– Не уверены, в том то и дело, – сказал Утюг. – Стелы, как индейцы пускают. Так стрелять и в лесу прятаться кто же, кроме них, умеет. А вот мины и ловушки они как партизанские лазутчики ставят. Наверно, научил их кто-то. Дело то не очень хитрое.
– А может их там две банды орудуют, независимо, – предположил один из сидевших за столом солдат, – одни, индейцы, стрелами воюют, другие, партизаны, мины ставят на дорогах.
– Это вряд ли, – покачал головой Джим, – Если бы их так много тут вокруг ходило, они бы скорее попались, или перестреляли бы друг друга, если они конечно не в сговоре.
– Вот, то-то и оно, что наверно одни с другими сговорились, – сказал солдат, – так что теперь с обоими воевать придется.
Тут наступило время ужина. Все пошли вместе в столовую, где повара надавали им в тарелки много вкусной горячей каши. Там они познакомились с другими служившими здесь солдатами. Разговор этот продолжался и за ужином, и затем снова в казарме, но ни к чему новому так и не привел..
Глава 2.
Утром, как только рассвело, Джим и Том вышли из форта, и по тропе углубились в заросли. Целый день они прочесывали лес вокруг форта вдоль и поперёк, внимательно разглядывая каждый куст, каждое дерево, держа на всякий случай автоматы наготове, и не забывая глядеть себе под ноги, куда ступали. Диверсанты могли поставить мины или какие-нибудь ловушки на тропах. Кроме того, лес и болота в округе кишели ядовитыми змеями.
Кое-где им попадались следы присутствия человека. Сломанные веточки, примятая трава, в одном месте они даже обнаружили обглоданные кости какого то животного, аккуратно сложенные в ямку и прикрытые травой. Они бы и не заметили, если бы звери эти кости не растащили вокруг. Иногда у Джима возникало ощущение, что за ним кто-то из зарослей наблюдает. Бывает такое чувство, когда тишина вокруг вдруг становится подозрительной. Хотя это могло быть и игрой воображения. В такие моменты Джим внезапно оглядывался. Но никого не замечал. Том тоже был настороже и периодически оглядывался назад.
В общем, следы присутствия в лесу какого-то человека или людей были, но выследить где он или они прячутся, не удавалось.
В конце дня Джим предложил пойти к реке, где была насосная станция, и самим осмотреть место последнего происшествия. Может, там удастся найти что-нибудь. Том согласился, и они направились к реке. Друзья обшарили все кусты и заросли вокруг насосной станции, но ничего нового обнаружить не удалось.
Джим окинул взглядом пространство вокруг. Солнце палило, в реке плавали крокодилы, вода выглядела мутной.
– Нет, – сказал Джим, – купаться здесь никто бы не стал. Тут было что-то другое.
Том был с ним согласен, но ничего не сказал. Том говорил редко, но внимательно слушал и смотрел по сторонам.
Джиму не давала покоя еще одна смутная мысль. Интересно, подумал Джим, в шее у всех убитых находили наконечники от стрел. А где же сами стрелы, с собой они их забирают, что ли?
Они вернулись в лес и снова ходили вокруг форта, пока не стемнело, но безрезультатно. Правда, они сумели за день найти и обезвредить две мины, поставленные на тропе диверсантами.
– Вот ведь сволочи, – выругался Джим. – если бы здесь были не мы, а обыкновенные солдаты, точно бы кто-нибудь из них подорвался.
– Точно, – согласился Том.
– А они хороши, – добавил Джим, – целый день мы здесь ходим, и не нашли пока никакой зацепки.
Когда стемнело, друзья прекратили поиски и вернулись в форт. Доложить капитану Понкеру им было почти нечего.
На следующий день, друзья решили использовать технические средства.
Весь день они развешивали на деревьях в лесу датчики, реагирующие на движение, и скрытые микрофоны для прослушивания.
– Если их несколько человек, сказал Джим, должны же они друг с другом иногда разговаривать, как мы с тобой например.
Вечером они вернулись в форт. Джим до трёх часов ночи слушал у приемника, не удастся ли что-нибудь засечь, но ничего кроме обычных звуков леса он не услышал.
А когда они на следующее утро вернулись в лес, то обнаружили что кто-то сорвал с деревьев и разбил все установленные ими накануне датчики движения и микрофоны.
– Если это дикари, то кто же это их разбивать датчики научил, – посетовал Джим.
– Разбить не проблема. – сказал Том.– Ломать дело не хитрое. А вот обнаружить все датчики, для этого опыт нужен.
Друзья продолжали ходить по зарослям. В одном месте наблюдательный Джим заметил на мягкой земле следы, отпечатки босых ног. Но след вёл в болото и там терялся, а лезть в кишевшее змеями болото им не хотелось.
– Ничего,– сказал Джим, – все равно рано или поздно он нам попадется.
– Попадется, – подтвердил Том.
Подумав, Джим добавил:
– Мне кажется, что кто-то намеренно хочет изобразить все так, как будто здесь орудуют дикари.
– Почему ты так думаешь? – спросил его Том.
