстречу солдатам, улыбаясь так, что видны были белые зубы, и покачивая на ходу широкими бедрами. С виду она была похожа на местных женщин, каких было много в соседних деревнях. Но она отличалась от них телосложением. Местные индианки были, как правило, худые и низкорослые. А эта девушка была крепче и выше большинства аборигенок. Она была больше похожа на мулаток, которых было много в портовых городах на побережье. В ее движениях чувствовалась скрытая сила, как у тигрицы. Она очевидно была негритянкой или мулаткой, то есть родом не из этих мест.
– Вот это да, – присвистнул Джим, вытягивая шею чтобы получше рассмотреть незнакомку.
Том не был особенно в восторге. Ему не нравились темнокожие аборигенки. И мулатки в портовых городах ему тоже не нравились. Но и Том смотрел на происходящее с любопытством.
Девушка подошла к солдатам ближе, при этом она что-то лопотала на своем наречии, то показывая на себя, то оживленно жестикулируя руками, как это обычно делали дикари, когда их не понимали.
– Да она же нам сама предлагается, – воскликнул высокий солдат с выбитым зубом, по кличке Гвоздь. – давайте с ней развлечемся, нам ничего за это не будет.
Гвоздь начал было расстегивать штаны.
Но тут сержант рявкнул:
– Оставить развлечения!
Все замерли.
– Идиоты, вы что не понимаете, – продолжил сержант. – она же наверняка с диверсантами в одной шайке. У неё наверняка есть сообщники, они сейчас прячутся в зарослях и только и ждут, чтобы воткнуть стрелы в ваши дурные задницы.
Солдаты замешкались, и стали беспокойно оглядывается по сторонам, но ничего особенного в зарослях вокруг не увидели.
Девушка стала вновь что-то лопотать, жестикулируя руками. При этом она говорила не по испански, как большинство жителей страны, а на каком то местном индейском наречии. Один из солдат, который немного понимал местное наречие, попытался переводить:
– По моему, она говорит, что она из соседней деревни, заблудилась в лесу, и просит ее отпустить. Говорит, что ничего дурного не сделала.
Обижать женщин из соседней деревни не стоило, это все солдаты знали. Это могло разозлить всех местных дикарей. Тогда, кроме диверсантов, ещё и с дикарями воевать пришлось бы.
– Врет она, – сказал сержант. – дикари не могут заблудиться в лесу, это же их дом. Кроме того, – добавил он, – я всех девушек в соседней деревне знаю. Она не местная. Поищите ка вокруг, не прячет ли она чего, или нет ли где-нибудь её сообщников.
Том пошарил в кустах и вытащил оттуда мешок, видимо спрятанный девушкой. Он быстро заглянул внутрь, а затем передал мешок сержанту. Сержант раскрыл мешок и высыпал содержимое на траву. Из мешка выпали ручная рация, бинокль, складной нож, армейский медицинский пакет, наконечники для стрел, какие-то баночки и пакеты, несколько взрывателей для мин, и большой костяной гребень для волос – единственный женский атрибут в этом наборе.
– Она точно диверсантка, держите её, – крикнул сержант.
Поняв, что раскрыта, девушка попыталась сбежать. Она вырывалась, кусалась и царапалась, как дикая кошка, но в конце концов солдатам удалось ее схватить, и держать за руки. Набедренная повязка с бедер девушки в ходе потасовки свалилась, и она оказалась совсем голой. Все солдаты пялились на ее круглые ягодицы.
– Вы двое, – сказал сержант, указывая на Джима с Томом, – ведите её в форт, надо её как следует допросить. И держите покрепче, чтобы не убежала.
– Остальные, – продолжал распоряжаться сержант, – идите за ними, охраняйте, и внимательно смотрите по сторонам, берегитесь стрел из зарослей. У нее остались сообщники, они могут попытаться её отбить.
– И потом, – добавил сержант, – наденьте на неё что-нибудь.
Сержант беспокоился за дисциплину, что будет, когда по территории форта поведут голую аборигенку. Он опасался получить нагоняй за это от капитана.
Джим и Том крепко взяли девушку за локти и повели в направлении форта. Она сначала упиралась и сопротивлялась.
– Не дергайся, крошка, мы тебе вреда не причиним, – сказал Джим, хотя и не был уверен, понимает ли она по-английски. Но во всяком случае, это подействовало. Девушка перестала дергаться и пошла сама, без принуждения, только все время бросала на них презрительные взгляды.
Джиму с Томом и раньше приходилось конвоировать пленников. Но еще ни разу не случалось, чтобы пленником оказалась девушка. Против их воли, близость разгоряченного женского тела действовала на молодых солдат возбуждающе, и им приходилось напрягать силы чтобы этого не показывать.
Джим остерегался, что другие диверсанты, если они были, могли напасть из зарослей по дороге обратно в форт, чтобы освободить свою подругу. Но на обратном пути никакого нападения не произошло. Девушку привели в форт, и провели под любопытными взглядами и насмешливыми криками солдат к центральному командному домику.