– Отпечатки ног уж очень четкие, как будто кто-то специально постарался чтобы мы их заметили. Когда хотят скрытно идти, таких отпечатков не оставляют, участки мягкой земли обходят чтобы не наследить. – Сказал Джим. – И потом, с наконечниками для стрел не все ясно, – добавил он.
– Да, мне такое тоже приходило в голову, – согласился Том.
Они продолжали ходить в лесу до вечера, и вернулись в форт, когда стемнело. Больше ничего нового в тот день они не нашли.
На следующий день, Джим и Том снова с утра вышли в джунгли. Они ходили дальше к реке, искали возможные места ночевки диверсантов, или мест, где диверсанты могли спрятать лодку или снаряжение.
– Не может же быть, – говорил раздосадованный Джим, чтобы у них совсем не было снаряжения. А если есть снаряжение, значит они должны его где-то прятать.
– Должны где-то прятать, – согласился Том.
Они обшарили заросли и камыши вдоль реки, но ничего не нашли, хотя в одном месте заросли были примяты, как будто кто-то приставал там к берегу на лодке. Но следы были давние, двухнедельной давности, а то и больше.
Они снова пошли в лес. Оба молча шли по тропе, по привычке внимательно все оглядывая, и периодически оборачиваясь назад.
Вдруг Том спросил:
– Как бы ты поступил, если бы тебя в джунглях выслеживали два следопыта, например, такие, как мы с тобой?
Джим подумал, и ответил:
– Я бы ходил за ними следом, только не приближался бы слишком близко. Пусть уж лучше я буду их выслеживать, чем они меня.
– Правильно, – согласился Том. – значит, где наш противник?
– Сзади нас, он все время он идёт за нами.
– Я сейчас это проверю, шагай вперед, – тихо сказал Том.
Джим пошёл вперёд, а Том осторожно сошёл с тропы, спрятался за кустами в зарослях, и стал наблюдать.
Некоторое время ничего не происходило. Потом Тому показалось, что пошевелилась какая-то ветка, и между кустов мелькнула чья то темная фигура или тень. Том высунулся из зарослей, и почти наугад сделал несколько выстрелов. Послышался шум из зарослей и все смолкло. Противник успел убежать. Вернулся Джим, и спросил:
– Ну что, достал ты его в этот раз?
– Нет, он убежал, сказал раздосадованный Том.
– Пойдем, поищем его следы, куда он убежал, не мог же он улететь, – предложил Джим.
Друзья пошли в лес, по следам сбежавшего врага. Кое-где были сломанные кусты, или помятая трава, выдававшие путь, каким убежал противник. Но след оборвался в болоте, и дальше за ним лезть не имело смысла.
Вечером, лёжа на койке, и глядя в потолок, Джим спросил:
– Как ты думаешь, он один, или их там несколько человек?
– Думаю, что он один, – ответил Том. – Если бы их было несколько, то следов было бы больше, и мы бы их уже нашли. Они бы лагерь где-то разбивали, и мы бы это обнаружили. Кроме того, если бы их было много, они бы уже попытались на нас напасть. А раз он один, он сам первым не нападает, прячется и выжидает чего-то. Может он, ждёт команды какой-то, или подкрепления от своих, или готовится к чему-то.
– Вот и я так думаю, согласился Джим.
– А как ты думаешь, – продолжил размышлять вслух Джим, – Дикарь он, или нет?
– Дикарь, – уверенно сказал Том. – только дикари умеют так в лесу прятаться, и только они могут так долго жить в джунглях, в одиночку, без лагеря, баз огня, и без припасов. И потом, только дикари в лесу босыми ходят, любой другой человек, солдат или партизан, не станет. Можно же на змею или на ядовитые колючки, или на скорпиона наступить. А дикарям это дело привычное.
– Да, – согласился Джим, – Только это особенный дикарь, обученный диверсионному делу, умеющий мины ставить, и детекторы движения и микрофоны находить, и мало ли что ещё.
– убивает он с близкого расстояния, подобравшись вплотную, поэтому ему стрелы и не нужны, – добавил Том. – Подкрадывается к жертве из-за кустов, и втыкает наконечник стрелы в горло, прямо руками. Наконечники отравленные, яд мгновенно действует. Даже не нужно глубоко втыкать. Жертва даже крикнуть не успевает.
– Жуткая картина, – сказал Джим. – А ещё он зачем-то раздевает своих жертв, или заставляет их раздеться. Или может, он их как-то гипнотизирует.
– Это особенный противник, – сказал Том, – диверсант, так сказать новой школы, с таким нам ещё не приходилось сталкиваться.
– Ну ничего мы его все равно поймаем, – засыпая сказал Джим.
– Поймаем, – согласился Том, чтобы поддержать товарища.
Ночью Джиму снился дикарь в боевой окраске, с белыми полосами на лице и на теле, по обычаям аборигенов, когда они выходили на тропу войны, с палочками проткнутыми в нос и с перьями на голове. Правда, аборигены не носили перья на головах, это не было в их обычаях. Джим видел перья на головах в детстве в фильмах про индейцев.
Дикарь подкрадывался к Джиму и пытался воткнуть ему нож в горло.